***
Зеницу сидел в кафетерии и ждал время обеда, друзья были заняты, так что обедал он сегодня один, даже Тенген уехал на совещание в другой филиал. Напротив него сел какой-то парень, видел он его здесь впервые, так как уже почти всех запомнил, если не в лицо, то хотя бы по внешности. — Привет, уделишь мне минутку? — этот человек не вызывал доверия, одним своим видом. — Если вам нужен Тенген-сан, то его нет, он на совещании, будет после двух, я могу ему передать, что вы его спрашивали. — Мне он не нужен, ты же и есть тот парень, что раздвинул ноги перед самим Узуем, да? — внутри похолодело, стало неприятно от таких прямых слов в его сторону, будто он шлюха, готовая лечь под первого встречного. — Я-я-я не тот, за кого вы меня принимаете, я всего лишь секретарь Узуй-сана, — хотелось сбежать, внимательный взгляд напротив, давил на него. — То есть не ты так стонешь, что тебя слышно аж в начале коридора? Брось, я всё понимаю, что ещё ты мог сделать со своей невзрачной внешностью, чтобы получить себе место в компании, я не осуждаю тебя, ты ведь просто подстилка, — другие сотрудники никогда так прямолинейно не отзывались в его сторону с открытым презрением, а если и говорили то хотя бы завуалировано, чтобы Агацума понял про кого они говорят, «Почему этот человек, говорит про меня гадости? Я же ничего ему не сделал», — внутри все стянулось в тугой узел напряжения. — Я-я-я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать. — Всё ты понимаешь, тебе нужна была хорошо оплачиваемая работа, вот ты и пригрелся на тепленьком месте, а чтобы было ещё и в уюте, то и в постель запрыгнул. Хотя, знаешь, я заберу свои слова назад, у тебя довольно смазливая мордашка, — тыльная сторона чужой ладони огладила его щеку, от чего стало противно, но страх не давал сдвинуться с места, приклеив ноги к полу. — Ч-ч-что вам н-н-надо от меня? — Ты знаешь, что случилось с прошлым секретарем? — блондин отрицательно покачал головой. — Всё тоже было хорошо, они встречались, но вот не задача она узнала о его изменах, и начала ему предъявлять, оказалось она ему наскучила и он уволил её. И так было много раз до неё, все они становятся неинтересными, когда проявляют к нему настоящий интерес. Так же будет и с тобой. «Что он говорит? Тенген — сама не такой, он хороший, добрый и отзывчивый», — Зеницу нравилось, что о нём заботятся и ухаживают, со смерти дедушки, о нём так никто не заботился. — Скажи, он говорил что-нибудь, когда принимал тебя на работу? — почему-то в голове всплыли слова из их знакомства: »… я опоздал на собеседование нового сотрудника, и он вроде как подходил мне, а теперь мне придется опять искать работника…». «Неужели я и правда, всего лишь замена, пока не наскучу ему? Нет, Тенген не такой, он заботится обо мне, правда ведь?» — мысли хаотично носились в голове, загоняя парня в угол, от чего он начал нервно мять в руках свой пиджак. — Эй, не загружайся ты так, у меня есть для тебя более ценный повод волноваться, — перед ним появились фотографии, где они с Тенгеном в разных компрометирующих позах, и на всех они у него в кабинете. Ужас сковал Зеницу, пережимая горло крепкой хваткой ледяных рук, перекрывая доступ к кислороду, на глазах выступили слёзы. — У меня есть для тебя предложение, первое я опубликую фотоматериалы и подпишу: «Наследник и владелец самой большой корпорации в N оказался насильником и маньяком с опасными наклонностями. Первая или не последняя жертва?», как тебе? — человека напротив, веселил вид блондина, выглядел тот как маленький зверек, которого загнали в угол, и он вот-вот расплачется от безысходности. Зеницу не понимал, почему этот парень унижает его. Что он сделал, чем заслужил это? Почему он говорит, что Тенген держит его как игрушку, пока не наскучит? Хочется плакать, свернувшись в клубок. Это напоминало ему детство, когда говорили, что он никто, и стоит ровным счетом ничего. — Или второе, ты заберешь свои документы и уйдешь отсюда до конца недели, тогда твой «любимый» Узуй-сан не пострадает, ну, что выберешь? — Почему вы делаете это? — «Почему со мной так поступают, я же ничего не сделал плохого, почему я не могу хотя бы что-то иметь в жизни хорошее?!» — У меня свои интересы, я не обязан тебе рассказывать, — парень встал, убирая фотографии во внутренний карман пиджака, и обошел столик, остановившись возле блондина. — Вот мой номер, и ещё, — он нагнулся, касаясь чужого уха, — если ты расскажешь кому-нибудь, о том, что мы говорили, то я надругаюсь над твоим тельцем и сделаю такие фотографии, что твоего «папочку» посадят на пожизненное, а у тебя всю жизнь будет клеймо потаскухи, и тебе не останется ничего как ею стать. У тебя есть время до конца этой недели, увидимся, — неизвестный парень пошел на выход, в приподнятом настроении, оставляя Агацуму в своих мыслях. Всё время обеда Зенитцу провел в туалете, сидя в последней кабинке, и бился в истерике, обнимая себя руками и плача. Он опять все испортил, опять поверил в то, что у него может быть все хорошо, опять доверился кому — то, и теперь его гложет вина, что Тенген пострадает из-за него. Если он расскажет все Узую, то те фото попадут в интернет, и тут два варианта: первый — если он ему и правда не интересен, то просто выкинет его, да ещё и за испорченную репутацию отомстит, а второй — если нужен, то Зеницу будет винить себя, что сломал Тенгену жизнь тем, что посмел себе позволить, влюбиться в такого человека. Поразмыслив и уже решив как поступит, он снова заплакал. Обед прошёл, время давно перевалило за 14:00. Зеницу приведя себя в порядок, направился к офису, уже подходя к кабинету, он заметил Узуя с какой-то женщиной. Не имея никаких намерений, он спрятался за колонну, а получилось так, что он подслушал конец разговора: — Может уже пора рассказать ему? — Я не думаю, что он блестяще готов, он хороший малый, и я не хочу, чтобы он не так всё понял. — Смотри, как бы он не взбесился, узнав об этом, я не хочу искать нового секретаря, мне с прошлым проблем хватило. — Он не такой, скорее всего по бунтует, поплачет, а после всё поймет. — Ладно, я пойду, но не затягивай с этим, если он узнает раньше, чем сам ему об этом расскажешь, то разобьёшь ему сердце. — Я уже всё сказал, до свидания, — сердце зашумело в ушах, а глаза снова застилала пелена слёз. «Это ведь не то о чем я думаю? У него, кто-то есть ещё? Точно, тот парень сказал, что прошлого секретаря уволили, потому что она узнала о его изменах». Кажется, в груди что-то болит, давит и ломается, от чего-то не хватает воздуха. Хотелось опять спрятаться там, где его не найдут. И ведь ни с кем не поговоришь, вдруг тот психопат и правда нападет на него. Смирившись с тем, что все, это должно было рано или поздно случится, и принятое им решение менять не собирается. Успокоившись и приняв самый обычный вид, на который он был способен в данный момент, отправился к двери, заходя в офис.***
Понедельник Вернувшись с совещания, Тенген подметил значительные перемены в лице своего парня, он был молчалив, и не улыбался, а когда он пытался заговорить с ним, то блондин в спешке что-то бормотал про срочные дела и убегал. Его глаза были красными, а сам он был каким-то бледным, нормально поговорили они только два раза, да и то только по делу, блондин сбегал быстрее, чем он мог поинтересоваться, что случилось. Всё это наводило на неприятные мысли. Вторник Вернувшись вчера домой, Зеницу лежал и думал что ему теперь делать. Проплакав всю ночь, он не мог заснуть, из-за роя мыслей в голове. Невольно вспоминая прошлое, что так старательно пытался забыть. Самооценка поднятая Узуем, таяла с каждой минутой, возвращая прежнего Зеницу, неуверенного и запуганного. На утро он выглядел паршиво, его глаза покраснели и опухли, а под ними пролегли фиолетовые синяки от нехватки сна, чтобы не появляться в таком виде перед директором, пришлось отпрашиваться у него. Тенген сразу начал беспокоиться о состоянии Зеницу, не заболел ли он, приехать помочь или может привести