20:10
Команда ещё час назад остановилась на привал в сильно густом смешанном лесу рядом с мелкой речкой. Они начали мыться под холодным душем, что Гнусу опять не понравилось. После душа, нашему обладателю огненного меча досталась одна из футболок Моки, которая хоть и выглядела на нем как туника, но была очень удобной и мягкой. После душа началась стирка и уборка, где Гнусу выпало вытирание пыли в базе. Потратили на всё про всё час с лишним. Сейчас Грант обходит базу, проверяя на чистоту. — Ну что ж, мы с вами молодцы, друзья, — она улыбнулась всем своим друзьям. — Всем по печенькам с малиновым вареньем! — О да! — Томоэ побежал за жилую зону, где находилась небольшая кладовая. — Хе-хе, — усмехнулся Моки, — Томоэ такой сладкоежка. До сих пор не поминаю, как он в своем полупрозрачном состоянии способен употреблят пищу. — Боюсь, что мы этого никогда не узнаем, — Медичи развела руки в стороны, и все посмеялись. Андроид прошёлся взглядом по базе и понял, что кого-то здесь не хватает. — Ребята, — он обратил на себя внимание всех своих товарищей, даже Томоэ, — Гнуса кто-нибудь видел? — А, — воскликнул Томоэ, поставив банку с вареньем на стол, — так он минут двадцать назад вышел из базы, мол, на минутку, чтоб воздухом подышать. — Да? — Грант огляделась еще раз, но его самого не было. — Я схожу за ним, — Медичи встала и прошла мимо Крис. — Ага, спасибо, Агата. Прикрыв дверь базы, Медичи осмотрелась, но Гнуса так и не нашла. Тогда она стала обходить вокруг базы, и наконец увидела его спящим у одного из задних колёс «Тревела». Она подошла к нему и, присев на корточки, стала осторожно трясти его за плечо. Вдруг она почувствовала, что он был немного теплей, чем обычно. — А! — вдруг Гнус резко проснулся и посмотрел на Агату, поправив свои очки. — Медичи? Я уснул, что ли? — Да, ты спал, — женщина-фотосинтез с небольшим волнением посмотрела на него, — но не больше двадцати минут точно. — Но я не хотел спать. Я только вышел на минуту, потому что мне было жарко. — Жарко? Но сейчас же не более двадцати градусом на улице. Она через раз притронулась к нему, но не этот раз тронула его лоб. — Слушай, мне кажется, что ты болеешь. Ты не чувствуешь этого? Затем он сам прикоснулся к своему лбу и начинает поминать, что Медичи права. — Может быть… — Пойдем обратно, — она помогла ему встать. — Я думаю, что тебе стоит прилечь.***
22:35
В очередной раз укутавшись в тонкий плед вместо одеяла, Гнус сверлил уставшими глазами потолок, рассматривая каждую точку на нем. Ему по-прежнему было жарковато, поэтому пришлось приоткрыть окно, находящееся за той частью койки, где лежала его голова. Предложенный ему чай с малиновым вареньем не сильно помог. В жилой зоне, кроме Гнуса, все спали: кто-то сопел, а кто-то и храпел. Однако ученый в очках смог привыкнуть к этому звуку, хоть и с небольшим трудом, да и усталость и небольшое недомогание заставляют его закрыть веки. Сегодня был очень сумасшедший день. Уже через пять минут Гнус снял очки, положил их на тумбочку за своей головой и провалился в царство Морфея.00:00
Гнус открыл глаза и увидел перед собой светлый лес, а потом понял, что лежит на земле, заросшей густой травой. Было не темно, но и не сильно светло. Не ясно было: закат сейчас или рассвет. Ученый поднялся и увидел себя в белоснежных майке и плавках, а на ногах были вьетнамки. Вся одежда сделана изо льна и воспринималась на ощупь довольно приятно. И только тогда он понял, что на его переносице нет очков. Гнус огляделся и увидел между деревьями тропу, на которой росли коротенькие травиночки. Гнус пошел по ней. За все время своему пути к чему-нибудь он напрягался только из-за одной странной вещи — тишины. Если не считать еле слышимый шелест травы под его ногами, то в этом месте была гробовая тишина, что очень странно и неестественно для такого места, как лес. Тишина завила на его слух и заставляла верить в нереальность этого