Алголагния

Солнце красиво играет на стене. Клубки света медленно ползут по ней вверх, увеличиваясь в размерах или наоборот — исчезая. Некоторые из них отражаются от высокого зеркала, попадая прямо в глаза уже не спящему Чимину. Он невольно дёргается, закрывает глаза ладонью и локтем упирается в чужое тёплое тело. Поднимает голову, сразу же замечая всё ещё мирно сопящего Намджуна. Тот лежал без футболки, раскрытый, ведь одеяло Чимин наглым образом подмял под себя. Пак счастливо улыбается и потягивается, тихо пискнув. Яркий свет с улицы заполнял всю комнату, создавая красивые тени на стене от решетки на окнах и тонких веточек дерева, стоящего впритык к дому. Они коротко колыхались, вырисовывая невидимые узоры на обоях и заставляя удержать на них взгляд дольше положенного. В комнате было душно и жарко — отопление и горячее намджуново тело выполняли свою работу с лихвой. Чимин нелепо выпутывается из своего кокона, выпячивая руки и ноги в разные стороны. Пытается сообразить, куда нужно просунуть голову, чтобы в ту же секунду не придушить себя куском ткани. Благо, он благополучно выбирается и, расправив одеяло, накрывает им спящего басиста, который забавно хмурился и причмокивал губами. Как он, после всех копошений Пака, умудрился не проснуться — загадка. Но оно и к лучшему, ведь теперь Чимин успеет приготовить ему вкусный завтрак. Он спрыгивает с кровати, перед этим прижавшись губами к широкому лбу на несколько секунд, и на носочках движется к двери. Аккуратно касается ручки и проворачивает её, напоследок глянув на своего парня. От такой уютной домашней картины непроизвольно появляется широкая улыбка. Он закусывает нижнюю губу, прикрывает глаза и сдерживает порыв громко запищать от переполняющих его радости и счастья. Где-то в глубине души до сих пор не может поверить в реальность происходящего. Щипает себя за кожу над коленом, сжимает плечо, царапая его ногтями. Болит, неприятно печёт, значит, не сон, а действительность. Парень тихо покидает комнату, медленно прикрывая дверь и до последнего не отрывая взгляд от разложившегося и храпящего парня. Смотреть на него — особое удовольствие. Чимин бы никогда не подумал, что одна только возможность нагло разглядывать кого-то способна вызывать такое огромное количество эмоций, заставлять сердце бешено биться, а ладошки потеть. Всего лишь осознание, что этого человека ты называешь своей парой, второй половинкой, прибивает гвоздями к полу, парализуя. Это одновременно и пугает, и интригует. Чимин бегает глазами по кухне, пытаясь зацепиться хоть за что-то, из чего можно приготовить нечто похожее на завтрак. Заглядывает в холодильник, шарится руками по полочкам и шкафчикам, проверяет пластиковые коробочки. Но не находит ничего лучше пары яиц, пакета молока и половины буханки хлеба. Он, конечно, мог бы понадеяться на лояльность Джуна к омлету с хлебом, но решил быть более благоразумным и сходить в магазин. Он вновь идёт в комнату, открывает дверь и заглядывает внутрь через образовавшуюся щель. Басист всё ещё мирно сопел, даже не сменив позу. Пак расширяет себе проход, крадясь к заветным джинсам и лежащему на подоконнике рядом с пачкой сигарет телефону. Ловко хватает все три вещи и, шумя пряжкой ремня, покидает комнату, тихо ругаясь себе под нос. Берёт в шкафу чистую кофту, трусы и полотенце, после идя в ванную. Стоя под горячим душем и смывая с себя последствия прошедшей ночи, в голове невольно начинают собираться мысли и переживания. Он только сейчас в полной мере осознаёт, что они с Тэхеном в самом деле разъезжаются. До последнего не верил в удачу этой затеи, до последнего считал, что Тэхен передумает и останется с ним в этой маленькой квартире. Они ещё не переехали, но Чимин уже скучает. И его можно понять. Чимин никого и никогда не полюбит так сильно, как любит Тэхена. Всегда будет о нём заботиться, переживать, всегда будет его лелеять, словно ребёнка. Любит его бескорыстно и безусловно. Со всеми недостатками, внутренними тараканами и проблемами. Ему кажется, что живёт и держится в этом ужасном мире только ради младшего. Одержим его благосостоянием и счастьем, готов практически на всё для этого. «Сегодня я живу» красовалось у него справа на тазовой кости, но уже давно эта фраза не соответствовала действительности. Ведь в ней не хватает целых двух слов, важнейших слов, ценнейших — «ради него». Сторге. Переживания и сомнения начинают лезть неконтролируемо мощным потоком. Чимин стойко держится, чтобы не разрыдаться от внезапно накатившей грусти