В стенах разрушенного дома

«Неужели, чтобы все её мечты сбылись, бабушка должна была умереть?» — думала Мирабель, стоя под дождём на похоронах Альмы. Её мать и тетя плакали у могилы, не помня себя от слëз, маленький Антонио, впервые увидевший похороны, был подавлен и молчалив. Все Энканто погрузилось словно в омут негативных эмоций, где больше всего было густого и отвратительно липкого страха. Горы треснули, глава их общины мертва, а её преемницей стала младшая дочь Джульетты. Жители не видели в ней ни примера, ни опоры для общины. Им нужен был кто-то с твёрдым характером, силой воли; кто-то кого они могли бояться. Бруно понимал это. И он собирался помочь его маленькой племяннице с её новым даром. Он вышел из дома, за пару секунд вживаясь в новую роль: сына, который опечален потерей матери, готовый помогать своей семье и, конечно же, разделить с Мирабель ношу главы семьи. Ведь кто, если не он? На плечо Мирабель легла большая рука дяди, прижимая девочку к себе. Взгляды семьи и всей общины устремились на них. Бруно должен бы сказать речь, но как же было мерзко говорить что-то приятное о матери. Единственное, что грело его душу сейчас, — это Мирабель, дрожащая рядом с ним. — Сегодня ужасный день для нашей большой семьи — всего Энканто, — громко сказал единственный сын Альмы, — смерть моей дорогой матери означает, что наши соседи все ещё несут в себе зло. Я обещаю, что наша семья всеми силами будет защищать Энканто. Мой дар, который стал для меня проклятьем за эти годы, наконец-то может послужить достойно. Я клянусь вам, никто не ускользнёт от моего взгляда. По коже жителей общины прошлись мурашки, словно мужчина говорил именно о них. Вскоре церемония была закончена и семья вернулась в дом. Джульетта осталась с сестрой, переживая о ее подавленном состоянии, все остальные же разошлись по своим комнатам, не имея ни малейшего понятия, как им теперь жить. В доме шёл небольшой снег, соскальзывая по полу и создавая холод. Мирабель надела сверху тёплое пончо ярко-салатового цвета и села на кровать. Должна ли она сейчас открыть свою дверь? Имеет ли она вообще на это право? Если она все же ее откроет, что будет думать семья? Какой она человек после этого? Девушка опустила взгляд на свои дрожащие руки и тихо всхлипнула. Ей казалось, что на них кровь… Бруно, стоявший все это время на пороге ее комнаты, присел перед девушкой, пряча ее руки в своих больших ладонях. Дядя был тёплым, сильным, надёжным — вот какой лидер нужен Энканто. — Мне так жаль, — сказала девушка, смотря на него заплаканными глазами. — О чем ты, моя дорогая? — Бруно убрал прядь с лица племянницы, словно ненароком лаская ее щеку. — Я так ждала этого дня, так мечтала получить дар, а в итоге я пожелала ей смерти! — Мирабель больше не смогла сдерживать рыданий и упала перед дядей на колени, громко плача в зелёное пончо. Бруно обнимал, целовал мокрые от слез щеки девушки, утешал ее словами и наслаждался тем, как сильно его девочка нуждается в нем. Все складывается как нельзя хорошо. Тем временем Долорес, стоявшая у могилы почившей бабушки, пребывала в глубоких раздумьях. Впервые за долгое время её душу терзали сомнения. Она посмотрела на комнату кузины, и внутри девушки основательно закрепилось чувство тревоги.