***
В свою очередь Джейсон решает, что ему срочно нужно на что-нибудь отвлечься. В последнее время мысли с завидной периодичностью крутятся вокруг графа Османа, и это начинает его напрягать. На следующий день, закончив работу в конюшне на пару часов пораньше, он, никого не предупредив, отправляется в сторону небольшой речушки, протекающей в паре километров от месторасположения замка Фон Гана. Там на берегу, привязанной тонкой верёвкой к берёзе, стоит деревянная лодка с двумя вёслами. Отвязав её, Джейсон подбирает с земли несколько камушков, потом садится в лодку и, отплыв на пару метров от берега, убирает вёсла в сторону. Первые полчаса он развлекает себя тем, что бросает камушки, и наблюдает, как они резво отскакивают от воды. Затем голыми руками пытается поймать рыбу, и в итоге едва не вываливается из лодки. Вечереет, но дневная жара всё ещё не думает спадать. Сбросив с себя всю одежду, Джейсон бросается в прохладную воду, поднимая в воздух тучи брызг. Он плавает, рассекая водную гладь мощными гребками, и наворачивает круги вокруг лодки, а когда силы иссякают, забирается обратно в неё. Чуть подсохнув, Джейсон одевается, и думает о том, что ему пора возвращаться назад, но глаза слипаются сами собой. Широко зевнув, он опускается на дно лодки и, подложив ладони себе под щёку, не замечает, как крепко засыпает. На небе загораются первые звёзды.***
Просыпается Джейсон уже глубокой ночью от глухого удара. Поднявшись, он видит, что лодку прибило течением к противоположному берегу, и она стукается именно об него. Вокруг царит абсолютная темнота, рассеиваемая лишь бледным лунным светом. Плеснув на лицо водой, чтобы окончательно смыть с себя остатки сна, он хватается за вёсла, и методично гребёт к нужной ему стороне берега. Высадившись на твёрдую землю, Джейсон снова привязывает лодку к берёзе, затем с удовольствием потягивается и, в последний раз окинув речушку спокойным взглядом, идёт обратно к замку. Ещё издалека он видит, что, обычно спящий в это время гигант почему-то продолжает бодрствовать. Во всех окнах горит свет, а прислуга, сломя голову, носится по двору. Почуяв что-то неладное, Джейсон стремглав оказывается возле кованых ворот. Увидев круглобокую служанку, стоящую к нему спиной, он подбегает к ней и, развернув к себе лицом, спрашивает: — Матильда, что за ночной переполох? Какого чёрта тут случилось? Несколько мгновений она смотрит на него так, будто видит перед собой не живого человека, а привидение, после чего громко вскрикивает, пугая сама себя, и шепчет: — Д-Джейсон? — Нет, бля, Его Величество. Что, не похож? Вместо ответа Матильда хватает Джейсона за плечи, и ощупывает, будто бы желая убедиться в том, что он действительно реален. Джейсон окончательно перестаёт что-либо понимать, а потом краем глаза замечает, как в их сторону быстрым шагом движется разъярённая Рошель. Подойдя к Джейсону, она безжалостно бьёт его кулаком в грудь, шипя: — Где тебя носило? — Ауч, можно полегче? Я всего лишь был на реке. — Всего лишь был на реке? Нет, Матильда, ты это слышала? — задаёт она риторический вопрос, и служанка кивает. — Он говорит, что всего лишь был на реке! Джейсон, ты совсем охренел? Мы разыскивали тебя больше пяти часов! — Что? Разыскивали меня... больше пяти часов? — ошарашенно переспрашивает тот, пока стыд затапливает его до самых кончиков ушей. — Именно! Я привела Николаса в конюшню, чтобы познакомить вас, но на рабочем месте тебя уже не было. Я подумала, что ты устал за день, и отправился к себе в покои, но граф Осман, который, между прочим, тоже тебя искал, и ищет до сих пор, сказал мне, что тебя нигде нет. Тогда-то я и запаниковала, ведь ты никогда так внезапно не пропадал. Я боялась, что с тобой что-нибудь случилось! — Прости меня, Рошель. Я не думал, что всё получится именно т... — Джейсон! — перебивает его извинения выскочивший будто чёрт из табакерки король. — Господи, как же я рад, что ты в порядке. Где ты был? — Он был у речки, отец. Плескался там в воде и радовался жизни, пока мы все тут переживали за него, — язвит принцесса, и Фридрих понимает, что таким образом она пытается скрыть свою нервозность. — Простите меня, — повторяет Джейсон. — Я собирался вернуться намного раньше, но случайно уснул в лодке, когда плавал. — Ну, хорошо хоть не утопился. — А с такой принцессой как ты стоило бы, — шутит