и тоски. Не хочет отпускать младшего, не хочет терять ярчайший лучик солнца, который когда-либо появлялся в его жизни. Привязан безумно. Понимает, что будет изводить себя навязчивыми мыслями, будет плохо спать ночами, не ощущая тёплых объятий Тэхена. Особенно первое время. С его глаз исчезнет смысл его жизни и причина, по которой он продолжает дышать. Да, они продолжат видеться, продолжат общаться каждый день, гулять, веселиться. Будут оставаться с ночёвками друг у друга, валяться целый день в кровати, обнимаясь и кушая всякую неполезную еду. Будут вместе ходить в клуб, напиваться и блевать в ближайшем толчке. Ничего же толком не измениться, но Чимину всё равно как-то неспокойно. Словно вся эта идея с переездом очень плохая, словно они совершают большую ошибку, отдаляясь друг от друга. Чимин боится. Боится неизвестности, грядущих перемен и проблем, которые только и ждут первой лучшей возможности, чтобы заявить о себе. Ему страшно до дрожи в коленках и тремора рук, страшно до разгрызенных губ и подступающей тошноты. Всей душой надеется, что просто накручивает себя, а не чувствует приближение какого-то неописуемого ужаса. Это просто мысли, просто страхи. Они же ничем не обоснованы и никем не подтверждены. Словно из воздуха появились, точно глупости. Душа рвётся верить, но боится. Он резко перекрывает воду, хватаясь за полотенце и утыкаясь в него лицом. Прерывисто дышит, успокаивается. Прижимает махровую ткань к шее, плечам и животу, следом выходя из кабинки и наступая на старенький резиновый коврик, продолжив вытираться там. Одевается, проверив время и убедившись, что успеет сделать все запланированные дела до прихода Тэхена. На экране телефона высвечивается совсем ранний час — немного за восемь утра. Чимин ладонью протирает осадки пара на маленьком зеркале, коротко рассматривая себя. Чистит зубы, всё ещё витая во мраке собственного сознания и всеми силами пытаясь ограничить бесконечный поток мыслей. Старается ничего себе не надумывать, заточить страхи глубоко внутри себя на крепчайший замок и жестоко уничтожить ключ. Чтобы ни один из них не затронул младшего. Пак выходит из ванной и действует на автомате: надевает ботинки и куртку, берёт кошелёк, телефон и сигареты, проверяет укрытого Намджуна, улыбаясь, и тихо выскальзывает из квартиры. Вприпрыжку спускается по лестнице, прокручивая в голове примерный список продуктов, выбегает из подъезда и быстрым шагом идёт в ближайший продуктовый магазин. Торопится, чтобы басист не успел проснуться и обнаружить пустую квартиру. Наверняка начнёт чувствовать себя неуютно, скитаясь между маленьких комнат в поисках своего парня, расстроится. Только от представления этой картины, где слегка опухший после сна Намджун непонимающе хмурится, робко заглядывая сквозь дверные щели, заставляет тугой узел скрутиться в животе и сладко тянуться. Расплатившись и схватив пакет с продуктами, Чимин бежит домой. Первый делом, после попадания в квартиру, проверяет Фолта, который видит десятый сон и даже не думает просыпаться. Парень с облегчением выдыхает, разувается и шагает на кухню. Моет овощи, следом нарезая их на салат, жарит яичницу с сосисками и варит кофе. Красиво накрывает стол, раскладывая порции по белым тарелкам. Результатом несомненно доволен, из-за этого широко улыбается, горделиво вскидывая подбородок. Если каждое утро новой жизни Чимина будет начинаться подобным образом, то он уже рад, что согласился на эту авантюру с переездом. Готовить завтрак для дорогого сердцу человека приятно до мурашек, а от предвкушения чужой реакции ладони начинают невольно потеть. Пак, в последний раз осмотрев своё творение, уверенно шагает в спальню, открывая дверь и сразу цепляясь взглядом за Намджуна. Ловко пробирается до кровати, залезая на неё и подкрадываясь к спящему. Оставляет протяжный поцелуй на лбе, виске, щеке, спускаясь до губ и часто чмокая. Басист немного приоткрывает рот, громко выдыхая, и отворачивается к окну, опять засопев. Чимин немного виснет, вскидывая брови и устремляя взгляд на чужой затылок. Оскорбляется. — Намджун-и, — шепчет Пак, прижимаясь губами к чужому уху, — вставай. Фолт что-то несвязно мычит, подкладывая ладони под щеки. Чимин же не сдаётся — лезет на него, подло кусает за щеку, вызывая хриплый мучительный стон, после сразу целуя место укуса. Намджун продолжает усиленно его игнорировать, жмурит глаза, хмурит брови и нелепо отмахивается от парня, который только активнее кусает за различные участки кожи, словно агрессивная букашка. — Я