Соединяя двух...

Лиза.       Я дала себе обещание, как только сошла с самолёта и встретила в аэропорту Лёшку, что после всего что произошло в Лондоне, я не допущу снова сблизиться с Кирей. Это обещание жгло мне сердце, ведь и правда старалась держать дистанцию. Но каждый раз, моё обещание разбивалось об его упрямство. К тому, что он будет часто мелькать рядом с Лёшкой и Валеркой, я была готова. Но к его стремлению каждый раз врываться в мою жизнь словно буря, я определённо готова не была.       Как и в этот вечер. Я только хотела набрать Лёшкин номер, чтобы узнать о его делах, но телефон в моих руках ожил раньше. Звонок от Кири снова пробил брешь в моём собственном убеждении. — Кирь, ну сколько можно? — ответила я, даже не стараясь скрыть раздражение, охватившее меня, — Это уже твой десятый звонок… — На который ты наконец ответила, — бодрым голос произнёс Киря. — Да, чтобы ты наконец перестал названивать мне. Кирь… — Жду тебя на улице, — перебил меня он и закончил вызов.       В моей голове вдруг образовалась пустота. Ну чего он добивается? Зачем снова и снова старается наладить со мной отношения? К чему всё это, если всё равно все его дороги приводят к Юльке?       Стараясь не обращать на смятение, которое вдруг поселилось в моём сердце, я оделась и вышла. Встреча с Кирей не предвещала ничего хорошего, но и не была для меня чем-то необычным. Сколько раз мне ещё придётся видеть его? И сколько раз я должна дат ему понять, что между нами быть ничего не может?       Киря стоял около своей машины и разглядывал что-то у своих ног. Выглядел он как-обычно превосходно: брендовые кроссовки, тёмные джинсы, белая футболка и чёрная ветровка. Меня всегда привлекала в нём эта простота. И он это знал. — Что хотел? — спросила я, подойдя ближе. — Поговорить, — он поднял на меня взгляд и сердце у меня ёкнуло.       Он улыбался мне, той самой открытой и широкой улыбкой, в которую я влюбилась тогда, в Лондоне и перед которой я всегда была безоружна. — О чём? — я старалась успокоить бешено колотящееся сердце, вдруг осознав, что невольно саму себя загнала в ловушку. — О нас, — его голос звучал весело, а его взгляд был полон какой-то неподдельной радости, что мне вдруг стало трудно дышать, — Лиза, почему ты избегаешь меня? — Догадайся, — выдавила я, смотря ему прямо в глаза, но при этом яростно приказывая себе не замечать ни его взгляда, ни улыбки. — Я хочу извиниться перед тобой, — его лицо вдруг утратило всё весёлость, он сделал шаг мне на встречу, — Мне не стоило так поступать с тобой… — Я ухожу, Кирь, — у меня не было сил слушать его очередные оправдания.       Резко развернувшись, я пошла в сторону дома, но его крепкая рука схватила мою руку и потянула на себя. Один мой вздох и я уже смотрю ему в глаза, а его дыхание щекочет мою кожу. Я замерла, а его сильные легли мне на талию. — Сколько можно сбегать от меня, Лиз? — тихо проговорил он, — Ты не даёшь мне и слова сказать. — А тебе есть что мне сказать? — вырвалось у меня, и я с огромным усилием отвела взгляд. — А что, если есть? — прошептал он, немного наклонившись ко мне и моё сердце замерло.

