Вы: Ну и куда ты уперся? Вы: Давай возвращайся, уже поздно
Арс: Тебя ебет, куда я уперся?Вы: Прекращай Вы: Я люблю тебя, вредина
Арс: Я тебя тоже Арс: Мне надо было продышаться, скоро вернусьВы: Давай, жду
Что? Ну не могли они злиться друг на друга дольше пары часов. Благо, они оба понимали, что едкие и колкие фразы, кинутые в ссоре, далеки от правды, как почему-то многие привыкли считать. Они лишь равноценно отражали уровень обиды, но никогда не являлись тем, чем слышались. Антон успел уже раз десять обдумать, на какой компромисс можно пойти с Арсением, но без него самого думалось как-то со скрипом, так что парень пошел на кухню, чтобы выбрать, какой чай заварить для сложного и, наверняка, долгого разговора. Попов, замёрзший до кончиков пальцев, вернулся минут через пятнадцать — скорее всего, гулял по округе, — и Шастун с теплой улыбкой впустил его внутрь, сразу же кидаясь обнимать. Вот ведь королева драмы — замёрзнет насмерть, но зато повыпендривается. Арсений уткнулся носом в изгиб родной шеи и обнял в ответ. — Извини. — Ты тоже. — Я просто… Я не понимаю. Это всё такой бред. — Пойдём, чаем отпаивать тебя буду, — Антон чмокнул слегка колючую щёку и отпустил брюнета, позволяя ему снять куртку. — Кто-то выебать меня обещал, что сесть не смогу, — мужчина усмехнулся, снимая верхнюю одежду. — Обязательно, но не сейчас, а то у меня член заледенеет. Сначала чай и горячая ванна. Хватило же мозгов в начале марта упиздошить куда-то на полтора часа. Разболеешься — получишь по жопе. — Придётся разболеться теперь. Они засмеялись и прошли на кухню. Антон накинул на плечи Арсения свою толстовку и поставил греться чайник, опираясь бедром о столешницу, скрещивая руки на груди и какое-то время не решаясь заговорить. — Твои предложения? — Не знаю. — А хули орал, истеричный? — Чтобы мы подумали, чем мы, собственно, уже и занимаемся, — Попов нахмурился и деловито скрестил руки в ответ. — Хорошо, — Антон тяжело вздохнул. — Давай исходить из проблемы. В некоторых импровизациях я залипаю на тебя, мягко говоря. И извини, но ты сам выбрал этого «мелкого пиздюка», у которого против воли член на тебя стоит. Чайник выключился, давая понять, что вода закипела. Шастун ещё пару секунд не отворачивался от напряжённого собеседника, но всё же налил кипяток во френч-пресс с уже насыпанным в него чаем, закрыл крышкой и поставил на стол перед Арсением, после чего взял две чашки и сел на кухонный диванчик рядом. — То есть я виноват? — Я не это сказал, Арс, — Антон накрыл ладонью руку мужчины и попытался собраться с мыслями. Он давно заметил, что тот стал чересчур нервным и эмоциональным даже для самого себя, но до этого самого момента не мог понять, в чем дело. — На тебя давит всё это, я же вижу. Странные взгляды ребят, несмотря на то, что они изображают, будто им плевать, кипишующий Стас, который ещё и без нашего согласия распиздел о нас Паше. Тебя бесит, что контролировать себя надо постоянно, что любое твоё лишнее действие, движение или слово в мою сторону может подвергнуться осуждению. А я обо всём этом даже не думал особо, проще относился, поэтому и позволял себе заглядываться на тебя, но я ж сам по себе такой простой, я не могу по-другому, сам знаешь. У меня нет актёрки как у тебя, чтобы как-то умело скрывать свои эмоции и чувства. Я знаю, что я слишком прямолинеен, но, я повторюсь, не могу по-другому, — Шастун почувствовал, как его ладонь погладили чужие пальцы, а в глазах напротив, наконец, стихла грозная буря, и прояснилось чистое зеркало голубых озёр. — И проще я отнёсся к выкидонам Стаса, не потому что мне плевать на тебя или наши отношения, а потому что я не вижу проблемы. Мы просто будем меньше контактировать на сцене, это ж работа, а не жизнь. Тем более, тебе это должно даже облегчить задачу, сможешь немного расслабиться без страха проколоться на чём-то. Мы не будем прям вот бегать друг от друга, просто не будет парных игр. Это ведь не конец света, да? — Да, Тош, ты прав, — Арсений кивнул и посмотрел на кружащие в воде чайные листья. Антон, поняв намёк, несколько раз опустил