***
Автобус должен был приехать через час, отец Чимина уже загрузил его чемоданы и ждал сына в машине, то и дело подгоняя его. Мужчина всегда куда-то спешил, юноша привык к этому, поэтому игнорировал. Если отец разозлится и уедет сам, Чимин не расстроится, плевать, что будет с его жизнью дальше, если он побудет с друзьями ещё немного. Лагерь казался таким ярким и настоящим, снова привыкать к безжизненным улицам не хотелось. Это их последний год, как дети, отправленные в лагерь за высокие достижения в учëбе, они сюда больше не вернутся. Похоже, именно здесь их детство действительно заканчивается. Чимин всë тянул, пытаясь надышаться оставшимся временем, чувствуя, как его катастрофически не хватало. Чеëн переминалась в стороне, явно желая подойти, но не решаясь. Чимин усмехнулся и жестом руки подозвал еë к себе. Когда она подошла, юноша сгрëб еë в объятия, а девушка от шока не смогла даже пошевелиться. — Когда моë сердце будет открыто для любви, я найду тебя, — тихо сказал он, чтобы никто не услышал, быстро поцеловал в висок и отступил. Девушка несколько секунд смотрела на него, хлопая глазами и не веря в реальность происходящего. Она ушла, всё ещё пребывая в шоковом состоянии. Встретятся ли они когда-то ещё? Может, тогда у них уже будут свои дети, но это не важно. Чеëн всегда будет помнить о своей первой безответной любви с намëком на взаимность. — Не хватит слов, чтобы в полной мере описать степень моего удивления, — произнëс Тэхëн, скрестив руки на груди. — Полностью поддерживаю, — добавил Намджун. — Это что такое было? — поддержал диалог Юнги. — А почему ты получил от Лисы по лицу? — поинтересовался Чонгук, подходя к ним поближе. — Лиса по девочкам, да? — Цепочку вопросов завершил Хосок. — Всё? Все высказались? Нет, Лиса не по девочкам, просто переживает за лучшую подругу, боится, что такой гандон, как я, разобьëт ей сердце. — Тебе нравится Чеëн? — Глаза Чонгука — фаната всяких историй — были полны любопытства. — Я не знаю. Могу сказать, что она точно бесит меня уже чуть меньше. — О нет, мы его теряем. — Намджун картинно вздохнул, положив ладонь на сердце. Парни засмеялись, а Чимин несильно толкнул его в плечо. — Чимин, давай быстрее, — повторил отец уже, наверное, седьмой раз. Помешанный на работе и роскоши, он не хочет пытаться понять своего сына. Что он нашëл в этой пятëрке странных парней? Почему не может просто уехать, бросив без сожаления, как и всех друзей, которых он оставлял при перемене школ? Смех стих, а осознание того, что оттягивать неизбежное вечно, не выйдет, давило на сердце. — Дай мне две минуты, — отчеканил Чимин, даже не посмотрев на мужчину. — Мне так жаль, что летние каникулы не могут длиться вечно. Это лето стало особенным благодаря вам. Вы — моë лучшее лето, ребята. Намджун обнял его первым, закусив губу и смотря в сторону. Он не мог произнести ни слова, потому что глаза уже были на мокром месте, голос наверняка бы его подвëл. Затем подошëл Хосок, он прижался к нему близко, но, на удивление, не плакал, казалось, вот-вот мог сорваться, но всё ещё держался. Юнги похлопал Чимина по спине, когда обнимал, потом отстранился и посмотрел в глаза, одобрительно улыбнувшись. Чонгук около полуминуты не отпускал его, понимая, что, наверное, никогда ему не было настолько грустно. Теперь прощаться нужно было Тэхëну. Юноша кусал губы и смотрел куда угодно, только не на парней. Всё перед глазами расплывалось, он нахмурился и шумно сглотнул, выдавая своë состояние. — Время пролетит быстро, Тэ, — тихо сказал Пак. Вид такого Тэхёна творил с сердцем Чимина ужасные вещи. Сердце может плакать? Если да, то сейчас юноша испытывает именно это. — Ты даже не заметишь, как я снова буду надоедать тебе. Тэхëн шагнул вперëд, хватая Чимина и прижимая к себе. Пак сейчас был безвольной куклой, поэтому поддался легко, в душе ожидая подобного порыва. Он почти до треска сжал в кулаках чужую футболку на спине и стиснул челюсти, борясь с накатывающей волной собственной слабости. — Я