*** *** ***

Лёша.       Тяжёлые мысли долго не давали мне уснуть. Но и во сне меня преследовала одна и та же безрадостная картина, где Ксюша не со мной.       Негромкий вскрик вывел меня из моего кошмара, и я настороженно прислушался. Раздался сдавленный вопль, сопровождаемый какой-то вознёй. Тревога раскалённой иглой пронзила сердце, и я, вскочив с кровати, на ходу надев штаны, выбежал из своей комнаты. Снова вскрик и я рванул в комнату Ксюши.       Гнев накрыл меня мгновенно, стоило только увидеть, как Ксюша пыталась отбиваться от двух парней, что пытались лишить её возможности дать отпор, при этом вовсю распуская руки.       Она что ест силы пнула одного из насильников и увидев меня крикнула: — Помоги!       Я не помнил себя от ярости. Со всего размаху врезал одному по челюсти, выкидывая вон из её комнаты. Затем схватил другого и ударив его под дых, повалил на пол. Передо мной была только она. Девушка, которую я безумно любил. Над которой чуть не надругались. И это разбивало мне сердце.       Перепрыгнув через шевелящееся на полу тело, я схватил с полки первое, что попалось под руку и замахнулся: — Убью, мрази!       Второй, поднявшись на ноги выбежал из комнаты, а я повернулся к Ксюше. Та смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Откинув в сторону вазу, которую всё это время держал в качестве оружия, я слегка склонился над девушкой: — Ты как? В порядке?       Она закивала, не сводя с меня своих перепуганных глаз, а потом, словно следуя какому-то порыву схватила меня за руку: — Лёша… — её голос был хриплым.       Её маленькая ручка крепко держала мою и я вдруг остро прочувствовал весь её ужас. Вся ярость и злость улетучилась, сменившись на безграничную нежность, которую не мог проявить к ней. Я её любил, а она просто искала защиты. — Тёть Лена, — я мягко накрыл её руку своей ладонью, и Ксюша вздрогнула. — Мама! — Звони в полицию, — отстранившись, я выбежал из комнаты и помчался наверх.       Вбежав по лестнице в гостиную, я едва не сбил с ног перепуганную тёть Лену. Она схватила меня за плечи и бегло осмотрела меня с ног до головы: — Ты цел? — спросила женщина, в чьём тоне я уловил материнскую заботу, — А Ксюша? — Я в порядке, Ксюша внизу, — я приобнял её за плечи, — Эти подонки убежали? Тёть Лена лишь кивнула мне и легко коснулась рукой моей щеки. — Тёть Лен, вы нужны Ксюше, — сказал я и та, не на долго задержав на мне тревожный взгляд, спустилась вниз, а подался на улицу.       Там, посреди двора, под проливным дождём, стоял отец. Один из несостоявшихся насильников лежал в луже у ног отца, а второго он крепко держал за куртку, в почти подвешенном состоянии, потому что ноги мерзавца едва могли удерживать его вес. — Папа! — крикнул я, выбегая к нему под дождь. — Полицию вызвали? — голос отца был жесток, но даже так он окинул меня оценивающим взглядом. — Ксюха должна вызвать. Эти уроды её изнасиловать хотели! — Что? — даже в темноте было видно, как в гневе почернело лицо отца.       Он замахнулся и одним ударом отправил мерзавца, что ещё пытался трепыхаться в его хватке, в лужу рядом со своим дружком. Затем достал телефон и набрал один-единственный номер. — Иди в дом, — грозно произнёс отец, когда телефонный разговор был окончен, — Успокой девчонок и переоденься.       Перечить ему не хотелось. Ему ведь тоже было больно. Если бы в доме никого не оказалась. Могла случиться настоящая беда, и тогда даже поимка преступников не смогла бы ничего исправить.       Стоило мне войти в дом, как на меня тут же налетела тёть Лена. Она крепко схватила меня за плечи и заглянула в глаза: — Ты в порядке? — я и не понимал, как сильно замёрз, пока не ощутил тёплые ладони тёть Лены, — Господи, да ты весь мокрый! Быстро иди переоденься и вытри волосы! — Папа, просил передать, что всё хорошо. Скоро крёстный приедет, — отчего тихо сказал я, смотря сначала на тёть Лену, которая сверлила меня своим, полным беспокойства, взглядом, а потом увидел Ксюшу, сидящую на диване. — Вот отец твой придёт и скажет, — голос тёть Лены вдруг приобрёл командирский тон, — Быстро, я сказала!       