За стенами

02.05.921       «Что вы знаете о везении? Это весьма интересная вещь. Чаще всего от неё зависит дальнейшее будущее. А может, от её сестры судьбы? Думаю, это неважно. Важно то, что человеческой судьбой крайне просто распоряжаться. Вот только самим людям этого не дано. А человеческие жизни так легко сломать, ведь все люди — это мешки с костями. Ладно, что-то я отошла от темы. Думаю, стоит начать моё повествование о дне, который изменил не одну жизнь, а напрочь переписал человеческое повествование. В тот день возникла новая форма жизни, новый вид homo sapiens. Вот только прошлый был полностью стерт с лица земли.       Мы запомнили этот день очень хорошо. Тогда в башне Старка сидело пятеро приятелей, двух из которых отправили в магазин за пиццей и выпивкой, а троих оставили для выбора хорошего фильма. Я постоянно задаюсь вопросом: почему нельзя было просто вызвать пиццу на дом? Когда ты обладательница вечной жизни, есть время подумать. Мы с Клинтом только подходили к магазину, когда почувствовали дрожь земли, после которой послышались человеческие крики.              Появился яркий свет. Был солнечный день, но тот свет был способен ослепить. Клинт всегда был смышленее меня, всегда мог быстро принять решение, всегда действовал. А я только и могла стоять и смотреть на тот завораживающий свет. Он так манил, отвести взгляд было непосильный для меня задачей. Отвратительное чувство, когда тело приковано к земле, оцепенело, а ты не можешь отвести взгляд, хоть и понимаешь, что это возможно последнее, что сможешь видеть в жизни. Бартон разбил окно в первой попавшейся машине. Открыв её, он силой оторвал меня от пола, а я по-прежнему не понимала, что происходит. Бартон посадил меня на переднее сидение и пристегнул в целях безопасности. Всё, что я увидела, прежде чем отключилась, так это его улыбку.              Открыв глаза, я мгновенно ощутила разряженный воздух. Первая мысль, которая меня посетила, это предположение о том, что на Америку выбросили ядерную бомбу. Вроде той, что была сброшена 6 августа 1945-го года на Хиросиму. Но я была неправа, это было что-то намного масштабнее. Шрамы с того дня до сих пор есть на моём теле. Некоторых не видно, но это не мешает им болезненно ныть. В глазах темнело, я задыхалась. Оказалось, что машину, в которой я находилась, откинуло на несколько миль с того места. На брови была глубокая рана от осколка лобового стекла. Из носа шла кровь, а несколько кусков стекла все же попали в мою грудь. Вынимать их было нельзя, а иначе я бы мгновенно истекла кровью, по крайней мере, я так считала.              Я еле-еле вышла из машины. По всей видимости, нос у меня был разбит всмятку, словно по нему хорошенько прописали бейсбольной битой. Но, тем не менее, это не мешало мне ощутить в воздухе запах смерти и запах строительной пыль. Несколько высоток повалилось, словно они были домино. Было чертовски страшно, и я, прижимая рану, продолжала окликать Клинта. Глаза сузились, открыть их было весьма сложной задачей. Но даже так я смогла увидеть женщину, которая тащила, вероятно, свою уже мёртвую дочь, продолжая твердить: "Всё хорошо? Кера, ты меня слышишь?!". Женщина кричала, а я и понимала, как это было больно. Она кричала и тянула девочку, пока сама не упала к моим ногам. Где-то вдалеке слышались крики людей. Я бы и сама повторила участь той женщины, если бы не появился костюм Старка. Тони спас меня даже тогда. Кто бы мог подумать, что помимо трехсот этажей над землёй было ещё двадцать четыре под землей. На одном из этих этажей мы втроём и просидели двое суток.       Выжили только я, Старк и Стив. Брюс не пережил эту волну, его придавило балкой, хотя это стало не основной причиной. В его теле было огромное количество радиации, которая и позволяла ему обращаться в зеленого мутанта. Но, как бы прискорбно не было, ещё одна волна излучения лишила его жизни. В итоге мы просидели в той комнате еще три дня. Насколько я помню, мы даже не говорили. Просто бездумно смотрели в пустоту, не чувствуя и капли надежды на лучшее. В тот день каждый из нас лишился дорогого нам человека. Мой лучший друг, спасая мою шкуру, умер у меня на глазах. Старк не знал, где была Пеппер. Чувство неизвестности пугало больше всего. Баки был человеком, с котором Роджерс был знаком с самого детства, но сейчас его не было рядом. Это означало, что его можно было считать погибшим. Спустя время мы обнаружили, что тела всех людей просто испарились, будто их никогда и не было. Только через пять дней после катастрофы Тони понял, что стоит связаться с остальными. Мы были отсеяны от всех. Некоторые спутники продолжали функционировать. Стало ясно, что другого шанса могло и не быть, поэтому мы просто собрали всех выживших на территории Нью-Йорка.       Природа обошлась с нами жестоко, собственно, как и мы с ней. Вся вода в водоемах, исключая мелкие речки и озера, обратилась в кислоту, которая безжалостно разъедала всё на своём пути. Но и тут удача была на нашей стороне, ведь Нью-Йорк был окружён другими штатами, которые, в свою очередь, были в окружении скал, которые в итоге и послужили защитой.       