не замечу? Думаешь, легко будет прожить целый год без постоянно маячащей перед глазами рыжей макушки, без шуток твоих дурацких? — Если так ты хотел сказать, что будешь безмерно скучать, то я засчитаю эту попытку. — Я буду безмерно скучать, — повторил Тэхëн и, собрав всю волю, которую только можно было найти в его юном теле, отстранился. Действительно, конец. Конец наступает, когда Чимин приставляет ребро ладони к виску и отводит руку, прощаясь, когда улыбается им последний раз и отворачивается, хлопая дверцей напротив пассажирского сидения. Конец наступает, когда машина трогается с места, а Чимин поворачивает голову к окну, когда уже не нужно себя контролировать, а глаза наполняются слезами. Конец наступает тогда, когда Тэхëн медленно шагает за постепенно набирающей скорость разворачивающейся машиной, затем, не помня себя, не понимая себя, срывается на бег, будто он действительно мог догнать. Чимин замечает его в боковом зеркале, поворачивается назад, чтобы удостовериться в том, что то, что он видит, не галлюцинации. — Останови машину, — сказал Чимин, отец его не услышал или сделал вид. — Я сказал, останови эту чëртову машину. — Что за капризы? — Останови или я выйду на ходу. Мужчина за рулëм тяжело вздыхает, сбавляя скорость. Чимин выскакивает из машины, когда она ещё не остановилась полностью и бежит навстречу несущему к нему Тэхëну. И снова долгие объятия, настолько крепкие, что дышать трудно, только сейчас никто не скрывает эмоций, роняя слëзы на одежду друг друга. Они должны были уехать из лагеря на автобусе все месте, может быть, тогда расставаться было бы легче. — Ты никогда не был только на три недели, — сказал Тэхëн, сильно жмурясь. — А я говорил, что мы будем хорошими друзьями, наконец, ты это признал, — произнëс Чимин, счатливо улыбаясь сквозь слëзы. Отъезд Чимина прошëл как в тумане, Тэхëн не помнил, когда отпустил его и позволил ему уехать. Путь в их комнату тоже был смутным. Кровати застелены, а рядом с ними стоят чемоданы и сумки. Тëплые лучи солнца проникают сквозь окна, но не согревают комнату, теперь она всегда будет холодной. Тэхëн проходит мимо каждой кровати, рассматривая инициалы, запоминая их почерки. Он опускается на одну из кроватей, не заметив, что выбрал чиминову. Внутри пусто: нет не боли, ни грусти, лишь тоска безграничная, а эмоции закончились. Когда Сокджин зовëт его на автобус, улыбнувшись крайне неестественно, Тэхëн чувствует, что потерял нечто большее, чем дружбу и любовь. Он потерял себя, того самого себя, которого нашëл здесь.***
Время неумолимо движется вперëд, стирая старые воспоминания и оставляя в подарок новые. Жизнь забирает у человека что-то, а позже даëт ему взамен что-то другое. Вчерашние дети сегодня становятся взрослыми с кучей проблем в виде работы, оплаты коммунальных услуг, попыток понять, чем они готовы заниматься оставшуюся жизнь. Мы все так мечтали повзрослеть, а когда годы начали набирать скорость, жалели о своëм глупом желании. Ведь нет поры прекраснее, чем детство, нет ничего лучше первой подростковой любви и друзей, с которыми были готовы свернуть горы. А сейчас эти горы кажутся чем-то неподъëмным. Да и смысл их двигать? Пусть себе стоят. Раньше для нас не было ничего не возможного, а сейчас мы неинтересные реалисты. Последний год тянулся крайне медленно, жизнь от выходных до выходных надоедает людям, но Чимину их ждать было незачем. Он не сбегал ночью в клубы и бары, если и пил, то у себя в комнате, чувствуя себя низко и одиноко. Чимин не пытался покорять девчонок, стал меньше пропускать школу и даже с первого раза сдал все экзамены, пусть и на самые низкие баллы. Он почти не спорил с отцом и больше не пытался добиться от него внимания. Чимин жил воспоминаниями о том лете, подолгу пересматривая фотографии в телефоне. Он не пытался найти никого из их компании, хотя иногда желание было просто неконтролируемо сильным. Они поклялись встретиться, значит должны исполнить свои обещания, что будет своеобразной