обновление: до Луны и обратно

«Не все люди плохие». — Спасай его, блять, он через раз дышит! — лаборант перехватил Дейва на руки и усадил, прямо на полу, пытаясь привести того в чувства. Медсестричка хлопотала рядом, пыталась поднести к носу айтишника нашатырный спирт, но не могла поймать его голову. Дейв заходился какими-то странными судорогами, дышал через рот — очень громко и страшно. Эпилептический припадок? Паническая атака? Хорошая актёрская игра? Директор отдела сборки стоял над всем этим и качал головой, мысленно ругая себя за то, что не уложил Дейва спать, а растянул ему лекцию на несколько часов, заставил наблюдать за процессом создания нового тела для воспитателя. К сожалению, корпус и вся внешняя оболочка была утеряна, потому что вскрытие дверцы на задней части корпуса было проведено настолько небрежно, что та была похожа на крышку от консервной банки, а внутри всё было залито каким-то токсичным маслом, что полностью поглотило механизмы и провода. Ещё предстояло выяснить, масло ли это вообще? Одно лишь было фактом: старый корпус Санрайза не мог работать больше, потому что вымыть всё это изнутри было невозможно без полного снятия всех частей его механизмов. Проще было пересобрать его полностью. Тем более, что и внешнее покрытие было стёрто в районе локтей, загрязнено помадой и краской. Про голову даже вспоминать не хотелось — робот сгорел полностью. Только внутренняя система «памяти» была цела, так что все вздохнули с облегчением. «Не придётся переучивать» — сказал Дейв. «Не умрут», — подумал он же. Очевидно было, что Кэмпбелл был заинтересован в их новом аппарате сборки. Директор всё пытался выпытать у него, откуда у аниматроника явные потёртости на паховой области, на ладонях, на спине и бёдрах, даже на талии видны отпечатки, похожие на большие ладони! Дейв только начал всё это объяснять вандалами и насильниками на вечеринке, как тут же словил приступ паники. Никто и предположить не мог, что парень свалится в обморок и проваляется на руках своего друга аж до окончания сборки, пытаясь прийти в себя.       Техник очнулся неожиданно, гулко и страшно затянувшись воздухом. Дейв вскочил с чужих рук и рванул руку вверх, хватаясь за часы, замечая, что те почти разряжены. — Сколько я проспал?! Всё плывёт… — Кэмпбелл лёг обратно, даже не замечая, что находится на чужих коленях. — Кажется, что несколько часов. Отдавил мне все ноги, блин! — У нас осталось всего чуть меньше суток… — Дейв прикрыл глаза и потёр их пальцами, пытаясь сосредоточиться. Ему нужно было успеть в собранного робота за пару часов аккуратно всё загрузить, провести испытания и проверить, не осталось ли в подкорке его системы агрессии и страха. Он настоял на том, чтобы оставить у них старые «головы», ведь именно там заключён был весь прогресс и эволюция ИИ. — Мы успеем, я уверен! — друг Дейва положил на его лоб ладонь и проверил, нет ли у айтишника после припадка температуры. Вроде как с мужчиной всё было окей, хотя сказать в точности было сложно. — Я тоже уверена, не переживай! — молодая лаборантка присела рядом с техником и аккуратно ткнула его кулачком в плечо, подбадривая. Девид повернул к ней голову и тихонько улыбнулся, показывая пальцами жест «пис». Мол, точно нормально всё будет, уверен и поддерживаю. — Эх, дети… — директор стоял к ним спиной, слушал и качал головой. «Не успеете». Он смотрел, как с платформы снимают новенького блестящего Санрайза и начинают процесс сборки Мундропа, унося первого в отдел, где на них натягивают тач-покрытие. На нём тоже настаивали, мол, очень понравились они такие детям. Директор не был уверен, зачем нужны настолько реалистичные аниматроники, но, если ему платят, он делает. И не спрашивает лишнего. Особенно, когда он знает, для чего используются роботы по выходным. Всё же, если есть с этого профит, значит, он будет молча чинить всё то, что сделала публика. Мужчина не испытывал к этим изобретениям