Memoria Mortis (Память Смерти), "редактура"

Порой меня одолевают сомнения, что Том и Гарри будут вместе.... Но тогда, чёрт возьми, Северусу и Гарри тоже не суждено быть вместе! Воскресенье пролетело для Гарри едва заметно, словно оно жило всего несколькими часами. Ночью ему так и не удалось сомкнуть глаз; одолеваемый отнюдь не радужными мыслями, он никак не мог расслабиться. На раннем завтраке, как ни странно, присутствовали Снейпы и полусонный Ариес, игравшийся с ложкой на коленях Эйлин. Юноша в который раз вознёс хвалы небесам за то, что свели его с этой чудесной женщиной. Себя же он ощущал жутко виноватым перед крестником, что практически не уделял ему внимания и не заботился, как обещал. После завтрака Снейпы снова заперлись в лаборатории, проводя какие-то научные исследования Северуса, а Гарри решил наверстать упущенное время с Ариесом. Так что всё утро и весь день они играючи обустраивали для него детскую, превратив её в настоящий парк развлечений со всевозможными качелями, горками, живым уголком с миниатюрными животными и безопасными растениями. Ариес от многочисленных игрушек был в полнейшем восторге, что не преминул продемонстрировать магическим всплеском. К счастью, загоревшийся фикус Гарри удалось легко потушить простым Акваменти, чему шалун был рад ещё больше. Приятным дополнением стало то, что призраки предков никак не проявляли себя и не показывались на глаза ни ему, ни гостям замка. Авриэль тоже не было ни видно, ни слышно, но за неё Певерелл не волновался, в конце концов, её многовековая мечта – быть рядом со своим любимым Кадмусом – исполнилась. Как-то так получилось, что после ужина миссис Снейп была вынуждена вернуться в Паучий Тупик, а Ариеса сморило сном после столь насыщенного дня, поэтому они с Северусом остались предоставлены друг другу. Разместившись в библиотеке, они сыграли несколько партий в шахматы, общаясь на абсолютно отвлечённые темы. По большей части, говорил Северус – делился своими успехами в Чарах и ЗОТИ, рассказывал о грядущих С.О.В., а Гарри просто слушал его, иногда что-то комментируя или делясь своими впечатлениями. Как ни странно, но за всё время их общения Снейп ни разу не огрызнулся, а его едкие замечания, направленные на того или иного преподавателя Хогвартса, заставляли юношу хохотать, утирая слёзы. Гарри готов был просидеть в библиотеке, в уютной компании неожиданно «ожившего» Северуса всю ночь напролёт, но хорошего помаленьку. Северус отбыл в Хогвартс за час до отбоя, пообещав нагрянуть в следующие выходные, а Певерелл вновь, не смыкая глаз, просидел в своём кабинете у горящего камина, играя в «особые» шахматы с самим собой. Не выдержав одиночества, в шестом часу утра понедельника он отправился в единственное место, куда мог бы заявиться в любое время суток без какого-либо стеснения – в Слизерин-мэнор. Похоже, что в нежелании Тома видеть кого-либо, он оказался прав, потому что в поместье не ощущалось ничьего постороннего присутствия. Достопочтимые предки на картинах спали, но один деятельный и важный домовик откликнулся на его зов и согласился препроводить его к Хозяину. Вроде бы ничего удивительного, местом нахождения Тома стали его же личные покои, вот только Гарри как-то с запозданием вспомнил о приличиях и стыде. Нормальные люди в шесть часов утра спят! -- Спасибо, Ливи. Дальше я как-нибудь сам справлюсь. -- Не желает ли молодой хозяин позавтракать? – с приличной долей почтения осведомился эльф, ничуть не смущаясь, называя его «молодой хозяин». «Интересная формулировочка… надо бы потом поинтересоваться, что это значит» -- Нет, мне сейчас кусок в горло не полезет. Если что-нибудь понадобится, я позову. Отвесив почтительный поклон, домовик исчез, а юноша с некоторой неуверенностью покосился на дубовую дверь перед собой. Может быть, ему стоит подождать пробуждения Тома в какой-нибудь другой комнате? С другой стороны, когда ещё представится шанс полюбоваться на спящего Тёмного Лорда! Мысленно дав себе пинка за очередную «гениальную» идею, набрав в грудь побольше воздуха, он тихонько приоткрыл дверь, прошмыгнул внутрь через небольшой проём и попал… собственно, а чего он ожидал увидеть в покоях Волдеморта? Орудия пыток и огромный котёл? Ничего подобного! Здесь даже ожидаемых алых и зелёных тонов не присутствовало! Гарри с явным интересом стал осматриваться. В интерьере комнаты имели место быть все оттенки синего, книжные шкафы и полки были сделаны из чёрного эбенового дерева, пол застелен шкурами, а каменные стены скрыты гобеленами. Гарри не нашёл ни одного портрета или пейзажной картины, зато местами на полу валялись свёрнутые трубочкой пергаменты, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся чьими-то исследованиями по части артефактов, увеличивавших магическую силу. Тихо фыркнув, юноша продолжил своё обследование и сразу же первым делом наткнулся на большую широкую кровать с привязанным к столбикам балдахином. Собственно, на ней и возлежал Лорд Судеб, мило обняв подушку и прижавшись к ней щекой. Гарри даже невольно залюбовался той безобидностью, которую он собой сейчас представлял. Расслабленные во сне черты лица приобрели некоторую человечность и уже не отталкивали. Ему от силы можно было дать лет тридцать пять. Очевидно, остатки своей человеческой внешности он потерял после шестого и седьмого крестражей, впрочем, как и остатки здравого рассудка. Неужели крестражи стоили всего этого? О чём думал семнадцатилетний Том Реддл, создавая свой первый крестраж? О чём думал Волдеморт, пытаясь убить своего Ссеасс? Кажется, Гарри просто не дано было его понять. Либо его партнёр слишком гениален, либо слишком глуп. -- Любуешься? – неожиданно раздавшийся хриплый голос со стороны кровати заставил Певерелла вздрогнуть и поспешно отступить на шаг назад, вскинув руку. Тёмно-синие глаза с неким любопытством проследили за пробежавшимися на кончиках пальцев чёрными искрами магии, которые, в конечном итоге, так с них и не сорвались. Юный Лорд вовремя пришёл в себя и с укором посмотрел на ни на дюйм не сдвинувшегося с места мужчину. -- Оцениваю. Прости, если потревожил твой сон. -- Я ощутил твоё прибытие. Знаешь, моя магия