Куда это нас приведет?

Что мы сделали?! По телу пробежали мурашки от страха. Этого не могло случиться! С кем угодно, но точно не с нами! Том, который намного крепче прижал меня к себе, все еще спал, но этот факт помог мне высвободиться из его хватки. Я оглядываюсь, чтобы найти свою одежду, к счастью, она почти сразу попадается на глаза. Голова гудит так, как будто… Нет, не как будто, я на самом деле злоупотребила текилой. Если надеть платье я смогла, то каблуки были вне моей силы. Слишком высокие, слишком тонкий каблук, слишком неудобные, все слишком. Пришлось брать их в руки и идти босиком. К счастью, ни в коридоре, ни в лифте, я не встретила никого. Но радость оказалась недолгой. Выйдя на своем этаже, я увидела Дауни, который благополучно спал сидя на полу, оперевшись спиной на дверь моего номера, со стоящим рядом, огромным букетом красных роз. Традиция, цветы каждый день. — Fuera de aquí! — довольно громко, произнесла я — М? — актер резко зажмурился, лениво открыв правый глаз, — М! — закрыв его, открыл другой, — Что? — снова закрыл — Sal de aquí. No puedo pasar! — Еще десять минут, — развалившись на полу, Дауни лег на бок Пересиливая себя, я перешагнула через упавшую на моих глазах звезду. Надо было бы загадать желание, но я поздно об этом вспомнила. Зайдя в номер, я сразу взяла кувшин, в котором стояли живые цветы от отеля. Вытащив их оттуда, я набрала ледяную воду и высыпала туда почти весь лед, который нашла в холодильнике. Тихонько открыв дверь, убедившись, что актер все еще лежит у двери, я выливаю содержимое ему на лицо и моментально прячусь в номере, закрыв его на дополнительный замок. На всякий случай. — Моника, черт возьми! — раздался крик — Неужели проснулся, — хмыкнула я сама себе в зеркале — Открой сейчас же! С ума сошла, кто так будит?! — актер стал долбить в дверь, не стучать, а именно долбить — Катись к черту, Дауни! — кричу я, стоя у замка — Мона, я всю ночь тебя прождал! Где ты была?! Открой мне! Нам нужно поговорить! — С женой своей говори! — как-то обиженно прокричала я — Я с тобой хочу, а не с ней! — Убирайся, Роберт. — Мона, малышка, дай мне все объяснить! У нас что-то пошло не так, и надо это исправить. — Объяснить?! Что?! Что ты козел и урод?! Я в курсе! Проваливай, иначе я вызову охрану! — Малышка моя, — уже мягче произнес актер, — Милая, я уже получил льдом по глазам, имею право зайти, как пострадавшая сторона. — Нет у тебя никакого права! Пошел вон! А лед и вода у меня еще есть! Могу добавить! — Не хочу выяснять наши отношения у всех на виду! Любимая, открой, дай мне все объяснить тебе. Что за истерики? — Не смей меня так называть! — от слова любимая, по телу пробежали мурашки, — Старый идиот! — Эй, я не старый! — Старый, еще и женатый идиот! — Мона, хватит строить из себя обиженного ребенка. Ведешь себя как маленькая! — бурчит Дауни Я и есть маленькая, в сравнении с ним, как будто он не знает. Идиот. Женатый идиот. Я злилась и на Роберта, и на себя, и на Тома, который радовался нашей ссоре, и на жену Дауни, даже на их ребенка, который точно не виноват во всем этом дурдоме. Но мне было безумно приятно, что он все-таки ждал меня у двери всю ночь, еще и цветы заказал. Я не знала, как поступить правильно: выслушать его, или выгнать с этажа с помощью охраны. Решила открыть, для начала. Но дальнейший план еще не разработала. — Engañador! — вырывалось у меня — Малышка, подожди, — он полез в карман — Prometiste que mi sueño principal no sería una pesadilla! — кажется, я закричала во все горло — Я не понимаю, принцесса, — Дауни достал телефон и нахмуренно посмотрел на него — Te dije que te fueras al infierno! — я толкнула его обеими руками в грудь — «Я сказала, убирайся к черту», — женский голос, как у робота, перевел мои слова, вызвав глупую улыбку у Дауни