какие-либо высокие чувства, ведь аниматроники — расходный материал, легко заменяемый, пусть и недешёвый. Машины для развлечения и его основная работа. Когда-то, в юности, он был таким же, как Дейв, — заряженный молодой мужчина, сутками сидящий за работой, невероятно светлый и целеустремлённый, не жалеющий себя. «Бедный парень, ещё разочаруется во всём этом». — Ещё несколько часов, и ты сможешь включить СН-965з снова. А мы пока будем заниматься его напарником. Можешь отдохнуть, — директор откланялся айтишнику и ушёл вслед за Санрайзом. Дейв отметил, что тот стал каким-то слишком учтивым после всего этого. Раньше даже руки бы не подал, а тут всё так официально, поклоны даже… — Утырок жадный, — констатировала молодая лаборантка, чья рука всё ещё оставалась на плече техника. Тот хмыкнул и предпринял попытку подняться, но ему быстро помогли, подхватив под руки. До офиса добрались тоже все вместе — занесли в четыре руки Дейва в помещение и усадили на диван, заставили лечь и накрыли пледом. Даже свет выключили. — Пожалуйста, пообещай нам, что после всего этого доедешь, наконец, до больницы. «Конечно».       Дверь закрылась, и айтишник снова оказался в темноте и тишине. Лишь только блоки компьютеров тихонько тарахтели внутренностями, напоминая ему о звуке работы мотора в механизмах аниматроников. — И тут они меня не оставят… — Дейв произнёс это вслух и перевернулся на спину, уставившись в потолок над собой. Занёс руку, глянул на часы. «Мало времени. Очень мало». Дейв размял затёкшую шею, попробовал пошевелить ногой, но ойкнул и откинул эту затею на первом этапе исполнения. В какой-то момент своих верчений мужчина улёгся на подушку удобно, пледик накрыл его сверху слишком уютно, и…       Свет будто отключили и включили сразу же, в тот же миг. Мозг Дейва заработал буквально за секунду, когда по его векам ударила белая яркая вспышка ламп. Техник был уверен, что это лампы. Он подскочил на диване и почти заорал, когда увидел, что напротив него сидит… Сан. Хлопает глазами. Глазами. Хлопает. И улыбается. Улыбкой прям, с щербинкой между двумя передними зубами. Зубами. Улыбается. И светится. Светится, как самая яркая звезда, как самое настоящее Солнце. Теперь он выглядел ещё более ангельским, чем раньше: подвижные глаза хлопали длинными пушистыми ресницами, тонкие брови вздёрнуты в удивлении, аккуратный нос усыпан блестящими веснушками, как и выделяющиеся щёчки со спиралевидным рисунком на них, а щербатая улыбка так и сверкает белизной самых настоящих зубов. Пусть его лицо — да, теперь уже точно самое настоящее лицо — всё ещё было немного плоским и имело идеально круглую форму, как прошлый лицевой диск… Но оно было таким живым и подвижным! Дейв потерял дар речи. Краем уха техник услышал, как хлопнула дверь и как отдалились от неё знакомые голоса начальника отдела и двоих лаборантов. «Он знает, что делает». «Он справится!» — Приветик, Дейви! А почему мы с тобой здесь? Почему не в пиццерии? Но тут тоже классно! — Сан обвёл руками комнату, показывая её масштабы, но тут же нахмурился, будто что-то осознав. — Где мой Мунни? О! У меня теперь есть новая мимика! Пока ты спал, я смотрел в экран компьютера! Ты так долго не просыпался, даже после того, как меня уже включили! Почему ты такой уставший? Мой сканер говорит, что ты выглядишь плохо! Тебе срочно нужно… Айтишник рванулся, крепко обнял аниматроника и прижал к себе, отмечая, что тот снова бархатистый и тёплый, как раньше. Он всё ещё большой, его ажурный воротник упирается технику в лицо, его мягкие лучики согнулись, когда мужчина упёрся в них макушкой, чтобы упасть лицом прямо роботу на плечо и начать громко всхлипывать, трясясь и подрагивая крупной дрожью, от осознания того, что он натворил и сотворил вновь. — Я скучал, Санни. — Да я вроде как никуда и не уходил… Но я тоже скучал! Я могу обнять тебя? — Конечно, малыш, конечно… — Дейв посильнее стиснул бархатистый корпус в своих руках.