Хамелеон

Сложно давались мысли о том, что мне, наконец, предстояло пройти ритуал. Что это все не сказки и не выдумки старой легенды, а реально существующий мотив истории, написанный и предсказанный многие поколения нашего народа назад. Всё это должно было случиться. Именно со мной. Именно в таких обстоятельствах, разделив тяжелейшее бремя ответственности за все существующее по сути между всего двумя существами: мной и Инком. С одной стороны, это пугало меня, ведь... Действительно ужасает понимание, что судьба всего, что мы когда-либо знали или узнаем, зависит и от меня тоже. А с другой... С другой я гордилась тем, что могу принести такую пользу. Сделать такой вклад и... Помочь тому, кого безраздельно и преданно полюбила. И эта симпатия, что предшествовала укоренившемуся чувству была рождена задолго до того, как мне стало понятно, что происходит, и что должно произойти. Как изменимся все мы, и что узнаем друг о друге. Не иначе, как игры Судьбы, Создателей миров или даже кого-то, о ком мы не можем знать и вовсе... Но, возвращаясь к мыслям о прохождении ритуала, я все равно начинала нервничать. Да, я сама назначила дату. Да, я спросила совета у Рахши, и она поддержала меня, сказав, что это придаст мне уверенности в будущем, и что Инк не причинит никакого вреда, да это в ритуале и не полагалось делать. И Инк уже дал свое согласие... Сегодня тот самый день. Я ждала его в кухне его дома, нервно водя по столешнице пальцем, отвлекаясь на рассматривание плетеного узора корзинки на ней, в которой лежало несколько яблок и апельсин. Рахши дома не было, а Дрим присматривал за Сферой в отсутствие друга, который провел с ним весь день накануне, подбадривая, ведь монстр переживал, кажется, ничуть не меньше моего. Для Инка это было незнакомо. Новая душа буквально сносила потоком чувств все его мысли, иногда даже мешая размышлять здраво, делая его ещё более чудаковатым и странным... Словно в нем возродился до непривычного игривый нрав, который при этом умудрялся подчинять себе собственным желанием, притягивал, прося быть ближе, заигрывал, но тут же отступал, будто дразня, намеренно или нет — уже не так уж важно. Важно было лишь то, что он очень хотел быть рядом, не смотря ни на что, и ужасно сожалел о том, что через попытку уничтожить опаснейшее существо и угрозу множеств Вселенных нам придется пройти всем вместе. Монстр вышел из своей спальни наготове: кисть как всегда при нем, пояс поперек груди, перчатки на изящных руках и извечный шарф, свободный от записей, красноречивее слов указывая на то, что его забывчивость была исцелена. Взгляд горел интересом и опасениями, переливаясь кляксами и звёздами тонов кобальта и огня. Он подошёл ближе и остановился, какое-то время молча ища в мои глазах ответ, но не уверена, что могла его дать, терзаемая волнением, мягко перетекавшим в нечто похожее на предвкушение и предвосхищение его действиями. И тем, как он держался... Я бросила взгляд на темное серебро кольца на своей руке, сжав ладонь, словно это дало бы мне незримую поддержку, но в этот же момент Художник взял меня за руки, поднимая к себе, почти требовательно, давая понять, что мы должны пройти через это вместе... Монстр уверенно перехватил кисть и виртуозно открыл в стене возле цветного окна портал из солнечно-желтой краски, расчертившей узорчатые обои огромным пятном живой влаги. Словно полотно паруса он колыхался перед нами в ожидании касания к нему. — Ты готова? — спросил он уверенно, выпрямив спину, чем показывал то, каким мог быть в минуты необходимости, и я, подчинённая, ведомая и желающая следовать за ним и дальше, кивнула в ответ, шагая за грань портала. За грань пережитого прошлого. Нас ждало будущее. Место было выбрано идеально: ничего лишнего. Только крупная поляна посреди утреннего леса, где солнечный диск ещё не выкатил колесо жара над его неровной границей, пробиваясь редкими лучами через разрозненные стволы сосен и елей, позолотив хвою светящейся поталью. Воздух чист и свеж, начали стрекотать кузнечики. Здесь было хорошо и спокойно, никто не смог бы нам