всегда рвётся к тебе, стоит тебе оказаться в относительной близости от меня. Полагаю, это ещё один бонус к нашей партнёрской связи. «Нет, это бонус закреплённого магического брака, по крайней мере, так было написано в той дурацкой книжке! И что, Мерлина ради, это всё значит?! Когда мы закрепили брак?! И почему он действует в этом времени?! Так, главное, не паниковать. Где-то в стёртых недрах моей памяти находятся моменты закрепления партнёрской связи с Люциусом, с Северусом и магического брака с Томом. Вот как я умудрился забыть столь важные моменты своей жизни?! В то время как встречался с Джинни, я трахался с мужиками! Мееерлин…» -- Что тебя так взволновало, змеёныш? Чересчур углубившись в свои тяжкие думы, Гарри даже не заметил, когда Том покинул постель и, накинув на себя халат, приблизился к нему. Отработанная за годы войны интуиция об опасности умалчивала, видимо, приняв его партнёра за «своего». Забавно, если бы не было печально. А если Тому вздумается всё же напасть на него? Вот тогда уже будут действовать рефлексы, которыми он вполне может просто распылить своего «ненаглядного». В свою очередь этот «ненаглядный» с лёгким прищуром вглядывался в его лицо, большими пальцами рук поглаживая его скулы. -- Небольшая усталость. И даже не думай применять ко мне легилименцию! -- Я и не думал об этом, но начинаю склоняться к этому варианту. Порой выражение твоего лица становится таким, словно в этом теле больше нет сознания. -- Пф, это мне порой кажется, что кроме безумия в тебе ничего больше не осталось. Судя по возникшей заминке, крыть Тому было нечем. Он продолжал молча взглядом изучать каждую чёрточку его лица, не выпуская его из своих ладоней. Казалось, они могли бы простоять так целую вечность, однако смущение Гарри перевалило за край. Мягко отстранившись, он осмотрелся по сторонам и занял наиболее безопасное место с отличным обзором всей комнаты – небольшой диванчик у панорамного окна. -- Чем обязан твоему визиту? Обычно ты так просто ко мне не приходишь. -- Ну, значит, сегодня великий день! Играть в шахматы двадцать три партии подряд с самим собой стало скучно, и мне больше не к кому было податься в столь ранний час. Не хочешь сыграть в волшебные шахматы? До Тома не сразу дошёл смысл всего сказанного, а когда всё-таки дошёл… он уставился на своего Ссеасс, как на неведомое доселе чудо. И это чудо наивно хлопало ресничками и болтало ногами, явно ожидая от него положительного ответа. Он видел змеёныша всяким: печальным, разгневанным, спокойным, собранным, но вот ребёнком он ему предстал впервые. Сейчас перед ним сидел обычный подросток, который маялся от скуки и искал себе приключения на пятую точку. А вот Том неожиданно ощутил себя родителем. Мордред, да он же ему в отцы годился! -- Ты же сам сказал, что устал. Комната для тебя всегда готова, можешь отдохнуть в ней. Ты что, всю ночь в шахматы играл? -- Играть вторую ночь подряд в шахматы с самим собой мне надоело, так что мне нужна компания. Все нормальные люди в столь ранний час ещё спят! -- А я, значит, ненормальный? – впервые за долгое время Тёмного Лорда посетил нервный тик на левый глаз. Его собственные Пожиратели не выбивали из колеи настолько, как это только что сделал его Ссеасс. Так. Стоп. – Вторую ночь подряд? Когда ты последний раз спал? -- Перед приёмом у Ноттов. Это нормально, я спокойно переживаю две недели без сна, - только договорив, шестое чувство Гарри возопило до уровня ультразвука. То, каким ошарашенным взглядом на него смотрел Том, ясно дало понять, что сболтнул он явно лишнего. Очевидно, что являлось обычным для него, для магов казалось чем-то невероятным. Ну и что, что он по нескольку ночей не спит, так у него дел невпроворот! Как любил поговаривать Хагрид: «на том свете отоспишься». -- И как же долго ты можешь обходиться без сна? – с маниакальным взглядом учёного-исследователя поинтересовался мужчина, чем вызвал нервную дрожь у молодого человека. Уж очень он в этот момент напоминал Гарри Сейвила, ещё один горе-экспериментатор на его голову. -- С Бодрящим зельем – долго. У меня в последнее время проблемы со сном, но это так, пустяки. А что ты делаешь, когда тебя мучает бессонница? -- Строю планы на ближайшее будущее. Меня это успокаивает, - равнодушно пожал плечами мужчина и опустился в ближайшее к диванчику кресло. На некоторое время между ними установилось уютное непритязательное молчание. Гарри был невероятно удивлён тем, что у них с Томом, кажется, получался вполне обыденный, даже миролюбивый разговор. В прошлой жизни ему и в самом страшном кошмаре не могло присниться такое! Что они с Волдемортом могут вот так вот, в непринуждённой обстановке, сидеть друг напротив друга и разговаривать о его проблемах со сном. Они у него были и в прошлой жизни, связанные с постоянными ночными кошмарами о кровавых деяниях Тёмного Лорда. К счастью, сейчас его не мучали эти ужасные видения. Блуждавший в задумчивости взгляд ненароком наткнулся на синий кианит, заключённый в «клетку» из белого золота, выглядывавший в вырезе халата на груди. Том проследил за направлением его взгляда и едва заметно улыбнулся, проведя пальцами по кулону. -- Весьма впечатляющий артефакт. Меня заинтересовали его история и свойства, однако мне удалось найти всего пару строчек упоминания о нём в древних фолиантах времён Основателей. Полагаю, даже Ровене Райвенкло в своих исследованиях так и не удалось раскрыть все его свойства. Кулон Прагмеи – артефакт, созданный отчаявшейся женщиной… -- Прагмея была банши, - задумчиво произнёс юноша и посмотрел мужчине прямо в глаза, очарованный почти идентичностью их цвета с цветом камня. – Полагаю, Салазар рассказал её историю не до конца. У этой сказки печальный конец: Прагмея умерла на следующую же ночь, после возвращения возлюбленного из Леса Смерти. В ночь, когда она плакала по своему мужу, к ней в ночи пришла путница. Она просто неожиданно появилась на пороге дома и предложила сделку. Смерть нельзя обмануть, но с Ней вполне можно договориться, если у Неё хорошее настроение. Условие сделки – равноправный обмен: одна душа взамен другой. -- И Прагмея согласилась? Ради никчёмного магла? -- Любовь – это всегда жертва. Она бывает глупа, идиотична, непредсказуема, но всегда с жертвами, - Гарри запнулся и прикрыл глаза. Любовь зачастую бывает жестокой в своих проявлениях. Безумие – это ведь тот же вариант любви, толкающий на отчаянные деяния. Но самая прекрасная любовь в мире – это безграничная любовь матери к своему ребёнку. Уж ему было не знать этого. Впрочем, говорить о чём-то подобном с Волдемортом было, по меньшей мере, глупо. Вряд ли он хоть когда-либо испытывал нечто подобное, а объяснить что-то столь эфемерное слишком сложно. -- И какую же ты преследовал цель, делая мне этот подарок? Певерелл резко открыл глаза и с недоумением посмотрел на супруга, всматривавшегося в него с подозрительным прищуром. -- Полагаю, пройдёт ещё немало времени, прежде чем ты сможешь без недоверия и подозрительности воспринимать мои действия. К тому моменту я уже знал о затесавшемся среди Пожирателей шпионе Дамблдора, поэтому решил обеспечить тебе защиту. По крайней мере, с этим артефактом ты можешь не опасаться получить магический удар в спину. -- Хм… шпион…. Ты, случайно, не Бэрка имеешь в виду? -- Мистер Бэрк был вынужден покинуть ряды Пожирателей по семейным обстоятельствам. Больше он не причинит тебе неудобств, даю тебе своё слово. -- Что ж, с этого момента начну учиться доверять твоим словам, змеёныш, - обольстительно улыбнулся Том, внезапно придя в отличное расположение духа, чем насторожил своего Ссеасс. – А теперь выкладывай, что тебя беспокоит. Я чувствую твою нервозность. Гарри уже несколько раз проклял чёртову партнёрскую связь, по которой его магпартнёры могли читать его, как открытую книгу. Было кое-что, что действительно занимало его мысли, и единственным решением ему представлялось обратиться за помощью к Тому, но… ему было страшно. Ему казалось, что Том откажется помогать в том, что касалось маглов. -- Змеёныш, - начал терять терпение мужчина, и Гарри, больше не раздумывая, выпалил почти скороговоркой: -- Отдай мне дом Мраксов! Том вопросительно изогнул брови, когда его змеёныш во все глаза уставился на него. Ему казалось, что он ослышался, однако испуганный взгляд изумрудных глаз уверял в обратном. Дом Мраксов? -- Зачем тебе эта убогая полуразвалившаяся хижина? – с дикой неприязнью скривился он, с отвращением вспоминая место жительства последних его родственников. Хотя, каких родственников… эти маги не имели с ним ничего общего! Жалкие ничтожества, кичившиеся крохами своего наследия! -- Пусть хижина, но она пропитана магией, к тому же, в ней, наверняка, есть ритуальная зала, где хранится камень рода Мракс, потомков Слизеринов. Мне проще будет перестроить его, нежели создать что-то из ничего. -- Так, а с этого места поподробнее. Зачем тебе понадобился дом с камнем рода? Том выглядел весьма и весьма… сердитым. Впрочем, удивительно то, что сердился он всё ещё вполне по-человечески. Вздохнув полной грудью, как перед погружением под воду, Гарри рассказал всё, как на духу, о своём сакраментальном желании создать школу-приют для потерянных для магического общества полукровок и маглорожденных детей. Как ни странно, Том слушал его внимательно, не перебивая, при этом выражение его лица было очень серьёзным. Дело в том, что несколько дней назад возникли проблемы с особняком, который задумывался в будущем, как школа-приют. Во-первых, располагался особняк почти в самом центре магловского Лондона и привлекал внимание огромного количества маглов. Хоть сколько прячь его под Фиделиусом, но дети, да и будущие воспитатели-маги вряд ли будут рады такому соседству. Во-вторых, особняк был самым обычным, без родовой защиты. Его необходимо было «оживлять», вливая в него огромное количество магии. Для Певерелла это не было проблемой, однако Рирэн настоятельно советовал этого не делать. Кто знает, как его магия может повлиять на восприимчивые детские магические ядра. После некоторых раздумий, Гарри вспомнился пустующий после загадочных смертей хозяев особняк Реддлов, а потом и черёд хижины Мраксов наступил. Идеальное место! Такие маги, как Мраксы, просто не могли жить в доме без родового камня, а значит, с помощью Сахши он вполне мог бы повлиять на его родовую магию. Ему бы не составило труда пространственно расширить хижину, отличным примером для начала служила Нора семейства Уизли. Да и к тому же, дом располагался далеко от магловского мира, дети могли бы чувствовать себя в нём намного безопаснее. -- Меня настораживает то, что ты говоришь об этом серьёзно, - выслушав, высказал своё мнение Волдеморт, задумчиво постукивая указательным пальцем по подлокотнику. -- А что не так? Подумай сам, сколько детей, одарённых магией, выброшены из магического мира. Маглорожденные или полукровки, о них никто ничего не знает, пока не приходит пора в одиннадцать лет им поступать в Хогвартс. И ведь никому невдомёк, как им жилось всё это время. А сколько из них становятся сквибами под гнётом «правильного» воспитания?! Уроды? Ненормальные? Ни один ребёнок не заслуживает подобного обращения. Последние слова юноши заставили Тома сжать ладони в кулаки и сжать губы в тонкую линию. Все эти отвратительные унизительные обращения всколыхнули спрятанные глубоко в подсознании детские воспоминания, жизнь в приюте до вмешательства Дамблдора. Хотя, и после существование в одном пространстве с маглами проще не стало, он просто научился мстить более изощрённо и незаметно. Его не слишком-то волновала жизнь каких-то там беспризорников, для брошенных полукровок и маглорожденных выжить в мире маглов – это неустанная игра в рулетку. Для выживания все средства хороши. Однако реакция его Ссеасс заинтересовала. С каким жаром он отстаивал их права на лучшее будущее, с каким горьким разочарованием произносил оскорбительные прозвища. Очевидно, его загадочное прошлое было отнюдь не радужным. Возможно, в чём-то их судьбы были схожи…? -- Забудь об этой утопической идее и не трать понапрасну время и силы. Если тебе нечем заняться, то я с удовольствием займу всё твоё свободное время. -- Да почему ты против, чёрт возьми? Я-то думал, что ты поддержишь меня, потому что сам… «Язык мой – враг мой» - запоздало пришла в голову