Разноцветье

— В смысле, ты никогда не катался на коньках? — вскидывая острую бровь, Дайс озадаченно смотрит на Рамуду, так и не донеся сочную дольку мандарина до своего рта. Такие люди вообще существуют? Дайс готов поставить мелочь в своих карманах на то, что даже Гентаро бывал на катке. В конце концов, Шибуя — не на отшибе Вселенной, здесь можно найти развлечения на любой вкус. А Рамуда уж точно не похож на человека, который упустит возможность повеселиться. И всё-таки, соврать, кстати и некстати, — это прерогатива Гентаро, Рамуда скорее всего говорит правду, а это значит... — Ты, поди, и кататься не умеешь? — Не знаю, я ведь не пробовал! — Рамуда обиженно надувает губки, не привык чувствовать себя в чём-то хуже других. Особенно, когда в чём-то подобном его уличил не некто случайный, а Дайс. Наверное, перед ним Рамуде хочется казаться лучше, чем он есть. Пусть, как бы парадоксально это ни было, именно Дайс знает своего лидера настоящим, таким, каким никто никогда его не увидит. Это вроде про то, что люди могут делать друг друга лучше. Гентаро однажды что-то такое говорил, как всегда исполненный жизненной мудрости. За те несколько лет, что у Рамуды были в распоряжении, он успел открыть для себя многое: некоторые из этих вещей принесли ему много боли, другие — призрачную надежду на самое настоящее счастье. Как у других. У людей. Но ему приходилось совмещать работу на Чуоку, собственное дело и рэп-баттлы с попытками вести сценарий той жизни, которую ему написали. И, увы, катка среди сотен удручающих пунктов не было. Влюбиться в Дайса в планы тоже не входило, но вот он здесь — нелепо хлопает своими ресницами с глупым выражением на остром лице. Тёплый, живой, настоящий, не скрывающий эмоций и готовый на любые авантюры. По телевизору показывают соревнования по фигурному катанию среди женщин, и тонкая грациозная японка в тëмно-синем наряде рассекает остриём конька белую ледяную гладь, совершает немыслимый пируэт под рёв зрительских трибун, вихрем крутится в танце. Сильные ноги, прямая фигура, невероятная воля и блеск в глазах. Рамуде нравится, насколько красивый этот спорт. Сам он никогда силён физически не был, но может представить, что скрывается за красотой, изяществом и грацией: мозоли, травмы, часы упорной работы. Везде ведь так. Он как-то невзначай роняет эти слова о том, что не был на катке, но Дайс цепляется за них в необъяснимом порыве. — Решено! Идём кататься на коньках! — У меня их даже нет, — Рамуда не считает это удачной идеей — позориться перед Дайсом совсем не хочется. — Так их на прокат можно взять. Прям на катке. Научу тебя кататься! Ещё скажи, что не хочешь. — А ты умеешь? — Я много что умею, — Дайс усмехается. Не попытка прихвастнуть, скорее груз прошлой жизни. И правда, чего он только не умеет, но ему и половины из этих навыков в жизни не пригодилось, так хоть Рамуду чему-нибудь научит. Практической пользы от умения кататься на коньках, если ты не фигурист, откровенно мало, но если это может порадовать Рамуду — почему нет? Ради искренней улыбки и звонкого смеха можно и горы свернуть. Тем более, маленькие слабости волевого, безукоризненно идеального лидера всегда приятно наблюдать. Есть в этом что-то естественное, человеческое и настоящее. Не ради того, чтобы ощутить собственное превосходство, но ради того, чтобы и самому быть нужным и в чём-то полезным — Дайс хочет, чтобы Рамуда видел в нём надёжную опору, а не только игромана-раздолбая. Хотя и без этого, конечно, никуда. — А если у меня не получится? — Я не дам тебе упасть, так что всё получится! — У-у-у, Дайсу решил побыть героем для хрупкой принцессы, — тянет Рамуда в ответ, присоединяясь к уничтожению мандаринов на столе. — Оставь эти шутки Гентаро, ради всего святого, — смеётся Дайс, беззлобно пихая его в бок. *** Правда в том, что на