Inter nos

***

Вот как начинается эта история. — Мне срочно нужна твоя помощь! — вваливаясь в конюшню, сообщает принцесса Рошель. Напуганные нежданным визитёром лошади беспокойно топчутся в своих стойлах, и внимательно смотрят на неё большими блестящими глазами, однако поняв, что им ничего не угрожает, тут же теряют к ней всякий интерес. Джейсон, занятый их кормлением, не перестаёт заниматься своим делом, даже когда запутавшаяся в собственном платье Рошель спотыкается об пустое ведро, и оно с грохотом катится по земле. Работая в этом месте конюхом уже больше десяти лет, ему далеко не впервой приходится становиться свидетелем подобных неловких сцен. Наконец, отложив пустые холщовые мешочки из под овса в сторону, он разворачивается к принцессе лицом и, прикрыв зевок ладонью, с сарказмом в голосе интересуется: — Что у вас опять случилось, Ваше Королевское Высочество? Пожар? Потоп? Чья-то смерть? — Нет, хуже, — лаконично отвечает та, подходя к нему. Джейсон видит в чужом взгляде напряжение, и молчит, дожидаясь, когда она снова продолжит говорить. — Женихи. — Женихи? — переспрашивает Джейсон, и принцесса кивает головой. — Именно они, — тяжко вздохнув, Рошель плюхается на тюк сена, и опускает глаза в пол. Джейсон, совершенно не понимающий, чего она от него хочет, присаживается рядом. — Помнишь как я с самого детства твердила отцу, что никогда не выйду замуж? — Помню. У вас тогда ни дня ни проходило без споров по этому поводу. — Ну да, — усмехается Рошель воспоминаниям, а затем неожиданно хмурится. — До моего совершеннолетия он относился к моим словам не всерьёз, но затем, когда я достигла возраста замужества, и напрочь отказалась встречаться с его потенциальными претендентами на мои руку и сердце, понял, что я совсем не шутила. В общем, после того, как я заперлась в одной из башен, и объявила ему бойкот, он сдался и отступил, а спустя два года преподнёс вот такой замечательный подарок на день рождения – пригласил свататься в наш дом троих женихов с ближайших к нам государств, и строго-настрого наказал мне встретить их, как подобает истинной леди, пока его самого не будет в замке. Чёрт, такими темпами я скоро сойду с ума. Джейсон хмыкает, спрашивая: — И какой помощи ты от меня ждёшь? Хочешь, чтобы я взял ружьё, и перестрелял всех твоих кавалеров, когда они прибудут сюда? На его грубую шутку Рошель никак не реагирует, но в глубине её глаз Джейсон успевает заметить промелькнувшее ехидство. — Застрелить их я могу и сама, — смеётся она, — а от тебя мне нужно кое-что совсем другое. — И что же? — Притворись мной. Джейсон едва не теряет дар речи от услышанного. — Прости, что? — Притворись мной! — повторяет принцесса, вскакивая на ноги. — Мы со слугами переоденем тебя в платье, напялим парик, затем накрасим, и ты выйдешь встречать этих женихов вместо меня! Ох, представляю, как же это будет весело. — Как бы весело это для тебя ни звучало, но нет, Рошель, я не безумец. Твой отец хороший человек, он всегда был добр ко мне, и я не хочу его подставлять. Если он узнает об этой шалости, то нас обоих будет ждать суровый выговор. — Отец не узнает, потому что, как я уже сказала, его не будет в замке. Совсем скоро он уедет по своим неотложным делам, и вернётся только ближе к вечеру. Джейсон, ну пожалуйста, ты ведь мне как старший брат. Я знаю тебя с самого детства. Разве ты не поможешь своей младшей сестрёнке избавиться от проблемы? Джейсон не может не признать, что дар убеждения у Её Высочества на высшем уровне. Почесав лохматую макушку, он устало вздыхает: — Ладно, хрен с тобой, величество. Чё мне хоть с ними надо будет делать-то? Принцесса широко улыбается, показывая ровные белые зубы, и от выражения её лица Джейсону почти что становится не по себе. — Тебе всего-то и нужно будет произвести на них такое впечатление, после которого они точно сюда больше никогда не вернутся. Заставь поверить этих идиотов в то, что принцесса Рошель Фон Ган является просто ужасным человеком. Сделай так, чтобы у них не осталось абсолютно никаких мыслей о замужестве. Джейсон тут же кивает. Произвести самоё хуёвое впечатление? Что ж, пожалуй, это он умеет делать, как никто другой.