мысль, стоило только Гарри заметить, как побагровели глаза Волдеморта и побелели костяшки пальцев, которыми он вцепился в подлокотники кресла. -- Договаривай, что хотел сказать! Ну же! Юноша судорожно вцепился в обивку дивана, мечтая в это мгновение оказаться где-нибудь подальше от разъярённого Тома. Мысленно досчитав до пяти, он распрямил плечи и прямо посмотрел в мечущие гром и молнии глаза напротив. Главное сейчас было сохранять спокойствие. Ну, не убьёт же он его… правда? -- Скажем так, я знаю об основных моментах твоей жизни. Причины и цели становления Тёмным Лордом. Знаю, что ты убил Реддлов и подставил своего дядю, Морфина Мракса. -- И что же ещё тебе известно? – поведение Тома вдруг резко изменилось, голос поменял тональность на доброжелательную, хотя глаза всё также оставались багровыми. Гарри на всякий случай прикусил себе язык и для уверенности отрицательно покачал головой. О крестражах он решил промолчать, предчувствуя, что это станет последней каплей в луже терпения Волдеморта. -- Вполне логично было бы ожидать от меня подобного. Я твой Ссеасс. Я бы не пришёл к тебе сам, если бы полагался лишь на нелепые газетные утки о жестоком и беспощадном Волдеморте. Прости, я не хотел напоминать тебе о… приюте… Кажется, его короткая заминка в конце подействовала успокаивающе, потому что Том до сих пор не схватился за палочку и не бросил в него Круцио. Певерелл почти физически ощущал, как идёт по лезвию ножа. Шаг вперёд, который они сделали полчаса назад, неожиданно обернулся десятью шагами назад, и винить в этом Гарри мог только себя. -- Похоже, говорить о доверии нам ещё слишком рано. Ты так не думаешь, змеёныш? -- И Хогвартс не за один день построился. Но я не отказываюсь от своей просьбы. Дом Мраксов перешёл к тебе в качестве наследия, ты его полноправный владелец, как единственный представитель этого рода. Я готов выкупить его у тебя. Том неожиданно хрипло рассмеялся, чем привёл юного Лорда в полнейшее замешательство. -- Меня не перестаёт восхищать твоё бесстрашие передо мной, змеёныш! Ты действительно не боишься меня? -- Боюсь. Каждую нашу встречу я ожидаю, что в порыве своей ярости ты проклянёшь меня Круцио или ненароком бросишь в меня Аваду, спутав с одним из своих прихлебателей. Твоя непредсказуемость – одна из тех вещей, которых я боюсь, потому что не могу контролировать. И, признаться честно, я не чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Последние слова юноши вызвали целую бурю эмоций у нага, заметавшегося внутри удивлённого откровениями мужчины. Его Ссеасс… боялся его? Даже сейчас невооруженным глазом можно было заметить, в каком напряжении он находился. -- Уходи. Гарри удивлённо вскинул взгляд, однако Том отвёл глаза в сторону, а после вообще встал и покинул собственные покои, больше не проронив ни слова. Похоже, продолжать разговор сейчас было бессмысленно. Но что могло так расстроить Волдеморта? А он явно был расстроен, у Певерелла щемило в груди от эха эмоций, передаваемых по партнёрской связи. Что ж, уйти сейчас было верным решением, а поговорить они смогут и позднее. *** Влетев в кабинет, он с силой захлопнул за собой дверь, едва не сорвав её с петель, и для достоверности наложил запечатывающие чары. В комнате было тепло, но он почему-то ощущал лютый холод. Внезапно нахлынувшие на него чувства рвались задушенными хрипами из груди, мутили сознание. Ему не нужно было смотреться в зеркало, чтобы видеть, как сущность нага вырывается наружу. Страх потерять своего Ссеасс был настоящим и настолько болезненно-острым, что хотелось плакать от отчаяния. -- Агония нага. Что ты сделал своему Ссеасс, Том? – раздалось напряжённое шипение из-за портьеры, и мужчина тут же метнулся к ней, срывая тяжёлое полотно с портрета предка. -- Что со мной?! Почему… я чувствую всё… это? Салазар критично осмотрел своего наследника, после чего неожиданно зло усмехнулся. Его глаза блеснули почти сумасшедшим торжеством. -- Я ведь предупреждал тебя, что за создание крестражей ты ещё поплатишься. Твоя связь с Ссеасс нестабильна, и сейчас ты ощущаешь это на себе. Больно, правда? Будто тебя рвёт на части. И что же так напугало нага, м? Говори, Том, я единственный сейчас способен тебе помочь. -- Он… боится… меня… -- Пф, тебя разве что полный безумец не боится! Но Гарри не из тех, кто будет бояться кровожадного психопата, тем более что он пришёл к тебе сам. Другое дело, что он не чувствует себя в безопасности рядом с тобой… Том впился в Слизерина яростным прожигающим взглядом, на что получил презрительный прищур холодных синих глаз. -- У тебя на лице всё написано. И знаешь, что я скажу? Ты сам виноват в том, что твой Ссеасс шарахается от тебя! Посмотри на себя – жалкое ничтожество, искромсавшее собственную душу ради призрачного шанса бессмертия. Будто тебе самому есть хоть какое-то дело до своего Ссеасс! Ты воспринимаешь его, как вещь, на законных правах принадлежащую тебе. Играешься с ним лишь тогда, когда этого хочется тебе. Жалкий! Отвратительный! Убогий!.. -- Хватит! Салазар перевёл дыхание и сурово поджал губы. Кажется, его речь немного привела потомка в чувства. По крайней мере, перед ним не ползало по полу жалкое создание, упивающееся собственной никчёмностью. Несколько минут в кабинете ещё царила звенящая тишина, пока Том окончательно не пришёл в себя. Самому было стыдно за истерику, устроенную перед предком, но судя по пониманию со стороны Слизерина, всем нагам они были не чужды. Нужно было что-то с этим делать, и для этого он собирался обратиться к тому, с кем бы предпочёл вообще не иметь ничего общего. -- Как мне… расположить его к себе? Уму непостижимо, он спрашивал совета, как помириться со своим Ссеасс у Салазара! Похоже, вопрос произвёл впечатление и на самого змеиного Основателя, потому что иначе объяснить круглые глаза и безграничный в них шок никак нельзя было. -- Ты меня спрашиваешь?! Он ТВОЙ Ссеасс, тебе должно бы лучше знать, чем привлечь его к себе. Внешностью-то прельщать бесполезно… - не удержался от подколки Слизерин и удовлетворённо улыбнулся, заметив мыслительный процесс в ставших снова синими глазах своего полукровного наследника. А Мракс всерьёз