помешать, а величина поляны, покрытой сухим отцветшим вереском, давала движениям простор, достаточный, чтобы можно было в полной мере пользоваться крыльями одновременно друг с другом. — Ладно... Пора уже с этим покончить. Все помнишь, Инк? Ты должен подчинить меня своей воле, а я буду сопротивляться, убегать, отвлекать... Но ты должен покорить властью Хаффсара, — напомнила я ему в общих чертах необходимые действия, и он улыбнулся, укладывая возле небольшой ёлки Бруми. — Все будет хорошо, Шера. Мы справимся, вместе. Да? — монстр ободряюще улыбнулся и отступил, осматриваясь, чтобы ощущать будущие габариты. — Да, — кивнула я и со вздохом сосредоточенности перекинулась в дракона. Инк повторил за мной, хлопнув перепонками крыльев, разминаясь и готовясь к событию, финал которого снимет между нами и нашими душами все незримые барьеры, сделает сильнее и... ближе... Хаффсар выгнул пятнистую спину, прижав к бокам крылья, а лапами прокогтив землю, ища лучшей опоры. Хвост замер в плавном s-образном изгибе, подергивая пушистым кончиком, задевавшим колоски сухих соцветий вереска. Я напряглась взведенной тетивой, все потоки концентрации бросая на сопротивление давлению его ауры и ощущение собственного тела. Мышц под мягкой шкурой, налитых теплом крыльев всех оттенков радуги и перламутра, кольчатых зрачков глаз, цепко следивших за каждым движением Инка. Он оценивающе прищурился и сделал первый бросок, взметнув за собой вырванный из почвы дерн и глухо рыча от сосредоточия. Явное желание не тратить на это много времени: это ощущалось в его давлении на мой разум и душу, словно меня сунули в глухую коробку, чьи стенки неумолимо сжимались, пока не принося боли, но давая явное представление о том, что меня ждёт при неподчинении... Да, я кое о чем умолчала перед Инком, чтобы тот не отказался, не соврав ему, но и не сказав всей правды. Когда я достигну предела возможности сопротивления его ауре и магии, то остановлюсь и поддамся из-за того, что буду вынуждена ощутить это давление с весомой болью. Но иначе было никак нельзя. Сцепив зубы поплотнее, я начала метаться по поляне, иногда уходя к ее краю, где легче было маневрировать. Мои размеры шли мне преимуществом, и я полностью углубилась в лес, начав вспрыгивать на стволы деревьев, иногда чуть подмахивая крыльями, чтобы подпрыгнуть повыше. Едва хватало времени, чтобы оглянуться. Даже дышать успевала с трудом... Позади стрелой метался Хаффсар, перепрыгивая через препятствия с ужасающей скоростью и силой. Только рычание в моменты его прыжков: глухое, утробное, хищное, поддавало мне прыти, азарта и страха разом. Огибая стволы, я делала резкие повороты, но уже ощущала, что мой хвост касается морды зверя. Когти вонзились в ствол высокой сосны, я оттолкнулась, оборвав сноп кусков коры, пролетая над чужой спиной в обратном направлении, буквально перескочив через Хаффсара и побежав в обратном направлении к поляне, пока тот недоуменно фыркал под удаляющийся топот моих лап. На земле у меня было больше шансов, ведь летал Инк намного быстрее, и я не стала даже пытаться развернуть крылья, устремляясь к знакомым пятнам вереска вокруг меня. Ворвавшись в это душистое марево, я проскользнула по мокрой от влаги росы траве брюхом, падая из-за того, что передо мной внезапно прыгнул Хаффсар, откуда-то сбоку, перекрыв мне путь и почти игриво скаля крупные клыки. Хватило секунды, и я нагло нырнула под его мягкое брюхо, буквально прошмыгнув под носом пушистой змеёй, убегая дальше. Было бы даже весело, если бы не растущая паника от усилившегося давления его власти. Ещё не больно, ещё есть время. Но уже страшно... Новый вираж понес меня стремительно, рассекая телом ветер, первое солнце нового дня и запах леса: землистый и сырой. Лапы оставляли во мху мятые лунки следов, хвост задевал ветки кустарников, крылья приходилось прижимать теснее, чтобы ненароком не ударить их нежные кости на скорости побега. Снова пришлось петлять, уворачиваясь от чужой тени, но стоило оглянуться, как накрыло волной ужаса. Никого рядом не было. Недоуменно свистнув, я