еду. Из-за такого теплого и бережного отношения к себе, он снова начал плакать. Вечером того же дня он начал искать новую дешёвую квартиру, куда мог бы съехать в ближайшие два дня, чтобы Узуй его не нашел, если тот вообще будет искать его, может даже выдохнет с облегчением. Среда Придя в офис, Зеницу старался не пересекаться с Узуем, так сказать слиться с окружением, блондин искал того, кому нужна помощь, лишь бы не задерживаться надолго в одном помещении с Тенгеном. Тот же совсем не узнавал блондина, из радостного лучика света, тот превратился в серую мышь, поникшую и зашуганную. Все время с обеда и до окончания рабочего дня Агацума провел время в отделе IT, общаясь с Танджиро и Незуко. Он долго думал, стоит ли попросить девушку об одолжении, достать ему то самое заявление с печатью и подписью Узуя. Надо же ему как-то уйти отсюда, а Тенген вряд ли подпишет его добровольно. На вопросы, зачем ему это, он только пожимал плечами и старался отвечать так, чтобы его голос не выдавал дрожь. — Просто хочу разыграть его и заставить поволноваться, мы на днях повздорили, пусть помучается. Конечно, он видел, что они ему не верили, но за последние годы они сильно сдружились, поэтому поддержали бы его в любой ситуации. Вот только если бы он мог рассказать им, то все было бы намного проще решить. Поэтому как-нибудь попозже он расскажет им обо всём, наверное. Четверг Сегодня последний день, когда он находится здесь. Последний день в этой корпорации он решил наполнить хорошими воспоминаниями об Узуе, поэтому старался вести себя, как обычно, и вроде выходило неплохо, Тенген не лез к нему с вопросами, и вроде успокоился. Они даже пообедали вместе. Зениицу съедало чувство расставания, с наверно вторым человеком в своей жизни, который полюбил его, даже если и ненадолго. А вот Тенген старался не выдавать своих волнений и переживаний за блондина. Зеницу вел себя, так же как и раньше, но что-то было не так, он фальшиво улыбался, и его движения были неестественными, какими-то дергаными. Он следил за ним, стараясь, лишний раз не задавать вопросов, а то вдруг тот опять сбежит и будет прятаться по углам, они перешли рубеж доверия, поэтому он ждал, когда блондин сам ему расскажет. Но всё же его поведение заставило внутри поселиться неприятному чувству, будто вот-вот случится что-то ужасное. Когда он попытался его обнять, блондин замер, словно камень, даже дыхание задержал, казалось, что он боится его. Но выяснить Тенгену, почему блондин так отреагировал, ему помешало срочное внеплановое совещание по видеосвязи. Когда оно закончилось, ни Зеницу, ни его вещей в офисе уже не было. Тем же вечером, после ухода Тенгена, Агацума вернулся в офис и оставил заявление об уходе на столе Узуя, а после позвонил тому неизвестному, сдерживая слезы, так и рвущиеся наружу от несправедливости этого мира. Пятница Чутье никогда не подводило Тенгена, зря он засомневался в себе вчера. Когда он пришел на работу, на его столе лежало заявление об уходе, с печатью и подписью. И никакого напоминания, что когда-то здесь был такой солнечный парень. На телефон тот не отвечал, а потом и вовсе его отключил, так чтобы не вышло отследить. Его друзья тоже ничего не знали. У Тенгена никогда раньше не было проблем с контролем гнева, но сейчас он разнес весь кабинет в порыве ярости. Успокоившись, когда остался целым только стол, он думал, что могло стать причиной ухода блондина. Отвергая до последнего, что им просто воспользовались, как обычно, получив своё. Но ведь Зеницу не такой, он светлый, яркий, да боязливый и мнительный, но честный и невинный. Стоило этой мысли проскользнуть в голове, как ответ появился сам собой, когда на пороге появился тот, кого он желал больше никогда бы не видеть. — А ты я смотрю, затеял ремонт. Что зверушка сбежала, не предупредив хозяина? — противный слащавый голос и цокот каблуков, заставил Тенгена вынырнуть из своих мыслей. — Тускло это твоих рук дело? Что ты сделала на этот раз? — он пытался держать