задумался о том, чтобы впервые в жизни пойти на уступку ради внимания другого человека. Его змеёныш хотел дом Мраксов? Что ж, он его получит… *** Нотты приняли его у себя в гостях, как какую-то королевскую особу: накрыли богатый стол, пока юная мисс Нотт проводила ему экскурсию по поместью, преподнесли подарок в качестве извинений за произошедший на приёме инцидент. Эльвира Нотт чувствовала себя виноватой за случившееся, даже если Гарри убеждал её, что её наследие банши тут не причём. Аликс Нотт вёл себя весьма спокойно и уверенно, но в то же время осторожно, стараясь угодить малейшим желаниям гостя. Беседа за столом протекала непринуждённо, о неприятном инциденте больше старались не упоминать. Пользуясь случаем, Гарри решил завести с Леди Нотт разговор о наставничестве, помня совет миссис Снейп о том, что в боевом целительстве сиренам нет равных. А в ответ получил мягкий отказ и получасовую лекцию о том, чем отличаются банши от сирен. Такого стыда юноша никогда ещё не испытывал, хотя над его необразованностью обе леди и Глава рода посмеялись по-доброму. Каково же было его удивление, когда на его просьбу откликнулась Марсела Нотт, признавшись, что боевое целительство как раз по её части, раз уж она сирена. Договориться о частных занятиях не составило труда, к тому же, юная леди была даже рада подружиться с зеленоглазым Повелителем Смерти. Следующим пунктом его остановки стал особняк на Гриммо. Проникнуть внутрь оказалось не так просто, как это обычно происходило с Малфой-мэнором или Слизерин-мэнором, кроме того, заявился он без приглашения, так что строение перед ним было обычным многоквартирным домом, балкончики которого были украшены горшочками с цветами. Ничего удивительного, ведь дом Блэков был скрыт мощными чарами Фиделиус, ключом к которым было доверие хозяев. И только ему в голову пришла идея вернуться в Певерелл-холл и отослать письмо Блэкам, как неожиданно, словно прочитав его мысли, дома 11 и 13 волшебным образом начали раздвигаться в противоположные друг от друга стороны, а между ними появились стрельчатые окна в три этажа и неприметная дверь с крыльцом и ступеньками. Спустя мгновение дверь открылась, и из тёмной прохладной прихожей в свет солнечных лучей вышла Вальпурга Блэк. В строгом тёмно-синем бархатном платье, с собранными в сложную причёску чёрными волосами она выглядела истинной аристократкой и хозяйкой положения. -- Лорд Певерелл, не желаете ли зайти на чашечку чая? -- С удовольствием, мадам. На всякий случай оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что внимание ни одного магла не обращено в их сторону, Гарри с позволения миссис Блэк вошёл в особняк и сразу же окунулся в его прохладу и родную магию. Ощущения, которые он испытывал, переступив порог дома Блэков в этом времени, совершенно отличались от тех, что он испытал, впервые оказавшись здесь летом, перед своим пятым курсом. Прихожая была ярко освещена зависшими под высоким потолком огнями Люмоса, магия лёгким тёплым ветерком «гуляла» по помещениям, отличавшихся уютом. Пахло стариной. Не сыростью, пылью или гнилью, а просто стариной, как бывает в старых жилых домах. Они прошли в зелёную гостиную, являвшуюся сосредоточием портретов достопочтенных представителей благородного рода Блэк. С его появлением спорившие о чём-то предки мгновенно замолчали и с явным интересом уставились на него, а некоторым хватило такта поприветствовать его и не пялиться так открыто. Как только они с миссис Блэк уселись по разные стороны чайного столика, на нём тут же появились вазочки с угощениями и две фарфоровые чашки с ароматным чаем. Очевидно, приказ домовикам был отдан ранее. -- Прошу прощения за моё внезапное появление в вашем доме, миссис Блэк. Признаться, у меня как-то вылетело из головы предупредить вас о своём визите. -- Ничего страшного, милорд. Доступ в наш дом всегда открыт для вас. Мне очень приятно, что вы, наконец-то, почтили нас своим визитом, - женщина с искренней благодарностью кивнула головой, не спуская своего внимательного взгляда с юноши. Гарри казалось, будто этим взглядом она тщательно сканировала его, и что-то ей не нравилось, что заставляло временами хмуриться. – Вы хорошо себя чувствуете, Лорд Певерелл? Кажется, этот вопрос грозился стать главным вопросом дня. Однако Вальпурга была женщиной умной и проницательной, так что обманывать её в таких мелочах казалось просто верхом глупости. -- Гарри, мадам. И да, у меня лёгкий магический дисбаланс, что-то вроде несварения желудка. -- Лёгкий дисбаланс, да? – раздалась скептическая усмешка с картины, на фоне садового пейзажа которой стоял темноволосый и сероглазый мужчина в латах. С этой шальной кривой ухмылкой он, как никто другой, был очень похож на Сириуса, и юноша судорожно сжал подлокотник кресла, старательно отгоняя болезненные воспоминания о крёстном. -- Насколько плохо вы себя контролируете, Лорд Певерелл? – неожиданно мягким тоном заговорил со своего портрета Финеас Найджелус Блэк, привлекая внимание к себе. -- У меня выработался иммунитет к зелью купирования, магическое ядро находится в постоянном напряжении, любое потрясение вызывает стихийный магический выброс. Я в поиске решения сложившейся проблемы, Лорд Блэк. Очевидно, этого заверения было достаточно, и Финеас промолчал, благожелательно кивнув. Затянувшееся ноткой неловкости молчание вскоре было нарушено одной из прекрасных представительниц рода Блэк – статной женщиной старшего возраста, с седыми прядями в смоляных волосах и живым огоньком в каре-зелёных глазах. Со своей картины уютной гостиной она взирала на него с гордо поднятой головой, однако глубокий реверанс был сделан по всем традициям аристократки высшего общества на приёме у Короля. -- Моё почтение, милорд. Рада приветствовать вас в родовом особняке многочисленных поколений Блэков. Вальпурга поделилась с нами последними новостями мира живых.... С вашей стороны так открыто заявить о себе было чересчур... -- Глупо? - криво усмехнувшись, закончил за вдруг замявшейся женщиной Гарри, за что получил от неё строгий недовольный взгляд. --... недальновидно, jeune homme*. Вам ли вмешиваться во все эти мирские