завтрак приготовил, — буднично начинает парень. — Пошли поедим, пока не остыло. — И вновь ноль реакции от басиста. — Я очень старался. Контрольный удар. Намджуну ничего не остаётся, кроме как, тяжело вздохнув, подняться с постели, широко зевнуть и поплестись на кухню за улыбающимся Чимином, который крепко держит руку Джуна, переплетая пальцы и сжимая. Ким просит минуту, чтобы умыться и привести себя хотя-бы в подобие бодрого состояния. И Чимин, скрипя душой, соглашается. После возвращения Фолта на кухню, они, наконец-то, усаживаются завтракать. Пак интересуется самочувствием парня, как ему спалось, что снилось. Намджун хвалит поварские навыки Чимина, не скрывая своей радости, что теперь подобная картина будет ожидать его каждый день. Каждый день лицезреть самого красивого парня, готовящего самые вкусные блюда специально для него — верх мечтаний. Чимин от обилия комплиментов только краснеет, заправляя пряди волос за ухо и пряча взгляд. Время летит незаметно. Парни не совсем понимают, как умудрились потратить на обычный приём пищи больше часа. Но, что сделано — то сделано. — Слышишь, — говорит Чимин, привлекая внимание парня. — К десяти придёт Тэхен, мы будем собирать вещи. — Это такой красивый неочевидный намёк, чтобы я ушёл? — Хмыкает Ким, допивая свой кофе и нагло разглядывая парня, моющего посуду. — Я был бы не против, чтобы ты остался. — Выдыхает Пак, выключая воду и разворачиваясь к басисту. — Но, понимаешь, мы с Тэ хотим провести последние часы проживания в этой квартире вместе и… — Маленький, — перебивает его Джун, ласково улыбаясь. — Ты не должен передо мной оправдываться. Я всё понял, до десяти уйду. Чимин благодарно улыбается. Подходит к парню, держа мокрые руки на весу, и коротко целует его в губы. Несмело страхи начинают затихать и успокаиваться, перестают терзать уставшее сердце. Возможно, что переживания беспочвенны, а сомнения вызваны одной лишь неуверенностью. Вместе с ней появляется и мания контроля. Осознание прошибает Чимина, точно электрическим разрядом. Он бесцельно устремляет взгляд на чужие ямочки на щеках, не меняясь в лице, и застывает. Цепляется за внезапную мысль, держит её всеми силами, чтобы не потерять смысл и толк. Неожиданно для себя находит причину своих страхов и сомнений — он боится потерять контроль. Подсознательно считает, что, помимо него, Тэхену не будет безопасно ни с кем, даже наедине с самим собой. Уверен, что без него младший точно не справится, что все ужасы этого мира только и ждут возможности, чтобы навредить. Прожил с этой установкой последние полтора года, искренне уверовал, а нынешняя ситуация рвёт её на лоскутки. Неудивительно, что ему страшно. Покидать зону комфорта всегда страшно. Он, спустя несколько секунд, отворачивается от басиста и протирает руки тоненьким полотенцем. Мысли продолжают неконтролируемыми вихрями носиться внутри его головы, одна сметая другую. С позиции осознания своей главной проблемы многие вещи выглядят вовсе не так, какими казались изначально. И только лишь одно не изменится ни при каких обстоятельствах, позициях и страхах: Чимин никого и никогда не полюбит так сильно, как Тэхена. Намджун, как и обещал, собирается и уходит из квартиры до десяти часов утра. Перед этим просит позвонить ему, когда они упакуют все свои вещи, чтобы он заехал за ними и самим Чимином на машине. Пак соглашается, целуя парня и до последнего не выпуская из крепких объятий, пока на кухне не начинает звонить телефон. Освободив Джуна, Пак быстрым шагом преодолел короткое расстояние, хватая мобильник и нажимая на зелёную кнопку. — Первый, первый, я второй, приём. — Сдерживая смех, чеканит Тэхен на том конце. — Как слышно? — Слышно отлично, приём. — Хихикает Чимин. — Ты скоро будешь? — Я уже на месте и… — делает паузу. — Опа! Птичка вылетела из клетки! — Что? — Хмурится старший, не переставая смеяться. — Намджун вышел из подъезда. Горизонт чист. — Объясняет Тэ. — О нет, он идёт сюда! — Что ты там балуешься? — Чонгук, Чимин говорит, что я балуюсь. — Возмущается младший, рядом слышатся неразборчивые фразы голосом барабанщика, на которые Ким довольно хихикает. — Чонгук просил передать тебе, что я послушный. — Давай поднимайся, послушный. — Закатывает глаза Пак. — Тут работы на целый день. Тэхен что-то недовольно пыхтит, обещает прийти через две минуты и сбрасывает вызов. Всегда такой — непосредственный, жизнерадостный, местами до абсурдного гордый. Искренний и по-детски наивный, такой смешной. Сколько Чимин его знает, тот всегда был таким.