и замешательство у меня — Estás loco? — озадаченно смотрю на актера — «Ты с ума сошел?» — повторил телефон, — Не исключено, — хмыкнул Дауни — Ведешь себя как шут! Проваливай к себе и… — Подожди секунду, — он выставляет ладонь вперед, прикрывая мои губы — М! — я нахмурилась, попыталась убрать его руку от себя, но через мгноверие, его вторая рука ловко защелкивает на моем запястье наручник, — Роберт, ты… — Нет, Моника, я не сошел с ума! Но иначе, — он толкает меня в номер, захлопывая ногой дверь, валит на кровать и вторую часть наручников крепит к ее изголовью, — Ты со своей дикой кровью, не захочешь меня выслушать. Это единственный способ поговорить. План был запасной, но иначе никак. — Ты кем себя возомнил, старый извращенец?! — дергаю закованную руку, — Отпусти меня сейчас же! — Итак, Моника, — Дауни сел рядом, положив свою большую ладонь на мою ногу провел ей от щиколотки до бедра, из-за чего я напряглась, — Можешь кричать, что угодно, малышка, — дразняще гладит внутреннюю сторону бедра, — Но тело выдает тебя с головой, — улыбается, рассматривая мое платье, — Как оно тебе идет, Мона… — Похоже на насилие! Приковал к кровати, лапаешь! Жена не дает, решил на мне оторваться?! — я старалась не показывать тысячную волну приятных мурашек от его руки, которая ничего толком не делала, кроме того, что двигалась по моей ноге вверх-вниз — Ревнуешь? Это хорошо, — на этот раз его улыбка была максимально искренней, — Что тебя так обидело? — Ты бросил меня там одну! — толкаю его ногой по руке — Малышка, — Роберт быстро хватает меня за ступню, — Я не бросал тебя, — закидывает ее себе на плечо и повторяет «маршрут» своей руки, но в этот раз, поцелуями, заставляя меня дышать чуть-чуть глубже, — Я оставил тебе деньги, карту, ключи от номера, — губы и щетина актера слишком приятно царапают кожу, — Когда я вернулся, ни тебя, ни вещей не было, моя сладкая, — поцелуй на внутренней стороне бедра заставляет меня громко и прерывисто вдохнуть, вызывая улыбку брюнета, — Ммм. — Не смотри так, я в белье! — силой, «освобождаю» свою ногу и смыкаю колени вместе, чтобы Роберт ничего не вытворил — В белье, которое дарил я, малышка. — Перестань меня выводить! — хмурюсь я, — Ты оставил меня одну на пляже, я ждала несколько часов там, ты не отвечал на телефон! Не пришел ночью! Роберт, ты меня бросил там! Одну, в чужой стране и незнакомом мне городе! — Ты так реагируешь, как будто не знала, что у меня есть жена, — хмыкает актер, — А об этом городе ты мечтала, сама говорила же. — Знала я о ней! — Тогда, в чем проблема, черт возьми?! Почему мне звонит Джимми и говорит, что ты на площадке, а не в отеле?! — Потому что, ты меня оставил, Дауни! — я снова закричала так громко, как могла, кровь стала закипать, и поток слов с трудом сдерживался — Еще раз! Я оставил тебе деньги, ключи и… — Ты повел себя со мной, как со шлюхой какой-то! Ночью отымел, утром сунул денег и без объяснений сбежал к жене! — мой голос начал срываться и дрожать, теперь нужно было заставить остановиться подбегающий поток слез — Мона, милая, все не так… — Джимми сказал, что ты к ней убежал! Что не так?! Я тебе скажу, что! Ты ни слова не сказал мне! — пытаюсь выбраться из наручников, но безуспешно, — Открой их! — Еще чего, — хмыкнул Роберт, — Ты или меня бить начнешь, или сама убежишь. Пока мы не придем к общему знаменателю, будем сидеть так. Ну, я сидеть, а ты лежать. Ай! — он морщит нос, когда я попадаю ногой по его ребрам, — Мона, я говорю о… — О том, что ты старый извращенец, трус, обманщик и бабник! — пытаюсь перевернуться на бок, чтобы не видеть его — Вернемся к твоему уезду? Ты обиделась, что я ничего не сказал? Что я должен был сказать тебе, объясни? — матрас кровати прогибается, Дауни ложится напротив меня, я снова вижу его красивое лицо, но