Окунись в нашу историю...

      На улице царил теплый летний вечер, в саду пели птицы, цветы поблескивали от росы в свете красивых и ярких фонарей. В саду слышалась музыка и голоса людей, гостей, приехавших на бал в честь дня рождения королевства Франции. Она общалась со своими гостями поодаль от людей. — Рада вас видеть, Александр, — кивнула молодая женщина, улыбаясь. — Надеюсь, со здоровьем вашей матушки всё благополучно? — Благодарю за волнение, моя матушка практически оправилась после болезни, — галантно поклонившись, ответил юноша. — Вскоре она сможет присутствовать на ваших балах и дальше, мадам Валуа. Она просила передать её искреннее поздравления вам.       Франция кивнула в ответ, отпив немного из бокала вина. — Вы прибыли один? — Александр приехал вместе со мной и моей семьёй, — рядом с РИ появился другой юноша, который был на полголовы выше русского. Его янтарные глаза были чуть прищурены, однако не лишены смешинок. — Я, как и мои родители, поздравляю вас, леди Валуа, и желаю долгих лет вашего правления. — Не сомневаюсь, Джеймс, — благосклонно кивнула Мари, с неким уважением смотря на британца. — С вашего позволения, — Александр схватил того за руку и снова поклонился. — Мы удалился, дабы насладиться праздником.       Юношам было скучновато на балу. Им хотелось вырваться из этой шумной и душной среды, отдохнуть, побыть в тишине. Поэтому, убедившись, что за ними никто не следит, да и не видно ли их, они, тихо смеясь, юркнули в ближайшую арку. — Ну наконец-то тихо, — облегчённо выдохнул Александр, замедляясь. — Уж слишком шумно было, думал, в обморок и упаду из-за этого. — Пора бы и привыкнуть, — усмехнулся Джеймс, вытянув руки перед собой и потягиваясь. — Нам тоже предстоит участвовать в таких мероприятиях. — Ух, даже не представляю, как терпеть смогу баллы эти, — фыркнул юноша, полуобернувшись к другу. — Хотя, матушка говорила, что ко всему привыкнуть. — Возможно, люди точно также говорят, что ко всему привыкают, — кивнул британец, приподняв голову и прикрыв глаза. Руки же он завел за спину. — Если даже люди так говорят, что уж говорить о нас, — улыбнулся светловолосый, хлопнув друга по плечу. — Вот как ты это делаешь? — Делаю что? — Ещё несколько месяцев назад мы были одного роста, но сейчас ты намного выше стал, — Джеймс улыбнулся, открыв один глаз. — И не смотри на меня так. — Кто же виноват в том, что природа-матушка наделила меня, помимо неземной красоты, еще и таким великолепным ростом? — Ого, а ты стал очень самолюбивым, — подметил РИ, поправив чёлку. — Хвастун, самый настоящий. — А вот и нет, о моей красоте и моем уме говорят все в Европе, — русский закатил глаза. — Неприлично так делать — Неприлично так хвастаться, — парировал Александр, складывая руки на груди. — Если уж говорить о красоте, то моя матушка намного краше тебя или остальных правительниц Европы. — Слишком самонадеянно, однако, твоя мать вполне может стать соперницей многим королевам и принцессам, — задумчиво кивнул Джеймс. — И не надо сравнивать, кто краше: я или твоя матушка. Я — не женщина же.       В ответ Александр лишь рассмеялся, чем непроизвольно вызвал улыбку у Джеймса.       Оба юноши, пока шли и разговаривали, совсем забыли на дорогу смотреть. И так получилось, что в момент их разговора, Джеймс нечаянно врезался в другого гостя праздника. Александр остановился и с беспокойством осмотрел друга, а затем повернулся к тому, с кем столкнулся его друг.       Это был молодой человек довольно высокого роста, по виду, который был гораздо старше их. Яркие синие глаза с удивлением и раздражением смотрели на них. В руках он держал кубок с вином, которое чудом не пролилось на тёмный мундир. — Что вы себе позволяете? — его удивление сменилось возмущением. — Вы смотрите вообще на дорогу, когда идёте? — Мы просим прощения, вы совершенно правы, не уследили за дорогой, — слегка поклонившись и виновато улыбнувшись, произнёс Александр. Джеймс же напротив, не считал себя виноватым, что и заметили Россия и незнакомец. — С кем я имею честь разговаривать? — язвительно спросил немец (он говорил в основном на немецком), явно показывая своё превосходство над двумя юношами. Александр с непониманием посмотрел на него, в то время как Джеймс с насмешкой смотрел на гостя. — Вы имеете честь разговаривать с сыновьями Английского и Шотландского королевства, а также Русского царства, — теперь непонимание сменилось у русского царевича удивлением. — Меня зовут Джеймс Тюдор, а это — мой любимый друг Александр Романов.       Россия смущённо опустил глаза на слове «любимый», но улыбнулся. Это не осталось незамеченным. Немец перевёл заинтересованный взгляд на русского. — Моё имя Кристиан Фридрих Гогенцоллерн, — слегка склонив голову, произнёс молодой человек. — По-другому же Пруссия — сын Священной Римской империи. — Ах, вспомнил, — Джеймс улыбнулся, вот только совсем недружелюбно, — матушка рассказывала о молодом наследнике Священной Римской империи. Стало быть, и правда честь с вами говорить. — Негоже так, господа, друг с другом разговаривать, да ещё при первой встрече, — прервал двоих Александр, положив на плечо Британии руку. — Я также слышал о вас, господин Пруссия и высказываю вам своё уважение.       Пруссия чуть прищурился, его брови взметнулись вверх от удивления. Джеймс лишь вздохнул и накрыл ладонь России своей, слегка сжав её. — Надеюсь, у вас нет злого умысла в словах, — медленно проговорил Кристиан, склонив голову к плечу. Александр лишь усмехнулся, прикрыв глаза. — Ни коим образом, любезный. Я правда вас уважаю и в какой-то степени восхищаюсь вами, — голубые глаза лукаво блестели в свете вечерних фонарей. — А поэтому рассчитываю на дружбу и содействие с вами в будущем, — звучало это искренне, отчего заинтересованность в молодом наследнике Руси у Пруссии увеличилась.       Теперь уже улыбка красовалась на лице Кристиана. Тот кивнул, протянув руку Александру, тот же с готовностью пожал её. — Не могу не ответить тем же. — Кристиан! Кристиан!       Джеймс и Александр повернули головы в сторону криков, из-за которых на лице пруссака появилось знакомое раздражение, которое он даже не пытался скрыть. Британец же решил воспользоваться моментом: он аккуратно взял друга за плечи и начал отводить в сторону от немца. — Что ж, было приятно с вами познакомится, — иронично почти что пропел Британия. — У вас, как мы поглядим, дела, да и нам пора идти. До свидания.       Александр лишь махнуть рукой успел, прежде чем чуть ли не силком «уволокли». Пруссия же задумчиво проводил две фигуры до арки и только потом обернулся к брату. — Я искал тебя, между прочим, — буркнул брюнет, успевший заметить мелькнувшие два силуэта. — Ну, и с кем же ты встретился здесь? — Возможно, с будущим союзником, — ответил немец, отпив немного вина.