каток стоило пойти хотя бы ради того, чтобы наблюдать Дайса в тонком обтягивающем свитере с высоким горлом и с собранными в небрежный пучок волосами, уверенного скользящего по льду в этих жутких ботинках с устрашающими ножами на подошвах. Рамуда на них даже толком встать не смог, а Дайс выписывает круги, молниеносно проносясь мимо то вперёд спиной, то боком. Словно с младенчества на коньках стоит. И как у него, в самом деле, всё всегда получается? Описав пару кругов, Дайс плавно подкатывает к остановившемуся у выхода на лёд Рамуде. — Ну вот, ничего сложного, так ведь? — Шутишь?! Я даже стоять не могу, — хнычет Рамуда, который, и правда, держится обеими руками за бортик. — Просто попробуй! Я буду тебя за руку держать. За обе! — широко улыбаясь, Дайс берёт ладошки Рамуды в свои. Неуверенный шаг, и Рамуда на дрожащих ногах оказывается на льду, тут же пошатнувшись. — Аккуратно! Не напрягай так ноги, расслабься... — Знаешь, обычно я тебе такое в постели говорю, — комментирует Рамуда, с довольством отмечая вспыхнувшие румянцем уши. — ...будешь так шутить, я тебя отпущу. — Не надо! — пальцы лидера намертво вцепляются в ладони Дайса, пока они медленно выезжают на середину полупустого катка. В будний день, да еще и в дообеденное время, здесь совсем немного людей и никто не будет мешать неопытному Рамуде покорять лёд. — Хе-хе, то-то же. Здесь главное — равновесие. Когда поймёшь, как держать корпус, станет легко. Наклонись немного вперёд и слегка согни колени, вот так. Попробуй оттолкнуться. Из Дайса, пожалуй, неплохой инструктор по азам катания на коньках. Но даже так Рамуда наотрез отказывается отцепляться от него и пробовать проехаться самостоятельно. Прижимается к Дайсу, вопит и звонко хохочет. Кажется, искренне наслаждается происходящим, не упускает ни единого момента ухватиться за своего парня покрепче, обнять его и прильнуть поближе, лишь бы его не отпускали крепкие руки. Самое отчаянное, на что он соглашается, это прокатиться, держась за Дайса одной рукой, а не обеими. Потом Дайс катает его, разгоняясь всё быстрее, и ловит, едва не падающего, под громкий весёлый визг. Как и обещал, он ни разу не позволяет ему упасть, как бы Рамуда ни старался встретиться со скользкой поверхностью лицом к лицу. Спустя час, изрядно запыхавшиеся, они падают на скамейку, чтобы передохнуть. Ощутив под собой твёрдую поверхность лакированного дерева, Рамуда заметно расслабляется и потирает порозовевшие руки. — Ты что, замёрз? Тут вроде не так уж и холодно... — Дайс подтягивает шнуровку на своих коньках. За прокат заплачено на два часа, и у них есть ещё час, чтобы уговорить Рамуду осмелеть для самостоятельного катания. — У меня руки почти всегда холодные, — отвечает Рамуда, разминая закостенелые пальцы. — Что правда, то правда. Но не настолько же. Дай сюда. Взяв чужие ладони в свои, Дайс подносит их к губам, чтобы согреть дыханием. Банальный способ, но надёжный как швейцарские часы. Бездомному парню вроде него пришлось ни одну зиму пережить на улице, имея при себе только отнюдь не самую тёплую куртку, и подышать на руки порой спасало. Да и привыкнуть к холодам он успел, можно сказать, улица его закалила. А вот Рамуда был тем ещё мерзляком — всё время прижимался ближе к Дайсу, чтобы согреться. Впрочем, вероятно, это была не единственная причина. Его руки совсем маленькие и белые, легко прячутся в грубых дайсовых ладонях, кожа мягкая, а ногти аккуратно подстрижены. Рамуда смущëнно хихикает, пока Дайс растирает покрасневшие пальцы. Его забота греет даже лучше, чем тёплое дыхание. Это тепло исходит откуда-то изнутри, трепетное и суетливое, как маленькая птичка, что норовит вырваться из клетки. У Рамуды розовеют щёки, но этому виной уже совсем не холод. — Я возьму нам по кофе? — Дайс смотрит на противоположную сторону корта, где расположена