боль не дает сил на улыбку, — Что ты хотела услышать от меня там? — Правду! — Какую? Что я к жене? Милая, ты же знала, что она у меня есть и мой дом находится… — Если бы сказал, что тебе нужно в больницу, так как она там, и ты волнуешься, потому что не знаешь, что случилось, — кусаю нижнюю губу и жмурюсь, — Сказал, что ты к ней, не знаешь, сколько времени это займет, чтобы я погуляла сама, а ты вернешься, как, — проклятые слезы потекли ручьем, — Как только сможешь! Вот, что ты мог мне сказать, Роберт! — мои плечи предательски трясутся от боли и плача, я боюсь открыть глаза, — Сказал бы правду, я бы осталась ждать! А ты просто сунул деньги и ушел! Так поступают только с… — Малышка, ты чего? — чувствую его руку на щеке — Я знаю, что она у тебя есть! И ты мог не скрывать от меня, что едешь к ней! Но ты просто сунул мне денег и бросил меня! Выбрал ее и бросил меня! Редко людям удается вогнать меня в ступор. Очень редко, но эта малышка смогла. И делает это с завидным постоянством. Сейчас, как мне говорит каждый встречный, этот ребенок плакал из-за того, что я не сказал куда уехал в Санта Монике. Интересно, да? Обычно девушки не хотят знать, когда их мужчины уезжают к своим женам. У Моники все наоборот. Ее искренность и прямота в общении, поражают меня в очередной раз. Она думала, что я ее бросил и вернулась на съемки. Дурочка, знала бы она, что я так никогда бы не сделал. Признаться честно, я себе иначе представлял этот разговор. Крики, разгром в номере, мексиканские страсти, английский этикет и дикий секс в знак примирения. В итоге, она просто плачет, как ребенок из-за выдуманного расставания. Ей показалось, что я с ней порвал? Бросил, это значит, порвал? Или оставил? Что в голове у человечка, который думает на пяти, или сколько там она языков знает? И как мне ее понять? Что ж, я хотя бы узнал, что не так, что ее обидело. И к моей удаче, скрывать она этого не стала. Честность упрощает любые отношения. — Моника, я не хотел тебя бросать, милая, — Дауни начинает целовать мои щеки там, где текли слезы, — Девочка моя, как ты могла подумать такое? — Ты сделал все, чтобы я была в этом уверенна, — шмыгаю носом, — Не надо меня целовать! — Мне в голову прийти не могло, что ты захочешь знать, куда я, — актер отстранился от меня — Тебе в голову вообще ничего про меня не приходит, — шмыгая носом, я отворачиваюсь на другую сторону так, как позволяет моя подвешенная рука, — Отстегни меня и уходи. Это мой номер, тебя тут видеть никто не хочет. — Я понял, что тебя огорчает. Давай заново? — чувствую, как мое платье расстегивается до поясницы, — Привет, — он целует меня в плечо, водит пальцами по спине, — Меня зовут Роберт и я люблю тебя, Моника. — Mentiras, — шмыгаю носом — «Вранье», — повторяет за мной телефон — Выключи ее, она меня бесит! — ложусь на спину, чтобы не выкручивать свою руку, но лицо поворачиваю к нему — Не могу. Без нее, я не пойму, что ты меня обзываешь, — он улыбнулся, — Мне многие говорят, что я с тобой свихнулся. Влюбился в ребенка. — Роберт, не надо врать. — И ты в некоторых вещах действительно, ведешь себя как маленькая и капризная малышка. — Ага… — Но это все уходит на сотый план. Даже не на второй. — Дауни, прекрати, пожалуйста, — смотрю ему в глаза, когда актер появляется надо мной, — И отодвинься от меня. — Я люблю тебя, Мона. — Бред. У тебя жена, еще и родит скоро! Пожалуйста, прошу тебя, иди к себе, Роберт! Зачем ты вообще ввалился сюда?! Я тебя не хочу видеть! Тем более, на себе! — Не так уж и скоро, малышка. Около восьми месяцев нужно подождать, — Дауни наклоняется и целует меня, — Обещаю, что буду честен с тобой. — Роберт уходи, — проклятая волна мурашек пробежала по мне, когда тело актера полностью прижалось к моему, а губы горели от его поцелуя — Не хочу я никуда