«Я не хочу умирать»
Ноги, похожие, скорее, на два кровоточащих обрубка, совсем слабо, но пытались упираться в пол. Холодное дуло впилось в спину, которая угрожающе хрустнула при столкновении. Насколько бы его помутневший разум не осознавал опасности, он не мог заставить себя сделать шаг вперёд. Звонкий щелчок ознаменовал заряд орудия, что вот-вот оборвёт его, так и не успевшую начаться, жизнь. В самый последний момент послышался уже другой щелчок: щелчок чужих пальцев у него над ухом. Как только звук растёкся по всей комнате, огнестрельное орудие прекратило давить на слабую спину и стали ясно различимы торопливые шаги с последующим захлопыванием тяжёлой двери. В этот момент незнакомый человек заговорил: — Вот мы и одни. Видишь ли, мой милый тысяча сто сорок пятый, мне бы хотелось немного поболтать с тобой. Существо не слышало живую человеческую речь очень и очень давно. Слышало ли вообще?.. Хотя какое значение это имеет сейчас? Остатки его разума крайне негативно отзывались на внешние раздражители. Будто бы в его череп вновь вогнали сверло… — Я же могу тебя так называть? — с искренней обеспокоенностью спросил он, — Не уверен, что ты считаешь меня достаточно близким человеком для обращения по имени… — так и не услышав ответа, Главный продолжил, — Не суть важно. Дело в том, что я хотел бы, чтобы ты выжил. Эти слова пронеслись сквозь залепленные кровавой коркой уши, но абсолютно никакой реакции не последовало. Прошлый всплеск инстинкта самосохранения потух так же быстро, как и появился. Теперь все слова были просто однородной массой, плывшей по тяжёлому воздуху комнаты. — Ты удивлён? Лично я — нет. Блестящие туфли зацокали, становясь всё ближе и неприятней. — Как только я тебя увидел — сразу понял, что ты будешь мне бесполезен… Как же хорошо ошибаться! — стук подошв о холодный кафель остановился впритык к маленькому тельцу, — Я был полным идиотом! Уничтожать настолько ценный образец? Должно быть деменция и до меня добралась! — конечно, он не ожидал, что полумёртвая оболочка будет в состоянии оценить его шутки, поэтому и оставалась тихо посмеиваться в одиночестве. Тяжёлая рука приземлилась на что-то, что когда-то можно было назвать волосами. Сейчас это были лишь истончавшие ниточки, не знавшие ни расчёски, ни средств гигиены. — Что скажешь? Гнить тебе придётся в любом случае, а так хоть проживёшь подольше, звучит заманчиво, а? — он насмешливо наклонился к образцу, подставляя своё ухо навстречу полуоткрытому рту, — Что? Выбор? Разумеется, я даю тебе выбор! Будь я в таком положении, сам бы не знал, что будет лучше: умереть здесь или жить с информацией, которой ты сейчас располагаешь! — тон его внезапно сделался серьёзным, а лицо словно каменным, — Не думай, что я буду ждать весь день. Я расцениваю бездействие как отказ. В качестве ответа, создание протянуло свою костлявую ладошку и ухватилось за край рукава дорогого костюма, пачкая его в крови.***
Кто бы мог подумать, что те, кто был готов превратить его в прах, встретят его целым и невредимым буквально на следующий день. Отличие лишь одно — теперь они на одном уровне. Почти. Насколько ему было известно, никто не обладал информацией о его настоящем происхождении, но даже так люди словно чувствовали в нём чужака. Несомненно, у него не было абсолютно никого желания или нужды переговариваться с ними. Лучше остаться обычной тенью — … Соу Хиёри. Обычной тенью, единственным напоминанием которой о своём происхождении служил аккуратный серийный номер на бледной ключице. Более чем очевидно, что кибернетическое тело лучше любого человеческого: оно избавило его от одного аспекта, который уничтожал его изнутри, пока он находился в своём органическом теле. Если быть конкретней, периодически он чувствовал невероятную рваную боль по всему телу, но не мог определить её источник. Она была везде, но при этом нигде. Будто фантомная боль человека, которому ампутировали руку. Обрывки мыслей проносились в его мозгу. Сотни голосов, что лишь визжали от боли всё громче и громче с каждым разом. Он подсознательно понимал, откуда они взялись. Все прошлые неудачные образцы, которые были до него. Соу ощущал с ними связь. Будто огромный сгусток мозгов и нервных окончаний. Он чувствовал боль, которую испытывал каждый из них, когда их отправляли в топку в качестве «переработанного материала». Они были совсем как он, но им просто не повезло появится на свет в нужное время. Они могли мыслить, но с ними всё равно обращались как с мясом. Хиёри слышал их мысли в своих ушах. Они были похожи на обрывочные фразы ребёнка, который совсем недавно научился говорить. Некоторые из них были настолько перекачены препаратами, что даже не понимали что происходит. Но самое худшее начиналось, когда они кричали: все голоса давили на черепную коробку, как тысячи молотков. При каждой возможности создатель старался напомнить ему, что он не человек, и что относиться к нему, как к таковому — неправильно с точки зрения биологии. Может, он и перестал чувствовать боль. Может, теперь он освобождён от человеческих нужд. Может, он полностью фальшивая пародия на живое существо. Но почему-то глубоко внутри, на самой подкорке сознания, он знал: единственная вещь, что не будет в нём фальшивой — удовольствие, которое он испытает, когда обернёт руки вокруг шеи этого человека. Какая-то невесомая деталька в нём окончательно сломилась, когда он наконец-то осознал один невероятно важный факт — официальной информации об остановке «Закатного Солнца» никогда не последовало. Каждой клеточкой своего искусственного тела он чувствовал, что организация до сих пор не получила то, что хотела. А когда так происходит — она будет продолжать столько, сколько потребуется, прежде чем забрать это силой. Даже если это значит, что им придется нарушить законы природы ради этого. Хиёри Соу жил мыслью о мести. Не о простой мести Асунаро, нет. О мести Главе. Он знал о Смертельной