места. «Неужели это все сон?», — мелькнуло в голове Гнуса. — «Это действительно осознанный сон». Вдруг ученый услышал звук, напоминающий прибой воды. Он немного ускорил шаг и через пару минут увидел через деревья большую водную гладь, покрытую блеском и бликами. Он вышел к галечному берегу, который являлся границей между лесом и необъятным водоемом. Гнус подошел поближе к воде, затем опустил в нее руку. Тонкие круги мигом отдалялись от его пальцев, исчезая в никуда. Красиво, но по-прежнему, кроме ученого, не было не единой души. Это немного настораживало, как будто должно произойти что-то дурное. Встав с корточек, учёный стряс с ног вьетнамки и босыми ногами побрел в воду. Она была теплой, и её волны приятно омывали голени, что достаточно редкое явление для сна; даже для осознанного. Ощущение чего-то дурного быстро испарилось, стало легко и спокойно. Гнус взгляду на водную гладь, и затем поднял голову на голубое небо с медленно плывущим облачным пухом. Одно из них, темноватое, напоминало птицу с большим хвостом. — Минуточку… — Гнус прищурился и понял, что это не облако такое, а настоящая птица, и она начала резко снижаться к нему. Как только она начала приближаться к нему, она показала свое истинную личину: огромное тело угольного цвета, потрёпанные края крыльев и хвоста, красные сияющие глаза, длинный острый клюв с серебристым блеском. Вдруг её тело вспыхнуло яростным огнем, а из клюва вырвался жуткий и скрипучий вопль. Её морда искривилась в гневной гримасе. — А-а! — Гнус в мгновении ока пригнулся вперед, даже не до конца поняв, что происходит. Черные, острые, как бритва, когти чудовищной птицы пронеслись буквально в нескольких сантиметров от спины ученого и соприкоснулись к водной глади. Шипение и жалостный крик птицы дали Гнусу понять, что вода вредна для неё. Очкастый резко повернул голову, развернув плечи в правую сторону, чтобы увидеть как огненная птица взмывает вверх, но не высоко. Она начала разворачиваться и лететь обратно к своей цели. Гнус рванул к берегу не по прямой траектории, а то в одну сторону, то другую, изображая зигзаг. Ученый думал, что так птица не сможет просто так вцепится в него своими когтями, пока он не поднял голову… Птица резко предстала перед ним, расправив ободранные крылья и выпустив острые, как ножи, когти вперед. — Бл***!!! — Гнус успел резко увернуться влево, но не особо удачно, так как он споткнулся об камень и правым плечом приземлился на гальку, укрытую мелким слоем воды. И снова громкое шипение с оглушительным криком, издевательски режущий слух. Боль в правой руке эхом откликнулась по его телу, и Гнус начал думать, что все, что сейчас с ним происходит — реально; однако он моментально вспомнил про хищную птицу и огляделся назад и увидел её улетающей. Повернув голову к берегу, мужчина заметил ближайшие кусты и спрятался в них. Он притих и старался дышать как можно тише. Боль в правом плече давала о себе знать, и ученый машинально приложил руку к ней. Вдруг птица резко и громко приземлилась на гальку, немного продавив ее под собой. Гнус осторожно всматривался через дырки в кустах. Вдруг его осенило: эта птица — феникс. Только этот выглядел старым, дранным и обугленным, словно обгорел в пожаре. Почему старым? Может из-за немного сгорбленной спине, худощавому телосложению и слегка облезлому виду огненного хвоста. Злая птица внимательно осматривалась, выискивая ученого. Ее голова двигалась с небольшим подрагиванием, словно принюхивалась к окружающему воздуху. Гнус знал, что позади него густой лес и в теории она не сможет его там достать, надо только быстро убежать, пока она не видит. Хех, легче сказать, чем сделать без вреда для тела в виде ожогов. «Ладненько, птичка», — Гнус медленно попятился назад, но с большой осторожностью, — «Я только по-быстрому уйду отсюда и…» Его сердце на секунду остановилось, когда до его уха долетел звук от треснувшей под ногой ветки. Птица резко повернулась к на звук, а Гнус уже рванул по склону. Феникс издал яростный крик и на ногах помчался к нему, раскрыв свои крылья, вокруг которых заполыхал огонь с новой силой. Учёный почти добрался до густых кустов, но неожиданно горячий клюв феникса схватился за край его шорт, но лен легко порвался от остроты клюва. Это дало Гнусу немного форы, и он стремглав помчался в чащу. Феникс и вправду из-за своего размера не смог пойти дальше пары метров и остался на краю спуска к пляжу, послав в спину своей жертве гневный крик.***