проверкой на то, хотят ли они и дальше строить крепкую дружбу, ведь всё могло измениться за прошедший год. И всё-таки время помогает ранам затянуться, покрыться коркой, оно рождает надежду на счастливое будущее. С очередным прошедшим месяцем становилось легче, и когда наступил июнь, Чимин почувствовал себя живым. Оставалось совсем немного до долгожданной встречи. Чимин проклинал навигатор за то, что он привëл его в какую-то глушь, потому что эти места не имели ничего общего с летним лагерем. Он и так опаздывал, а проклятое изобретение техники никак не хотело ему помогать. Юноша выехал на шоссе, которое сменилось неасфальтированной дорогой. Чимин начал узнавать эти места, ведь когда он уезжал, то отчаянно пытался запомнить тут каждую деталь. Охранник у ворот отказался пропускать его, но какой-то дед не мог помешать воссоединению, которого Чимин год ждал. За определëнную сумму охранник сделал вид, будто его не видел, только приказал оставить машину за воротами. Чимин шëл по знакомому маршруту, оглядываясь на носившихся по территории детей. Неужели он тоже когда-то был таким? Здесь ничего не изменилось: всё те же корпуса, домики вожатых подальше, деревянные столы. Сокджина он заметил после десяти минут скитаний по участку, тот отсчитывал какого-то юношу. — Наверное, в каждой смене есть тот самый хулиган, который приносит много хлопот, — сказал Чимин, подойдя. — Да, но тебе не было равных, — произнëс Сокджин, поначалу не придав значение этим словам и тому, кто их сказал. Мужчина повернулся столь же быстро, как и отвернулся до этого, удивлëнно смотря на парня и махнув юноше, которого он задержал, чтобы тот ушëл. — Пак Чимин, глазам своим не верю. Сокджин просиял и заметно повеселел, куда-то исчезла былая строгость и серьёзно. Он обнял Чимина, похлопывая его по спине и широко улыбаясь. Парень тоже не сдержал улыбки и обнял вожатого в ответ, тот был таким же, разве что похудел немного. — Почему дети здесь? — поинтересовался Чимин, когда Сокджин его отпустил. — Насколько я помню, сегодня они уезжают. — Да, только решили вечером поехать. Как же я рад тебя видеть. Не думал, что ты приедешь. — Почему? Мы же обещали вернуться в этом году, — сказал юноша, не заметив, как помрачнел мужчина. — Кстати, где ребята? Они в комнате или отправились в домик в лесу без меня? Я опоздал на пару часов, хотя мы договаривались встретиться в определённое время. Намджун — пунктуальная зараза, он точно должен быть где-то здесь. Рассказывая, Чимин оглядывался, ища их взглядом, а Сокджин молчал, и когда юноша повернул голову, увидел, что тот на него не смотрит, что прячет глаза. В груди ещё тихо и почти незаметно зарождалась тревога. Сегодня такой солнечный и радостный день, но тогда почему Джин выглядит так подавленно? — В чëм дело? — Нет ответа. — Джин, где они? — Охранник на входе сообщает обо всех, кто сюда заходит и кто отсюда выходит, про молодого парня на дорогой машине тоже сказал, но я не понял, что это ты. Мне больше не докладывали ни о ком. Они не приехали, Чимин, — произнëс он каким-то незнакомым голосом, поднимая глаза, которые в отличие от языка соврать не смогли бы. — Никто из них. — Ты шутишь? — Нет, я… — Да брось, наверняка они тебя провели, мы же всегда так делали. Скорее всего, они пробрались так, что никто не заметил, возможно, они в комнате. — Я не думаю, что Намджун бы стал от меня прятаться, он бы не поступил так. — Они не могли не приехать, понимаешь? — Понимаю, я тоже когда-то отчаянно это отрицал, будучи на твоëм месте. Чимин затих, запустив пальцы в волосы, зачëсывая их назад и сжимая у корней. Да не могли они! Не могли они с ним так поступить. Хоть кто-то должен был приехать, они же пообещали друг другу. — Это неправда. — Чимин… — Это не может быть правдой, — Чимин повысил голос, посмотрев на Сокджина таким взглядом, словно он был виноват во всех смертных грехах. — Они не могли нарушить обещание. Чимин направился к корпусу, в котором когда-то была их комната, а Джин не попытался его остановить. В пределах четырëх стен, в которых раньше было уютно больше, чем где-либо ещё на свете, сейчас было холодно. Кровати были застелены так же, как и когда они уезжали, вещей прежних владельцев не было, наверное, их уже забрали. Нигде не смята простынь, из посторонних здесь явно никого не было. Инициалы на изголовье каждой кровати терзают душу. Чимин останавливается возле одной из них, признаться честно, еë прошлогодний хозяин, слишком много для него значил, особенно много. — Ты обещал мне, что не бросишь. Ты всем клялся. Как ты мог нарушить обещание?***