Игре задолго до того, как информация о ней стала официальной. Его создатель любил говорить с ним и наблюдать за его реакцией. Он знал, что все участники были рождены на свет только ради этой игры: каждый аспект их жизни расписан на годы вперёд. Сколько сил Асунаро вложили в подготовку к этой игре. Что всё это сделано лишь для дорогой дочери их Лидера — Сары Чидоин. Проценты выживания участников были известны ещё за несколько лет до их рождения. В плане Соу было две ключевые фигуры: Чидоин Сара и Тсукими Шин. Последний был самым слабым звеном группы, его участь — быть растоптаным, на подобие таракана, той, что априори не могла проиграть: Сарой Чидоин. Всего лишь пешка. И именно поэтому он был так важен плану Соу. Эту игру готовили десятилетиями для той, кто унаследует свой новый статус и продолжит кровавую резню. Так что, если всё это окажется бессмысленным? Что если, всё пройдёт не по тому сценарию, который они ожидают увидеть? Что если Тсукими Шин победит? Хоть Соу — просто «живое мясо», он способен на понимание такого концепта, как «ирония». Чем больше он вступал в непосредственный контакт с создателем, и чем дольше видел это совершенно непричастное выражение лица, тем быстрее проявлялась совершенно незнакомая ему эмоция. Гнев. Он позволял ему двигаться дальше, придавал уверенности в собственной цели. Цена победы не важна. Если это значит, что он сможет увидеть как тот человек сгорает в своём же огне — он более чем готов на всё.***
Хиёри Соу перестал испытывать боль ещё очень и очень давно. Возможно, это и стало причиной отсутствия привычной человеческой эмпатии. Быть может, он был таким с самого начала. Ставить себя на место другого живого существа, пытаться понять их страдания — ничего из этого не представлялось для него возможным. Как он может почувствовать чужую боль, если он знает какого это, когда собственные нервные окончания настолько изуродованы, что ты едва ли способен сохранять такое простое чувство, как осязание? Как он должен поставить себя на место другого, когда Хиёри попросту не понимал «страдающего» человека? Люди настолько хрупки, что способны полностью разбиться из-за таких мелочей, на которые бы Соу никогда не обратил внимания: разбитое сердце, инвалидность, смерть родственника, финансовые долги, суицидальное настроение, апатия, нежеланные дети. Его Господин был абсолютно прав, когда сказал, что Хиёри Соу не человек. Было очевидно, что он намного лучше них. Хиёри не способен отвлекаться на незначительные внешние факторы, которые мешают ему добиваться цели. Межличностные отношения его не волнуют, и если прийдётся, он всегда готов использовать их ради собственной выгоды. Идеальная машина. Жизни людей, которые будут участвовать в смертельной игре — абсурдно низкая цена за полное вымирание династии, которая погубила миллионы жизней. Они такое же «живое мясо», как и Соу. Созданы для единственной цели: быть инструментами Асунаро, чьи имена будут забыты с их последним вздохом. Хиёри Соу знал это лучше кого-либо. Если они умрут в любом случае, вместо бесполезных потугов к выживанию, они могут просто отдать свои жизни ему. То, как люди видят своё существование чем-то драгоценным — по-настоящему жалко. Жалко, но понимаемо. Правда в том, что все они — лишь ржавые шестерёнки, держащие огромную машину смерти, под названием «Асунаро», в движении. Прямо как и сам Соу.***
Со временем Хиёри смог зарекомендовать себя как очень полезный в эксплуатации работник. К его некоторому замешательству, он очень стремительно стал продвигаться по рангам иерархии. Должно быть, именно поэтому Создатель разглядел в нём зачатки полезного инструмента. Хиёри Соу была дана задача: добиться от всех участников подписания формы согласия. Это была прекрасная позиция для него, ведь так он сможет напрямую влиять на участников, чтобы приблизиться к нужному сценарию. Он знал как может сделать каждого из участников наиболее уязвимым. Как может статистически уменьшить их шансы на победу настолько, насколько возможно. В какой-то мере, все эти люди были для него лишь цифрами на белоснежных страницах его блокнота. Он сделал всё, чтобы довести их до низших точек их жизни. Несмотря на эти обстоятельства, выживаемость Тсукими Шина была невероятно низкой. Даже предоставив солнце, плодородную почву и чистую воду семянам чертополоха, из них никогда не вырастет роза. Но это и побуждало заменить его семена чем-то другим. Раз Хиёри Соу не может повлиять на проценты выживания сделав участников слабее, то ему оставалось лишь сделать самого Тсукими Шина сильнее. Как он и просчитал, его выбрали на роль идеального шпиона, чьей жертвой был слабейший из участников. Собрать информацию, повторно обработать процентное выживание, не допустить «неверное» формирование личности под давлением внешних факторов. Организация действительно прикладывала все свои силы на то, чтобы их маленький спектакль прошёл по плану. Титаническая постройка, которая стоила столько лет работы и столько жизней. Соу нужно лишь пошатнуть один совершенно незначительный кирпичик, чтобы всё это растворилось в небытие. Внедрение в жизнь его будущей «дикой карты», именуемой «Шин Тсукими», было невероятно лёгким. План состоял в том, чтобы заставить его откинуть все свои морали в сторону. Он должен был стать идеальным кандидатом на победу. Хладнокровный, рациональный, беспощадный. Во всех людях есть эти качества, но с самого рождения они пытаются их замаскировать. Та самая тёмная часть разума, что всегда руководствуется лишь голыми расчетами и собственной выгодой, что есть у каждого человека. Но если заставить кого-то сбросить маску, прекратить притворяться благодетелем, то этому человеку, которого не сдерживают общественные нормы, не сможет противостоять даже сама Чидоин Сара. Идеальная машина. Дело выглядело необычайно простым. Как только Хиёри Соу впервые увидел Тсукими-куна, он сразу составил приблизительную