в багровом поле

Коля лежал на полу, сильно зажмурив глаза. В паре метров от него так же лежал Фёдор, с испугом смотря на Николая. Сквозь отверстие, образовавшееся в стекле, дул холодный ветер, мелкие осколки беспорядочно валялись на полу. Параллельно окну, на стене, появилась небольшая вмятина. Пуля, отскочившая от неё, приземлилась не так далеко от Гоголя. Если бы сейчас в комнату кто-то вошёл, не сразу бы понял, почему два мальчика с полными страха глазами лежат на полу. — Федь, — он старался говорить максимально тихо, едва слышно. — Это что? — Фёдор приложил палец к губам. Спустя уже несколько минут счёт времени был окончательно потерян. В комнате Достоевского не было часов, и мальчикам казалось, что они в таком положении минимум тридцать минут, когда на деле не прошло и десяти. — Федя, — голос у него чуть дрожал. — Надо уйти. — Как ты собираешься уходить, если этот придурок в любой момент может нас пристрелить, а мы его даже не видим? — Достоевский переживал не меньше друга, однако очень старался это скрыть. — Хотя бы запереть дверь нужно. Нет никакой гарантии, что через минуту к нам не заявится группа убийц. — Хорошо. Не вставая доползи до двери и жди меня там. Гоголь послушался, и направился к нужному месту. Достоевский двигался вслед за ним. Быстро спустившись по лестнице, мальчики закрыли дверь на все возможные замки. С улицы чувствовался еле уловимый запах пороха. Едва его почувствовав, Николай подорвался в сторону окна, но Федя вовремя поймал того за шиворот и подтащил к себе. — Совсем крыша поехала?! — на этот раз он не шептал. Фёдор ужасно испугался за друга. Это читалось в его голосе, в его глазах и дрожащих руках, во всём. — Ты чувствуешь запах? — Конечно чувствую, но…— мальчики притихли. С улицы послышался выстрел. Затем ещё один. Много выстрелов. Можно подумать, что снаружи поле боя на мелкокалиберном огнестрельном оружии, что даже не сильно отличалось от реальности. Они жили в этом районе едва ли не с рождения, Фёдор переехал, когда ему было три. Место было достаточно укромное, с самого краю Москвы. Сплошь и рядом стояли серые пятиэтажки и частные дома, а чуть поодаль от населённого пункта раскинулось подсолнуховое поле, за которым рос густой лес. Коля с Федей днями ошивались по округе, зная все тропинки и кусты наизусть. Их редко куда-то вывозили, да и особенно некуда было. В какой-то степени они считались изолированными от основного общества. Но на то были причины, ведь большая часть района — эсперы. В лесу водилось много дичи, мальчики неоднократно слышали звук выстрелов, чувствовали запах пороха, крови и падали. Да и сам отец Николая пару раз брал их на охоту. Сейчас же, услышав знакомый звук и почувствовав знакомый запах, они встрепенулись. В населённом пункте охота явно была не на лесную дичь, а на «дичь», называемую эсперами. Многие были наслышаны про подобного рода занятие, но вот сталкивались с таким впервые. Люди жадные и зависливые, если у кого-то есть что-то лучше, это «лучше» необходимо добыть всеми способами или избавиться от его обладателя. — Подожди, у меня родители дома — Гоголь испуганно дёрнул друга за футболку. —Федя, пожалуйста, давай отсюда уйдём! — Да как ты не понимаешь, мы не можем никуда идти, ты и шага сделать не успеешь, как тебя пристрелят нахрен! — Не пристрелят, мы быстро побежим! — Фёдор тяжело вздохнул. Меньше всего он сейчас хотел попасть под пулю. С другой же стороны, обстрелом явно дело не кончится. Если и покидать дом, то лучше сделать это незамедлительно. — Значит так. Выходим через подвал, он ведёт на задний двор. Там есть сарай, забежим в него, как только окажемся на улице. Когда будем из него выходить, я побегу первым. Если ты где-то ошибёшься и погибнешь, я не виноват. — Понял. В подвале звук выстрелов был практически не слышен, там ощущалось спокойствие и безопасность, однако это точно не то место, где можно задерживаться. Достоевский провернул ключ в деревянной двери и она мягко, беззвучно открылась. — Раз. Два. Три! Мальчики сорвались с места. Фёдор, как и планировалось, ломанулся первым и притормозил где-то внутри здания. Коля влетел вслед за ним, но врезался в прохладную спину едва ли не у порога. Мальчик как-то напряжённо дышал. — Федька, ты чего? — выглядывая из-за плеча друга спросил Гоголь. Тот стоял не шевелясь. И тут до Николая дошло. Он резко ощутил в кромешной темноте сарая сильную опасность. Она как будто сдавливала со всех сторон. Помимо них кто-то явно был здесь. До слуха донёсся тихий всхлип, за которым последовала тишина. Федя больше не дышал. И вот тут Николай почувствовал сильную панику. Первой мыслью было бежать как можно дальше отсюда, затем, вспомнив про друга, он стал громко его звать. Рот зажала жёсткая, грубая мужская рука, не давая мальчику вдохнуть. По глазу ему что-то больно резануло и Гоголь, вероятно, потерял сознание.