разборки. Будь я на вашем месте... -- Со всем моим уважением к вам, леди Алексия, вы не на моём месте, - терпеливо перебил юноша и улыбнулся располагающей к себе улыбкой, способной покорить не одно девичье сердечко, однако представительная дама на это не купилась и оскорблённо вздёрнула свой аристократический носик. - Не стоит примерять на меня маски, которые мне не подходят. Фиби Блэк на своей картине одобрительно хмыкнула. А ей юный Лорд Певерелл начинал нравиться, ощущался в нём железный стержень. Жаль, что слишком молоденький, однако сырой тёмной магией от него веяло знатно, Блэк-мэнор только и успевал впитывать её. И серая дымка, как метка Серой Госпожи, не оставляла никаких сомнений, что перед ними Повелитель Смерти, вот только тёмные пятна, как зияющие дыры, в области головы немного беспокоили. -- Милорд… Гарри, в наш дом вас привело какое-то дело? Не сочтите за грубость, просто ваш визит стал… неожиданным. Что-то случилось? Гарри с лёгким восхищением и нежностью посмотрел на Леди Блэк. Сейчас она очень напоминала ему саму себя с портрета в те последние дни перед проведённым ритуалом. По-хозяйски деловая женщина, умная и сильная духом. И силу эту ей придавала её семья – муж и сыновья. Смерть Регулуса слишком сильно повлияла на неё… подкосила здоровье и рассудок. -- На самом деле, ничего важного. Просто я был несколько обеспокоен тем, что случилось на приёме у Ноттов. Как себя чувствует будущая миссис Малфой? Это ведь был её первый выход в свет. -- Вам и об этом известно…. Нарцисса была шокирована, предполагаю, вашей смертью, в первую очередь, но постепенно уже приходит в себя. Сигнус и Друэлла решили отдохнуть с дочерями недельку во Франции, а по возвращении, думаю, они будут рады вновь увидеться с вами. -- Я рад, что никто, кроме моего неудавшегося убийцы, не пострадал. -- Полагаю, вы были его единственной целью, милорд, - Вальпурга сделала мелкий глоток уже тёплого чая и прямо посмотрела юноше в глаза. – К сожалению, нам пока что так и не удалось выяснить его личность, среди гостей на приёме было много приглашённых магов из других стран. -- Пф, удивительно уже то, что кто-то осмелился поднять руку на Лорда Певерелла! – пренебрежительно отозвался Эдуардус Блэк и небрежно поправил широкополую шляпу с большим белым пером на своей голове. – А это значит, что он и понятия не имел, против кого обнажил палочку. -- Один демон как-то сказал: «имя Певерелл не является прямым доказательством того, что вы Повелитель Смерти». Что-то подсказывает мне, что произошла какая-то ошибка, но выяснить этого мы уже не сможем. -- Никогда прежде не видела Повелителя в такой ярости. Безусловно, Тёмный Лорд могущественен, никто и никогда не осмелится оспорить этот факт, но продемонстрированная вчера сила вряд ли принадлежала ему, не так ли? Певерелл приложил все усилия, чтобы тень беспокойства не отразилась у него на лице. Как поговаривал Сириус, Блэки отличные и верные друзья и соратники, и худшие из всех возможных врагов. От них можно было ожидать всего: от публичного оскорбления до удара в спину. И самой пугающей в них была их непредсказуемость. Они никогда и ни при каких обстоятельствах не доверяли кому-либо безоговорочно, оставляя приличную дистанцию между своей семьёй и посторонними магами. И при том, что крёстный всегда с некоторым сожалением и брезгливостью отзывался о своей семье, он всегда был готов защищать её от нападок других. И, кажется, это было обоюдной семейной чертой. -- Нас с Лордом Мраксом связывают родственные узы, пусть и дальние, но кровные. За свершённое покушение на мою жизнь магия рода отомстила через него. Это обычное явление в столь древних и магически насыщенных родах, как Слизерины, Блэки или Поттеры. К сожалению, Том оказался к этому не готов, результат был весьма… нелицеприятным. -- Вы явно благоволите Тёмному Лорду, но при этом не одобряете его действий. Вы уже определились со стороной, Гарри? Гарри буквально кожей чувствовал, как несколько десятков пар глаз остро впились в него в ожидании столь важного ответа. Блэки всегда ассоциировали себя сугубо тёмными магами, и вряд ли от них можно было ожидать понимания в пользу светлых или нейтралов. Впрочем, были среди них и более гуманные личности, тот же Финеас Найджелус, например. -- Мне чужды обе стороны, мадам. У меня нет никакого желания вмешиваться в вялотекущую войну, лидеры которой яростно и неизменно отстаивают свои идеи. Вы, тёмные маги и рода, избрали своего главнокомандующего, и я ожидаю, что все вы будете биться с ним до самого конца. Я весьма резок и непреклонен в вопросе семьи, для меня она всегда была и будет на первом месте. Надеюсь, вы понимаете, о чём я? -- Да, милорд. А кто-то ещё входит в вашу семью? -- Хм, с недавних пор выяснилось, что семья моя достаточно огромна, я только и успеваю следить за действиями её членов. Думаю, в этом вопросе у нас с вами много общего. Насколько мне известно, в последние поколения в роду Блэков матриархат, поэтому сейчас я разговариваю с вами, а не с Лордом Блэком. В первую очередь, мне бы хотелось довести до вашего сведения о недостойном поведении Сириуса. При упоминании имени старшего сына женщина устало прикрыла глаза и покачала головой. Очевидно, подобные обращения и беседы велись уже не в первый раз. -- Что этот мальчишка натворил на этот раз? -- О, ничего страшного, всего лишь едва не убил другого студента, - мило улыбнувшись, юноша осторожно махнул чашкой в воздухе и осушил её одним глотком, благо, объём посуды позволял сотворить подобное. – Я уже известил об этом Альфарда Блэка, но будет лучше, если и вы поговорите с Сириусом. Его… шалости не приведут его ни к чему хорошему. Понимаю, что решение Сириуса поступить на Гриффиндор стало для вас словно пощёчиной, однако он был, есть и будет Блэком. Наследие грима уже весомое доказательство этому. Как только последние его слова были произнесены, со стороны портретов сразу же поднялся гвалт. Вальпурга неожиданно побледнела и испуганно посмотрела на юного Лорда, и Гарри судорожно стал вспоминать всё, что могло бы вызвать в его словах такой переполох, но ничего серьёзного на ум не приходило. -- Я сказал что-то