from ashes

30 марта 2001 г. Перевалочный лагерь ВС США, Насирия, Ирак Крики с мольбами о спасении, такие громкие и пронзительные, что громче выстрелов и взрывов. Тянущиеся к ней руки, цепкие, бледные, покоиничьи. Она видит их лица во снах едва ли не каждую ночь, слышит голоса, зовущие, кричащие, наполненные то исступленными просьбами о помощи, то проклятьями с пожеланиями гореть в аду. Резко садится на койке. — Блядь, — выдыхает шёпотом в темноту. Неделя прошла с их побега из Насирии. Неделя, а кажется, что целая жизнь. Она устало вздыхает и потирает ладонями лицо. Щеки пылают нездоровым румянцем. По коже продирает мороз так словно её в одном белье выкинули на снег. Она обхватывает себя руками в надежде согреться. В казарме так тихо. Сослуживцы мирно спят. Все, кроме Джоуи. Сегодня его очередь патрулировать, поэтому ушлепку Мёрвину приходится отдуваться за двоих. Тощий дьявол храпит так, что глухого разбудит. Рука Ханны тянется за водой, но взгляд неизменно цепляется за посапывающего в койке напротив Колчека. Спящий он выглядит расслабленным, но она знает, что это не про него нынешнего. Джейсон дёргается во сне и резко переворачивается на спину. Мышцы на лице подергиваются, он шевелит губами, но слов не разобрать. Что тебе снится лейтенант Мне-на-все-наплевать? Какие кошмары терзают? Вода на тумбочке не обнаруживается и она, шёпотом выругавшись, плетётся в холл. — …он съехал с катушек, Никки, съехал. Надо доложить… Тихая беседа застает Ханну врасплох, когда она наполняет немытую кружку кипятком. Затаившись, прислушивается. Черт, какого хрена? Она не планировала подслушивать. — Заткнулся бы ты, Питтерсон, — выдыхает Ник вместе с дымом. Ну, конечно, Кей и Эндрю. — Слышь, я не планирую подыхать и тем более влипать в какую-то мутную хрень, как…как вчера. Он чуть гражданского не завалил! Показалось ему, видите ли… — Ему нужно время, чтобы успокоиться, чтобы принять. — Принять?! Да ты, блядь, шутишь как-никак? Что принимать, я не пойму? Тот факт, что Риттер сдох… он сам виноват. Самому идти надо было… — Заткнись! Стул с грохотом падает и по ту сторону повисает мучительная тишина. — А ну, пусти, сука… Какая-то возня, топот. — Псих, — цедит Питтерсон сквозь зубы. — Ты псих и дружок твой. Я помолчу, но ровно до тех пор, пока мне это будет удобно. Сечешь? Вам тут не центр бесплатной психологической помощи, и никому слюни ваши не нужны. Питтерсон, судя по звуку удаляющих шагов, уходит. Ясно, что речь шла о Колчеке. Ханна тихо выдыхает. Отчасти Эндрю прав, и крыша у Джейсона съехала. Она знает, о чем говорит Питтерсон: вчера во время зачистки лейтенант едва не забил до смерти прикладом парня-иракца лет семнадцати. Хер его знает, почему… Кей остановил. Ханна этого не видела — ее с первого дня взяла в оборот новая начальница — Рейчел Кинг. Ханна с утра до вечера корпела над переводом бумаг, вывезенных их Насирии. Инцидент замяли и до руководства информация не дошла. Пока не дошла, судя по тому, что говорит связист. — Перегнул, — пробубнил Колчек, как ни в чем не бывало вытирая приклад автомата от крови парня, которого утащили куда-то его дружки. Ник с силой толкнул его кулаком в плечо. — Ты охренел? — Джейсон поднял на него глаза, чувствуя, как кровь закипает. Да что за хрень с ним? Сейчас он готов наброситься на Ника. Несколько раз сжимает-разжимает кулаки. После того как Скотт пропал он сам не свой. — Ты не перегнул, братан, ты… ты, блядь, серьезно накосячил сейчас, понял? Колчек тупо смотрит перед собой. Сквозь Ника. — Мне показалось… — Показалось? Знаешь, что могло случиться?! Кей почти кричит. А что еще ему, блядь, сказать? Джейсону и правда показалось, что на пацане браслет Скотти. Джейсон бросает взгляд на дешевый кусок кожи и ткани, одиноко валяющийся в грязи среди лужиц крови. Похож да не он. —…ты или берешь себя в руки, или нам пиздец. Тебе пиздец, Джейсон, в первую очередь. Ты знаешь, что я могила, но... Покрывать тебя, пока ты творишь херню, постоянно никто не будет. Повезло, что мы с Питтерсоном… Джейсон молчит. Внутри привычная гулкая темнота. Совсем как тогда после смерти матери. Она пожирает его снова и снова. В Нью-Йорке в такие моменты рука сама тянулась за заветным пакетиком зелья забвения. Несколько часов эйфории, а потом все по новой. Тут тоже порывался несколько раз, хотел купить, но в последний момент включал заднюю — у местных брать было стремно, свои таким не занимались. — Я виноват, — выдавливает из себя он. — Я пиздецки виноват, Никки. — Хотя бы это ты понимаешь, — ворчит себе под нос Кей, но до него не доходит истинный смысл слов Джейсона. Ник уходит к их бронированному хамви, а Колчек все сидит на каком-то раздолбанном куске бетона, слепо пялясь перед собой. Что, если эта жизнь — его персональный ад? Он портит все, к чему прикасается, близкие и дорогие ему люди так или иначе оказываются в могиле, в том числе и не без его стараний. Он сам ничтожество, и превращает в ничто все, что ему дорого. А может он и сам давно сдох в своей нью-йоркской халупе от передоза, а это — чистилище? Быть может, тут он обретёт шанс очиститься от грехов? — Я виноват, Скотти, и я все исправлю. Питтерсон ушёл, а Ханна так и осталась стоять, скрытая пологом их тента и темнотой. Сердце её болезненно сжималось. Она чувствовала, что должна помочь Джейсону, но понятия не имела, как.