пресс и налил в чашки горячий напиток. — Но та же хотя бы «Без Чувств» ведь не парная. И роли нам в ней менять не будут. — Ну, в ней я просто попытаюсь не думать о тебе. Странно это, конечно, но буду стараться только тупо блюдо угадывать. — Я тоже попробую не провоцировать, — Попов отнял свою руку из тёплой ладони и взял чашку, обдувая поверхность, от которой шли клубы пара. — Просто мне так нравится, как ты смотришь на меня. — Я всегда на тебя так смотрю, твои выебоны тут не при чём, — Антон улыбнулся, тоже подхватывая свою кружку и делая небольшой глоток. — И раньше смотрел. И буду смотреть. Говорю ж, я скрывать вообще ничё не могу. — Я это и люблю. — Что из меня хуевый актёр? — Нет, — Арсений засмеялся и, ставя чашку на стол, сложил голову на плечо парня. — Что ты такой открытый и искренний. Шастун обнял брюнета и сжал пальцами его плечо, целуя любимого в макушку. — Давай допивай чай и в душ, до сих пор дрожишь весь. — А потом? — Попов поднял лисий взгляд, с улыбкой глядя на парня. — А потом посмотрим фильм, сам выберешь какой. — Ну-у! — протянул мужчина как-то по-детски, отстраняясь. — Ладно, я выберу, — засмеялся Антон и поднялся, ероша темные волосы. Когда они ссорились и не приходили к выводу о том, кто же всё-таки виноват больше, то мирились они очень нежно и спокойно, «по-гейски», как однажды сказал Антон. Попов тогда на него посмотрел как на идиота и целую лекцию прочитал о том, что проявлять любовь и нежность к партнёру нормально для любых отношений и вовсе не является показателем ориентации. Когда Арсений вышел распаренный из душа, Шастун уже лежал на боку в постели, укрывшись одеялом, пока по телевизору шла какая-то часть Властелина Колец. Попов демонстративно встал перед ним обнажённым, ставя руки на бедра. — Ты ёбнутый? — Антон оторвал взгляд от экрана, оглядел с поволокой тело перед собой и сглотнул, откидывая край одеяла. — Мало мёрз сегодня? Давай ныряй, после душа ходит тут, жопой светит. Арсений усмехнулся и залез в постель, ложась спиной к парню, лицом к телевизору. Антон сразу же прильнул поближе, приобнимая и оставляя нежный поцелуй на шее. Он прижал любимое тело, проходясь кончиком носа по краю уха брюнета, и заметил расслабленную улыбку на его лице. — Может, не будем смотреть фильм? — спросил Попов, укладывая свою ладонь поверх чужой, что лежала у него на груди. А Антон и не смотрел. Парень огладил поджарые бедра, поднимаясь затем выше по торсу и цепляя кончиками пальцев чувствительные соски. Вырвался тихий вздох, и Шастун продолжил ласки, покусывая ушко мужчины и играясь с твердеющими бусинками. Его почему-то невероятно трогал тот факт, что у Арсения именно эта зона такая чувствительная, причем настолько, что соски возбуждались, даже когда тот просто надевал футболку — Антон замечал периодически, — правда быстро теряли свою твёрдость без продолжения стимуляции. Шастун чувствовал, как под одеялом становится жарче, как тяжело стал дышать Попов и как по шее под его губами то и дело бегали мурашки в голубом свечении экрана. Парень закончил, когда ощутил, что Арсений сильнее вжимается и трётся задом о его уже давно стоящий член. Несмотря на усталость после съёмочного дня, он не торопился, достал смазку из тумбочки, размазал ее по пальцам, мягко прикоснулся к сжатому колечку мышц, когда брюнет для удобства оттянул своей рукой одну из ягодиц. Двигался сначала только двумя пальцами — они давно не занимались сексом из-за загруженного графика, — плавно и размеренно, зацеловывая шею и плечи перед собой. Арсений часто задышал, чувствуя, как добавляется третий палец, и попытался сосредоточиться на событиях фильма, хотя сам не понимал, зачем ему сейчас эти Властелины и Кольца, ведь так или иначе он уже не понимал ни слова актеров дубляжа. Антон любовно зарылся носом в темные пряди, вдыхая приятный, ставший уже родным запах и крепко прижимал к себе любимого, просунув свободную руку под его бок. — Давай. — Рано ещё, — Шастун чмокнул нетерпеливого мужчину в макушку. — Нормально, не порвёшь. Я быстро привыкну. — Так спать хочешь? Может, завтра