Время шло. Спустя четырнадцать лет мы заметили одну весьма интересную вещь: никто из нас визуально не постарел ни на год, словно этих лет вовсе не было. Я помню, как сидела на кухне и пила бутылку вина. С момента катастрофы прошло много времени, но многие продукты до сих пор оставались в дефиците, в число которых входил и алкоголь, но меня это мало волновало. От прежнего Нью-Йорка осталась лишь башня Тони. Количество этажей уменьшилось, но оно по-прежнему оставалось самым высоким зданием в городе. Остальные многоэтажки исчезли, на их месте построились небольшие домики.              Если мы правильно вели счёт, то шёл 2030 год, хотя было ощущение, что в развитии человечество откатилось к годам 800. Игрушки Тони мы не могли использовать, они потребляли слишком много энергии и ресурсов. Меня бесило то, что за это время люди жадно держались за остатки прошлого, боясь действовать более неординарно и нестандартно. Я взяла кухонный нож, он был тупым и старым. Приложив приличную силу, я смогла сделать глубокий надрез на руке. Вот только… Вот только рана мгновенно затянулась. Эту новость я тут же сообщила ребятам. Правда, никто мне не верил, пока я не продемонстрировала это. На самом деле, я бы и сама не поверила пьяной девушке, которая выжила из ума. Но в итоге мы стояли посреди комнаты, передавая друг другу нож. Оказалось, что после той радиационной волны наши клетки перестроились на молекулярном уровне. Конечно, боль чувствовалась, но раны все равно затягивались, не оставляя после себя и следа. Короче говоря, мы не старели и не теряли сноровки, стали некими «вечными». Хотя этого мы не выбирали, каждый из нас с удовольствием расстался бы с жизнью прямо сейчас.       Но, если быть честной, то наша жизнь не была столь ужасна. Оказалось, что помимо нас троих выжил Баки. Никогда не забуду, как посреди ночи кто-то постучал в железную дверь. За ней был человек в тёмных очках, бандане и с длинными волосами. Он смахивал на грабителя, хотя брать было нечего. Конечно, он и не собирался. Барнс пришёл сам, а заодно привел Фьюри. Они, как и мы, обладали вечной жизнью. Но проблема была в другом: остальные люди не имели похожих способностей, они лишь умирали на наших глазах, оставляя после себя своих детей.              Прошёл не один десяток лет прежде чем начали рождаться мутанты. Никто точно не знает как и из-за чего. Но если верить догадкам Тони, то именно из-за радиации начали рождаться дети, имеющие полезные для выживания навыки. Спустя года и кислота отступила. Удивительно, но теперь за скалами территория была неизвестной для нас. Кто-то бы наверняка сказал, что ничего не изменилось, что на тех же местах продолжали стоять высотки, и где-то по улицам были разбросаны машины. Но этого не случилось, хоть мы и надеялись.              Словно кто-то запустил мировую перезагрузку. Вместо современных городов нам вернули абсолютно нетронутые поля и леса с огромными деревьями и нескончаемым запасом ресурсов. Воды стало намного больше, а значит можно было начать выращивать больше продовольствия. Хоть и боязно, но мы исследовали новые территории, пока не столкнулись с чем-то, что было намного страшнее кислоты, которая поджидала нас все эти годы.» — Наташа усмехнулась, ставя пером на слегка пожелтевшей бумаге точку. Но это не означало, что это точка в её рассказе, это даже не было законченной главой. Она улыбалась, сидя за огромным столом. Её окружало неисчисляемое количество бумаг, с которыми ей ещё предстояло разобраться.       — Романофф! — Открыв двери, окликнул её Стив. — Там кадетов на площади собрали. А ты сама знаешь, как никто другой, что умеешь воодушевлять ребят. Давай, тебя все ждут, — Наташа встала из-за дубового стола и захлопнула блокнот, в котором и вела свой рассказ. На ней была одета шифоновая блузка, а волосы были собраны в небрежный хвост. Блузка хорошо смотрелась с чёрной юбкой до колен.       — А чего сам не сделаешь? Ты за меня не переживай, я сама познакомлюсь с ними во время сдачи экзаменов или просмотра их бумаг, — она достала из серванта коньяк и налила немного в стакан. — В конце концов, ты ведь у нас Капитан Америка. Вот и иди воодушевляй ребят! — Стив усмехнулся, этот титул он не носил уже долгие годы. Романофф залпом опустошила стакан.       — Ну, если это сделаю я, то, вероятно, нам будет не с кем работать. Разберутся все как стадо овец. Да и к тому же, Фьюри присвоил под твою ответственность с десяток ребят! — Тут она едва ли не подавилась содержимым стакана, она с десяток лет не опекала ребят. Это весьма тяжело, когда ты работаешь с ними на протяжении пяти лет. Узнаешь их, появляешься симпатию, а после вынужден вести на верную смерть. Не каждый выдержит. — Так что давай, топай! Кстати, там несколько особенных ребят, обрати внимание, — она облокотилась на стол и взяла из кучи документов несколько листов.       — Да видела я, что там пятеро одарённых. Только вот от этого ведь не легче, — она пожала плечами и медленно направилась к выходу, чувствуя, как Стив прожигает её взглядом со спины. Может, волнуется за Наташу, кто знает. Она вышла за дверь с мыслью, что это отвратительное чувство.