02:05
— Ребята, подъем! Пожар! Вся команда вскочила от испуганного крика Кристель и они увидели через окна, что вся база находится внутри огненного кольца. — Черт! — Грейсон оглядел огненную стену перед кузовом «Тревела», а затем сделал быстрый анализ. — Грант, мы не сможем проехать через огонь: пламя слишком горячее! Никогда такой температуры у огня не видал. — Итак, — вмешалась Медичи, — надо сохранять спокойствие. — Какое к чёрту спокойствие?! — с небольшим надрывом прокричал Томоэ. — Мы можем поджарится, как курочки в духовке! — Слушай, учитывая твою нематериальную форму, — Грейсон хоть и был андроидом, но паниковать тоже умел, — тебе вообще огонь не страшен. — А ты, Грей, думаешь, что я о вас не волнуюсь?! — Хватит оба! — прикрикнула Грант. — Паника еще никого не спасала; раз это магический огонь то надо… — Эм, Крис? — вмешался в разговор обеспокоенный Моки. Грант строго покосилась на него: — Подожди, Моки, сейчас я договорю и… — Гнус пропал! — Опять?! — вскрикнул Моки. — Двадцать пять, — дополнила Кристель. Вся команда увидела, что койка Гнуса осыпана пеплом, а самого ютубера нет. Никто не знал, что теперь делать…***
Гнусу теперь казалось, что все, что сейчас с ним происходит, не похоже на сон и, если бы, он хотел, то уже давно проснулся. Если только он не попал в сонный паралич… Ничего не понятно. Черного феникса нигде не было видно и слышно, что не могло настораживать. Ученый не заметил, как очутился на той самой полянке, где он проснулся. Выбора куда идти особо не было, поэтому Гнус решил пойти немного иначе: самому протоптать себе дорогу. Путем рандома он выбрал себе северо-восток и через высокую траву побрел вглубь. Вспомнив случай с серым волком, который по обмену попал в иностранный лес, Гнус выбрал ближайшее дерево, приложил к прохладной и шершавой коре ладонь, обошел его на сто восемьдесят градусом, выбрал следующее и пошел к нему. Со вторым деревом была аналогичная ситуация, и с третьим тоже. Дойдя до четвертого дерева, человек начал его обходить и вдруг отдернулся назад, так как оказалось на нем была длинная паутинная сеть, усыпанная крошечными капельками росы, которая придавала ему блеск; сама сеть выглядела очень необычно: обычно пауки плетут паутину из мелких дырочек разной формы, а эта паутина была симметричной, на ней различимы своеобразные узоры, словно кружева. — Нифига, — Гнус пробежался глазами по паутине, выискивая её хозяина. — Либо у хозяина этой паутины есть мозги, либо это просто случайность, что маловероятно. Ученый почувствовал, что сверху на его волосы что-то приземлилось. Это оказался листок с вырезом в виде креста. Стоп… Чего? Крест как будто сделали маленьким ножичком. Гнус задрал голову и, прищурив глаза. увидел, как на паутинке спускается паук. По размеру он был таким же, как домашние птицееды, да и выглядел он также, только окраска его шерстки была огненно-рыжей, с коричневыми лапками. Паук спустился, оказавшись перед лицом Гнуса; затем восьмилапый, посмотрев на гения, начал тянуть к нему свои волосатые лапки. — Эм, ты хочешь, что бы я взял тебя в руку? — Гнус не боялся пауков, но всегда смотрел на них с дикой неприязнью, хоть и не показывал этого. Сейчас это неприязнь была непередаваемой, конечно, когда перед твои лицом на паутине качается шевелящееся, волосатое паукообразное, которое хочет к тебе на