резко остановилась, взрыв почву когтями и торопливо осматриваясь. Никого. Тихо... Я испуганно курлыкнула, ощущая, что давление усилилось в разы, начав постепенно сдавливать изнутри тупой, гнущей к мшистому покрову болью. Это мешало соображать и подкидывало мысли о том, что исход ритуала уже близок, осталось потерпеть совсем немного, но поддаваться было нельзя: это бы сделало нашу связь непрочной, и все пришлось бы повторять с самого начала. В сопротивлении этому давлению я помотала рогатой головой, взметывая перламутровую гриву и снова осматриваясь. Но внезапно прямо из земли подо мной открылся портал – я едва успела отскочить. Оттуда ловко выпрыгнул Хаффсар с громким и низким свистом бросаясь ко мне, вынуждая бежать дальше. Новый водоворот погони, адреналин бил в кровотоке пьянящей дымкой аффекта. Только на нем я ещё держалась, ощущая по всему телу и в лапах растущую дрожь подчинения. Счёт времени был выброшен из головы, буквально выбит ветром от резких перемен направления и внезапным появлением Инка из порталов, которые тот научился открывать в этом облике буквально силой мысли. Это усложняло мне пути отхода, не давая времени на раздумья, оставляя в конце концов вместо спланированных движений какое-то паническое, хаотичное метание по всему лесу, которое от ощутимой боли его власти я уже не могла оценивать адекватно. В одном из мест, где высился бурелом, я буквально запуталась, зацепившись крыльями в попытке подлезть под стволом, но сил уже не осталось: лапы ныли, душу рвало на куски, тело совершенно выбилось из сил. И хотя я выбралась из заваленного сухостоя, бежать я больше не могла. Хаффсар настиг меня. Инк в его облике нагнал меня в два прыжка, будто совсем неутомленный, завалив на бок и нависая сверху, вперив глубокий, проницательный взгляд в мои глаза, которые я тут же опустила в землю, начав жалобно свистеть, признавая его власть, силу и право мной обладать. Сил больше совсем не осталось, и я обратилась в облик человека, тут же хватаясь за одежду, под которой клеймом жгло чувство финального аккорда ритуала. Больно, до цветных пятен перед глазами, из которых брызнули слезы. Не видела, как обратился Инк, тут же прижимая меня к себе, сидя в густом окружении лесного папоротника, в попытке понять, что со мной происходило. — Шера? Тебе больно? Где? — монстр быстро осматривал мое тело на предмет повреждений, но их не было. — Это... нормально, Инк... — выдавила я под дьявольским давлением его ментальной силы, перестав сопротивляться и пытаясь расслабиться в его руках, поддаваясь воздействию и подчиняясь. Монстр словно ощутил свои же действия, и это сдавливание постепенно отпускало, мягко уходя волнами вместе с дрожью. Скелет, державший в своих объятиях недовольно фыркнул, чуть отодвигаясь, чтобы посмотреть в мои глаза. — Опять недоговариваешь мне, — монстр улыбнулся и без предупреждения вытянул мою душу на свет солнца, тут же ловя рукой под мой застрявший в горле протест. Я ничего не могла возразить, лишь слегка дрожа от чрезмерной уязвимости перед его властью и силой, дарованной ему, как Хаффсару. Вскинула на него умоляющий взгляд, пока скелет держал меня одной рукой, вжимая предплечьем в свои ребра, а второй осторожно сжал мою душу, не давая ей крутиться в беспокойстве. — Тссс, я не сделаю больно. Просто успокою, это... Отчего-то мне кажется, что это поможет. Не бойся, — Инк выглядел весёлым, будто погоня накачала его азартом и радостью преследования настолько, что эти эмоции лились через край, наполняя его глаза ярчайшими звёздами. От внезапного касания к моей душе я вся выпрямилась, ощущая жар, прошедший до самой глубины тела, оседая ощутимым весом где-то в самом животе, заставив сдавленно что-то промычать. — Отпусти, Инк, — прошептала ему, неосознанно прижимаясь ближе, ища потерянное дыхание где-то в краешке его шарфа у шеи, нечаянно коснувшись открывшихся мне позвонков носом. Теперь замер уже Художник, будто вспомнил нечто важное и тут же втолкнул мою жизнь обратно, на положенное ей место. Но стоило признать, что это действительно отвлекло