Контраст

— МАМА, ЭТО ПИЗДЕЦ ПРОСТО!! — едва не визжит Эрот, на полной скорости своего полёта врезаясь во входную дверь дома Афродиты и едва не разбивая её в щепки. Афродита в другом конце дома вспыхивает любопытством и отстраняется от Ареса, которого только что горячо и влюбленно целовала, чтобы одернуть платье и выйти к искрящемуся от будоражащих его новостей сыну. Конечно, жалко отрываться от любимого человека и оставлять его без своего тепла пусть даже и на пару минут, но новости Эрота всегда стóят того. — Кто? — прямо спрашивает она, требовательно впиваясь взглядом в порхающего по её гостиной сына. — Лучше сядь, — взволнованно выдыхает Эрот. — Аид… — Кто?! — восторженно взвизгивает Афродита, потому что о. боже. мой. Не ей ли, богине любви, знать, как тяжело даются Аиду любые отношения и какое это чудо для него — вдруг полюбить. — И кто?! — Иииии… — Эр, чтоб тебя, не тяни! — А ты угадай, — хихикает Эрот. «Черт тебя дери, сученыш», — думает Афродита, потому что знает, что он теперь не расколется, пока она даже не попытается отгадать. — Это точно не Персефона, — начинает она рассуждать. — Ох, и как же ты догадалась, — весело смеётся Эрот. — Требую подсказку, — потому что она богиня любви, но не всезнающая и уж точно не способна предугадать, какую любовь выберет чье сердце. Своё сердце-то — потемки, а чужое тем более, и им ли с сыном это не знать. — Хорошо, — Эрот хитро улыбается, но решает проявить милосердие. — Сузим круг до Олимпийцев. Афродита удивлена, но не даёт удивлению отвлечь её от рассуждения, потому что ей всё ещё чертовски любопытно и хочется узнать правду. — Не Зевс и не Посейдон, потому что у них-то точно не может ничего быть, кроме взаимного презрения. Не Деметра, потому что она ненавидит его за Персефону, не Гефест, потому что он гетеро, не Арес, потому что он мой. Не я, потому что я Ареса. Не Гестия, не Афина и не Артемида, потому что они богини-девы и ни за что ни в кого не влюбятся. Не Гера, потому что эта сука не способна любить кого-то, кроме себя. Кто там остаётся? Аполлон, Гермес и Дионис? — Верно, — усмехается Эрот. — Один из трех. Выбирай. — Дионис боготворит свою Ариадну несмотря на то, что совершенно не верен ей. Он бы мог по пьяни попытаться заигрывать с Аидом, но точно не почувствовать к нему что-то. Эрот несколько раз кивает, искрясь от переполняющего его нетерпения. — Гермес уже несколько веков пытается смириться, что влюблён в Аполлона, который его совершенно не замечает, а Аполлон… — Да!! — не удержавшись, восклицает Эрот. — Наконец-то полюбил не смертного, который умрёт у него на руках!! И даже взаимно!! Ну, как полюбил, — он чуть смущённо утихает, понимая, что забежал немного вперёд. — Полюбит. Обязательно и неизбежно.