ручку. Но делать нечего; придется взять его. — Я надеюсь, что ты не ядовитый. Как бы это было неприятно, Гнус всё-таки потянул руку к рыжему «птицееду», собрав все силы в кулак. Восьмилапый подождал, пока рука учёного не окажется достаточно близко к нему. Вдруг паутинка оторвалась от его брюшка и он, словно котик, приземлился на теплую руку ученого. Гнус представлял прикосновение мохнатых конечностей к ладони более противным, чем случилось на самом деле, тем более, что ощущаются небольшие острые коготочки по две штуки на каждой лапке, как будто на ладонь положили восемь миниатюрных кошачьих лапок. — Ну и чего ты от меня хочешь? — Гнус спросил у паука, хотя прекрасно понимал, что он ему ничего не сможет сказать. Вдруг «птицеед» развернулся к нему задом и передней левой лапкой указал ему куда-то вдаль. — Я что-то не всасал. — Гнус посмотрел то на паука, то на даль, куда он своей лапкой показывает, — Ты хочешь, чтобы я пошел туда. А-ай, ну ладно. Гнус пошел туда, куда ему показал паук, неся его самого в обеих руках. Человек и сам не верил, что следует указке паукообразного существа, однако шитко большого выбора у него не было. Спустя полчаса он нетерпеливо и устало спросил: — Слушай, тарантул рыжий, долго мне еще идти-и-а-а…! Гнус пошатнулся на одной ноге, так как вторая чуть не провалилась в большую нору. Быстро поставив другую ногу назад, экспериментатор вздохнул и, присев на корточки, заглянул к нору. — Интересно было бы посмотреть на такого крота? — усмехнулся ученый, а потом требовательно посмотрел на паука. — Так, ну и куда мне теперь? Восьмилапый передвинулся на пальцы мужчины и передней правой лапкой показал ему на нору. — Ты, блин, серьезно, я должен туда лезть? — небольшая пауза. Глубоко вздохнув, Гнус аккуратно переложил паука только в правую руку. — Я очень надеюсь, что там вправду не будет крота…03:45
— Черт! Черт! — Грант, обернувшись в свою чудовищную форму, пыталась перелететь через огонь, но пламя в мгновение ока становилось высоким, так, чтобы она не смогла перелететь. Это попытка была первой и последней: пламя опалило ее правое крыло и правую часть тела. Она грохнулась на землю и медленно обернулась обратно. — Крис! — Агата Медичи за плечо подняла свою подругу, видя за кожа капитана регенерируется прямо на глазах: ожоги исчезали плавно и быстро. — Всё хорошо? — Да все норм, — Грант покашляла в кулак и посмотрела на Медичи. — Я боюсь, что этот огненный фестиваль смогут увидеть солдаты Короленко, если они, конечно, вертолет сюда пригонят. — Грант, огонь усиливается, — крикнул Моки, и жар действительно стал по-немногу усиливаться…***
Ученый пролез через нору и оказался к пещере, где, к его удивлению, в стену был вбит факел. Паука он не нашел, зато к нему навстречу пришел пушистый рыжий кот. — Опачки, — Гнус посмотрел на котейку. — Слушай, ты паука тут не видел? Вдруг рыжий кот, вильнув хвостом, развернулся и пошел вглубь пещеры. Гнус не особо понял поведение кота; единственное, что он понял: надо следовать за пушистым. Ведь если он пришел с другой стороны, то там должен быть выход. — Минуточку, — Гнус взялся за факел и с небольшим трудом оторвал его от каменной стены. Ученый молчаливо шел за рыжим котиком, пару раз они попали в развилки. На десятой минуте своего пути, кот остановился и развернулся к Гнусу. — Ну, чё сел? — спросил Гнус. — Веди. Вдруг котик сорвался с места и убежал обратно, откуда они пришли. — Стой, ты куда? — Гнус посмотрел в след коту. — Блин, вот же котяра! Повернувшись обратно, Гнус замер, стоило ему только заметить на левой стене пещеры какие высеченные рисунки. По рисунку разбросаны неизвестные для него символы, также был высечен отдаленный символ человека с клинком, как будто это сделал ребенок с помощью чего-то острого; а над ним была помещенный в огненный ореол феникс с большими крыльями и хвостом. Он походил на того, что пытался сцапать его на