уходить, — снова повиснув надо мной, Дауни как-то тепло улыбнулся, — Я хочу быть там, где ты. — Por qué mientes? — ловлю себя на мысли, что любуюсь им, просто любуюсь — «Почему ты мне врешь?» — тут же перевел телефон противным женским голосом, а Дауни сморщил нос, — Я не вру. Мона, я люблю тебя! Это единственная причина, почему я здесь! Люблю! И прямо сейчас хочу тебе это доказать! — актер игриво подвигал бровями — Роберт, отыметь до полубессознательного состояния, это не любовь доказать! — отталкиваю его свободной рукой, — Es un buen bono, — хмыкнула я — «Это хороший бонус», — повторила за мной девушка из телефона актера, — Мона, Мона, — Дауни рассмеялся — Заткни ее, или я сломаю твой телефон! — я нахмурилась, — Не воруй мой язык! Он мой! — Английский тоже твой. — Испанский, между прочим, второй язык в мире, по количеству говорящих на нем! — Ну да, английский первый! — Роберт, первый китайский. На нем говорят больше людей, чем на английском, — я закатила глаза, — В этом ваша проблема. Вы видите только себя, и… — Наша? — Американцев. Мир вокруг вас не крутится, — я снова дернула закованной рукой, — Мог бы за эти дни хоть пару слов на испанском выучить. В твоем Лос Анджелесе, кстати, в восьмидесяти процентов случаев, отказывают в приеме на работу, ты не знаешь испанский. Близость с Мексикой и испанские корни Калифорнии никто не отменял, — я гордо приподняла подбородок — Милая, ты пытаешься отвести мои мысли от своего тела на язык? — Дауни забавно прищурился, вызывая мой смешок — Я пытаюсь тебе сказать, что ты старый, невоспитанный, наглый, эгоистичный, озабоченный, еще и глупый, вор! — Я даже не знаю, на что из перечисленного обидеться! Почему это вор?! — Точно глупый, — я поджала губы, — Me robaste el corazón… — «Ты украл мое сердце», — перевел голос, заставив Дауни улыбнуться, а меня зажмуриться — Эй! Что?! Роберт?! Что ты делаешь?! Роберт! Роберт?! — я озадачено смотрю на актера, на свою вторую руку, — Дауни! А ну перестань! — обе мои руки оказываются прикованы к кровати, — Роберт, отстегни меня сейчас же! Я же тебе все сказала, почему уехала! Открывай их! — Вот как отомщу за лед и воду, тогда и отстегну! — хитро улыбаясь, Дауни начал стягивать мое платье Не найдя Монику в своем номере, Том попытался позвонить ей. Телефон не отвечал, что было несвойственно девушке. Приняв холодный душ и приведя себя в порядок, актер спустился к подруге, надеясь встретить ее в номере. Около двери стоял уже привычный, огромный букет цветов, валялся кувшин, и не успевшее высохнуть до конца, пятно от воды. Стук не привлек ничье внимание, поэтому, достав карточку от номера помощницы, Хиддлстон аккуратно приоткрыл дверь. Войти внутрь ему помешали знакомые голоса. — Мы можем каждый день так ссориться? — Роберт, ты настолько старый, что сам так не сможешь? Нужен стимул в виде ссоры? — девушка заразительно рассмеялась от своего вопроса — Мона! — Дауни тоже засмеялся, — Не провоцируй меня! — А то, что? — она резко затихает — А то папочка накажет так, что мало не покажется! — Ммм, — девушка слишком сладко застонала, — Ты меня сам толкаешь на плохое! Это нечестно! — она снова смеется, — Убери руку! — Я просто проверяю, насколько тебя хватит, милая. Мы все выяснили? — Да. — И к чему в итоге пришли? — К тому, что я тебя люблю, — Том слышал, как она улыбалась, произнося эти слова — И я, Мона. Я люблю тебя. Впредь, пожалуйста, не забывай об этом. — Ладно, день начали идеально, но мне через полчаса нужно быть на площадке! У Тома скоро интервью. — К черту его, останься здесь! — Роберт, — в голосе Моники что-то изменилось — Что? — Отстегивай свои наручники и пусти меня в душ! Мы здесь несколько часов провели, он мне необходим перед встречей! — Отлично! Я туда с тобой! — Нет, у его интервью по поводу… — Да зачем