себя в руках, выходило из рук вон плохо. — О, неужели ты меня помнишь? — потемневший взгляд очень четко ответил на её вопрос. Эту тварь, даже сложно назвать человеком, одним своим упоминанием она вызывала в нем ненависть и отвращение к людям, делающим всё ради своей выгоды. Она была его секретарем, перед тем как появился Зеницу, всё время пыталась соблазнить его, а за спиной спала чуть ли не со всеми подряд, портя имидж компании. А на новогоднем корпоративе, когда он перебрал, залезла к нему в кровать, и на утро начала обвинять его тем, что он её изнасиловал. Чего просто физически не могло быть, если он был в отключке, но она настаивала на своём, и изображала из себя жертву. Тенген терпел её выходки, чисто из-за того, что она была дочерью одного из инвесторов, но стерпеть оскорбление и угрозы в адрес родных ему людей, он не смог. К слову, сейчас компания её отца была на грани банкротства. — Да так, просто хотела попросить вернуть компанию моего отца в список ваших филиалов, — женщина села на край стола, вальяжно скрестив ноги, короткая юбка почти ничего не прикрывала, а её бюст грозил вывалиться наружу. Отвратительно. «Она, правда думает, что этим меня соблазнит сейчас, если раньше не получилось?» — Тускло, с чего бы мне это делать? — взгляд безразличных глаз прошелся по её коже, отчего женщина слегка стушевалась, но быстро вернула свою решимость. — Вот принесла тебе пищу для размышления, подумай хорошенько, прежде чем мне перечить, — достав фотографии из сумочки, она вертела ими перед его носом, будто играя с собачонкой, только не учла, что собачка-то может быть бешеной. — Что это? — глаза округлились, челюсть сжалась, а презрение отступило назад, дав снова волю гневу, что растекался по венам, доводя хозяина до пика. В настоящем праведном гневе никто и никогда не видел Тенгена, разве что Кёджуро, и то только он был способен утихомирить друга, но если это женщина сейчас все не выложит, он не сдержится, и не оставит от этой девицы, и компании её отца камня на камне. — Откуда это у тебя? — с самым настоящим утробным рыком, он схватил её за руку, другой вырывая фотографии, от чего женщина по-настоящему испугалась за свою жизнь. Руку будто сжали в тиски, ещё чуть-чуть и она кажется, сломается. Аура, исходящая от Тенгена давила на неё, заставив проглотить язык от страха, а тело пробивала дрожь. На фотографиях был он и блондин. Она принесла ему компромат, даже не подумав, что нарывается не на того, этим его разве, что развеселить можно, был шантаж и похуже, а вот портить жизнь любимому человеку он не даст, тем более уж ракурс фотографий был слишком ему знаком, и кажется, он понял, откуда они у неё. — Как. Ты. Залезла. В. Мой. Компьютер? Отвечай! Иначе, — Тенген приблизился прямо к лицу, сквозь зубы медленно проговаривая каждое слово ей в ухо, голос был словно сталь, а каждое слово источало яд, так что не поверить в их исполнение, она не могла, — Я буду блестяще медленно тебя пытать, так что после твоё тело даже для продажи мяса на рынке будет выглядеть тускло, и поверь мне, тебя никто даже не найдет, как и твоего блестяще отмороженного папашу. Я ясно выразился? — Я-я-я наняла одного че-л-ловека, он все с-с-сделал сам, а мне от-от-дал ма-материалы и сказал, что т-т-теперь можно идти и ш-ш-шантаж-ж-жировать тебя. Эта сука сейчас обливается слезами, заикаясь почти на каждом слове, боясь за свою жалкую жизнь, но когда портила её другим даже не подумала о том, каково было им. Бороться с собственной совестью сложно, его воспитали с устоем, что бить женщин нельзя, но уж слишком чесались кулаки, размазать её отвратительную рожу по стене. — Каким образом, вы шантажировали Агацуму? — ответа он не услышал, — Я два раза повторять не буду. Как твой человек, пробрался в здание, как он угрожал моему парню и как он мать твою залез в мой кабинет? — «Если она не ответит, я за себя не отвечаю». — Он… он недавно устроился сюда, я знала, что у тебя в кабинете установлены камеры, поэтому