шокирующее? -- Милорд… вы… вы уверены насчёт наследия грима? – едва не заикаясь и забыв про вольное обращение к юноше, переспросила Леди Блэк и судорожно обхватила чашку ладонями. -- Да. Разве я ошибся? Грим – Источник вашего рода и ваше наследие. Неужели Сириус не знает об этом? -- Если так говорит Повелитель Смерти, значит, так предрешено, Вальпурга, дитя, - успокаивающе заговорил Финеас, чем вызвал ещё большее непонимание у молодого человека. Видя его недоумение, основатель рода решил вмешаться. -- Наследие грима пробуждается лишь в семнадцать лет, милорд, Сириус в него ещё не вошёл. При этом наследие не пробуждалось в крови Блэков несколько поколений, до рождения Альфарда. Сейчас он единственный грим в нашем роду. «Мордреда мне в деды! Сириус ещё не вступил в наследие, а я уже всё выболтал. Поттер, да ты находка для шпиона, хах. И не Поттер, а Мракс-Певерелл…» -- Стоит ли мне ожидать визита приветствия после семнадцатилетия Сириуса? -- Уверена, Альфард всё сделает правильно, - Вальпурга хотела сказать что-то ещё, но её перебила появившаяся старая домовиха в рваной серой наволочке, постоянно спадающей с одного плеча. Вид у неё был безумный, она то и дело выкручивала себе пальцы и уши, что-то быстро-быстро говорила сквозь всхлипы и завывания, но Гарри не мог разобрать ни слова. Зато Леди Блэк, кажется, понимала её без каких-либо затруднений, и после нескольких минут молчания вскочила на ноги и вылетела из гостиной, на ходу грозясь отрубить домовихе её бестолковую голову. Юноша сочувствующе посмотрел на впавшего в полное отчаяние домовика и вспомнил о складе с формалиновыми головами ушастых предшественников. И как только Кикимер не попал под раздачу? -- Полагаю, мне пора откланяться. Буду рад видеть вас в Певерелл-холле, достопочтимые предки, - отвесив поклон в знак почтения портретам, Гарри по памяти отправился искать выход из особняка. Но у подножия широкой, тянущейся вереницей ступеней вверх лестницы его вдруг одолела ностальгия. Крёстный никогда не считал этот дом своим, он отдал его чужим людям, он всячески пытался сбежать из него. Для Гарри же этот дом стал убежищем от всего противоречивого мира. Когда он появился на пороге Блэк-мэнора, измученный и напуганный, он почти сразу же ощутил благожелательное и покровительственное отношение этого старинного дома к себе. Его желанием было никого не видеть и не слышать, и оно было исполнено. Помнится, Гермиона потом долго припоминала ему то, как простояла под дверями дома несколько дней, но попасть внутрь так и не смогла. Не смог и Дамблдор, с чего-то вдруг решивший навестить своё сломанное оружие. Дом вовсе не казался таким уж мрачным и злым, как о нём отзывался Сириус. Просто его родовой камень был тёмным. Просто дому не одно столетие. Просто у него свои правила поведения и традиции, которые никому не подвластно изменить, легче уж подстроиться. Ступени под его ногами чуть скрипели, что вовсе не раздражало, а вызывало у Певерелла лёгкую улыбку. В доме было тихо, и в этой умиротворённой тишине было отчётливо слышно, как дышит Блэк-мэнор, как пульсируют его магические жилы, как бьётся сердце. Каждая комната была как будто отдельным звеном, а интерьер подчёркивал индивидуальность и особенность её хозяина. Ноги сами привели его к комнате, в которой он жил вместе с Роном и близнецами, когда дом ещё был штаб-квартирой Ордена Феникса. Дверь, скрипнув, распахнулась перед ним, словно приглашая пройти внутрь, и юноша чуть неуверенно перешагнул порог. Она была почти такой же, какой он её помнил, за одним лишь исключением – здесь не было многолетнего слоя пыли на вещах, а стены были обклеены вырезками из газет, повествующих, как ни удивительно, об успешных и не очень террористических актах Пожирателей Смерти. Некоторые вырезки были четырёхлетней давности, а в самом укромном уголке, почти незаметно в тени, висела потёртая и пожелтевшая от времени чёрно-белая фотография, на которой были изображены какие-то подростки в мантиях. Повинуясь любопытству, Гарри подошёл к ней ближе и с неверием опознал в этих подростках некоторых из Лордов и Леди. Всего их было трое: по центру с высокомерной и пренебрежительной ко всему миру улыбкой стоял молодой Том Марволо Реддл – именно такой, каким он был в воспоминаниях дневника-крестража; по правую руку от него стояла вполне узнаваемая молодая Вальпурга, а по левую руку – блондин с пронзительным взглядом, в котором без сомнений можно было признать кого-то из Малфоев. Верные соратники и, наверное, их можно было назвать друзьями, если бы Том признавал это слово и такого рода отношения. -- Что вы делаете в моей комнате? Гарри испуганно отдёрнул руку от фотографии и растерянно оглянулся в ту сторону, откуда раздался голос. Сначала он был крайне удивлён столкнуться нос к носу с Сириусом, но, приглядевшись повнимательнее, понял, что ошибся. Юноша, как две капли похожий на крёстного, был его младшим братом, чей портрет Гарри часами разглядывал в своё последнее пребывание в Блэк-мэноре. Любимый сын и брат, истинный тёмный маг и наследник славного рода Блэк. И несостоявшийся Пожиратель Смерти. -- Ээээ… чувствую себя пойманным на месте преступления мальчишкой. Прошу прощения, что зашёл без разрешения. Полагаю, для начала мне нужно представиться… -- Не стоит, Лорд Певерелл. Возможно, вы не помните, но мы сталкивались на рождественском бал-маскараде у Малфоев. Вы весьма своеобразно разрешили конфликт между моей кузиной, Лестрейнджами и Снейпом. Певерелл точно помнил, что официально они друг другу представлены не были, но при этом помнил и то тяжёлое чувство в шатре, в Малфой-мэноре, словно чей-то взгляд неустанно следил за каждым его шагом. Кто бы мог подумать, что его «преследователем» был Регулус. Юноша спокойно прошёл в комнату, прикрыв за собой дверь, и направился к стеллажу с книгами, мимоходом скинув верхнюю мантию на заправленную кровать. Хотя он и старался вести себя непринуждённо и свободно в обществе юного Лорда, но всё же его взгляд украдкой возвращался к зеленоглазому брюнету. Столь повышенного внимания к своей персоне Гарри не понимал, но решил не зацикливаться на этом; мало ли какой интерес