тогда лучше? — парень остановил движения пальцами и вытащил их. — Шастун, я тебя хочу, — прохрипел Арсений, покусывая губы, сжимая кожу на собственной ягодице, и слегка прогнулся, коснувшись тем самым возбуждения Антона. Тот в ответ жарко выдохнул на загривок мужчины, невольно подаваясь бёдрами вперёд и проходясь головкой по сжатому колечку. Без презерватива это ощущалось ещё лучше, ещё интимнее, чем когда-либо, даже тихий полустон вырвался из лёгких. Они не так давно оба сдали все необходимые анализы, чтобы не использовать резину, но до сих пор не могли привыкнуть. Даже кончать прямо в рот партнёра было так по-хорошему странно для Антона. — Ещё хоть секунду протупишь, и я решу, что ты не хочешь меня, потому что изменяешь. Попов подался назад сильнее и, надавив рукой, сжал между ягодиц член парня, слыша где-то над ухом жаркий выдох. Шастун, усмехнувшись, убрал руку Арсения с его ягодицы и сжал ее сам, чуть переминая и оттягивая. Он обхватил Попова поперёк его груди и толкнулся несколько раз, попадая не сразу, но зато потом резко и на всю длину. Мужчина в его руках задрожал, издавая приглушённый вскрик и напрягаясь всем телом, так что Шастун остановился и отпустил упругую мышцу, переводя теперь руку на истекающий смазкой член партнёра, выцеловывая шёпотом на плечах и шее, усеянных родинками, ласковые, успокаивающие слова. — Мой хороший. Я так люблю тебя. Как тебе вообще можно изменять, глупый. Ты такой кайфовый. Во всём вообще. Тем более в постели. Такой узкий всегда, я даже поражаюсь. Каждый раз как первый. А представь только, как охуенно в тебе без презика. Так хорошо и правильно. Ты прям мой на сто процентов что ли. Любимый мой. Обождав немного, продолжая оставлять влажные следы на тёплой коже, он стал медленно и аккуратно двигаться, постепенно набирая средний темп под тихие стоны Арсения, разомлевшего от нежных слов и мягких ласк на своём члене. Тела обоих пронзали волны удовольствия от каждого толчка, каждого услышанного стона. Им было просто так по-спокойному хорошо, никуда не торопясь, двигаться в объятиях под неразборчивые голоса из телевизора. Они были в любви и счастливо тонули в ней, бесконечно касаясь и целуя друг друга. Первым кончил Арсений, высоко застонав и хватаясь рукой за бедро Антона, ускорившего движения. Через минуту в таком быстром темпе, снова зарываясь носом в темные волосы на затылке, парень кончил внутрь с тихим стоном, прижимая к себе любимого и вдыхая его запах. — Бля… — Да. — Я забыл, прости. Ещё не привык без презиков. — Ничего. — Сейчас салфетки принесу, а то всё вытечет. — Погоди, не выходи, давай ещё немного так полежим? — Давай, — Шастун улыбнулся как кот и провел кончиком носа по щеке Арсения, ластясь. — Я люблю тебя, Тош, — брюнет улыбнулся в ответ и сплелся с обнимающими его руками, смакуя приятную, убаюкивающую негу. — И я. Сильно. Прям пиздец как, — Антон задумался на пару секунд и, нежно целуя Попова за ушком, добавил. — Жаль даже, что в Рашке живём. — Чего так? — уже сонно промямлил брюнет. — Ну я здесь не могу жениться на тебе… В смысле, замуж выйти… Взять в мужья?.. Бля, короче, похуй, не знаю, как правильно, ты и так понял, — Арсений аж проснулся после услышанного, поворачиваясь к Антону в пол-оборота с округлёнными глазами. — Ты чего? — Э-э… Да нет, просто… — мужчина не сдержал улыбку, а в голубых озёрах разлилось тепло. — Не ожидал от тебя. — Ну, я не могу сказать, что мне это реально суперважно, это ж просто типа штамп в паспорте. Я всем пиздел, что и на Ире собираюсь жениться, но на самом деле похуй абсолютно было на это. Если б и женился, то чисто для галочки, — Антон невесомо провел губами по плечу любимого. — Но с тобой мне чёт прям хочется свадьбу, чтоб мы в костюмах такие были, чтоб гости на нас смотрели и улыбались, чтоб фотограф по сотне кадров делал в минуту, кольца чтобы надели друг другу. Хочу тебя мужем звать. — Я бы согласился. — Да? — Шастун поднял щенячий взгляд на Арсения и, получив в ответ уверенный кивок, расплылся в улыбке, мягко целуя его в губы. — Давай в душ опять пошли, а то уснём щас.