предложила проверить их, и он нашел видео предложив этим шантажировать того блондина и тебя. Либо он уходит из компании, либо фотографии будут опублико…ваны… — «Эта сука отводит взгляд, значит, боится смотреть мне в глаза, и правильно делает, что боится». — Что-то ещё хочешь мне рассказать? — чужой взгляд впился ей в лицо, темный, холодный, пронзительный, будто смотришь в душу дьяволу. — Он пригрозил ему, что если хоть скажет кому-нибудь, то… — То, что? — Он…он изнасилует его и сделает так, что ему будет заказан путь в бордель, — тут же сжавшись от страха, когда Тенген замахнулся для удара, но вместо неё, он ударил стол, оставив в нем вмятину, всё же стол придется менять. — Сейчас. Ты мне отдашь все, что у тебя есть, и расскажешь мне, как зовут всех кто в этом замешан. И тогда я подумаю, сохранить ли тебе жизнь. Ты поняла меня? Чеканя каждое слово, властным голосом, словно удар ножа, он доводил женщину до нервного срыва, пока она во всем не раскаялась, сообщив все, что ей известно. А после охрана, забрала её и фальшивого сотрудника, который в тот момент, преспокойно сидел в комнате технической уборки. Тенген уже не сдерживался, тот был парнем, а не девушкой, поэтому пару костей он ему сломал, ну может больше, чем пару. Не стоило злить и покушаться на собственность Тенгена Узуя, даже не зная, на что он способен. И кто знает, что он с ними сделал, но теперь они никогда никому не доставят проблем, об этом он позаботился.***
Edith Whiskers — Home Slowed (3:38)
Было предсказуемо, что Зеницу сменит место жительства, но вот, что даже друзьям не сообщит куда переехал, было чем-то странным. Больше всего Тенген переживал, что Зеницу уже загнал себя своими домыслами и выводами, но поскольку он ещё не отошел от выходки той «дамы», внутри его головы была безумная идея наказать за недоверие к нему, не стоило будить в нём зверя, он предупреждал его. Но сначала надо выяснить, что тот вбил себе в голову. К вечеру Зеницу всё же включил телефон, хоть и ненадолго, но Танджиро этого хватило, он смог выяснить, где тот находится. Недаром Камадо одни из лучших в своём деле. Тенген стоял возле двери, за которой предположительно сейчас находился блондин, и уже нажимал на дверной звонок, отчего-то сердце в груди забилось сильнее. Долго ждать не пришлось, послышался щелчок, а после на пороге появился парень низкого роста, с растрепанной головой и его футболке, что смотрелась на нём как платье, доставая почти до колена. Похоже, он спал, в груди опять что-то защемило, при виде такого Зеницу. Протерев глаза, Агацума пытался понять, кто стоит перед ним, когда все же взгляд прояснился, первым, что он заметил это лакированные ботинки, а после вскинул голову вверх, встречаясь с алыми глазами, что сейчас полыхали не хуже рубинов на свету. Растеряв моментально всю сонливость, он попытался закрыть дверь, но ему помешала нога, что так услужливо стояла на пороге. — Тускло, что, неужели ты не рад меня видеть малыш? — обманчиво мягкий голос, обволакивал сознание, заставляя трястись в ужасе. — Что ты тут делаешь? Как ты узнал, где я? — Зеницу попятился назад, в то время как Тенген уже закрыл за собой дверь, скрывая их от посторонних лиц. — На «Вы», ты забыл, как блестяще обращаться к вышестоящему по должности? — П-п-прошу прощения, Узуй-сама, зачем вы пришли? — Зеницу трясло от страха и непонимания. — Я пришёл ввиду недавних событий, ты знал, что подделывать подпись на документах, это знаешь ли уголовное дело, — раздеваясь, Тенген направился вглубь квартиры, таща за собой Агацуму и черную спортивную сумку. Такого взгляда Зеницу никогда у Узуя не видел, одновременно полыхающий яростью и недовольством. Сейчас Тенген не был похож на того человека, которого он знал. Перед ним сидел самый настоящий зверь. Несмотря на спокойный внешний вид, вся его поза выдавала готовность сорваться в любой момент. — Я всё объясню! — Зеницу пытался придумать, что ему сказать, не затрагивая шантаж, но в голову пришла только одна