ее город
16 февраля 2022 г. в 15:55
Он сидит, свесив ноги наружу с подоконника, и Ревашоль целует целует целует его змеиные туфли дождем. Она смывает грязь с крыш, отряхивается как мокрая собака, прибивает к окнам угольную пыль, капает в тоннели, в трубы, в каналы, канавы и ямы и трещины.
Он дышит паром от черного чая с сахаром. И в нем тоже уже – дождевая вода, и угольная пыль, и следы ржавчины, принесенные водой с балконов сверху. Дождь бьется с грохотом о ревашольские стены, и она смеется и подставляет ему лицо и руки и грудь.
Ты не знаешь его. Того, кто сидит на подоконнике свесив ноги наружу, укрытый плащом заводского дыма и дыма каштановых сигарет. Того, чьи змеиные туфли целует теперь Ревашоль.
Он впечатывал тебя в стену так, чтобы ты ударялся затылком, и ты впечатывал кулак в его лицо, он харкал кровью тебе в лицо, и он смеялся, а ты орал на него так что срывал голос. Вам нужна еще будет эта кровь, ваша кровь соленая как ее море, вот что она говорила, вот как она просила чтобы вы прекратили и перестали и шли наконец спать.
Он впечатывал тебя в стену так, что ты ударился бы затылком, не подставь он свою ладонь. Он упирался рукой тебе в грудь, собирал в кулак форменный лацкан и целовал тебя, целовал между корост на шее, и ты откидывал назад голову чтобы ему было проще и ближе. Хорошо, вот что она говорила, и больше ничего. Глаза у него были зеленые горла бутылок, а она гладила твой висок светом и она улыбалась.
А теперь – ты не знаешь его. Он стучит пятками по стене твоего дома, у него мокрые змеиные туфли и шея с одной коростой от бритвы.
И ты опоздал, ты опоздал совсем потому что коросту на его шее уже целовали сегодня, уже дышали в нее сегодня каштанным дымом и гладили одним пальцем в перчатке.