он представляет в глазах будущего Пожирателя Смерти. -- Интересуетесь пожирательской деятельностью, мистер Блэк? Или же ваш интерес направлен на конкретную личность? -- Не понимаю, о чём вы говорите, Лорд Певерелл. Я всего лишь слежу за новостями магического мира. Я вынужден наблюдать за тем, как маглы по крупицам растаскивают магию нашего мира, а доморощенные светлые маги потворствуют им в этом, лишая нас, тёмных магов, прав даже на самозащиту. -- И вы считаете действия Волдеморта оправданными? – спокойно поинтересовался Певерелл, задумчиво склонив голову на бок. Ему и вправду было интересно, что же творилось в юных умах будущих последователей Тёмного Лорда. Чем именно они были очарованы настолько, что без сомнений шли под вечную кабалу тёмной метки и на верную смерть. – Оправданным то, что страдают и гибнут невинные люди? То, что многие сильные рода уходят в тень? -- В любой войне жертвы неизбежны. Тёмный Лорд прав: если мы не дадим маглам отпор сейчас, то навсегда запятнаем себя бесчестием и бесправностью. Повелитель борется за наши идеалы – идеалы тёмных родов! Он, без сомнений, лучший лидер, о котором мы только могли мечтать. Он наследник самого Салазара Слизерина, гениальный стратег, могущественный тёмный маг всех столетий. Он великолепен! – с каждым произнесённым словом юный Блэк распалялся всё сильнее, а Гарри вдруг пришла в голову мысль, что мальчишка просто влюблён в Тома. Нет, не так. Он влюблён в созданный образ Волдеморта, ставший для него кумиром и стремлением. Он настолько заворожен и одержим собственной эфемерной мечтой, что не замечает жестокости реалий. Он слеп к безумию, творящемуся вокруг Тёмного Лорда. Через год он осознает свою ошибку, познает разочарование и отчаяние и совершит поступок, от которого потом будет зависеть судьба всего магического мира. -- Что ж, думаю, Тёмный Лорд оценит вашу пылкую верность ему и его идеалам, мистер Блэк. Только не советую торопиться заиметь некую татуировку у себя на предплечье. Поверьте, вы будете сильно разочарованы. -- Приму к сведению ваш совет, милорд, - чинно поклонился Регулус, при этом в его голосе отчётливо слышалась нотка дерзости и своеволия. Юношеский максимализм. Гарри мысленно закатил глаза и усмехнулся собственным же размышлениям. А кто тогда он? Не так давно сам же рвался грудью на амбразуру, строил из себя Героя всего магического мира, а теперь пытается наставить младшего брата своего крёстного на путь истинный. Забавно, но картинка происходящих событий отчего-то стала чётче и многограннее. Решив, что разговор окончен, Певерелл направился к выходу, однако притормозил у двери, вспомнив об одной мелочи. -- Кстати, утро понедельника, а вы не на занятиях. В Хогвартсе что-то случилось? -- Ничего, что могло бы стоить вашего внимания. Просто отец решил, что пока Хогвартс переживает свои не самые лучшие времена, мне лучше продолжить своё обучение дома. -- Значит ли это, что Лорд Блэк входит в состав Попечительского Совета? -- Да, так и есть. Напоследок Гарри тонко улыбнулся и в приподнятом настроении покинул Блэк-мэнор. Ещё один голос в пользу его места в Попечительском Совете мог быть добавлен в его копилку, стоило только поговорить об этом с Вальпургой или Орионом. Карлус уже известил всех членов Попечительского Совета о своём отстранении от дел и представил его, Лорда Певерелла, как своего преемника. Оставалось только дождаться общего собрания, которое было назначено на середину апреля и на котором будет оглашено общее решение. Впрочем, Лорд Поттер заверял, что собрание – лишь формальность, поскольку многие члены Совета, без сомнений, одобрят его кандидатуру. … Вернулся в Певерелл-холл он только ближе к обеду. На этот раз его никто не встречал в прихожей, зато в собственном кабинете его ждал весьма приятный и неожиданный сюрприз, нахохлившийся на подвесной жёрдочке и распушивший свой серебристо-белый хвост. -- С возвращением, Викс! Неужели Том, наконец-то, накормил тебя клюквой? Скинув со своих плеч верхнюю мантию, юноша быстрым шагом приблизился к жёрдочке и с необъяснимыми трепетом и нежностью погладил пернатого посланника по тёмно-жёлтому хохолку и по золотисто-изумрудной грудке. Хедвиг любила, когда он гладил её по белоснежной грудке, сонно хлопала своими большими круглыми глазами и ухала. Викс же гордо выпячивал грудку и курлыкал что-то одному ему известное. К одной из его лапок был прикреплён небольшой мешочек, в котором Гарри с удивлением обнаружил крупные алые бусины клюквы, которые блестели, словно драгоценности, на свету. Что ж, Том не пожалел сил на угощение трудолюбивой и наглой птичке. А уж каким довольным выглядел сам Викс! Курлыкал не переставая. -- А там у тебя что? – заметив, что одно крыло птицы приподнято, он осторожно проник пальцами под него и вытянул маленький длинный тубус, явно уменьшенный магией. Стукнув по нему пальцем, он придал ему нормальный изначальный размер, после чего аккуратно открутил крышку и вытащил из него пергаментный листок, исписанный аккуратным витиеватым почерком, с подписями и печатями. После нескольких минут чтения Певерелл резко вскинул голову и круглыми глазами уставился на Викса, который при виде ошарашенного выражения лица хозяина едва не свалился с жёрдочки. -- Викс… нам дом подарили… подарили дом… нам дом… Руки начали мелко подрагивать, отчего пергамент зашелестел, разрушив воцарившуюся тишину. Множество печатей Гринготтса и соответствующих отделов Министерства Магии явно говорили об отлично проделанной работе, а уж о сроках и вовсе стоило молчать! Но теперь по документу, который он держал в своих руках, Гарри Джеймс Певерелл являлся полноправным владельцем дома Мраксов и мог позволить себе делать с ним всё, что только было угодно его душе. Особенно эту самую душу грела выделенная особым шрифтом строчка о «безвозмездном подарке». Похоже, таким образом, Том решил загладить свою вину перед ним, вот только Гарри всё никак не мог вспомнить, в чём вообще должен был винить супруга. Тем не менее, дарёному коню в зубы не смотрят, а с Томом им в любом случае нужно будет поговорить. В конце концов, кому-то же надо будет делать ремонт в этом самом доме…