Куда это нас приведет?

Я покрутилась перед зеркалом, проверяя, как выгляжу. Грустное лицо не удалось спрятать даже за макияжем. Короткое черное платье-футляр, высокие каблуки кожаная куртка. Дура, оделась как на рок концерт, а не на встречу с другом. Выбирать яркие цвета не хотелось, а вот слиться с темнотой, очень даже. Стук в дверь напомнил, что я все-таки плетусь с Хиддлстоном куда-то, хоть и против своей воли. Пока иду к двери, как идиотка, натягиваю и убираю улыбку. Разрабатываю лицо и мимику, чтобы не выглядеть лимоном. Улыбаюсь, расслабляюсь, улыбаюсь, расслабляюсь и так сто раз. Дура, не хочу я улыбаться! Не хочу! Опускаю ручку и вижу перед собой голливудскую улыбку Дауни. Актер расставил руки для объятий и попытался сделать шаг навстречу мне. На долю секунды я замерла, но быстро придя в себя, со всей силы захлопнула дверь. — Моника, черт возьми! — застонал Дауни — Привет? — неуверенно произнес Хиддлстон, который только что вышел из лифта, — Что-то случилось? — Она захлопнула дверь перед моим лицом, знатно долбанув ей по носу, — брюнет выпрямился, — Ты куда такой нарядный? — У нас с ней планы на вечер. — Какие еще планы?! — Дауни нахмурился — Если она тебя дверью по носу ударила, боюсь, я не в праве посвящать тебя в подробности, Роб, — пытаясь скрыть радость, британец похлопал коллегу по плечу, — В плане эмоций, Моника не в своего сдержанного отца пошла. Копия Сальмы. Лично я под раздачу не хочу попадать. — У нас вышло недопонимание, и мне нужно с ней поговорить, — американец скрестил руки, — Лучше сейчас. — Не советую. Дождись, когда остынет. — И когда, интересно, она это сделает?! — Может завтра, может через неделю, год. Не знаю. Но ждать надо точно, — Хиддлстон обошел Дауни и постучал, — Мона, это я. Ты готова? — Todavía está ahí? — спросила я — Sí, — ответил британец Моника вышла из номера в слишком коротком, но безумно идущем ей платье. Выглядела она безупречно, и я не мог сдержать восхищение. Ее это почему-то задело и после того, как она толкнула меня в грудь, обрушилась, как цунами, волной из испанских слов. Я не знал, что она говорила, но могу с уверенностью заявить, что эта малышка была безумно зла. Странная, что могло ее так вывести из себя? Слова лились из ее губ как вода, она даже не делала перерыв, чтобы отдышаться между своими возмущениями. Я сразу вспомнил, как Мона пела на берегу, и подумал, что даже зачитать рэп с такими данными, ей было бы легко. Собственно, именно этим она и занималась сейчас. В каждом слове Моники, эмоций было больше, чем во всей моей жизни. Я безумно хотел узнать, что же она так яростно рассказывает мне. Помимо повышенного голоса, весь ее монолог сопровождался активной жестикуляцией. Удивительно, как люди из соседних номеров не вышли посмотреть на нас? — Ее замкнуло? — спросил Дауни вполголоса — Я тебя предупреждал, — произнес Хиддлстон, явно наслаждаясь происходящим — А что она говорит? Я не понимаю. — Не понимаешь? — Том удивленно посмотрел на актера — Нет. Я не знаю испанский. Но готов признать, что он более эмоциональней моего английского. Это она как филолог знает столько слов, или такое часто происходит? — Редко. Я лично, первый раз вижу с момента знакомства. И я тоже не понимаю, что она говорит. — Ты же ей ответил только что! — Роберт возмутился — Я знаю пару фраз. И на ее вопрос ответил «да». Мой словарный запас в испанском весьма скудный, — Том пожал плечами — Неуч, — хмыкнул Дауни, — Учить язык надо. Нас работа обязывает хотя бы здороваться на языке фанатов. — Я могу поздороваться, спросить как дела, сказать «я тебя люблю», попросить воды и попрощаться на 8 языках, — усмехнулся Хиддлстон, а Дауни закатил глаза, — В любом случае, это все адресовано тебе. Я на твоем месте быть не хочу, поэтому влезать не собираюсь. Мона? — мой друг обратился ко мне, — Послушай, нам нужно ехать. — Me dejaste ahí sola! — закричала я, не сдержав эмоции, пытаясь пройти мимо американца — Я тебя не отпускал! — Дауни схватил меня за запястье, — Мона, нам надо… — Заткнись и отпусти меня, — холодным голосом произнесла я, смотря в его глаза — Эй, что за тон?! — Не отпустишь, мой каблук окажется у меня между ног. — Мона, успокойся и… — Дауни, — выдергиваю свою руку из его хватки и подхожу к нему почти вплотную, не прерывая зрительный контакт, — Катись к черту. Еще раз прикоснешься ко мне, и я тебе испорчу товарный вид. Поверь, я это умею! — Мона, идем, — Хиддлстон мягко позвал меня, — Лифт приехал. — Только попробуй сейчас пойти за нами, — также холодно, предупредила я — Малышка, ты не так все поняла, — Дауни снова пытается взять меня за руку, но я отбилась от него — Пошел вон, Дауни, — мне показалось, что я прошипела, но выбора он мне не оставил Ошарашенный Роберт стоял около моего номера, когда мы с Томом зашли в лифт. Как только его двери сомкнулись, меня затрясло, а я скатилась на пол вдоль стенки, к которой прижималась от нехватки сил. Мои нервы сдали, и наконец, я могла снять маску безразличия, злости и гнева. Боль, которую я пыталась скрыть за своей речью только что, вышла наружу через