характеристику в своей голове. «Хрупкий, замкнутый, хорошо поддаётся манипуляции, абсолютно ничем не выделяется из толпы». Идеальная пешка и идеальный кандидат на первую жертву. Всё оказалось в точности как он предсказал, как и всегда. Кто бы мог подумать, что человека так просто одурачить, всего лишь притворившись студентом по обмену. Так начались их затяжные взаимодействия. Тсукими вёл себя как и все остальные люди, которых он повстречал за свою недолгую жизнь за пределами своего «места рождения». Эти бегающие глаза, нервный смех. Он боялся его. Страх — то, что делает людей уязвимы к манипуляции. Одна из самых примитивных аксиом психологии. Именно ей Хиёри Соу и планировал воспользоваться. Тсукими Шин должен был стать нелюдимым, подозрительным и приобрести навыки, которые помогут ему стать победителем. Его главной целью первого этапа было завоевать его доверие, с чем он успешно и справился, по крайней мере, в своём понимании слова «доверие». Шин был до отвратительного робким и на редкость тихим, но, к массивному удивлению агента, далеко не идиотом. Он впустил такого не внушающего доверия человека в свою жизнь по большей части из-за некоторого… одиночества? Если бы Хиёри имел хотя бы базовые знания о человеческих отношениях, он бы даже мог посмеяться над этим фактом. В его стеклянных глазах Тсукими быстро стал кем-то на подобие сумасшедшего. Такое чувство, что он полностью игнорировал инстинкт самосохранения находясь рядом с Соу Хиёри, — можно сказать, незнакомцем, заставлявшим его нервно поглядывать по сторонам в безлюдных переулках. Люди избегают вещей, которых боятся и не понимают, а Тсукими, наоборот, тянулся к нему, как цветок к солнечному свету, будто намеренно стараясь делать всё наперекор своему разуму. Несмотря на то, что он пробыл в людском обществе от силы пару месяцев, поведение Шина казалось ему чем-то нетипичным, чем-то… притягивающим. Как глоток живительной влаги посреди океана. Каждый раз когда он отводил взгляд от своего монитора, и видел этот необычайно яркий блеск в голубых глазах, которые так активно двигались, перечитывая строчку кода за строчкой, Соу не знал как он конкретно должен реагировать. Мягкое чувство распространялась от низа его живота к груди, когда звучал мелодичный голос, что ежеминутно задавал ему всё новые и новые вопросы. Однажды Шин дотронулся до его руки. Тогда он быстро отдернул её и шутливым, но крайне беспокойным тоном спросил стоит ли поднять температуру на обогревателе ещё выше, если ему настолько холодно. Те мягкие пальцы словно оставили какую-то отметку на его бледной коже. Такие тёплые и живые, что он чувствовал, что может растаять при более длительном контакте. Сколько бы раз ему не приходилось резко пропадать из жизни Тсукими, чтобы отчитаться перед организацией, он ни разу не упрекал его в этом, даже если Хиёри обещал быть с ним рядом. Предупреждения и вовсе были чем-то мифическим, ведь он всегда растворялся крайне внезапно, не оставляя никаких намёков на причины своей резкой пропажи, что, вероятно, заставляло Тсукими не раз задаваться вопросами о своём ментальном здоровье и наличии долговременных галлюцинаций. Один раз он не мог вернуться к Шину целую неделю из-за внеплановой проверки. Когда он вновь объявился в дверном проёме, Тсукими кинулся к нему с раскрытыми руками, и поймав его в свои, на удивление, крепкие объятия, уткнулся ему в плечо, и дрожащим голосом, стараясь сдерживать всхлипы, зашептал: «Я думал, что ты ушёл навсегда… Я думал, что ты больше никогда не вернёшься… П-пожалуйста… пожалуйста, не делай так снова… Я не хочу терять тебя». Потерять… его? В чём смысл этой фразы? Как можно боятся потерять безэмоциональный психопатичный кусок пластика? По какой причине Тсукими ведёт себя так? Это не совпадает ни с одним личностным архетипом, что был в базе данных Соу. У Шина было что-то, чего не было у большинства людей. Какое-то неосязаемое соучастие… То, что позволяло ему беспокоиться обо всех, но только не о себе. С точки зрения эволюции и банальной логики, такое поведение не имеет никакого смысла. Тсукими Шин не имеет никакого смысла. Хиёри Соу не мог понять почему. Впервые в своей жизни его попытка просчитать чужие действия была неудачной. Без своего главного преимущества он осознавал насколько же всё-таки не понимал этого мира и людей, которые в нём обитают. Но тогда… тогда он был счастлив. Чувства, которые он испытывал были за гранью понимания его машинной программы. Возможно, он наконец нашёл в себе первую настоящую эмоцию?.. Он искренне хотел, чтобы Шин выжил. Теперь его вела не только жажда мести и извращённой справедливости, но и иррациональное желание любой ценой сохранить жизнь этому… необыкновенному человеку. Но он не мог сделать этого следуя морально этическим нормам. У Асунаро глаза и руки повсюду. Если он попробует спрятать Шина от его судьбы, они его хоть из-под земли достанут (96,78%). Если поможет ему сбежать непосредственно на Смертельной Игре, его застрелят на месте (99,67%). Если примет свою судьбу и вступит в Смертельную Игру в качестве участника, пытаясь любыми способами оградить Шина от опасности — он станет абсолютно беззащитным с его кончиной Хиёри (100%). Отклоняться от изначального плана было проигрышной стратегией. Но Соу точно знал, что поднимет выживаемость Тсукими ещё сильнее. Судьбу можно обмануть, если надеть на себя маску совершенно другой личности. Личности вроде… Соу Хиёри. Того самого расчётливого, безэмоционального психопата. Человек не может координально поменять свою личность на холодную и эгоистичную всего за пару лет. Только не Шин. Несмотря на это, он может притвориться, если на кону стоит его жизнь. Тсукими не станет манипулировать людьми и пользоваться их смертями только из-за страха собственной кончины. Только если он не будет осведомлён о проценте своего выживания с самого начала. Человек сделает всё что угодно, чтобы сохранить себе жизнь. К сожалению, Шин не исключение. Изучив человеческое сознание на новом уровне, Соу осознал по какой причине Тсукими так тянулся к нему: в его глазах он был одним из сильнейших. Кем-то, у кого не было слабостей. Кем-то, кто может стать верным компаньоном, а в другой момент злейшим врагом. Подсознательно Шин стремился к этому идеалу, ведь человеческие инстинкты настроены на то, чтобы принимать наиболее выгодную модель поведения. Соу полностью осознавал, что без его влияния Шин попросту умрёт в этой мясорубке одним из первых. А также, единственный способ предотвратить это — полностью уничтожить того совестливого и добросердечного паренька. Но это единственный выход.***