небольшая кофейня для посетителей. — С шоколадным сиропом! — Вас понял, — с усмешкой отзывается Дайс, принимая из рук Рамуды карту. Остаётся лишь наблюдать за тем, как он грациозно и расслабленно пересекает ледовое поле, изрезанное множеством ног, и встаёт в очередь за напитками. Рамуда не уверен, что Дайс ему расскажет, если спросить, откуда он столько всего умеет, лишь отшутится, что его жизнь настолько непредсказуема, что приходится уметь практически всë. Но Рамуду это не сильно тревожит. Ведь они все трое условились открыться друг другу, когда придёт время. Как бы тяжело и больно порой не было, хочется искренне верить, что это желание они воплотят в реальность раньше, чем слабый огонёк жизни угаснет. Так, ну хватит. Не время думать обо всяких гнетущих душу и разум глупостях. Он ведь на свидании с Дайсом, в конце концов. Который, кстати, уже возвращается, держа в руках два картонных стаканчика с кофе. Тут Рамуда замечает, что к нему подкатывают (похоже, во всех смыслах) две симпатичных девушки. Этого ещё не хватало. Обычно Рамуда не против, всё же у них с Дайсом установились своеобразные отношения, в которых нет места ограничениям, но не сегодня — на свиданиях Дайс принадлежит своему маленькому лидеру полностью и без остатка. Тот, кажется, и сам растерян вниманием к своей персоне, сконфуженно посмеивается на чужие комплименты и восторги. Что ж, Дайс вроде хотел, чтобы Рамуда научился кататься самостоятельно? Пожалуй, пришло время. Может, Рамуда и боится упасть, но Дайс ведь обещал, что всё равно его поймает. Тонкая ножка нетвердо ступает на скользкий лёд. Страшно отпустить бортик и оттолкнуться, когда большая тёплая рука не держит тебя, вселяя уверенность и смелость, но Рамуда всё же решается: до его цели не так уж и далеко. Сможет же он преодолеть жалкий десяток метров и не навернуться? Собрав в кулак всю свою решимость, Рамуда делает несмелое движение вперёд, равновесие тут же нарушается, и он едва не падает на спину, однако, вспомнив, чему учил Дайс, всем корпусом наклоняется вперёд. — Дайсу! Тот оборачивается на голос, и его глаза тут же широко распахиваются. В обеих руках стаканчики с кофе, а на него мчится Рамуда, который вряд ли сможет затормозить так, чтобы не расшибиться. Времени на раздумья нет и, на ходу пихая кофе девушкам в руки с неловким "подержите!", он ловит несущегося на него лидера прямо в свои объятия. Тот метко влетает носом в крепкую грудь и звонко хохочет. — Чёрт побери, Рамуда! Ты не ушибся? — Не-а! Ты ведь меня поймал. — Подождал бы ещё немного на скамейке... — Я увидел, что тебе тут весело с сестричками! Но сегодня ты веселишься со мной, не так ли? — Да-да, так и есть. Я как раз говорил, что занят, когда ты решил устроить нам эффектное появление. Рамуда довольно хихикает, принимая из рук незнакомки стаканчик с кофе. Девушки неловко переглядываются, явно смущенные тем, что помешали чужому свиданию, так ещё и стали свидетельницами подобной сцены. Это можно было бы принять за ревность, если бы Рамуда не был Рамудой. Он делает глоток горячего напитка и тут же недовольно морщится. — Кажется, это твой... Горько! Сочувственно выгнув бровь, Дайс отдаёт своему спутнику другой стакан и треплет его по пушистым розовым волосам. — Ну что ж, извините, и спасибо, что подержали наш кофе, — с усмешкой обращается он к девушкам, берёт Рамуду за руку, и они аккуратно направляются обратно к скамейкам. — Теперь не горько? — Сладко! — Я попросил двойную порцию сиропа. — Аха-ха, Дайсу знает, как заслужить моё прощение! — Чем это я тебя обидел? Ревнуешь, что ли? — Может быть, немного? — Зато ты встал на лёд самостоятельно. Рассмеявшись, Рамуда тянет Дайса на себя и, когда тот чуть наклоняется, мимолетно целует в обветренные губы. — Покатаешь меня ещё, когда допьем кофе? Дайс улыбается. — Конечно.