слезы. — Моника, — актер сел на корточки рядом со мной, — Перестань, пожалуйста. Ты держалась идеально. Даже я поверил, пока ты не заплакала здесь. — Не надо меня успокаивать! — я отталкиваю друга, — Как мне завтра на площадку идти?! Я же не смогу там находиться, Том! — Милая, ну, — он делает паузу, — Не хочешь, не приходи. Будем на телефоне. Если тебе так тяжело, не надо туда приходить. Я буду звонить тебе, когда… — Я сорвусь, если его увижу! Не могу я! Не могу! Не могу! — Мона, успокаивайся, дорогая, — Том обнял меня, — Я, как твой работодатель, официально разрешаю не появляться на площадке. Только если захочешь или будешь готова прийти туда. Бери себя в руки. Уже третий этаж, поднимайся, а то увидят в таком виде, подумают не то. — Плевать на всех, — я шмыгнула носом — Ну, это уже лучше, — он улыбнулся, — Встаем. — Мне час назад доставили цветы. — Какие? — Помнишь огромные букеты? — спрашиваю я, Том кивает — Такие мне приносят каждый день. Даже в Санта Монике приносили. Каждый проклятый день! — бью каблуком в стенку лифта — Одни понты, — Хиддлстон закатил глаза, пропуская меня вперед, когда двери лифта открылись — Не хочу их видеть… — Попросим персонал отеля выбросить, когда вернемся. — Хорошая идея, — киваю я, когда мой друг помогает сесть в машину Хиддлстон забронировал стол в английском пабе, который напоминал тот, который находился рядом с нашим домом в Лондоне. Конечно, Тома узнали сразу и персонал во главе с хозяином, попросили его сделать фото для звездной стены. У них одна часть была выделена на снимки с артистами, которых заносило в заведение. Хозяин так обрадовался нам, что разрешил пользоваться всеми услугами и ужинать за его счет. Да без проблем, это мы умеем. Мой заботливый друг, которого я считала вторым братом, заказал мне текилу, объясним выбор напитка тем, что я сегодня рассталась с парнем. Теперь я сомневаюсь в его дружбе. Всем нужно знать о том, что меня Дауни бросил? Какой он к черту парень?! Старый козел! Текила раз, текила два, текила три, текила четыре. Стоп. Пока достаточно, иначе я начну, вернее перестану за себя отвечать. — Том… — Да, Мона? — Хиддлстон тоже успел составить мне компанию по напиткам — Что ты бы сделал на моем месте? — алкоголь уже начал действовать на меня, расслабляя тело, но я все еще могла контролировать себя, как мне казалось — С ним? — Да. — Хороший вопрос. А как ты сама думаешь? — он с любопытством посмотрел на меня — Послал? — Мона, дорогая, ты не думаешь, — актер засмеялся, — Нет! — Ааа, — двигаюсь к актеру максимально близко и расстегиваю несколько пуговиц на его рубашке, — Точно, — рисую узоры на обнаженной груди Хиддлстона, — Исходя из того, что в последний раз, и в предпоследний, упиралось в меня, то могу поспорить, — расправляю пальцы и ладонью скольжу по его коже от груди к животу, продолжая рисовать, — Я уверенна, что ты как минимум хочешь меня. Отрываясь за каждый день и год, когда ты хотел, но не мог этого сделать, — от моей ласки грудь Хиддлстона поднимается чаще, — Признайся уже. Поэтому съехал от ответа?! — Мона, — Том улыбается, — Ты пьяна! Пора тормозить, милая. — Признайся. Ты же еле слез с меня на днях! — Признаюсь, это же очевидно, — актер берет меня за кисть и кладет ее на стол, — Перестань меня провоцировать, дорогая. Мы оба выпили прилично и… — На самом деле, хороший секс помог бы мне забыть эту историю. Хотя бы на одну ночь, — задумываюсь — Мона, я не стану ничего делать против твоей воли. Тем более в таком состоянии. — А если я хочу этой ночью попрыгать на тебе, кричать от удовольствия под тобой и… — Моника! — Хиддлстон закрывает мне рот своей ладонью, свободной рукой берет еще одну текилу, — Остановись, прошу тебя! — Ммм? — плотно прижатая рука не дает мне сказать, — Ммм! — мне удается высунуть язык и провести им по пальцам актера, от чего он убирает руку, — Я хочу заняться с тобой сексом сейчас же! — Нет, Мона! — Всего один раз, Том! Отвлеки подругу от одного женатого гавнюка. — Моника… — Том! — выпиваю пятую текилу, — Закройся со мной в своем номере и покажи, что ты представлял столько времени! Что будет от одного единого раза?! — Манипуляторша чертова! — Хиддлстон с вызовом смотрит мне в глаза, — Ты не оставляешь мне выбора! — Вызывай такси, Томас, — победно улыбаюсь Я проснулась от звонка. Протягиваю руку за телефоном, но дотянуться мне мешает чужая рука, которая крепко обвилась вокруг моего тела. Резкая боль моментально ударяет в голову, из-за чего я ложусь обратно. Неопознанная рука шевелится, привлекая мое внимание. С ужасом обнаруживаю, что она не Роберта. Медленно поворачиваюсь назад и вижу Тома. Смотрю на себя и понимаю, что я лежу полностью голая. Хиддлстон, кажется, тоже. Боюсь раскрыть одеяло, чтобы проверить. Пытаюсь собрать кусочки пазла от вчерашней ночи воедино и с еще большим ужасом вспоминаю все слишком детально. Даже то, как приставала к другу и уговаривала Тома переспать со мной. — Что мы наделали?! — протянула я, закрывая лицо руками, но не в силах подняться с кровати — Переспали, — сонным голосом ответил актер, прижимая меня к себе еще сильнее