Всё прошло по плану. С каждым днём Соу наблюдал, как Шин становится всё более и более зажатым. Он даже боялся лишний раз поднять на него взгляд. Его тёплые руки больше никогда не касались его. Его неловкий страх перед своим единственным другом перерос в паранойю: «Он сделает мне больно, если я не так на него посмотрю?» «Почему он так смотрит на меня? Он злится?..» «Я хотя бы что-то знаю о нём?.. Чего такого страшного он мог совершить, если так хорошо скрывает своё прошлое…» Когда он полностью удостоверился, что тот готов, Соу просто ушёл. Ушёл и никогда не вернулся, оставив лишь свой шарф позади. Было ещё кое-что, что он намеревался сделать. Хиёри Соу был включён в список участников в качестве балласта. Кандидаты отличались от Участников лишь тем, что последние были никем. Они не могли «выиграть» по самому концепту этого слова. Хиёри относился именно к ним. Но кое-что отличало его от абсолютно всех игроков: Он не был рождён на свет ради этой Игры. От него просто хотели избавиться. Его хозяева не считали, что он обладает необходимыми качествами, чтобы хоть что-то изменить. Это его мало заботило. Но он не мог оставаться в этой позиции, так как она была бы наиболее неудачной для Шина. Организация не сможет поставить официально мёртвого человека на роль участника. Зная своего создателя, он, вероятнее всего, посчитает, что Соу потерпел поражение и захочет ткнуть ему этим в лицо. На его месте, Хиёри бы сделал себя Мастером Этажа, чтобы он наблюдал за тем, как его новая хозяйка набирает силу с каждым часом, а всё, что он может сделать — наблюдать. Ведь он знал Главу лучше, чем кто-либо. Знал настолько хорошо, что мог просчитывать его ход мысли лучше собственного. В амплуа Мастера Этажа он смог бы проследить за безопасностью Тсукими со стороны врага. Хоть это и значило, что его план возымеет большие шансы на обнаружение и пресекание, так как он будет одной из главных пешек на шахматной доске создателя, но, как говорится: «Держи своих друзей близко, а врагов ещё ближе». Всё, что нужно было сделать — оказаться в нужное время, в нужном месте и с нужным человеком. Элис Ябусаме идеально подходил. Такой вспыльчивый индивид с лёгкостью может совершить необратимые вещи в состоянии аффекта. Лишь оставив фото его драгоценной сестры на своём столике, Хиёри смог навести на себя весь его праведный гнев. Человеческий мозг — такой простой, но такой сложный механизм. К этому относятся и семейные узы. Ябусаме скинул Соу с крыши, как только появилась малейшая вероятность того, что его сестра пострадает. Это так нелогично, но он даже понимал это чувство. Хотя, у него не было времени думать об этом. Конечно же, организация мгновенно отреагировала, убедившись в том, чтобы «виновника» отправили за решётку, при этом никак не афишируя это преступление. Всё складывалось как никогда удачно. Не было времени беспокоиться о незначительных людях и деталях, которые погружали его в необъяснимую тоску. Он ждал этого момента все эти годы, и он не уйдёт с пустыми руками.***
Наконец-то он здесь. Смертельная Игра. Его невероятные труды будут вознаграждены. Всё что ему нужно делать сейчас — наблюдать. Ни то что у него и был какой-то другой выбор. Зная Асунаро, в его кабинете Мастера Этажа наверняка множество жучков и тайных камер. Но по крайней мере, его щедрые хозяева подарили ему возможность просматривать камеры на всех этажах. Сначала всё было относительно тихо. Затишье перед бурей. Как только все участники пробудятся от своего сна, всё официально начнётся. Всё внимание Соу было приковано к бесконечно невзрачной комнате, на фоне которого выделялся только парень с бирюзовыми волосами, и ярко-красным шарфом в горошек. Впервые он увидел его за такой значительный промежуток времени. Внешне он никак не поменялся, но какое-то гнетущее чувство сжирало Хиёри изнутри. Всё это выглядело таким неправильным. Он даже и не успел заметить, как голубые глаза приоткрылись. Стоило этому произойти, как совершенно из ниоткуда появилась мутная тень. Вот и твоё первое испытание, Шин. То, как его грудь быстро опускалась и поднималась, то, как краска покинула его лицо, то, как его губы затряслись. Соу сжал край панели управления так сильно, что осталась вмятина. Зачем всё это напускное беспокойство? Хиёри же и так знает, как всё пройдёт. Шин не сдастся на самом первом этапе. Он не такой. Да ведь? Именно Соу был тем, кто предложил сделать первое испытание Шина именно таким. Тем, кто предложил рассказать ему о том, что сейчас он примет участие в мясорубке, из которой он ни при каких обстоятельствах не выберется живым. Когда его Хозяин услышал об этом, он лишь томно рассмеялся, потому что думал, что эта информация просто сломает его раньше времени. Но нет. Ведь Шин не такой. Соу бы никогда не принял решение сделать испытание именно таким, если бы не знал, что всё пройдёт гладко. Шин не такой. Шин не такой. Шин не такой. Сколько бы это не звучало у него в голове, он не мог отвести пристальный взгляд от монитора. Тень покинула помещение. Остался парень, чьё лицо выражало лишь бесконечный ужас. Всё остальное было как в тумане. Хиёри видел, как Тсукими некоторое время просто хватался за голову, и впитывал воздух, пытаясь хотя бы немного осмыслить ситуацию. Он видел, как тот медленно поднимается с пола, держась дрожащей рукой за свой шарф. Многие из тех, кто пережили первое испытание уже начали выходить в главный зал. Качаясь, Шин тоже успел к ним присоединиться. Заходит Сара Чидоин, собственной персоной, со своим новым щенком Тазуной Джо. И… «Моё имя Соу Хиёри. Эм… ну. Я между работами. Аха-ха…»***
