Вспышки рыжего пламени

      Я сразу поняла, что это то место, куда мы стремились. Посреди поля стояла белая башня, которую не пощадили годы. Вокруг, словно камни после бури, были разбросаны остатки зданий. Но башня осталась стоять, пусть и слегка покосившись, возвышаясь над равниной, возвышаясь над всем этим миром плоских степей. Красное дерево проросло сквозь нее, раскинув свои лысые ветви. Я придержала коня и задержала дыхание.       Зрелище было действительно завораживающее. Детали с такого расстояния было не разглядеть, но я заметила портал входа и огромное хэторийское солнце-барельеф, вырезанное над ним.       Вскоре подъехал караван. Все были рады концу путешествия, особенно радовался Леон. Он выскочил из своей кареты и с улыбкой на лице смотрел на башню, которая отражалась в его зеркальных очках.       — Наконец-то! Как я долго этого ждал!       Леон сразу же взял себе одну телегу, на которой были разные магические принадлежности странного вида, и поехал к башне, взяв с собой только одного кучера и Шона. Я пожала плечами и стала организовывать постоянный лагерь. Вскоре мы обнаружили живописное озеро неподалеку, прикрытое холмом, и решили встать там лагерем.       Хорошая позиция.       Вскоре прискакал кучер на пустой телеге, и сказал, что Леон требует меня к себе. Требует! Но мне самой хотелось посмотреть вблизи на величественное сооружение, поэтому я немного уняла свою гордость и поскакала к Шону и магу, оставив Роберта разбираться с лагерем.       Вблизи руины оказалось еще величественнее, еще зловещее. От этого места исходила недобрая аура. Я поняла, что дерево не выросло здесь само, это кто-то пытался уничтожить башню! Темные провалы арок наверху смотрели на меня, как на маленькую букашку.       Это стояло здесь сотни, тысячу лет и простоит еще и еще, когда мои кости превратятся в прах.       Леон и Шон о чем-то говорили у входа. Я подъехала, спешилась. Конь нервничал, и как только я слезла с его спины, вырвал поводья у меня из рук и ускакал обратно в лагерь.       Что ж, назад придется идти пешком.       Портал входа закрывала массивная каменная плита, знак хэторийского солнца сиял над ней. А вблизи самого камня я заметила странную дымку. Плита как будто дрожала, руны, написанные на ней, постоянно смазывались. Леон стоял, скрестив руки на груди, а Шон внимательно изучал старинного вида пергамент.       — Аккуратней мальчик, эта вещь древнее Аматы, — сказал Леон, неотрывно смотря на руины. Он был ими заворожен, — и чтобы найти ее мне потребовалось много, много лет.       — На ней следы крови, — сказал Шон.       — Да, это кровь тех, кто отдал жизнь за знания. А вот и наш ключ — Леон приветливо развел руки, увидев меня.       — Ключ? — спросила я.       — Да. Видишь слабое мерцание на двери? Это внешняя защита, она добавлена гораздо позже. Конечно, я бы мог ее взломать, но это бы заняло слишком много времени. Гораздо проще было использовать тебя.       — Ну спасибо. Как отмычку меня еще не использовали, — проворчала я.       — Да ладно, чем это отличается от твоей обычной работы? — Леон улыбался и вообще был в очень хорошем настроении. Всю дорогу он молчал, а тут вон как разговорился, — тебе надо просто подойти к двери. Но вот дальше есть защита гораздо более древняя, и ее так просто не снять. Она открывает дверь, я мы не сможем сдвинуть эту глыбу без магии, поэтому подавлять защиту бесполезно. Нужен ключ изящнее.       — Я что, для тебя недостаточно изящна? — бросила я, подходя к двери. И действительно, стоило мне приблизиться на расстоянии метра, как дымка на двери просто спала. На массивной серой плите были выгравированы слова странного языка.       虎穴に入らずんば       — Право же, ты стоишь своих денег. Клан не понимает, какое сокровище ему досталось - в голосе Леона была гордость, как будто это он снял защиту.       — Я тебе не портовая девка, чтобы стоить. И Клан мне не указ.       — Как скажешь, — неожиданно легко согласился маг, — но работаешь же ты за все-таки за деньги, да? А теперь, Шон, начерти так точно, насколько возможно, надпись со свитка на этом камне.       Леон передал Шону баночку густо-синих чернил и тонкую кисточку. Тот молча принялся за работу.       — Ты и Шон просто сокровища, — продолжал разгогольствовать Леон, — право же как глупо было бы потерять вас в той бесполезной стычке с бандитами.       Мне показалось обидно, что Шон занят и не может ответить на это, поэтому я сказала:       — Мы спасли людей. А ты даже пальцем не пошевелил.       — Вы спасли? — удивился Леон, — а мне казалось, что ты не хотела ввязываться до конца.       — Но я ввязалась. И спасла. А ты в это время прятался в лагере, хотя я чую, что ты маг не из последних и гораздо сильнее Шона.       — Понимаешь Арья, я думаю более масштабно. Что мне жизни этих торговцев? Сейчас моя главная цель, вот она! — и он показал рукой на башню, — своей работой здесь я спасу гораздо больше жизней. Сделаю наш мир лучше.       — Ты просто лицемер, который не видит дальше собственного носа, — слова мужчины меня нисколько не впечатлили.       — Думай что хочешь, Арья, но я прожил гораздо, гораздо дольше тебя. Жизнь человека приходит и уходит, а жизнь мира, жизнь человечества это и есть истинная ценность.       — И что стоит вся жизнь человечества если ты не можешь спасти даже жалкого торговца ради нее? По мне, так пусть такое человечество идет в бездну.       — Пусть так. Круг так и считает, — пожаловался Леон, — жалкие идеалисты. Но даже ты не хотела делать этот выбор, поэтому не имеешь право со мной спорить. На этом и закончим, да и наш художник уже справился с работой.       Я повернулась ко входу. Действительно рядом со старой надписью теперь была другая, написанная идеально точно. Если ее выгравировать в камне, никто бы и не нашел отличий от оригинала.       虎子を得ず       Вроде бы ничего не изменилось, но ощущение от камня стало другим. Сейчас это был просто кусок известняка, да и вообще зловещая аура этого места немного поутихла.       — А теперь идите. Мне надо собрать силы, чтобы сдвинуть эту плиту. Можете отдыхать, — и Леон, сразу забыв о нас, начал копаться в своих вещах.       — С удовольствием, — бросила я ему и направилась к лагерю, зло впечатывая в степную землю каждый шаг. Шон присоединился ко мне. Некоторое время мы шли молча, но затем я спросила:       — По-твоему Леон прав? Стоит ли жизнь человека жизни целого мира?       — Если это так, то такой мир не стоит спасения, — ответил художник.       — Но я же не хотела тогда драться. До последнего не хотела. Вдруг я думаю так же, как Леон? Вдруг я такая же, как он? — поделилась я тем, чего боялась.       Шон остановился и повернулся ко мне. Прохладный ветер обдувал его короткие волосы.       — Нет, ты не такая, — сказал он, — ты сможешь сделать правильный выбор. Я верю в тебя.       До лагеря мы дошли в полном молчании. Я обдумывала слова юноши, смотря себе под ноги, а Шон задумался о чем-то своем, глядя на потрясающе красивый закат.