***

— Джим, некрасиво всё же было так уходить, — сурово произнёс Александр, присаживаясь на бортик фонтана. — Ты прекрасно знаешь, что таких людей я терпеть не могу, — спокойно сказал британец, устроившись рядом. — К тому же, мне не понравилось, как он смотрел на тебя. — Хах, а мне показалось, что в основном он смотрел на тебя, — тихо рассмеялся Россия. Он опустил руки в воду, побаловаться с ней. — И как же он на меня смотрел? — Не так, как нужно, — исчерпывающий ответ. Приподняв бровь, Александр выразительно посмотрел на Джеймса. — И нечего на меня так смотреть, я всё сказал. — Как был немногословным, так им и остался. — Люби меня таким, какой я есть, — Россия изумлённо уставился на него, даже покраснел. — А ещё я не потерплю рядом подобных персон, как тот же Пруссия. — Л-люби…? — Да, люби, — спокойному тону Джеймса можно было только позавидовать. Он взял ладонь Александра и прижал к своей груди, совершенно не обращая внимания на то, как покраснел последний. — Я тебя тоже люблю таким, какой ты есть. Даже болтовню твою птичью люблю. — Почему п-птичью-то? — Как соловей заливаешься, вот почему, — Джеймс без зазрения совести и боязни, что их кто-нибудь увидит, обнял Россию, положив тому на макушку голову. — Но стерпеть можно, всё же голос у тебя и правда, как у соловья. — Джим, прекрати! — спрятав голову в ладонях, произнёс Александр. — Иначе я от смущения сгорю! — Поверь, дорогой, я точно не прекращу. Тебе стоит начать привыкать.