Чимин вышел на крыльцо и сел на предпоследнюю ступеньку. На душе скребли кошки, было так паршиво, что хотелось перестать существовать на неопределëнный срок. Наверное, сейчас у них свои жизни, и они знать не знают даже адреса друг друга. В прошлом году никто не стремился оставить свои контакты, так как тяга встретиться снова была такой сильной. И каков итог? Он в лагере, где прошло его лучшее лето, где он обрëл смысл, но сейчас он здесь один. Сокджин опускается рядом и недолго молчит. — Я так хотел его увидеть, хотя бы издалека. Я каждый день жил этой мыслью. — Может, с ними что-то случилось? — тихо предположил Чимин. — Со всей пятëркой? Мне жаль, Чимин. — Да, мне тоже. — Юноша с тяжëлым вздохом поднялся на ноги и отряхнул негрязные колени. — Я схожу в домик в лесу. Так странно — мне больше не нужно спрашивать разрешение или пытаться удрать так, чтобы никто не заметил. — Да, в прошлом году было весело. Джин натянуло улыбнулся, опустил глаза и поднял лишь тогда, когда Чимин скрылся за деревьями. Испытывая сильное чувство ностальгии, Чимин бродил по знакомым уже заросшим тропинкам. Целый год прошëл, а дорогу до нужного места он, казалось, мог найти и с закрытыми глазами. Перед ним быстрым потоком текла река, которая за прошедшее время стала немного полноводнее. Чимин перешëл еë, сел у дерева, опираясь спиной на ствол, и надел кроссовки, которые предусмотрительно снял, чтобы не намочить их. Впереди сказочный коридор из деревьев, а Чимин сомневается, стоит ли идти по нему. Что дальше? Ответ был очевидным: он окончательно разобьëт себе сердце и уедет домой ни с чем. Он хотел повернуться и уйти обратно, как можно дальше отсюда, но мозг на некоторое время будто отключился, и очнулся Чимин уже тогда, когда смотрел на поляну. Та теперь была ещё прекраснее и совсем поросла цветами, а дальше, у конца поляны, стоял домик лесника — их место, которое осталось прежним. Дверь скрипнула, когда он толкнул еë, Чимин подумал о том, что нужно будет смазать петли, затем одëрнул себя, ведь это уже ему ни к чему. Юноша посмотрел назад, по старой привычке проверяя, все ли зашли, но сзади, как и внутри дома, никого не было. Чимин обвëл всё медленным взглядом и остановил его, наверное, на самом важном, что было здесь, — рисунке на стене. Тот сохранился неплохо, только края листа немного пожелтели. Воспоминания снова накатили на него, рисуя в голове красочные картинки и образы тех людей, которые сейчас должны были быть с ним здесь. Если бы Чимин был чуть более ненормальным, то точно бы перепутал их с реальностью. Парень аккуратно сорвал рисунок со стены так, чтобы не повредить ни одного из персонажей, сложил вчетверо и оставил его в ладони. Бумага, казалось, грела кожу, и тепло это доходило до болеющего сердца. Чимин вдыхал знакомый запах, который стал сухим и староватым. Если бы он не чувствовал себя так разбито, то обязательно обновил бы цветы. На столе были капли воска и чëрствое печенье, которое почти растащили муравьи. Пол застелен мягкими одеялами, в углу подушка. Он был здесь тысячу раз, помнил каждую деталь, но сейчас чувствовал, будто видит это всё впервые. То, что было ему родным, сейчас кажется холодным и отстранëнным, потому что их нет рядом, а ведь именно они придавали особенные черты всем этим неважным мелочам. Чимин открыл дверь и, выходя, в последний раз осмотрел домик, как будто там действительно мог