С самого начала Тсукими Шин начал подозревать Чидоин Сару. Он хоть и был очень мягким человеком, но это не означало, что он глуп. Соу им восхищался. Тем, как он был способен держать на лице улыбку, даже после всего того груза, который обрушился на него буквально моменты назад. Его волей. Первую смерть не пришлось ждать долго. Казуми Мишима. Простая демонстрация. Шин тоже приложил руку к его смерти. Ни у кого не было права винить его за это, но они будут. Он не должен дать другим выжившим поводов думать, что всё это случилось по его вине. Ни при каких обстоятельствах. Большому стаду всегда нужно скинуть на кого-то свои собственные прегрешения. Хоть они и не имеют никакого веса. Мишима сам выбрал стать жертвой в этом испытании, чтобы сохранить жизнь Эгокоро Нао. Всё, что они могут сделать сейчас — оставить этот факт позади. Кай… Сато Кай… Хиёри уважал его. Иметь решимость, чтобы противостоять организации, которая вырастила и выкормила тебя — повод для огромной гордости. Как жаль, что его борьба — фальшивка. Никто не знал лица настоящего главы Асунаро. Кто бы мог подумать, что кормилец той милой семьи, которая дала тебе смысл существовать — тот, кто разрушил твою жизнь. Каждый раз возвращаясь из своего комплекса лабораторий, и смывая кровь со своих рук, Старик уверял Сато, что видит в нём часть своей семьи. Соу бы предпочёл захлебнуться в собственной крови, чем услышать такое. Создатель просто использовал Кая, но с ним его методы были куда более жестокими. Этот человек погиб своей смертью. Но он всё ещё служил Асунаро, даже не подозревая об этом. Вся его жизнь — огромный театр. Джо… Тазуна Джо. Он и подумать не мог, что перед своей смертью, признался в любви той, из-за которой всё это и происходит. В этом месте не важны такие качества как доброта и учтивость. Он бы умер на этой игре рано или поздно. Если не из-за собственной наивности — его подтолкнула бы Чидоин. Хиёри не мог не улыбнуться, смотря на наследницу — такую жалкую и слабую. Возможно, сейчас она ничего из себя не представляет, но, зная, во что она превратится, Хиёри не мог не видеть в ней актрису. Ей вела лишь жажда поклонения. Фальшивая с ног до головы. Шин… Шин был именно тем, кого Соу ожидал увидеть. Он отлично справился, несмотря на то, какую ненависть он должен испытывать к себе сейчас. Как бы ужасно это ни было, это пойдёт ему на пользу. Соу лишь надеялся, что не допустил ни одной осечки во время подготовки Тсукими. Каждая ошибка может стать фатальной. Сейчас группа подозревает его, как никого другого. И если он ничего не сможет с этим сделать, на следующей игре его могут… Нет. Нет, план идеален. Шин этого не допустит. Хиёри этого не допустит.***
Гробовая тишина. Вновь в его кабинете слышно лишь репитативное тиканье. Игра на Третьем этаже начнётся через каких-то жалких несколько часов. Пока выжившие находятся в тревожном сне, есть время вдохнуть немного воздуха своей фальшивой грудью и поразмыслить. Только вот Тсукими Шин не спал. Лишь лежал на середине кровати, собрав все свои части тела в одну массу, и совсем не двигаясь. Словно боялся показать кому-то или чему-то, что он бодрствует. Хотя даже через камеры было видно, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Он всё понимает. Конечно же, Хиёри никогда не ожидал от него меньшего. Шин всегда был крайне сообразительным парнем, несмотря на то, что это было незаметно под его добродушным фасадом. Он обязательно должен понять, как поступить в подобной ситуации. Слишком много переменных и стресса. Он точно не успеет придумать хоть что-то вразумительное за такой короткий срок.…
Потеря памяти?.. Фактически, человек может потерять некоторую кратковременную память при сотрясении головного мозга, но... Хиёри действительно прекрасно его обучил. Тсукими был настолько потрясающим учеником, что даже при таких титанических потрясениях вспомнил о настолько мелких деталях, которые Хиёри мог время от времени озвучивать ещё при «жизни». Мало того, что Шин смог настолько убедительно сыграть эту роль, так он ещё и взял Кизучи Канну под своё крыло. Всегда выгодно иметь лишнюю линию обороны на экстренный случай. Кизучи была не просто самой уязвимой в группе, так ещё и самой сломленной. Замечательный выбор, Тсукими-кун. Было довольно мучительно смотреть как все надежды Шина разрушаются прямо у него на глазах. Несмотря на то, что Соу давно знал, что выйти из этого места невозможно, он поддался какому-то иррациональному чувству. Видя как Тсукими искреннее улыбается, видя свет в его глазах, Хиёри не мог не почувствовать это. Надежду. То, как Шин перебирал своими пальцами по клавиатуре, словно талантливый пианист, было невероятно завораживающим зрелищем. Казалось бы, обычное мясо. Никто, пустое место, слабак, безнадёжный. Но как же он был силён. Игра назвала этого человека слабым, но она была не права. Он самолично вёл всех к свету, к их будущему, к ранее забытой нормальной жизни. Никто из десятка участников не обладал такой решимостью. Как бы Соу хотел быть с ним рядом в тот момент, когда он вновь, хоть и на мониторе, увидел того самого Тсукими Шина, который так робко представлялся ему около школьного кампуса в тот день. Но весь этот фасад с треском рухнул, когда у него вновь отобрали причину бороться. Конечно, Хиёри знал, что именно так всё и будет: все выходы завалены, а единственный способ выйти из этого Ада — смерть. Но увидев, как эти небесные глаза постепенно темнеют, как их покидает тот самый ангельский блеск, у Соу безумно закололо в груди.***
