Мандибулы

      «Мы не знаем, как долго он находился там. Он висел над Атлантическим океаном. Двенадцатого мая 1982 года его заметил пассажир океанского лайнера, следовавшего из Плимута в Бостон. Обнажённый, он стоял в воздухе почти в сотне футов над вздымающимися волнами, и его длинные волосы развевались на ветру. Цвет его кожи и волос был подобен полированному золоту…»       — Вырубите кто-нибудь это дерьмо! — кричит Геморрагия, со звоном швыряя вилку на стол. — Меня тошнит от этого золотого придурка!       Они расположились в задрипанном ангаре, служившем им убежищем ещё во времена первого состава Зубов. Все предметы и обстановка в убежище были спрятаны в полу и извлечены обратно Сварой при помощи силы Мясника, позволяющей манипулировать камнем, но ёбаные крысы всё равно как-то их находили. Крысиное дерьмо в каждой тарелке и на каждом столовом приборе, еда и сама по себе была дерьмом, а дерьмовый грузовик, который они припрятали поблизости восемь миллионов лет назад, полностью развалился и годился лишь на запчасти.       Нет проточной воды. Ничего нет. Нужно начинать с нуля, потому что Свара была недостаточно опытна с силами Мясника, чтобы понять, что происходит, и её застигли врасплох.       Что ж, это именно то, для чего и были созданы Зубы.       Так что, несмотря на раздражение, Геморрагия чувствует себя довольно неплохо. Конечно, она зла, что отхватила от самого ханжеского после самого Господа уёбка, но она уже рвётся в бой. У неё уже есть несколько хороших кандидатов. Они отстроят всё заново, наберут новых людей и начнут ещё раз. Как и всегда.       Она ненавидит чёртово мытьё посуды, но в конечном итоге всегда это делает. О Зубах можно многое сказать: безжалостные, сплоченные, завистливые, ублюдки, — но вот «хорошо справляются с домашними делами» в этот список не входит. Это значит, что никто, кроме неё об этом не позаботится. Она терпеть не может тараканов, и если увидит ещё хоть одного, о-о-о…       В основном же она просто злится из-за того, что нашла шершня у себя в волосах, причём уже после того, как тот ужалил её. Несколько раз. Насекомых не должно быть на её голове и в её доме.       Также дело в том, что она должна стоять и мыть эту грёбаную посуду.       По крайней мере, в этом ангаре, для чего бы он изначально не предназначался, был хозяйственный блок, и, как следствие, были раковины. Сломанные, конечно, но для этого и нужна Колючка. Она пришла из ремесленного училища, что-то там связанное с сантехникой. Пофиг, что именно, главное, она в состоянии починить раковины, и даже использует всякие слова типа «водяной затвор» и «сантехнический трос», а также «труба оказалась забита дохлой крысой, какого чёрта я здесь делаю, я не ради этого получала сертификат».       За её спиной раздаются тяжёлые шаги.       — Надеюсь, ты собираешься помочь с посудой, — бросает она, не оглядываясь.       — Нет.       Геморрагия — на самом деле Аделаида — слегка подскакивает.       — Мясник, — говорит она вместо «Лорен», потому что это больше не Лорен. Лорен стала чем-то другим — чем-то прекрасным, смертоносным и Иным. — Мы вроде как устроились тут. Ну, или скоро устроимся. — Она поднимает тарелку. — Просто мою посуду, чтобы мы не сдохли от какой-нибудь фигни типа бешенства.       Наступает долгое молчание.       — Знаю.       Аделаида кивает.       — Убежище в приемлемом состоянии, хоть и понятно, что Азиатские Плохие… э-э, Парни?.. использовали его какое-то время, но сейчас они не представляют угрозы. Скоро всё будет в лучшем виде.       Разговоры с Мясником — то, в чём Геморрагии повезло больше, чем остальным Зубам. Она была с Зубами с одного из первых его воплощений, и всё это время оставалась верной последовательницей. Она никогда не бросала вызов Мяснику, потому что знала, что проиграет, и была довольна работать с ним. Для него.       Мясник производит странное впечатление. Словно она слишком тяжела для того, кем является на самом деле. Каждый Мясник немного отличался, но все они вне боя держались очень осторожно. Как будто, двигаясь по зыбучему песку, Мясник несёт вес в тысячу фунтов, который нужно постоянно удерживать в равновесии.       — Мгм. — Мясник встает рядом с ней, наблюдая, как она вытирает тарелку и ставит ее на стопку других.       Аделаида продолжает своё дело, зная, что Лорен слушает сейчас не только её. Она знает, что её кровь и нервы выставлены напоказ, её слабые точки выделены чем-то вроде наложенной схемы, и что убить её очень легко. Некоторые Зубы умирали от рук Мясника, которому захотелось убить.       Такое случается, когда подобную силу заточают в человеческое тело. Когда столь многие говорят одновременно в нескончаемом хоре, приступы ярости — не редкость. Она понимает, что гнев — одно из самых простых чувств.       Она принимает это.       — Что касается вербовки, я знаю, что Анимос хотел потрясти некоторые банды на предмет наёмников или кейпов. — Она берётся за металлическую миску, в которой когда-то держали муку, и так и не вымыли как следует. — Потом Разбойник — удачное приобретение, хорошо справляется с работой. Фрэнк и Белый Фрэнк говорили, что у них есть несколько человек на примете, но парни, которые работали на Маркиза, все либо старые пердуны, не наш тип, либо жуткие зануды. С этим мимо.       Мясник молчит. Это не то чтобы озадачивает Геморрагию, но она немного растеряна. Она отчиталась по убежищу, вербовке и собственному занятию. Что ещё?       