настолько, что боль давления исчезла, позволяя дышать полной грудью. — Прошу прощения, я совсем забыл, что это значит, — его голос стал тише, словно его накрыло тенью, и даже не видя сейчас его глаз, пряча собственный в его одежде, я поняла, что монстр сильно смутился. Но меня не отпускал, уложив на затылок руку и пальцами перебирая пряди белых волос, позволяя и даже желая, чтобы я не прерывала такой контакт, опаляя его исчерченные угольными узорами позвонки распаленным после бега дыханием. Приятно охлаждал лёгкий ветер, заливаясь в лёгкие ароматом хвои и прелых листьев. Слегка грело солнце, а одежду на коленях, которыми я упиралась в мох, намочила холодная роса, казавшаяся сейчас от этого до дрожи приятной. — Спасибо тебе, — прошептала, чуть потираясь носом о шею, от чего монстр немного съежился, как от щекотки, и притянул к себе ближе, давая на себя опереться полностью и передохнуть. — Спасибо? За что, милая? — он усмехнулся, ведя пальцами замысловатые узоры по линии моего позвоночника, — за то, что загонял по лесу? За это я заслужил тумака, а не благодарности. — За то, что ты смог меня покорить, — улыбнулась, зная, что он это чувствует, и сам монстр довольно выдохнул, радуясь, что и этот этап остался позади: успешно пройденный, скрепивший нас и наши силы ещё больше. — Пойдем домой? Мне кажется, что мы заслужили немного отдыха... Или хочешь остаться здесь? — Инк отстранился, чтобы встать и утянуть за собой меня, бережно отряхивая от соринок и травы нас обоих. Я даже на миг задумалась: непривычно, что можно было позволить себе потратить время на совместный отдых в такое опасное время. Равновесие качнулось чрезмерно, и неизвестно, было ли у нас время вообще. Быть может, уже и вовсе поздно? Если так, то... лучше было бы проводить любой миг вместе. До самого конца... Если же время ещё было, то мы в любом случае используем его во благо. Отчего-то я была уверена, что план у Инка все же был, но он никому его не озвучивал. Я словно чувствовала это через то наше единое, которое вобрал в себя его Тааль. И раз он давал выбор, значит любая чаша этих весов не сделала бы ничего фатального при перевесе выбора. — Давай останемся? Я бы хотела побыть на солнце, — попросила его, бросая взгляд в сторону большой поляны, где осталась его кисть, а лучи утра уже залили колкий вереск теплом наступившего здесь дня. Монстр с готовностью кивнул, и мы отправились туда, неспешным шагом, бок о бок. Почти все время я ощущала на себе его взгляд. Теплый, обволакивающий уже спокойным полотном власти, больше походившей на мягкое и надёжное покровительство. Словно опора, которой можно было держаться вопреки и назло всем тяготам. Это походило на те же ощущения, что я испытывала, когда Инк меня кусал: то время было подтверждением того, что он всегда был Хаффсаром. Давным давно утерянным, пропавшим и утратившим память... На поляне действительно стало совсем светло: солнечный свет приятно играл между подсохших после росы стеблей вереска и дикого разнотравья. Я устроилась на ее краю, блаженно сев прямо в солнечном пятне, а после и вовсе упала на спину блаженно раскинув руки и прикрыв глаза. Так было хорошо... Можно было отдохнуть и ни о чем не думать. Инк довольно жмурился от яркого света и на миг отошёл, чтобы забрать свою кисть ближе к нам. Его шаги по пружинистой почве были почти не слышны, зато прекрасно слышался клекот сокола где-то высоко, в небе над нами. Ветер согрелся и льнул к коже, заставляя улыбку родиться его касанием. Мягкие шаги вернулись ко мне, и рядом во весь рост растянулся Инк, придвигаясь поближе и касаясь всем боком, даря чувство толчков чужого дыхания. И чуть приоткрыв один глаз, я увидела его совсем рядом. Улыбающегося и родного. Того, кто выказал власть Хаффсара и теперь мерцал взглядом маджентовых клякс зрачков, в которых мне виделось отражение собственных чувств. И в их подтверждение Художник потянулся ко мне за поцелуем, мягко надавив пальцами на челюсти, чтобы их расжать и окунуть нас обоих в глубину мягкой ласки, надолго смешавшейся с теплом случайного мира.