мысль. — Я слушаю. — Я просто сделал вам одолжение, — сейчас Тенген активно пытался понять, к чему клонит парень, — Я слышал, что вы говорили женщине из отдела кадров, о том, что у вас кто-то есть, поэтому я ушёл сам, чтобы не создавать вам проблем. — Я говорил про жён, у меня есть три фиктивных брака, для того, чтобы управлять другими частями корпорации в других странах, сейчас они счастливы в своих семьях, а для меня они как сестры и не более. Я никогда тебе не изменял и не собирался изменять! — кажется, Агацуме пребывал в трансе, переваривая полученную информацию. — Если мы решили эту проблему, то теперь ты можешь вернуться. — Нет! — Почему нет? Есть что-то ещё, чего ты мне говоришь, ммм, солнце? — Зеницу опустил голову вниз, смотря в пол, сжимая в руках футболку, переминаясь с ноги на ногу. «Ну же, давай, расскажи мне, доверься мне, пожалуйста, малыш». Тишина затянулась, создавая гнетущую обстановку, она давила на Зеницу, опять захотелось разреветься, но нельзя, не сейчас. Нужно было что-то придумать, чтобы Тенген ушёл сам. Тем временем, устав ждать ответ, Узуй достал из сумки ноутбук и включил его, устраивая на столе так, чтобы его было хорошо видно Зеницу. — Извините, но можем мы поговорить с вами позже, сейчас мне не очень удобно говорить, скоро должен прийти мой друг, и…и… Терпение превысило свой лимит, включив на полную звук в ноутбуке, Тенген нажал кнопку проиграть, комнату тут же заполнили хлюпающие звуки шлепков, вкупе со стонами Зеницу. Что заставило блондина вскинуть голову, смотря на разворачивающееся действо в экране, лицо побагровело. — Выключи это, выключи! — блондин тут же кинулся к ноутбуку, но его руки перехватили на полпути, — откуда это у тебя?! — Это моё, а тот, кто решил, шантажировать меня моим же, уже за это поплатился, уж поверь мне, теперь их и в помине не существует. — Т-твоё? — почему-то после этих слов Тенгена, появилась легкость, будто рука, сдавливающая его сердце, разжалась. — Ох, прости, я кажется, забыл рассказать тебе о камере в моём кабинете, — проговорил Узуй с наигранным сожалением. Выключив запись, он потянул несопротивляющегося мальчишку с собой на кровать, усаживая на колени, лицом к себе, так их глаза хотя бы были на одном уровне. — Тускло, почему ты мне не рассказал, что тебя шантажировали, я думал, что ты начал доверять мне, а на деле получается ты у нас герой, что принес себя в жертву, никому не сказав, так что ли? Большие руки нежно обхватывали лицо парня, поглаживая впалые щеки. «Хорошо ли он питался?» Слезы полились из больших некогда желтых глаз, что сейчас как будто потухли. Сцеловывая слезы, Тенген мягко поцеловал парня в лоб, прижимаясь к нему своим, все продолжая успокаивающе гладить по лицу. «Сколько же ты себе надумал малыш?» — Ты можешь все мне рассказать, они больше никого не побеспокоят, я разобрался с этим, расскажи, чем тебе угрожал тот парень? Я переживал за тебя, пожалуйста, не прячься от меня, — прерывистое дыхание, выдавало его волнение, а сердце грозилось вырваться их груди, блондин выглядел потерянным и как будто отстранялся от него. — Он… он говорил кучу гадостей, что я тебе наскучу, и ты выкинешь меня как прошлого секретаря… и, что он опубликует наши фото, раз-разрушив твою карьеру, а…а ещё из-изна-изнасилует меня, если я кому-то расскажу. Э-э-это всё моя вина, это всё из-за меняяяя… — Зеницу позволил себе выпустить все накопившиеся эмоции, из его горла вырвался всхлип, потом второй, третий и вот он уже рыдает в голос, комкая чужую рубашку от бессилия, что-либо сделать. Тенген прижал парня к себе, позволяя вцепиться в плечи ногтями, выплескивая всю боль, что была внутри. Он гладил по светлой голове успокаивающими движениями, а другой перехватил парня поперек, покрепче прижимая к себе, сейчас он казался беззащитным котенком, который остался один и не знал, что ему делать. От всхлипов Зеницу в груди болело, от осознания, что это он не уследил, по сути, это его вина, а не мальчишки. Сколько они так