Шин действительно превзошёл себя, когда решил использовать именно эту стратегию. Передать своей сообщнице Жертву и направить все голоса на неё. Этой девочке просто не с кем идти. У неё не будет другого выбора, кроме как сбежать вместе с тем, кто был рядом с самого начала Игры (96,94%). Можно бесконечно долго расписывать, почему Кизучи Канна — баласт для группы. Выжившие были бы полными идиотами, если бы не поняли этого самостоятельно. Кроме того, никто и никогда не станет подозревать столь юную особу в настолько продуманных махинациях. Быть может Чидоин манипулятивна, лжива и холодна, даже она не будет способна противостоять силе большинства. Соу не мог не ухмыльнуться таким мыслям. Ни один мускул на лице Шина не дрогнул, пока он всеми силами пытался направить голоса в сторону Кизучи. Как не странно, многие отказывались его слушать. Они могли лить в его сторону ядом сколько угодно, но рано или поздно им придётся сделать выбор, который повлияет на сохранение их жизней. Вот уже прошло Преждевременное Голосование. Тсукими хоть и был выбран в качестве кандидата на истребление, но это ничуть не повлияло на его план. Всё что ему остаётся сейчас, так это подтолкнуть пешек на принятие нужного решения. Кизучи всё равно уже не выживет. Даже через камеры он чувствовал всю ту нерешительность, которую испытывали участники. Надежды нет. Выхода нет. Кроме того, к удивлению Хиёри, Кизучи Канна по своей воле выбрала смерть. Всё прошло настолько чётко, что-…
?..
«Сара! Ты же ненавидела меня до глубины души, так?! Разве я не ужасен?!»…
Что? Нет, это какой-то бред. Такого не может происходить. Чисто статистически не может. Должно быть, он просто- «Жертвовать детьми для спасения взрослых? Тебе должно быть стыдно, Кейджи! Я голосую за Соу! »Зачем?
Что ты делаешь? Шин, зачем? Ответь мне, зачем? Этого не может быть. Что ты творишь? Закрой рот! Они убьют тебя! «Я не могу убить… чью-то младшую сестру…» Они все проголосуют за него. Они точно проголосуют за него. НЕТ, НЕТ, НЕТ! Он должен что-то сделать. Ноги словно вата: совсем его не несут. Со всей силы ударив по металлической двери, и услышав лязг слетающих петель, Соу вырвался из своего кабинета, тратя последние силы на то, чтобы не упасть. «Ха-ха… Всё в порядке, Сара. Ты ненавидела меня настолько сильно, чтобы убить?» Шаткие удары каблуков по бетонному полу создают нечёткое эхо.НЕТ.
«Ты прав… Я действительно ненавидела тебя… так что ты совсем не ошибся…» Рваные повороты туда-сюда словно пытаются сбить его с пути.НЕТ.
«Пришло время для твоей казни…» Третий этаж будто смеялся над ним своими вычурными проходами к аттракционам.«Я не умру».
Лишь одна дверь отделяет его от места проведения Главной Игры. Закрыта. Проникнуть. Любым способом. По стенам разошлась ударная волна. Кажется, на металле осталась вмятина. Он должен. Он должен. Он должен. Должен добраться до него. Должен остановить это. Он должен спасти его. Должен... Отчётливые выстрелы можно было уловить даже находясь в другом помещении. Кажется, если прислушаться, можно расслышать звук нежной плоти, пробиваемой пулями. Руки сами собой опустились, а тело повалилось на пол. Крики. Он слышит приглушенный удар тела об пол. Почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему? Где он допустил ошибку? Что он сделал не так? Действия Шина были безошибочными до этого момента. Организатор что-то сделал? План же был абсолютно идеальным, почему всё случилось именно так? Или, может, дело в нём? Он что-то не так просчитал, что-то упустил. Что-то из-за чего труп его лучшего друга сейчас остывает на холодном полу. Всё потому что он позволил себе расслабиться настолько, что забыл о первоначальном плане. Из-за его ошибок Шин будет медленно умирать, истекая кровью, а он не сможет ему помочь.…
Просмотр всеобразных кинокартин в пятничные ночи уже успел прижиться как их постоянный ритуал. Пересмотрев большую часть вменяемых ужастиков, им постепенно пришлось перейти на драму, подобную той, что прямо сейчас оживала на голубом экране. — Шин, — неожиданно прозвучавший голос в такой тихой комнате заставил Тсукими слегка подпрыгнуть, — как ты думаешь, почему люди плачут? — … Хиёри-кун, к чему этот в-вопрос именно сейчас? — Аха-ха, что за тон, Шин? Мне просто интересно твоё мнение. Тебе не кажется, что люди склонны лить слёзы по пустякам? — в момент когда эта фраза сорвалась с его губ, с экрана послышался душераздерающий крик женщины, прижимающей к груди останки своего некогда живого ребёнка, — Это же просто нелепо! — … — взгляд Шина отражал в себе нечто среднее между лёгким испугом и искренним беспокойством, — Я не нахожу это нелепым, Хиёри-кун. — Ха-ха, почему же? — было невозможно точно определить эмоцию в тоне его голоса, но можно сказать, что там чувствовалась… насмешка? — … — Шин опустил голову, стараясь больше не смотреть в те мёртвые глаза, — Н-наверное, это прозвучит очень глупо, но я думаю, что… Только люди способны плакать, потому что они… живые. — … И что же это, в твоём понимании, значит? — … Слёзы могут появляться даже у животных, но… Я н-не думаю, что их можно назвать «настоящими»… Л-люди они… Осознают, что происходит вокруг них. Они… чувствуют. Да, возможно, они действительно плачут по пустякам, но именно это и делает их… людьми, Хиёри-кун.…
Пустота. В ушах звенело, а зрение сильно размылось. Соу был похож на актёра одного из тех дрянных фильмов. Только вот никакой бурной реакции и переигрывания не было. Дрожащие ноги смогли поднять его тело далеко не сразу. Сколько времени на это ушло? Он понятия не имел. Минуты? Часы? Время не имеет никакого значения. Торопиться ему уже некуда. Медленные глухие шаги постоянно прерывались прихрамыванием. Ему уже было всё равно на то, что его могут увидеть. Плевать он хотел на предписанный сценарий событий и осторожность. Эти каменные стены слились в абстрактные серые массы, что пытались запутать его и не дать выйти наружу.…
?..