быть кто-то, кроме него. Он закрыл дверь, и вместе с ней перевернул самую важную страницу, перед ним сейчас белая, но как начать жизнь с чистого листа, если перед ним лист в кляксах и разводах? Он оборачивается, и в его голове появляется мысль, а не сумасшедший ли он, если видит перед собой лица, по которым так сильно скучал, во взгляде которых слишком нуждался. Он трясëт головой, но парни не исчезают. Если приблизится к миражу, он исчезнет, и Чимин делает шаг, затем ещё несколько быстрых, но друзья всё также стоят на месте и смотрят на него с улыбками. — Я свихнулся от горя, да? — спросил Чимин, смотря то на одного, то на другого, но ответа не последовало. — Точно, с ума сошëл, да ещё и с собой разговариваю. Он забыл, как дышать, а сердце запамятовало, какой ритм должно отстукивать и сорвалось на бешеную скорость. Тэхëн обнял его, не сказав ни слова, просто прижал его к себе, давая понять, что он настоящий и наконец исполняя то, чего так долго хотел. — Вы приехали, — произнëс Чимин, не узнавая собственного голоса. Не было даже сил, чтобы обнять его, но он заставил себя поднять руки и положить их на спину Тэхëна. — Мы обещали приехать, — сказал Ким, улыбнувшись и отстранившись, чтобы дать другим возможность поздороваться как следует. — Ты правда подумал, что мы тебя бросим? — возмутился Чонгук, но, судя по объятиям, он совсем не злился. — И не стыдно тебе было? — усмехнулся Юнги. Пока каждый из них его обнимал, Чимин едва шевелился, не до конца веря в своë счастье, пока его сердце медленно собиралось по кусочкам. Такую боль и разочарование, которое он испытал сегодня, юноша никогда не чувствовал, а теперь по его душе разливалось облегчение. Всё могло так плохо закончиться, казалось, должно было закончиться плохо, но они здесь на поляне возле того самого домика лесника, они все вместе, как и год назад, и единственное отличие было в том, что теперь им не нужно было прощаться. — А я вас почти возненавидел, — как бы между делом произнëс Чимин. — Почему вы опоздали? — А сам-то? Сокджин сказал, когда ты пришëл, — проговорил Намджун. — Сокджин? Он знал? Вы меня все разыграли? — Нет, сейчас я думаю, что это была бы заманчивая идея, но мы правда просто опоздали. Джин тоже не знал, обсосал меня всего при встрече. — Как мерзко, я так скучал по этому. Как вы? Что нового? — Ничего такого, я бросил школу, — сказал Тэхëн и указал на парня рядом. — Юнги сбежал из дома. — Ничего такого? Издеваетесь? Вы же всю жизнь плясали под дудку родителей, и так просто бросили? — Это было не просто, — возразил Юнги. — Оказалось, что мы с Юнги учились в одном городе, просто в разных школах, и мы пересеклись, — повествовал Тэхëн. — Вы общались? — уточнил Чимин. — С зимы, но это было сложно. Мой отец начал подозревать меня, родители Тэхёна заметили, что он чаще пропадает, контроль усилился, и мы решили сбежать, работали и снимали комнату у женщины зрелых лет, она, кстати, к Тэхëну катила. — Что? — пискнул Чонгук возмущëнно, несильно толкнув юношу в плечо. — Зато она нам сделала небольшую скидку. — За что это? — продолжал негодовать Чон. — Юнги, ты не помогаешь, — недовольно произнëс Тэхëн. Чимин молча наблюдал за перепалкой, будучи не в силах сдержать улыбку. Может, все они и правда попали в сказку — ту самую историю, в которой всё намного лучше, чем в жизни, в сказку, где мечты исполняются, а целей не так сложно достичь. А может, они всë ещё в реальности, в которой после череды неудач тоже происходят хорошие вещи. Очередное, казалось бы, обычное лето стало чем-то особенным и важным. Наверное, в жизни каждого человека есть одно такое лето, в котором так хочется, но никак нельзя остаться, но имеет ли это значение, когда то самое важное, что было в жарких солнечных днях, уходя, можно забрать с собой? Время будет идти, сменяясь месяцами, годами, но не будет ничего крепче и ярче той первой настоящей дружбы ребят из детского лагеря в комнате под номером «9», которые смогли встретиться следующим летом.