пляже; только этот изображен более красиво и величественно. Гнуса слегка парализовало. Он смотрел на рисунок, как будто увидел в нем что-то необычное. И снова это чувство, которое ранее стучалось в его сознание… — Дежавю… — произнесли его слегка похолодевшие губы. Затем, против воли его разума, свободная рука потянулась и плотно прижалась на стене. После этого учёный ненадолго закрыл глаза. Простоял он так около минуты, а потом резко открыл глаза и отдернул свою руку. Его дыхание был немного напряжным; однако это напряжение очень быстро ушло, когда ученый немного повернул голову в сторону, но вместо факела он увидел «Огненного жнеца», из которого и исходил грязно-золотистый свет. Гнусу не волновался о том, как клинок оказался в его руке. Теперь, доверившись не только своей умной голове, но и сформировавшемуся внутреннему чутью, тонкому как нить, он был готов встретиться с черным фениксом. С этой птичкой у него будет очень короткий разговор…***
Чёрный феникс кружил вокруг над лесом, окончательно озверев и разгорячившись от неугасающей ярости и танцующей вокруг его перьев пламени, но вскоре стал потихоньку сдавать обороты и пришел к выводу, что ему нужен перерыв. Большая птица приземлилась на другой, покрытый песчинками цветом слоновой кости. Феникс, встав на свои когтистые лапы, наклонил голову и принялся пить соленую воду. Казалось бы, глупая птица, однако в его клюве было такое пекло, что вода в ней мгновенно выпаривалась, оседала каплями на небе и стекала в глотку, а осевшая на не чувствующем вкуса языке соль феникс выплевывал. Вдруг черный феникс, почувствовав легкий. но неспокойный ветер, поднял голову и повернул голову назад. На зеленом холме вальяжно к нему идёт учёный с клинком в руке. Ветер обдувал его спереди, заставляя его взъерошенные волосы легонько колыхаться, а штанины шорт — развеваться как парус. Птица развернулась и, выдавив из своей глотки дикий и яростный вопль, побежала на него, наклонив тело вперед, а крылья расправив в стороны. Гнус не стал в этот раз показывать своего страха; вместо этого он показал фениксу хитрую ухмылку. Оружие, словно узнав ход его мыслей, покрыло себя небольшим огоньком, который слегка подрагивал, подражая своему нынешнему хозяину. Только птице стоило устремиться к мужчине, как Гнус прибавил темпа, а пламя на жнеце повторило за ним. Пламя подрагивало, будто танцевало танго. Птица не ожидала подобное увидеть, но медленней бежать от этого не стала. Они оказались почти рядом друг с другом; обугленный феникс подлетел над землей, выпустив на ученого свои длинные когти, а Гнус, заранее заприметив в конце холма крутой спуск высотой пару метров, припрыгнул, наклонился назад и, согнув ноги к телу, проехался спиной по травянистому спуску, прямо под огромной птицей мимо. Феникс явно не ожидал такого приема, а потому неудачно приземлился на холм. — Птичка! — крикнул Гнус быстро очухавшейся, а когда та к нему повернулась, то он с наглой улыбкой тряс в левой руке его черный хвост. Феникс посмотрел назад и заметил: вместо длинного хвоста он увидел лишь ровно обрезанный чубчик. Птица повернула к ему голову обратно, обиженно взвизгнув от содеянного; глаза намочились от слёз и в них читалось что-то похожее на: «С***! Что ты наделал?!». Неожиданно её выражение морды сменилось на бешенный гнев и прозвучал вопль, который был отдаленно похож на фразу: «Ты труп!». Гнус перестал трясти отрезанный хвост и сосредоточился на вновь пытающейся напасть на него птице, которая буквально пылала бешенным огнем. Человек, разгорячившись беготней с холма, покрутил клинок к руке. Как только мстительный феникс подлетел к нему достаточно близко, то Гнус увернулся и махнул мимо пролетевшей птицей "Жнецом", и золотисто-рыжий огонь окатил зверя. Феникс, подлетев, неуклюже упал прямо в морскую воду. Громкое шипение и клубы пара не заставили себя долго ждать — это был знак победы ума и чутья над