Она прекращает тереть миску, её интуиция вопит, что что-то не так.       О нет.       — Ты уходила. Утром.       Дерьмо.       Аделаида разгоняет в миске мыльную пену, чтобы увидеть отражение. Не то чтобы ей прямо стыдно, но она определённо покраснела.       Опираясь на раковину, она обдумывает следующие слова. Очень тщательно — теперь игра становится рискованной.       — Да… — она смотрит на Мясника, на этот раз как следует.       Лорен держится так, словно на её плечах лежит вес целого мира. Она всегда напряжена, но она всегда и была такой, даже до наследования. Четырнадцатый Мясник глядит на Геморрагию и ждёт ответа. Мясник не тратит слов зря.       — Разбойник, Анимос и я ходили на разведку… ну, на самом деле, э-э, мы просто хотели прошвырнуться. Я соскучилась по Броктон-Бей, и Анимос тоже. Разбойник, на самом деле, просто увязался за нами, — она потирает подбородок. — Я знаю, что мы ждём, когда можно будет по-настоящему заявить о нашем возвращении, но мы увлеклись.       Раздражение. Шипит сквозь зубы, немного согнувшись. Бешенство Мясника.       Мясник разворачивает один из немногих стульев в помещении, громко прочертив ножками по бетонному полу, и садится. Весь прочий шум утихает в мгновение. Телевизор поспешно выключают.       Что ж, похоже, теперь она разговаривает со всеми Зубами.       Геморрагия выпрямляется и поворачивается лицом к Мяснику.       — Анимос схватился с Луном. Драконом Кюсю.       Четырнадцатый Мясник поднимает бровь.       — Он победил, конечно, но там был ещё один кейп-новичок. Вообще, я собиралась поговорить с тобой о ней, — она повышает голос, чтобы он звучал немного внушительнее. Зубы слушают. Сейчас ей нужно быть Геморрагией, не Аделаидой. — Она вышла на улицы в первый раз и хорошенько отлупила Дракона. Чуть не убила его «потому что он ей встретился», но также была достаточно умна, чтобы не убивать в первый же выход. Я думаю, она нам подходит. Она явно сильная, и она сумасшедшая. Правильно сумасшедшая, — она улыбается Мяснику. Мясник стягивает к себе все взгляды, как тяжёлый стеклянный шарик, брошенный на кровать, стягивает шёлковую простыню. — Она тебе понравится.       — Или нет, — ответ грубый, но быстрый. Это хороший знак. Если бы Мясник действительно раздумывала об этом, она не была бы уверена. Это — уверенность. Это то, что Геморрагии нравится в её командире.       — Да, понравится! — выкрикивает Анимос, закинув ноги на ветхий диван, который они подобрали на улице. — Она хотела надрать мне задницу, вы отлично поладите!       С галёрки доносится несколько смешков: довольно смело с его стороны вмешиваться, когда из-за него их план чуть не пошёл, простите за каламбур, псу под хвост. Мясник протягивает руку, хватая двумя пальцами жалобно хрустнувшую тарелку.       Похоже, он напросился. В который раз.       Брови Анимоса взмывают вверх.       — Эй, эй, стой, подожди, ладно, прости, что я уходил! — тараторит он, карабкаясь на спинку дивана. — Я должен уважать моего босса, я всё понял, честно, я, типа, это, пошутил…       — Если ты разобьёшь эту ёбаную тарелку, клянусь Богом, — говорит Аделаида, точно зная, что это не поможет, — я прокляну твою задницу. Я выучу сраное колдовство моей бабки-ведьмы, чтобы к чёрту тебя проклясть. Богом клянусь.       Мясник поворачивается всем телом, чтобы метнуть тарелку по огромной, невероятной дуге, словно диск. Аделаида ругается, шлёпая её полотенцем по плечу.       Слишком поздно. Всё, что бросает Мясник, попадает в цель. Это не мешает Анимосу опрокинуться назад и попытаться увернуться, но это очевидно никогда не работает. Дуга действительно прекрасна, пусть и извращённой красотой взмаха топора. Наблюдать за работой силы Лорен всегда было так.       Аделаида знала, что из неё выйдет отличный Мясник, когда принимала её.       — Усвой урок, — говорит Мясник, и мгновение застывает в воздухе, как тарелка, прежде чем неестественно повернуться, направившись точно в цель. С громким звоном она врезается в его челюсть, и Анимос падает, скуля, словно побитая собака.       Зубы взвывают — кто-то смеётся, кто-то улюлюкает. Разбойник выглядит слегка встревоженным. Аделаида просто шлёпает Мясника полотенцем снова, потому что в первый раз та, похоже, не почувствовала. — Я, блядь, не намерена это всё убирать!       В ответ она получает только ворчание. Она возвращается к посуде, покачивая головой, пока Анимос ругается и отплёвывается кровью. Он в броне, и слегка исцеляется при каждом превращении, так что с ним всё будет нормально. Ну а если и нет, что ж… Это его проблемы.       До неё доносится легкий звон, возможно, Анимос продолжает выплёвывать куски тарелки. По крайней мере та была вымытой, так что он не заразится какой-нибудь крысиной болезнью. Чесоткой, например, думает она, посмеиваясь.       Палец касается её локтя. Она замирает.       — Кандидат. Хороший уровень?       Геморрагия кивает.       — Лучшее, что я видела у кого-то настолько зелёного. Она меня впечатлила.       Ответный кивок — всё, что ей требовалось. Геморрагия светлеет и быстро домывает посуду. Она прощупает почву — или попросит Разбойника это сделать, он несколько тоньше в таких делах — и они скоро получат нового кейпа.       Всё, что нужно — до тех пор не попереубивать друг друга. Зубы неплохо этому научились.       Анимос вырастает до размеров грузовика и пытается сожрать Кутежа.       Ну, более-менее научились.