мне твой англичанин? В душ я с тобой, моя принцесса! Хиддлстон закрыл дверь и застыл снаружи. Дауни снова удалось запудрить мозги Монике, и она слишком быстро сдалась. Думая, как поступить, Том отправился на площадку. Кое-как приведя себя в порядок, вытолкав Дауни из своего номера, я «пошла на работу». Как выяснилось, интервью было у большей части актерского состава, о чем я благополучно забыла. Том, Роберт, оба Криса, Марк и Скарлетт сидели за длинным столом, внимательно слушая вопросы от журналистов, под оглушительные крики фанатов. Я не успела поговорить с Хиддлстоном перед началом интервью, так как оно задержалось из-за опоздания Роберта, и моего, соответственно. Если честно, я боялась разговаривать с Томом о том, что случилось этой ночью и совершенно не понимала, как мы до такого действия дошли. Мое место было в первом ряду, где сидели все помощники и некоторые члены съемочной группы, чтобы в случае чего-то экстренного, быстро оказаться рядом со своим актером. Погруженная в мысли о примирении с Дауни и прокручиванием диалога со своим другом, я совершенно не слушала ответы актеров и не следила за происходящем. А зря. — Я так не могу, серьезно! — улыбаясь, но при этом хмурясь, перебил коллегу Дауни, — Подождите, — он махнул рукой, заставляя весь зал замолчать, — Я так работать не могу! — актер наклонился чуть ближе к микрофону, — Моника? Моника! Ты посмотри, она не слышит. Мона! — А? — я вышла из своих мыслей, вздрогнув от довольно громко произнесенного моего имени — Так лучше. Будь добра не отвлекайся и смотри только на меня, — довольный Дауни подмигнул мне, заставляя абсолютно всех присутствующих переглядываться в поисках меня, к счастью, они не знали, что я это я, — Продолжаем, чего затихли?! — Роберт откинулся на спинку кресла и продолжил стрелять глазами в мою сторону — «Ты бы еще ко мне подошел!», — написала я, поставив гневный красный смайлик в конце сообщения — «Хочешь, подойду?», — опираясь на локти, Дауни при всех ответил мне — «Не отвлекайся, пожалуйста. Тут уже все на ушах стоят, кому это ты все адресовал. Слушай вопросы!» — «Я обнимал тебя десять минут назад, как я могу сосредоточиться на вопросах?!» — «Я в тебя верю, сможешь. Кстати, Крис косится на твой экран. Не отвлекайся!» Я убрала телефон, и посмотрела на Роберта. Ощущение, что это ему двадцать с хвостиком лет, а не мне. Он стрелял глазами, почти незаметно махал пальцами, приглашая подойти к нему, слишком забавно щурился прикусывая нижнюю губу. В общем, делал все, что мог, дабы заполучить внимание каждого находящегося в зале человека к себе. Я же, изо всех сил старалась не показывать, что все эти кривляния были адресованы мне. Роберт попытался написать мне еще одно сообщение. Я увидела уведомление, что смс от него, но читать не стала, и отрицательно покачав головой, положила его экраном вниз на колени. Конечно, некоторые пытались спросить о том, что происходит, но к счастью, огромный опыт Дауни в этом деле, помог ему выкрутиться так, что все обернули в шутку. Зато, недовольный взгляд Тома вызывал неприятное предчувствие. Войдя за ним в гримерку, я снова стала подбирать слова, но нервы, непонятно откуда взявшиеся, не давали сформулировать обрывки в полноценные предложения. Хиддлстон закрыл дверь на замок и оперевшись на нее, скрестил руки на груди, пристально посмотрев на меня. — Твой недоброжелательный взгляд меня пугает, — я села на диван — Куда ты ушла утром? — Это допрос? — Мона, почему и куда ты ушла. — Том… — По-моему, я имею право знать! — он явно злился, — Ночью ты уговаривала и провоцировала меня на нарушение нашего договора, а утром убежала, как трусиха. — Ночью за меня говорила текила, — я нахмурилась, — Ты вообще-то не особо сопротивлялся моему предложению, хотел этого гораздо сильнее меня. — Не