бешеным огнём зверя. Гнус и сам не заметил, как на его лице появился зло улыбчивый оскал. Феникс не мог толком встать; он в одночасье ослаб и просто хотел улететь, признав свое поражение, но не мог. Внезапно Гнус резко изменился в лице. Зверь, которого он так хотел поставить на место, теперь вызвал у него жалость и некую неприязнь к своему же триумфу, когда он смотрел то на обессилившую птицу, то на её отрубленный хвост, то на клинок. Вдруг внимание черноволосого привлёк звук колокольчика и, повернув голову к морю, он увидел прибывшую на легком прибое корзину, на ручке которого и висел серебристый колокольчик. Волна положила корзинку на песок и тихонько отползла. Гнус подошел к ней, присев на колени, внутри нее он сразу нашел до боли знакомую вещь — его очки. Освободив руки, он взял очки и надел их на нос; только небольшая четкость в глазах появилась. Птица жалобно взвизгнула, на что Гнус моментально обратил внимание, но очень быстро он увидел того, чего раньше точно не было — красной нити. Она, длинная и петляющая на песке, привязана к её лапе и тянулась к ученому; другой конец завязан на правом мизинце человека. Эти двое все это время были привязаны к друг другу. Гнус, схватив «огненный жнец», решает разорвать нить, но в последний момент останавливается: собственный рассудок говорит не делать этого, не совершать это действие, которое может очень плохо закончится и для него самого. Гнус убрал лезвие от нити; затем ещё раз заглянул в корзину и увидел на его дне булку ржаного хлеба. От одного лишь запаха печенного изделия хотелось вкусить его и ни с кем не делиться. Но Гнус тяжело вздохнул, взял все три вещицы с собой и направился к фениксу. Пернатая уже отчаялась и печалилась о своем поражении, как вдруг её схватили за бока и тянула назад от моря. Ученый на свой страх и риск взял немного подостывшую чудовищную птицу и оттащил на песок. — Сорян за хвост, — Гнус, оставив корзину и жнеца, взял искрящийся пепельный хвост и подошел к чубчику, который скрывали черные длинные перья с маленькими язычками огня. Так и произошло: хвост прирос обратно к обрубку, вернувшись на своё законное место. Пламя на нём заплясало с новой силой, только не такой ярой, как раньше; однако фениксу от этого легче не стало: он так и продолжал лежать на песке, поглядывая на Гнуса потухшим, печальным взглядом. Ученый заметил это и присел рядом, обняв свои ноги. Они оба глядели на море, не осмеливаясь нарушать тишину. Гнус лишь пару раз водил глазами то на феникса, то на морскую воду. Затем он опустил свой взгляд на булку хлеба, взял её и, предварительно взглянув на обратившего на него внимание феникса, разделил надвое; только куски получились неодинаковыми. Угрюмо вздохнув, Гнус, отведя глаза в сторону, отдал птице кусок побольше, а себе оставил кусок, который составлял одну четвертую часть от всей булки. Птица сначала недоверчиво взглянула на Гнуса, но понюхав свежий хлеб из ржи, принялся его есть через силу. Ученый и сам нехотя ел свою часть, пока на язык не попал необычный вкус и послевкусие, которое можно было описать, как вкус кваса с виноградом. Справившись с перекусом, Гнус посмотрел на фениксом и, к своему удивлению, увидел, как у птицы из глаз выступили слезы. — Эй, ты чего? — в голосе ученого звучало лишь недопонимание. — Что не так? Как только черный феникс полностью съел свою долю, он медленно встал на лапы, заставив Гнуса встал и приготовиться ко всему. Но только не к тому, что феникс, крепко зажмурив свои прослезившиеся глаза, отвернется к нему спиной и запоет человеческим голос, таким лелеющим и дрожащим тенором, полным печали:Один феникс сидит, А время бежит, И сердце нехотя стучит. Он так устал, Что не хочется ему больше дышать. Вдруг…
Ты разрушил мой покой, Совсем чуждый и другой, Ты стал моей красочной новизной. Те, кто были до тебя, Вечно обманывали меня. Как дуралей поверю я, И все опять с нуля.
