Вспышки рыжего пламени

      Передо мной открылся величественный зал, где в завораживающем ритме перемещались зеленые кристаллы по затейливой конструкции, напоминающей планетарную систему с восемью планетами. Все это пребывало в вечном движении, а в центре сияла тьмой дыра в мироздании. Под ней стояло что-то наподобие большого кресла, где лежал Шон. Юноша был закован в кристальные кандалы. От всего его тела к черной дыре уходили вверх тысячи светло-голубых пульсирующих нитей. Художник то и дело вздрагивал, все его тело изгибалось, но кандалы держали крепко. Леон стоял рядом. От правой руки мага исходил сияющий зеленый луч, похоже, и приводящий всю конструкцию в движение. Лицо мужчины было напряжено, по щекам стекали крупные капли пота.       Он не смотрел на вход. Это была большая ошибка!       Я тихо ступала по ровному камню. Леон ушел в себя, что-то бормоча себе под нос, ничего не замечая вокруг. Но когда до него оставалось метров пять, он неожиданно повернулся. Наверное, деймон предупредил его. Я бросилась вперед. Леон левой рукой мгновенно сотворил заклинание, кинув в меня синюю вспышку, но она разрушилась о мою оборону. Я впервые чувствовала такую силу. Что-то внутри меня вторило моей ярости, раздувая, усиливая ее. Позади вспыхнул алый плащ, вспышки рыжего пламени окружили меня, направляя, неся меня в сторону Леона и отражая все его заклинания. Лицо мага побагровело от гнева.       — Ты не понимаешь, во что вмешиваешься! — взревел он. Его взгляд метнулся к Шону, который уже напоминал больше призрака, чем человека. Я поняла, что задумал маг: он вытягивает силу Шона, силу Древних, чтобы сотворить свой ритуал.       И тогда я бросила свой кинжал наперерез зеленому лучу.       Ярость на лице Леона сменилась удивлением и растерянностью, когда мой кинжал, объятый рыжим пламенем, перерезал поток магии.       По крипте прошел гул, звук пронзил меня, заставил заныть кости. На стенах зажглись ярким светом символы, похожие на те, что хэтори рисовал на двери. Леон, все еще в шоке, смотрел на сочившуюся тьмой дыру, которая становилась все больше и больше. И я поняла, что это шанс. Я бросилась к магу неотвратимо, как сама смерть. Он очнулся и обрушил на меня поток заклятий. Я как будто пробиралась через ураганный ветер: вокруг бурлили потоки огня и электричества, кружили в смертельном вихре, пытаясь разрушить мою оборону. Но все тщетно — она была неприступной. От отчаяния маг стал кидать заклинания в стены крипты, пытаясь обрушить их на меня, но из этого ничего не вышло. Камень поглощал магию и лишь странные руны на нем светились все сильнее. Механизм из кристаллов вращался все сильнее, все интенсивнее светился потусторонним зеленым светом.       Наверное, не лучшая была идея затевать битву в центре древнего храма, но мне было уже все равно. Леон занервничал, стал ошибаться в заклинаниях, и то и дело они даже не срабатывали.       И после долгого, долгого пути я оказалась рядом с ним. И улыбнулась.       — Ты чудовище! — прохрипел Леон в изумлении, прижатый к холодный стене.       — Нет. Я справедливость, — возразила я.       Я ударила Леона по лицу коронным левым, зеркальные очки треснули и слетели, открыв его глаза с красным оттенком. Затем мой подкованный ботинок врезался мужчине между ног. Он застонал и согнулся пополам. Я сжала голову мага обеими руками и изо всех сил впечатала в свое колено.       Леон, застонав, завалился на бок.       Обычный ли ты человек, маг или Белый Клинок — разницы нет. Старый добрый удар по яйцам никогда не подводит!       Я кинулась к Шону. Вокруг бурлила энергия, поднимаясь из самых глубин черного провала. По крипте проходили волны темноты, и каждая из них была сильнее предыдущей.       — Массаракш! — выругалась я, пытаясь освободить парня. Все бесполезно и времени что-то придумать нет! Скоро тут произойдет нечто очень плохое, нутром чую!       — Оставь… — пытался что-то сказать очнувшийся Шон, но я резко прервала его.       — Хватит! Молчи! Мы выберемся отсюда только вдвоем!       Давно, в детстве, я уже была в подобной ситуации. Но тогда в ловушке была я. В памяти промелькнули картины берега реки, моей ноги, намертво зажатой охотничьим капканом. Текла кровь, текли реки крови. Но мальчик, что был со мною, потратил магию своего артефакта, сильнейшую магию, чтобы освободить меня и вылечить.       Эта магия помогла мне, а затем он умер, когда истончившаяся сила не помогла ему. И сжимая в кулаке кольцо с треснувшим зеленым камнем, что висело на цепочке у меня на груди, я поняла, что пришло время отдавать долги.       Магическое давление на мой щит все нарастало, я буквально чувствовала кожей потоки силы. Чудовищные объёмы магии. Стало тяжело дышать. До каких пор я выдержу? Я прижалась всем телом к Шону, обняв его.       — Зачем ты это делаешь? — растерянно спросил он.       — Дурак. Потому что я люблю тебя! — ответила я. Также как давно в детстве, в той комнате, где осталось мое счастье, мальчик ответил на мой вопрос.       Все вокруг залило зеленым заревом, почти ослепив меня. Шон закрыл глаза и прислонил голову к моей груди. Я прижала его к себе и постаралась сделать так, чтобы ни одна частичка этого света не дошла до его глаз. Он тихонько начал говорить слова старой песни:       — Мы свидимся, свидимся снова, когда отболят наши раны.       В обманчивом свете мне казалось, что на нас упали луны. Уже горел сам воздух, нарастал громовой огненный вал. Но мой щит, моя проклятая способность еще держалась.       — Мы свидимся, свидимся снова, травой порастают курганы.       Я до конца смотрел, как рушится мир. И в конце я ощутила, как что-то отделяется от меня. Что это такое? Какая-то эфемерная вещь, частичка чего-то, что так дорого мне. Как будто я пытаюсь вспомнить старый-старый сон, но не могу. И в следующий миг мы превратились в дым. Нечто эфемерное обволокло нас, переплело вместе и, с лёгкостью пробившись через огненный вал, мы втроем полетели к черному провалу.       Не заметив, как за нами уцепилась еще одна тень с красным оттенком.       — Мы свидимся, свидимся снова, — лишь эхо бросало по пустоте нелепые строчки.       Раздался оглушительный взрыв.