Клеймо

Ты рефлекторно сглотнула, но запрокинула голову, открывая для него шею. Его глаза загорелись ярче, а губы распахнулись, обнажая острые зубы. Ты не понимала, съест ли он тебя, или трахнет, или все вместе. Он положил руки по обе стороны от твоей головы, и двинул бедрами назад, а после жестко вперед. Искры посыпались из твоих глаз, каждый нерв загорелся, искрясь даже когда Баки перестал двигаться. Он толкнулся в тебя снова, и ты сломалась, заскулила, не в силах сдержаться и сохранить тишину. От этого звука остатки его контроля растерялись, и он начал двигать бедрами, сильно и безжалостно. Трение его члена о твои стенки мгновенно подтолкнуло тебя к краю, ты выгнула спину и мертвой хваткой вцепилась в простыню дрожащими пальцами. Пальцами он схватился за твои волосы и потянул голову назад еще больше, движения губ на твоей шее ускорились, его язык и зубы отбирали у тебя дыхание. Ты не могла захватить достаточно воздуха, ты тонула, но кислород сейчас казался совсем неважным. Его дыхание было тяжелым и становилось все более нервным с каждой секундой, не останавливая безжалостный темп, с каждым толчком помечая каждый миллиметр твоей кожи. Ты почувствовала как что-то скользнуло и сжало твою голень, это хвост удерживал твою ногу на его талии. Баки всячески сковывал твои движения и хватал тебя, не возникало и вопроса, кому ты принадлежала. Оргазм захлестнул волной, сметая тебя снова и снова, оставляя тебя потерянной и сбитой с толку. Потрясающие картинки мелькали в голове, далекие, никогда невиданные тобой места и такие, в существование которых было сложно поверить. Калейдоскоп невыразимых цветов, океаны сверкающих звезд и весь мир в огне, его реальность причиняет тебе боль, проскакивая перед глазами. Странные видения быстро исчезли, и ты была снова в своем теле, мышцы извивались, а крик совсем не был похож на мученический. Оргазм, казалось, растянулся навечно, понижая остроту ощущений, но все еще чувствовался, пока он продолжал трахать тебя. Темп Баки был почти не распознаваемый, качки его бедер отчаянными и бесконтрольными. Он зарычал у твоего горла, когда мышцы его сжались. В тот самый момент глубоко в тебе началась пульсация, сопровождаемая сильным, но не неприятным жаром. Чувствовалось буквально как лава и ты задумалась, не сгоришь ли ты изнутри. Жжение спало до слабого, тлеющего огня, и ты почувствовала, как оно просачивалось из тебя на постель. Баки не двигался. Он остался в этом положении на мгновение, пока ты переводила дух, и, судя по напряжению его мышц, ты точно могла сказать, что он был обеспокоен. Ты чувствовала себя странно, выжатой как лимон и совсем без сил, хотя должна была быть в порядке. В голове сработали маленькие тревожные звоночки, но ты была слишком уставшей, чтобы обратить на них внимание. Он вышел из тебя очень осторожно, (разительный контраст с его грубостью раньше) и перекатился на кровать рядом с тобой. Его глаза (теперь голубые; уже не было черных океанов и красного блеска) лихорадочно исследовали твое лицо. Он обхватил пальцами твой подбородок и притянул к себе, но не поцеловал. Лицо его выглядело исспуганым. — Я сделал тебе больно? Больно? К чему такие вопросы? — Нет, — пробормотала ты. Язык был будто толстым, поэтому и непослушным. Ужасно непослушным. — Нет, не больно. Вообще. Х-хорошо. Что-то хрупкое было в его глазах, он сжал губы, когда они вдруг задрожали. — Прости… мне очень жаль, — глаза остекленели, будто он был готов вот-вот расплакаться. — Я не должен был этого делать. Должен был остановить себя. Ты не должна была… — Сказала же, я в порядке. Он выглядел совершенно неубежденным. Ты не могла вынести эту хрупкость на его лице. Ты двинулась вперёд, под его подбородок, укладываясь на его груди и притягивая его руку на свою талию. Уткнувшись носом в его шею, ты глубоко вдыхала сосновый запах, исходящий от него. Он успокаивал и отгонял все тревожные мысли, проникающие в твою голову. Баки напрягся, но не оттолкнул и не сказал ничего, так что ты прикрыла глаза и стала напевать какую-то мелодию. Было приятно, очень приятно, так, что ты могла забыть… забыть о… Вот только что, ты лежала на кровати, окруженная чувством безопасности и теплотой, а минуту спустя ты открыла глаза, чтобы увидеть ослепляющее солнце сквозь открытые шторы. Ты моргнула и сморщилась от боли в глазах. Шторы и вправду были открыты. Ты помнила, как закрывала их прошлой ночью, или ты была слишком пьяна, чтобы… Парализующий монстр. Твой кот, отгоняющий его. Ужасная вонь, беспомощность, а потом… Баки. Ты вскочила, будто подстреленная и лихорадочно осмотрелась вокруг, но все было на своих местах. Ты уставилась на себя; пижама была смята, но ты была одета. Спрыгнув с кровати ты сразу побежала в ванную и сняла пижаму. Кожа была безупречной. Никаких царапин, синяков или чего либо, чтобы определить, что ночь была… была… Нет. Нет, нет, нет, она была реальна, реальна! Это не сон, не может быть. Ты услашала легкое постукивание за собой, обернулась, но это был просто Монстр, выжидающе глядящий на тебя, в надежде на завтрак, будто бы это самая важная вещь на всем белом свете. — Хобгоблин, — вдруг сказала ты, припоминая сказанное Баки слово. — Вот кто ты. Монстр поднял голову и выдал громкое и ужасно отвратительное «мяу» — Я слежу за тобой, — пробормотала ты и повернулась обратно к зеркалу. — Не проведешь меня. Чем дольше ты осматривала себя, тем дольше не находила и крупицы доказательств о том, что Баки настоящий, а сердце твое все больше сжималось. Ты могла вполне обойтись без зубастого чудища с уродливым лицом. Но отрицание этой части означало бы отрицание того, что последовало после. И что вообще было после? Что же, ты просто представила все его прикосновения? И это всего лишь безумная сонная лихорадка? Или ты и впрямь занялась сексом с демоном? Прямо в тот момент, когда уже хотела бросить это дело, ты повернула плечо и взглядом словила что-то странное. Ты присмотрелась ближе, дабы понять, что это было. Тусклая красная пентаграмма, выгравированная на твоей коже. Точно такая же, как у Баки, только блеклая и на правом плече, вместо левого. Проведя по ней пальцами, ты не почувствовала ничего, кроме гладкости. Она не болела и не было чувства, будто кожа повреждена, но она выглядела выцветшей, будто татуировка или рана спустилась дальше, к мышцам. Отмеченная. Ты не поняла, откуда пришла эта мысль, да и это не единственная такая странная с прошлой ночи, но ты точно знала, что это правда. Ты была отмечена, что бы это ни значило. Нет, ты знала, что это значило. Ты — его, и ничья больше. Это факт, который ты уяснила без обьяснений. Наверное, ты должна была бы быть в ужасе, но ты пребывала в замешательстве от произошедшего. Не было смысла плакать или паниковать, не тогда, когда уже ничего не вернуть. Это то, что ты чувствовала всю жизнь: ты ждала кого-то. Может это всегда был Баки и ты была помечена им, когда открыла врата. Табун мурашек проскочил по позвоночнику. Ты была уверена в одном. Джеймс Бьюкенен Барнс реален и это только вопрос времени, когда он вернётся за тем, что принадлежит ему.