Кровь?
Неужели это?..
Резко сорвавшись с места, чуть не споткнувшись о собственные ноги, он ринулся к комнате, в которую вела алая струя. Если он был способен двигаться после такого, то он вполне может быть... — Шин! — прокричал своим осипшим голосом Хиёри, срываясь к обмякшему телу в фиолетовой куртке. Пару секунд он стоял в ступоре, но после приложил усилия, чтобы вытянуть руку и нервными движениями проверить пульс.Его нет.
Нет, нет, нет! Сколько он здесь лежит? Минуту? Две? Час? Кровь выглядит свежей. Должно быть он тут совсем недавно. Отточенным, но крайне урывистым порывом, Соу перевернул тело на спину, стараясь не думать о том, что произойдёт, если он вызовет дополнительное кровоизлияние. Плевать. Если есть даже тысячный шанс спасти его, он его не упустит. Никогда. Раз, два, три, непрямое дыхание рот в рот. Раз, два, три, непрямое дыхание рот в рот. Раз, два, три, непрямое дыхание рот в рот. Раз, два, три, непрямое дыхание рот в рот… Раз, два… три… Возможно… возможно он может принести оборудование из медицинского кабинета! Он сможет зашить его раны и вытащить пули! Он может… может...! Его глаза невольно сфокусировались на лице Тсукими… рот приоткрыт, словно в безмолвном крике — мольбе о помощи, зрачки закатились, из-за чего на него смотрела лишь пара белёсых мертвенных глаз. Кровь. Он весь в крови. По комнате распространился сладковатый гнильный запах.Бесполезно.
Тсукими Шин уже мёртв.
В короткие, но безумно долго тянувшиеся, моменты абсолютно пустой и безэмоциональный взгляд Соу был направлен на тело. Это уже не Шин. Теперь это кусок безжизненного мяса. Просто… кусок… Он чувствовал себя настолько слабым и потерянным в тот момент — собака-поводырь, не сумевшая защитить слепого. Его худые руки сжали мертвеца, из которого уже давно вышло всё то привычное тепло, и он заключил этот шматок мяса в свои крепкие объятия. Обычно на таких моментах главный герой беззвучно рыдает под меланхоличные вздохи зрителя, но только не в этот раз. Хиёри просто не плакал. Хотя, есть ли вообще повод пускать слёзы из-за обычного трупа?…
?..
Нет. Это оправдание. Этот труп когда-то был Тсукими Шином. Костлявая рука обхватили мертвенно-бледную ладонь и сплела с ней пальцы. Может это и было глупо и жалко, но… Соу чувствовал, что они снова вместе. Они снова могут пойти вместе в школу и обсудить красоту пожелтевших деревьев. Шин снова может ненароком коснуться его руки, мгновенно убрав её, и отведя взгляд на какую-то, пролетавшую мимо, птицу. Соу снова может почувствовать слегка колющее тепло и разделить его вместе с ним. — Аха-ха… Хиёри-кун… Голос, прозвучавший у него прямо над ухом, побудил немедленно поднять глаза. Но там его встретило лишь лицо покрытое трупными пятнами, по которому, перебирая лапами, копошилась муха. Соу прорезала резкая жгучая боль в районе шеи, словно его пыталось задушить само воплощение огня, заставить его пластиковую шею лопнуть и разлететься на обугленные куски. Кажется, он почувствовал как кто-то дышит ему на ухо. — Не хочется горевать по жалкому насекомому, Хиёри-кун? Поэтому ты даже фальшивых слёз не можешь из себя выдавить? У Соу перехватило дыхание. Этот голос… Возможно ли, что его желание сбылось, и они воссоединились?.. Однако его тенор звучал сдавленно. Как если бы он скрывал свою истинную личину под мягким и слегка робким тембром его друга, сдерживая в себе всё то, что он мечтал прокричать своему «дружку» в лицо. — Хотя тебе и правда не обязательно так утруждаться, Хиёри-кун. Аха-ха… Эти тонкие, обжигающие своей желчью пальцы, обхватили его подбородок и развернули его голову. Тсукими-кун. Но это совсем не было на него похоже. От него пахло смертью. В его пустых глазницах в конвульсиях бились личинки, а кожа, казалось, так неплотно прилегает к черепу, что её можно было содрать одним неаккуратным движением. — Ты ведь всегда можешь выбрать кого-то другого! Кого-то менее безнадёжного, чем я! Всё будет хорошо! Ты только глянь сколько жалкого отребья осталось в живых! Они все зовутся «Кандидатами» не просто так! Из любого всё ещё можно создать твой идеал… Они же все просто циферки, которые ты записываешь в своём блокноте! Ты должен успеть! Видение слегка наклонило голову в бок, застыв в театральных раздумьях. Из его глазницы вывалилась крайне упитанная личинка, что сполна насытилась теми прекрасными голубыми очами. — Но если подумать… Хиёри-кун, не обижайся, пожалуйста. Даже если бы ты предложил кому-то из живых свою помощь — никто бы её не принял. Легче умереть по совести, чем жить с воспоминаниями о тебе. Г-говорю из опыта! Хе-хе… Соу и забыл когда в последний раз испытывал настолько сильный страх, что не мог даже пошевелиться. Хотя, возможно, это был и не страх. Вероятно, это было