Что ты сможешь отдать за то чтоб уснуть

      Честер Маклейн качается на двух задних ножках стула. У него заело печатную машинку – две спицы, на концах которых литеры в чернилах, слиплись у листа вместе – и он не знает, убрать ли их пальцем, оставив в объяснительной немного мазни, или выкинуть лист и перепечатать с начала, или позвать Пидье, который хоть что-то в этих штуковинах понимает. Или Викмара, который наорет, но не доложит никому о порче казенного имущества.       Или Дюбуа. Это вообще повлечет непредсказуемые последствия.       Или Кицураги.       Честер Маклейн думает, и Честер Маклейн решает сделать себе кофе.       Когда он возвращается со стаканом в дребезжащем подстаканнике, то видит у машинки Пидье, Кицураги и Мака. Сверху листа слиплось сразу пять спиц, одна над другой, и, как только Маклейн входит, в него тычут пальцем.       – Да я ваще ни при чем, это Чет печатал.       Пидье оборачивает к нему серое, скучающее лицо.       – Офицер?       – Да че я-то?       Кицураги поправляет на носу очки.       – "Объяснительная. Я, сателлит-офицер Честер Дуглас Маклейн..." Дуглас?..       – Вот ты, Мак, сука.       – Так ты же ее сломал.       – Ее заело просто. Это ты пришел и...       – Офицеры.       Пидье пытается вернуть спицы на место, но они не двигаются – и что-то, к тому же, щелкает. Кицураги трет глаза под очками.       – Спасибо, Жюль, я разберусь. Торсон, перчатки, пожалуйста.       Он снимает пилотскую рыжую куртку. Мак протягивает ему синие перчатки для трупов, и когда Честер хмуро протягивает руку, дает одну и ему.       – А тебе зачем?       Честер ставит стакан с кофе на стол, отходит снова к проходу на кухню – и целится. Мак хмыкает и выпячивает грудь. Кицураги следит за ними поверх очков – с выражением очень усталого воспитателя в детском саду.       На звук того, с каким хлестким шлепком перчатка прилетает в шею Маку, заглядывает Жюдит.       – Что происходит?       – Да, офицер. Мне бы тоже хотелось знать.       Мак поднимает перчатку с пола, отряхивает и сует в карман:       – А я понял.       – Я, – говорит Честер Маклейн, – требую сатисфакции.       Жюдит прислоняется виском к косяку.       – За печатную машинку?       – За оскорбление чести!       – Ты помнишь, чем в прошлый раз кончилось?       Честер пожимает плечами – мол, и что.       – Офицер. Мы в Джемроке и в пятьдесят первом году. Я вам категорически запрещаю устраивать дуэль.       – Да мы понарошку.       Жюдит показывает себе на нос из-за двери – так, что видят Ким и Мак, но не видит Честер. Ким сощуривается чтобы разглядеть получше лицо Маклейна.       – Понарошку?       Тот прикрывает пальцем шрам поперек переносицы – и улыбается одной стороной рта.       – Понарошку.       – Слушай, Ким. А они ничего.       – Да, детектив. Потому что они – специально подготовленные офицеры РГМ, несмотря на... На то, что они Маклейн и Торсон. И еще потому что они моложе нас с вами на пятнадцать...       – Четырнадцать.       – Предположим, на четырнадцать. Лет.       Гарри щурится в сумеречный спортзал участка. Ким, должно быть, даже не успевает видеть клинки – но угадывает их положение по движениям рук в черных перчатках.       Они... Играют. Честер подскакивает к Маку, и делает финт, и еще один, и тот отбивает его клинок, и Честер снова отступает. Они обступают друг друга по кругу, и двигаются по временам назад и вперед – игла швейной машинки, у которой медленно тянут колесо. Они взяли незаточенные сабли, и даже почти что защищены, но, когда кто-то из них достает другого, то все равно останавливается в дюйме от тела. Потому что...       "Никакой "первой крови", офицеры. Я запрещаю вам проливать кровь друг друга. Я вообще запрещаю крови проливаться. Как только ваша тренировка превращается в дуэль, вы оба оказываетесь сначала в лазарете, а потом у капитана".       Куно вытягивает ноги с низкой скамейки.       – Слыш, ТипТоп? Чего он не у тебя эту... Са-тис-фак-ци-ю потребовал? Ты ж про машинку старику стукнул.       – Во-первых, офицер проявляет ко мне минимальное уважение, в отличие от...       – Да-да, Куно ТипТопа не уважает, проехали.       – Во-вторых, так называемая "сатисфакция" была бы невозможна, – он указывает на защитные очки с тонкими прорезями, которые Куно без приглашения натянул на лоб, – вот поэтому. Для допуска к бою требуется защита глаз. Если бы я надел свои очки поверх защитных, то при атаке в лицо получил бы ранение и от клинка, и от осколков линз.       – Ску-учно. Куно думал, они щас порежут друг дружку к х...       – В-третьих. Маклейн и Торсон не в ссоре. Будь кто-то из них обижен, они бы не занимались... Вот этим.       Куно склоняет набок голову, сощурившись на две фигуры в черных стеганых куртках, перчатках и защитных очках. Мак смеется когда у Честера не получается в очередной раз к нему подобраться.       Честер подскакивает к Маку, и тот отходит. Честер подходит еще – и, как только заносит для шага ногу, Мак сам шагает навстречу. Честер успевает защитить от удара голову, но Мак уже близко – и он поворачивает руку так, что гнутый клинок его огибает теперь саблю Честера, и кончик смотрит сверху ему в макушку. На секунду Куно кажется, что Мак сейчас разобьет Честеру голову одним толчком – как забивают машинкой, приставленной между глаз, скот – но Маклейн отступает вбок, и клинок у Торсона, на который тот давил с силой, съезжает в пол.       – О-о, а щас круто было. Жесть ваще. Мусора друг друга реально мочат.       Гарри сползает к краю скамейки от того, как ему хочется разглядеть получше. Ким замечает, что, пока Маклейн выворачивался с ближней дистанции, несколько раз нервно расстегнул и застегнул кнопку перчатки. Обычно он делает так когда случайно слышит гоночный комментарий по чужому радио, крики и смех, и останавливается послушать – не может пройти мимо. Рука его сама собой находит, чем себя занять.       – Кхм. Да, это было опасно. Офицеры!       Мак отбивает очередной шутливый финт, и отходит, и поднимает руки. Честер салютует ему клинком. Мак салютует ему в ответ.       Он поднимает на лоб очки. На широком лице у него остаются от них красные полосы.       – Да мы и так закончили. Как по мне, я тут Чета размазал.       Честер фыркает, сдирает перчатки и расстегивает куртку, скидывает ее на пол.       – Я – отлить.       Ким ждет, пока Маклейн выйдет, прежде чем подойти к Торсону.       – Победа за вами, офицер. Однако, подумайте... У вас явное преимущество, хотя бы в дистанции.       – Вы его ноги видели? Какая там дистанция...       Куно собирает с пола раскиданные Честером вещи и начинает натягивать на себя. Куртка Честера достает ему до колен.       – А теперь давай со мной.       – Не, малой.       – Боишься?       – Тебя-то? Нет.       – А че ты тогда? Давай.       – Нет.       – Ну давай...       Гарри, проходя мимо, треплет Куно по макушке.       Он стучится в запертый мужской туалет ровно шесть раз. Внутри течет вода и сателлит-офицер Честер Маклейн матерится себе под нос.       – Заперто.       – Я все видел.       – Смотрите-ка, великолепный Дик Маллен и дело о дуэлянтах.       – Открой.       – Да твою же...       Когда Честер открывает, с волос у него капает розоватая от крови вода. Гарри обходит его, протиснувшись в туалет, и закрывает за собой дверь.       У него становится такое лицо как когда он видит вещи, которых на самом деле нет. На треснутой белой плитке перед ним, принесенные с собой из зала, сияющие синие фигуры. Он обводит пальцем изгиб сабли Мака, остановившись почти у острия. Рука его проходит через слишком низко поставленный клинок Честера.       – Вот здесь. Когда он повернул клинок чтобы достать уколом, то случайно задел плашмя твою голову. Он не хотел. Никто кроме вас двоих не заметил.       – Ты заметил. У тебя ж непревзойденная сила дедукции. Революционная идея – железной палкой можно разбить башку.       – Хохмишь?       – Ты ж все равно Кицураги сдашь.       Гарри опирается на грязную раковину. Подает Честеру платок. Тот берет и прижимает к голове сбоку.       – Вы все равно собирались драться... "До первой крови". Я прав?       – Не было такого.       – М-гм. Я прав. И – из-за машинки? Серьезно?       – Далась мне эта машинка... Кицураги же в нее плюнул – и заработала.       – Тогда почему?       – Так я тебе и сказал...       И Честер показывает руками как будто открывает консервную банку. Дюбуа хмыкает.       – Этим я в другой раз займусь. А сейчас...       – Сдашь Кицураги.       – Не сдам.       Чет щурится на него из-под влажного платка.       – Я тебе торчу теперь?       – Торчишь.       – Что?       – Я подумаю.       – Наркоту доставать не буду.       Гарри морщится.       – Я и не просил.       – И на том спасибо.       Гарри машет перед собой рукой – как будто рассеивает дым. Голубой и сияющий.       Честер смотрит на него как на психа. Гарри замечает, что он смотрит.       – М?       Честер отворачивается, промакнув еще раз над ухом.       – Ничего. Я домой. Пошутили – и хватит.