знал, что жидкость умеет разговаривать. Глупо сваливать ответственность за свои слова и действия на алкоголь, — его взгляд стал еще темнее, — Ничего сказать не хочешь? — Мне не нравится твой тон, взгляд и этот допрос. Да, мы с тобой, — делаю паузу, — Этого не должно было случиться… — Не должно?! — Том, я не люблю тебя так, как ты этого хочешь! Ты мой самый близкий друг, но… — Решила разбить чужую семью?! — Тебя волнует семья Роберта, или что-то другое?! — я встаю с дивана, подхожу к нему, — Что ты так вцепился в эти слова о чужой семье?! Я испугалась, когда проснулась с тобой! Пошла к себе, а он там спит, оперевшись на дверь! И то, я его перешагнула! — Моника, ты ведешь себя не как ребенок. Хуже. При первой возможности прыгаешь в постель? К нему, ко мне. Кто следующий на очереди? Эванс? — Да как ты можешь?! — я замираю от услышанного, — Что ты несешь?! — Я говорю то, что я вижу, Мона! Что с тобой здесь случилось?! Ты такой никогда не была! — Злит, что я выбрала его, а не тебя?! — Да! — рявкает он, — Дауни с тобой играет, как с игрушкой! А я… — Мне плевать, что ты весь из себя идеальный! — рявкаю в ответ, — Я его люблю! Его, слышишь?! — Я видел вчера, как он любит тебя, — усмехнулся друг, — Прям ого-го! Так сильно, что от тебя к жене ушел! — А ты как?! Ляпнул один раз и все! Никогда, ни разу, ты этого не показал! Откуда я знать могла, если ты не показывал ничего?! И у тебя, вообще-то тоже, девушка в Лондоне сидит, ждет своего парня! — Это другое, Мона! — Ну да, как же. Спать со мной, а ей желать доброе утро?! Другое?! Том, ты кого обманываешь?! Сам такой же, как Роберт! Вы все одинаковые, а нам приходится терпеть вашу неопределенность! Достали уже! — А ты думаешь, мне легко было столько лет смотреть, как ты выбираешь других?! — О, бедный Хиддлстон! Был бы мужиком, давно бы сказал, что ты ко мне чувствуешь! Не нужно на жалость давить! Не моя вина, что у тебя смелости не хватило! Трус! — Моника! — актер хватает меня за плечи, резко, довольно сильно, прижимает к стене гримерки — Ты что творишь, Хиддлстон?! — пытаюсь вырваться, но он сильнее — Я видел твою искренность в каждых отношениях, в которых ты была! Я не хотел мешать! Это не отсутствие смелости, а проявление уважения к тебе и твоим чувствам, глупая! — Мне больно, отпусти! — У вас все закончится, как только мы полетим домой, как ты не понимаешь?! — Да понимаю я все! Прекрати орать на меня! Только он доказывает свои слова! — Тем, что выбирает жену, оставляя тебя? Отличное доказательство любви! Открой глаза, глупая! Ты его увлечение, не больше! А я тебя по-настоящему люблю! Я знаю, что заставляет тебя улыбаться, знаю, что тебя огорчает, что злит! Я даже знаю твои любимые слова в разных языках! Я знаю все, потому что меня интересует не только твое тело, но и твоя личность! Что знает он?! Как удовлетворить себя любимого с помощью твоего тела?! Ничего он о тебе не знает и не стремится узнать! — Ты ничего не знаешь, Том! — Так, расскажи мне! — Хиддлстон кричит еще громче — Будешь так нагло переходить мои границы, я уволюсь! — пытаюсь перекричать его — Из-за того, что я тебе мозги вправить пытаюсь, которые Дауни выбил?! Что за бред, Моника?! — Хочешь, секрет открою? — толкаю его и подхожу к двери, — Когда любят, ведут себя не так. И девушек не заводят, когда признаются, а добиваются и борются за того, кого любят! — Мона, ты все перевираешь по-своему! — Если бы ты, как говоришь, любил меня, ты бы во-первых: сказал об этом раньше, а не когда увидел Роберта. Во-вторых: показал бы это хоть раз, нормально. В-третьих: доказал бы эти слова поступками, — я хотела добавить еще кое-что, но телефон зазвонил, высветлив фотографию его девушки, — Любимая звонит? Ответь, не огорчай ее, — я закрыла дверь гримерки, слыша как что-то полетело в стенку