Бросив на Ксюшу беглый взгляд, я поспешил в свою комнату. А когда вернулся, то обнаружил за обеденным столом отца, который обрабатывал разбитую руку. — Слушай, пробей этих уродов по нашим каналам. Если полиция затянет, сами разберёмся, — крёстный взволнованно расхаживал по гостиной, разговаривая по телефону, стараясь ни на ком не задерживать взгляд, — Хорошо. Давай. — Хорошо, что Лёша рядом оказался. Даже не представляю, чем могло бы закончиться, — проговорила тёть Лена, заботливо обнимая дочь за плечи, она подняла на меня свой тёплый взгляд, добавила, — Спасибо тебе, мой хороший. — Да, Лёш, спасибо тебе, — Ксюша попыталась улыбнуться, но страх ещё жил в ней и улыбка вышла вялой.       Но мне хватило и этого. Сейчас Ксюша смотрела на меня без злости, без обиды. Она благодарила меня, искренне. Хоть завтра я скорее всего снова столкнусь с её холодным и неприступным взглядом. В данную минуту я был рад. — Хорошо, что всё обошлось, — выдавил я, садясь в кресло рядом с диваном. — Да, — дрожащим голосом произнесла Ксюша, и мать ласково погладила её по голове, — Кто мог подумать, что они прям в комнате нападут. — Сём, пусть завтра камеры добавят по периметру, — заговорил отец, продолжая заниматься разбитой рукой.       Но о чём они говорили, я уже не слушал. Я смотрел на Ксюшу и вспомнил, как её тонкие пальчики ухватились за мою руку. Её широко раскрытые глаза, обращённые на меня. Может теперь в её глазах, я уже не такой мерзавец, каким меня выставила Юлька? Может завтра и не будет той самой пропасти, что разделяла нас с первых минут нашего знакомства? — Так всё молодёжь, идите спать. Поздно уже, — резкий голос тёть Лены выдернул меня из моих мыслей, и посмотрел на Ксюшу, которая внимательно смотрела на мать. — Может сегодня у меня переночуешь? — Нет, мам, всё нормально, — Ксюша улыбнулась матери, стараясь всем своим видом показать, что она не боится, хоть и получалось у неё плохо, — Я останусь у себя. Второй раз за ночь они ведь не нападут. Правда? Всё хорошо.       Тёть Лена ещё раз ласково погладила дочь по голове и кивнула. — Я провожу, — сказал я, вставая вслед за Ксюшей. -Хорошо, — тёть Лена наградила меня тёплой улыбкой, и я вместе с Ксюшей под пристальными взглядами взрослых покинули столовую.       Но стоило Ксюше зайти в свою комнату, как вся её храбрость тут исчезла. Она была похожа нам аленького пугливого котёнка. Стоя около стены, она пугливо смотрела на свой диван, на царящий на нём беспорядок и ёжилась словно от холода. — Теперь на ключ надо дверь закрывать на ночь, — сказала я, проверив её окно, надеясь, что хоть так ей будет спокойно. — Ты… Ты иди, — запинаясь произнесла Ксюша, заставив этим меня развернуться и посмотреть на неё. — Не заснёшь ведь, — у меня защемило сердце от того, насколько беззащитной она выглядела. — Засну, — упрямо сказала Ксюша, продолжая вжиматься в угол.       Я закрыл дверь в комнату, кинул полотенце, которым вытирал волосы на столик и начал наводить порядок на диване, а Ксюша мгновенно вышла из ступора. — Ты что делаешь? — растеряно спросила девушка, наблюдая за моими действиями. — Не видишь, что ли? Ко сну готовлюсь, — усмехнулся я, посмотрев на совсем ошарашенную Ксюшу, — Давай помогай. — Но это ведь моя кровать! — возмутилась она, отодвинув свой страх на второй план. — А я на неё не претендую, — я намеревался окончательно добиться своей цели, — Мне после сегодняшнего вечера спать одному страшно. Ты меня во всё это втянула. Вот теперь давай охраняй. А то вдруг какие-нибудь бандитки придут, домогаться начнут. А кто меня от ни защитит?       Закончив поправлять постель, я взглянул на совсем растерявшуюся Ксюшу и не удержался от улыбки: — А ты что думала? Долг платежом красен, — поудобнее устроившись на своей части дивана, показав девушке, свои твёрдые намерения поскорее насладиться сном, — Ложишься или как? А то я устал. Завтра рано вставать.       Ксюша нерешительно смотрела на свободную часть дивана. — Да ничего я тебе не сделаю. Я же говорил, что ты не в моём вкусе… — Но только если тебе страшно… — произнесла Ксюша, всё ещё топчась на месте. — Ложись уже, — я повернулся лицом к стене.       Ксюша, взяв с дивана плед, укутавшись в него устроилась наконец на свободной половине.