Феникс, совсем один, И стал он страшен. Как же он измучен! Никто не спасёт И не услышит, Ведь мире этом заперт я…
Феникс стоял так еще несколько секунд, а когда открыл свои глаза, то увидел перед собой Гнуса. В блестящих, слегка намокших глазах ученого виднелось то, что было для него большой редкостью — искренного сочувствия. Его душу и сердце тронуло нисколько смысл этой арии, сколько его звучание — такой надрывистый и глубокий, в каждом слове звучала боль, тупая и ноющая, как старая душевная рана, к которой каждое прикосновение было болезненное. Гнус, ни сказав ни единого слова, сделал пару шагов и, привстав на носочки, охватил шею феникса в мягкое объятие. Феникса словно парализовало. Он пару минут стоял, как истукан, и пытался понять, что сейчас произошло. Но, судя по выступившим из глаз слез, этот жест вселил в него новую надежду. Дрожащие теплые крылья укрыли ученого, только макушка головы виднелась. Вдруг черный феникс встал покрываться светло-золотистыми трещинами, из которых проглядывал свет. Его потрескавшаяся оболочка начала осыпаться, превращаясь с черную пыль, и теперь вместо страшного черного феникса стоял красивый и величественный, оперение так и переливалось от солнечного до золотисто-рыжего цвета. Затем на теле птицы начали появляться танцующие языки пламени, которые начали быстро окутывать их обоих. Гнус не чувствовал никакой жары и боли от ожогов, а приятно греющее тепло, проникающее внутрь. все вокруг них сгорало, но только не они. Затем все погрузилось в кромешную тьму…04:15
Команда уже отчаялась и начала терять всякую надежду на успех. Это магическое пламя было готово поглотить их и расщепить на пыль, как вдруг жар быстро начал спадать. — Ребята, — прокричал Томоэ, — огонь отступает! Все посмотрели на танцующее пламя, которое на их же глазах отступало назад, оставляя после себя целую траву, словно огня над ней и не было. — Погодите, — Грант почуяла что-то похожее необычное, — я что-то чувствую. Вдруг из огненной светы появился светящийся «Огненный жнец», который буквально левитировал над землей. — Это "Жнец"! — сказал Моки. — Только где…? Не успел он задать свой вопрос, как клинок нарисовал в воздухе белый ореол и тот превратился в портал из света. Вдруг он резко потух и вместо него, появилось крылатое существо; только это оказался не совсем феникс. Человекоподобная фигура с золотисто-рыжими крыльями на спине; предплечья и кисти покрывало мелкое оперение, а на пальцах выступали черные когти вместо ногтей. Оно было одето в огненно-золотистую одежду: футболка, шорты до колен, которые поддерживались на красной шелковой веревке и вьетнамки. Штанины и рукава были свободными. Однако когда существо встало на ноги и подняло на команду свою голову, все тут же опешили. Да, это Гнус; никто сначала и не понял, что это он, ведь вместо взъерошенных темных волос у него на голове красовалась пышная шевелюра, наполовину покрытая огненно-рыжим цветом, а на лице - маска феникса. Глаза его светились ярким белым светом. Вдруг он отвел руку в сторону, и «Огненный жнец», словно дрессированная собака, послушно положил свою рукоять на его преображенную ладонь. Крепко сжав эту рукоять, ученый повернулся к пламенной стене и помчался, как стрела вдоль нее. Клинком он буквально срезал это пламя лучше, чем колосья косой, заставляя его бесследно исчезнуть в никуда. Все наблюдали за этим с непрерывным шоком от происходящего, пока Гнус окончательно не избавился от огненного кольца. Затем резко наступила дикая усталость и он, покачавшись на месте и выронив из руки жнец, потерял сознание и начал падать; однако Моки быстро отреагировал и поймал его. Команда отнесла обратно "феникса" на базу; а Грейсон, по просьбе Гранта, завел «Тревела» и они все укатили отсюда как можно дальше…***
13:45
Гнус с трудом открыл свои глаза и чувствует, как неудобно на чем-то лежит. Дотронувшись до этого что-то, он пытается его убрать, но как только он дернул это, то ему стало больно в области правой ключицы. Он вскочил и мгновенно проснулся, когда увидел себя в зеркале. — А-а-а-а-а! Вся команда, обедая супом с тушенкой, услышала его крик. — О, проснулся! — усмехнулся Томоэ, от чего получил шесть неодобрительных взглядов в свою сторону. — Что-то не так?