благоговение. — Но, конечно, никто не может винить тебя за твоё высокомерное поведение… Ты же сам уже успел забыть, что такое боль. Или, может, ты ничего не чувствовал с самого начала? Бедняжка… Пальцы, изуродованные трупными пятнами, просочились сквозь травянистые волосы. Эти некогда ласковые руки могли бы мгновенно снять весь груз вины с плеч Соу, но мягкие пальцы стали холодными тисками в момент, когда потянули кудрявые локоны с такой силой, словно стремились полностью стянуть с него скальп. — Хм… Я знаю! Я знаю, как я помогу тебе почувствовать! Ты так меня выручил, Хиёри-кун, что мне хочется сделать для тебя то же самое. Кроме того, — затылок Соу впечатался в ледяной железный стол, в сантиметрах от уже изрядно раздувшихся рук изуродованного трупа. — друзья всегда помогают друг другу. Два больших пальца с грациозностью пантеры впились в его глаза. Длинные когти медленно покрывали зрачки трещинами, а каждое нажатие как будто сопровождалось пульсированием несуществующих вен Хиёри. Маленькие проводки неумолимо лопались, и с каждым щелчком, в его глазах становилось лишь мутнее и мутнее. Он бы хотел закричать во всю силу своих лёгких, плюя на людей, которые могут услышать, однако тело совсем его не слушало. Периодичный тихий смех вводил его в оцепенение такой силы, что Хиёри не мог даже двинуть пальцем. Но совершив титаническое усилие, он смог оттолкнуть от себя гниющий труп, хоть и находясь не в состоянии для того, чтобы в полной мере видеть что делает. Ни на секунду не сомкнув глаз, он истерично обводил комнату взглядом в бесцельной попытке увидеть Шина. Всё помещение погрузилось в мёртвую тишину, словно ничего и не было. Если всё это было простой галлюцинацией, то почему его глаза всё ещё?.. Соу машинально посмотрел на свои руки. Под собственными ногтями виднелись разбитые на маленькие кусочки микросхемы и диоды. Практически невесомый, лёгкий как сам воздух, смех заполнил комнату до краёв. — Аха-ха, ты действительно милый, Хиёри-кун. Голос раздался уже со спины. Но повернувшись, он никого не увидел, а полная яда речь, как ни в чём не бывало, продолжалась у него над ухом. — Поверить не могу, что когда-то любил тебя. Я потратил столько лет своей жизни на такого ублюдка, как ты. Но сейчас твоё желание наконец-то исполнится. Я буду проводить с тобой каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду. Я никогда тебя не покину. Буду наблюдать за тем, как твоё гнилое сердце наконец-то перестанет биться. Хах, если быть совсем честным, я даже не думаю, что тебе будет до этого дело. Твоё сердце бьётся исключительно ради себя самого. В жизни животного нет ничего важнее себя и собственной жизни. Звучит знакомо, Хиёри-кун? Мягкие касания холодных ладоней прошли по его рукам, что-то вложив в них. Что-то деревянное?.. Поверхность шероховатая и слегка грубая. Опустив измученные глаза на неопределённый предмет, Хиёри замер. Нож. — Хах, Хиёри-кун… Ледяные, словно комья снега, пальцы нежно играли с непослушными волосами. Но это всё подделка. Это неправильно. — Раз и навсегда докажи себе и мне, что ты не такой бесхребетный червяк, которым был всё это время. Покажи мне, что можешь отдать свою жизнь ради моего счастья. Просто сделай это и мы будем вместе навеки. Хватка на рукояти усилилась в разы, заставляя хрупкий пластик потрескивать. В ярком сиянии лезвия отражались эти жалкие, широко раскрытые в паническом ужасе, глаза. Соу, через невероятный животный страх и оцепенение, сделал обрывистый вздох. Его цель… цель… Какой смысл уже имеет цель, когда перед ним гниёт труп самого настоящего чуда? Это так эгоистично… Просто оставить Шина, как сломанную куклу, и начать экспериментировать с процентами других участников… Следуя списку, следующим будет… Гин Ибуши? А когда подохнет он? Что тогда? Канна Кизучи? Это бессмысленно. Всё бессмысленно. — Аха-ха… Именно так, Хиёри-кун… Его уже совсем не удивлял тот факт, что для галлюцинации открыты абсолютно все его мысли. Она имеет право безнаказанно копаться в его холодных мозгах, ведь сама является их частью. Но это всё ещё его Шин. Слыша этот голос он вспоминает мягкость его рук и необыкновенно прекрасное лико. С небольшим лязгом нож теперь был направлен на дивную лебединую шею. — Это так мило, Хиёри-кун… Не могу дождаться момента когда лезвие вонзится в твою глотку. Я увижу в твоих глазах настоящий человеческий страх? А, Хиёри-кун? Мучительно долгое вознесение острия над горлом сопроводил тихий смешок. Сейчас всё закончится. Слабый ветерок щекотал его шею, когда нож стремительно летел по направлению к сонной артерии. Соу отказывался закрывать глаза даже тогда. Яркая вспышка от единственной лампы в помещении отразилась в идеально заточенном металле. — Ты принял верное решение… Соу-кун.