полтора года назад

Весеннее солнце всеми силами рвалось заполнить своим светом всё помещение забегаловки. Руки так и тянулись, чтобы отключить все лампы и дать волю естественному светилу распространить свои лучи. Но хозяин чётко дал понять, что подобные эстетичные задумки не одобряет и сразу же даст по шапке, если увидит хоть намёк на самоуправство. Чимину ничего не оставалось, кроме как, тяжело вздохнув, согласиться. Очередная смена протекала спокойно и ненапряжно. Людей было немного и все они брали заказы навынос, не пачкая столы и вместе с этим лишая Пака необходимости убирать после них. Настроение было приподнятым. Он, подпевая какую-то незамысловатую песенку под нос, готовит очередной американо, складывает в маленький бумажный пакетик несколько булочек, отрывает чек и вручает всё ожидающему клиенту. Тот, поблагодарив, улыбается и кидает несколько монеток со сдачи в баночку с наклейкой «чаевые». Обслужив клиента и заметив, что больше в кафе никого нет, Чимин усаживается на свою табуретку, скользя взглядом по стенам, красиво окрасившимся в золотой цвет из-за солнца. До закрытия ещё несколько часов, но парень уже начинает невольно задумываться о приближающейся необходимости идти домой. Не хочет. Совершенно. Опять выслушивать просьбы родителей взяться за голову, переходящие на крики и истерики. Опять плакать на своей постели, завернувшись в одеяло маленьким клубочком, проклинать своих собственных родителей и тот факт, что они породили его на этот свет. Искренне верит, что всем было бы проще, если бы мама сделала аборт. Счастливыми бы тогда стали целых три человека. Непосредственно сама мама, которая постоянно напоминает Чимину, что ради него отказалась от своих целей и планов, что выносила под сердцем не для того, чтобы он посмел выбрать не тот жизненный путь, который хотят родители. Иронично, что она, по своей воли лишившаяся выбора, теперь лишает его и Чимина. Счастливым был бы и отец, который вечно обвиняет своего сына в необходимости тратить на него деньги; он ведь так тяжело работает, всё для парня делает, а тот носом воротит. Счастливым был бы и сам Чимин, не родившись. Звучит карикатурно и страшно, но, если так подумать, это описание самой что ни на есть обычной семьи. Где родители свято убеждены, что дети за подаренную им жизнь должны боготворить своих творцов. Словно сами просились на этот свет, умоляли их потрахаться пьяными без защиты — мать раздвинуть ноги, а отца кончить внутрь. Просто омерзительно. Чимин давным-давно перестал видеть человечность в этих двух чужих для него людях. Понял, что не виноват в том, что не оправдал чужих ожиданий. Они, наверняка, свято верили в то, что сын будет их тряпичной куклой, будет беспрекословно выполнять все порученные ему указы. Забьёт на свои желания, посвятив жизнь родительским надеждам. Чимин решил всё для себя в тот самый день, когда пошёл в тату-салон, со своими кровно заработанными деньгами, и набил ту самую татуировку справа на тазовой кости. Решил, что харкал он на них, что переедет при первой же возможности и больше никогда не вспомнит тех, кто и слушать его не желал. Колокольчик на двери дёрнулся, звонко оповещая парня о прибытии нового клиента. Он, абсолютно машинально, подскакивает с табуретки, натягивая рабочую улыбку и подходя к стойке. — Здравствуйте! Что будете заказывать? — Ой, нет. — Вскидывает руки в сдающемся жесте молодой парень, ухмыльнувшись. — Я не есть пришёл. — А зачем тогда? — Непонимающе хмурится Чимин, опустив уголки губ. — У вас там висит. — Он указал пальцем на стеклянную дверь. — Что официант нужен. Пак сначала тупит взгляд на него, а после, коротко выдохнув, вспоминает. — Это к хозяину нужно. Секунду. Чимин, мешкая, выходит из-за стойки и быстро шагает, скрываясь за дверью с надписью «только для персонала». Несколько минут говорит с хозяином, непонятно зачем описывая парня и своё первое впечатление