просидели, никто не знал, но на улице окончательно стемнело. Зеницу постепенно успокаивался, но расцеплять руки не хотел, вдруг это все наваждение, и Тенген просто позволил ему выплакаться, а сейчас уйдет? Узуй, чувствуя как под ладонями, чужое сердце снова ускоряет свой ритм, придерживая парня, лег на кровать. — Эй, Зеницу, посмотри на меня, пожалуйста, — Агацума расцепил руки, отодвигаясь на и так маленькой кровати дальше, чуть не падая с неё, но был вовремя подхвачен и возвращен обратно. — Осторожно, ты мне нужен целым, а то иначе, как ты будешь меня любить? — потихоньку внутри снова разгорался огонёк веры, в то, что он не ошибся в Тенгене, он ему нужен. — Прости, что ушел, ничего не сказав, просто я испугался, и мне был страшно, что я разрушу твою жизнь, — Зеницу, перебирал пуговицы на уже точно бесповоротно измятой рубашке, не поднимая взгляда. — С чего ты взял, что разрушишь мне её? Ты должен был пойти и рассказать мне, или своим друзьям. Я тот человек, которому не страшна ни одна угроза, моя юность была жестокой и опасной, благодаря этому я имею влияние во всех кругах, но я захотел стать достойным человеком, поэтому я бросил это дело, но все кто был мне предан, предпочли помогать мне даже после моего ухода, если что-то случится. Поэтому не стоило за меня переживать, — сейчас Зеницу не испытывал отвращение к открывшейся правде, а только придвинулся ближе укладывая свою голову на чужую руку. — Я побоялся, что тот тип сделает со мной что-нибудь, или того хуже с тобой. Из-за всего, что он мне наговорил, я вспомнил, что мне говорили в детстве все вокруг, и понял, что опять доставляю всем проблемы, поэтому решил уйти, — «Боже он похож на котенка, что ластится к хозяину в поисках ласки и защиты, так и хочется скрыть его от всех бед». — Но как ты узнал об этом? — После того как я нашел твое заявление, и разнес весь кабинет. Ко мне пришла та, кто был до тебя на должности секретаря, это была отвратительная женщина как тогда, так и сейчас, — перебирая волосы блондина, Тенген заметил, что его корни волос слегка отдавали рыжим, но он спросит об этом потом, — Она стала мне угрожать, что опубликует фотографии, но видимо она плохо меня изучила, чтобы так смело появляться передо мной и что-то требовать. Она решила, что если наймет какого-то отброса, то у неё получится вернуть убыточной компании своего отца прежний статус и всего-то. — Т-ты разнес кабинет? Почему? «Кажется, это его больше всего удивило, а не факт того, что его просто по касательной зацепили». — Ох, я разнёс его, потому что не знал, почему ты ушёл, вот и всё. Да и к тому же мне давно стоит взять отпуск, вот и возьмем его, пока там будут делать ремонт, скудненькая там была обстановка, да и мы уже все поверхности там опробовали, надо же что-то менять, да малыш? — Зеницу покраснел, но тут же вспомнил, что Узуй говорил про камеры в его кабинете. — А зачем тебе камеры в кабинете? — блондин отнял голову от руки и поднял её смотря в алые глаза с любопытством. — Когда я нанял ту женщину, то начал замечать, что в кабинете меняются местами вещи в моё отсутствие, поэтому и установил её, но знаешь, когда мы впервые переспали, я пересматривал то видео несколько раз на дню, потому что ты забыл, как решил встречаться со мной. Так что это стало, что-то вроде моего маленького хобби. — Теперь понятно. — Ну а теперь, поскольку уже ночь, то я предлагаю лечь спать, а завтра мы поедем ко мне и перевезем все твои вещи, — Тенген поднялся, стягивая с себя рубашку, а затем и брюки. — Ч-что, зачем? — блондин наблюдал, как Тенген роется в его сумке, которую он так и не разобрал с утра, как въехал сюда, доставая одну из своих футболок. — Ну, я только что предложил тебе жить со мной, разве ты не понял? Зеницу чуть ли не прыгал от счастья, повиснув на шее мужчины. Выключив свет, Тенген прижал к себе парня, утыкаясь в макушку, в то время как блондин жался к нему, и тихо посапывал. Кажется, теперь все будет хорошо, а наказать его он ещё успеет.