Джейсон, пытаясь разрядить напряжённую обстановку. — Что? — опасно прищуривается Рошель. — Что ты сейчас сказал? — Он сказал, что всё худшее уже позади, а на дворе уже ночь, так что нам всем пора разойтись по своим комнатам и ложиться спать, — отвечает Фридрих, маскируя смех под кашель, а затем тычет он указательным пальцем в Джейсона. — А ты больше никогда не смей так надолго пропадать, ясно тебе? — Ясно, Ваше Величество. — Вот и хорошо. Пойдём, милая. Я провожу тебя. Джейсон смотрит, как король обнимает зябко дрожащую дочь за плечи, и ведёт её вперёд. Матильда ступает вслед за ними. Когда они втроём исчезают внутри замка, он направляется к конюшне, но по пути туда внезапно сталкивается с Николасом, который держит в руке масляную лампу. — А вот и вы. — А вот и я. Джейсон, — представляется он, протягивая свою ладонь для рукопожатия. — Николас, — пожимает тот его руку. — Рад, наконец, познакомиться с вами. — Я тоже. Хотя можно ли это назвать знакомством, если мы уже друг друга немного знаем? Тот самый день, помните? Когда вы меня раскусили, а герцог Кинг нет. — Ну, с таким слоем косметики, какой был у вас тогда на лице, герцог Кинг не узнал бы и собственную мамашу, — хмыкает Николас. — Не сомневаюсь. Кстати, он тоже принимал участие в моих... поисках? — Вы что, смеётесь? Конечно же нет. Он как сидел с самого утра у себя в комнате, так и сидит. Мне кажется, даже если бы вокруг этого напыщенного индюка горел пожар, он бы обратил на это внимание лишь тогда, когда огонь стал бы жрать его дорогие костюмы. — Не зря вы нравитесь Рошель, — хохочет Джейсон. Николас улыбается, а потом угрюмо вздыхает. — Я бы с удовольствием поболтал с вами ещё, Джейсон, но мне нужно идти в цветочный сад. — А что вы там забыли? — Графа Османа. — Графа Османа? — Ага. Когда вы пропали, он себе места не находил, облазил здесь буквально каждый дюйм земли, заглянул под каждый камень, обшарил каждый куст. Полчаса назад он пошёл в сад, чтобы повторно осмотреть его уже в сотый раз. Я сказал, что это бессмысленно, но он не отступил. У Джейсона захватывает дыхание. Он преграждает путь Николасу, и говорит: — Можете не утруждаться, я сам за ним вернусь. Он ждёт, что кучер воспротивится, уверяя его, что справится сам, но Николас тут же отвечает: — Хорошо, дело ваше. Тогда я пошёл спать. Он обходит застывшего на месте Джейсона по дуге, и отправляется в замок, даже не потрудившись отдать ему лампу, чтобы он мог освещать себе путь. Наплевав на это, Джейсон встаёт на протоптанную дорожку, которая вскоре приводит его к саду роз. Салиан обнаруживается сразу же – он ходит от одного конца сада к другому, схватившись за волосы на голове. Джейсон складывает руки на груди и интересуется: — Вам помочь? — Нет, не нужно, спасибо, — подавленным тоном произносит Салиан, а мгновением спустя, узнав голос задавшего вопрос, резко поворачивается, шепча: — Джейсон. — Он самый, граф. Салиан опускает лампу на землю, и бросается к нему, чтобы заключить в свои крепкие объятия. Джейсон утыкается подбородком милорду в плечо, и кладёт подрагивающие ладони на спину, невесомо поглаживая. — Где ты был? — Где был, там меня уже нет. — А если серьёзно? — допытывается Салиан, и Джейсон говорит вкрадчивым голосом: — Всё-то вам надо знать. Я купался на речке голышом. — Г-голышом? — Ага. Голышом и в полном одиночестве. Только я, и больше никого вокруг. Темнота вокруг обостряет все чувства. Джейсон ощущает, как чужие пальцы с силой давят на поясницу, прижимая ближе. Он поднимает руки вверх, скребя короткими ногтями по затылку Салиана, и не может скрыть дрожи, когда тот шумно выдыхает ему в шею. — Граф. — М? — Я кое-чего хочу. — Правда? И чего же ты хочешь? — Чтобы вы, наконец, отпустили меня. Мне кажется, что наши... объятия немного затянулись. Салиан мгновенно приходит в себя и, покраснев, как переспелый помидор, отодвигается от беззвучно усмехающегося Джейсона, но всего лишь на пару сантиметров. — Извини. — Ничего страшного. Они застывают друг напротив друга, освещаемые звёздами и круглобокой луной. Наконец, Джейсон нарушает образовавшуюся тишину, говоря: — Мне нужно рано вставать, так что я пойду к себе. Спокойной вам ночи, граф Осман. — Да, и тебе тоже. Салиан молча смотрит на удаляющуюся спину Джейсона, а потом долго корит себя за то, что так и не сумел найти в себе смелости поцеловать его.