о нём и после выходит обратно, где его всё так же ждёт тот самый мальчик. Симпатичный и худощавый, с красивыми блестящими глазами и удивительно острыми скулами. Стоит, опершись руками на стойку, и рассматривает ассортимент булочек за стеклом. — Он подойдёт через минуту и поговорит с Вами. — Тихо проговаривает Чимин, усевшись на свою табуретку. — Хорошо и… — Игриво улыбается тот, вскинув брови. — Можно на «ты», красавчик. — Отвали. — Закатывает глаза Пак, складывая руки на груди и отворачиваясь. — Ну чего ты. — Заливисто смеётся парень, облизывая губы. — Это, вообще-то, был комплимент. — Оставь его для кого-нибудь другого. — Характерный. — Чуть-ли не поёт тот. Пак не успевает ничего ответить, потому что в ту же секунду из-за двери появляется хозяин, который зовёт дерзкого мальчугана к себе. Чимин провожает их взглядом и презрительно вскидывает брови, когда ему нагло подмигивают. Ненавидит таких самодовольных, которые считают, что смазливое личико делает их предметом томным воздыханий всех парней и девушек в радиусе километра. Злоба начинает внезапно подпирать, из-за чего Чимину не сидится на месте. Он подхватывает веник и несётся подметать несуществующий мусор в отдалённой части кафе, параллельно всеми силами надеясь, что этот нахал не получит работу и покинет это заведение навсегда. Нельзя, конечно, желать такое людям, но он своим поведением просто не оставил Чимину выбора. Минуты длятся словно целую бесконечность. Ожидает решения хозяина, словно вердикта страшного суда. Не хочет работать вместе с ним, но понимает, что не уйдёт с такой хорошей работы из-за кого-то, вроде этого хамоватого парня. — Чимин! — Слышится из-за закрытой двери голосом хозяина. Парень сразу же оставляет веник, опирая его на стену, и быстро идёт в рабочее помещение. Зайдя, сразу встречается взглядом с улыбающимся мальчишкой. — Знакомься, — хрипло начинает мужчина, указывая ладонью на парня, — это Ким Тэхен, наш новый официант. Пак грубо ругается про себя, не сводя взгляда с довольного Тэхена. — Он приступает к работе с завтрашнего утра. Покажешь ему всё — где что лежит, как чем пользоваться. — Я? — Удивляется Чимин. — Ну, ты же у нас главный официант. — Я единственный. — Вот именно. — Вскидывает палец хозяин. — Всё, иди за работу, нечего прохлаждаться. Тэхен, — говорит, повернувшись к нему, — завтра здесь в шесть утра, как штык. Ким усердно кивает, после разворачиваясь и покидая помещение следом за Чимином. Улыбается, глупо смеётся, одним словом — раздражает. — Почему ты такой хмурый. — Качает головой парень. — Красивый, но ужасно злой. — Я не злой. — Возникает Пак, подходя за стойку и усаживаясь на всю ту же несчастную табуретку. — Просто не доставай меня. — Да я же из добрых побуждений! Познакомится нормально хочу. — Вновь улыбается и протягивает руку, переваливаясь через столешницу. — Меня зовут Тэхен, мне девятнадцать. — Чимин. — Выпаливает, не прикасаясь к руке и одаривая парня крайне недружелюбным взглядом. — Двадцать. — О, — протягивает Тэ с восхищением, пожав протянутую руку самому себе. Это выглядело странно и забавно. На секунду Чимин даже подумал, что никакой опасности от кого-то настолько нелепого исходить точно не может. — Так ты мой хён, получается. — Получается так. — Выдыхает Пак, переводя взгляд на свои ногти и сосредоточенно разглядывая их. — Значит, имей уважение. — Как скажешь, хён.

настоящее время

Все привезённые Тэхеном и Чонгуком коробки уже были собраны и стояли в аккуратном ряде, ожидая своей участи. Первым делом парни решили сложить всю одежду из шкафа, стоящего в коридоре. Чимин сортировал вещи, пытаясь понять, где принадлежащие Тэхену, а где, непосредственно, ему самому. И это оказалось гораздо сложнее, чем он думал. У них настолько сильно размылись границы допустимого друг для друга, что трудно было определить хозяина каждой второй тряпки. Черная футболка, например, чуть-ли не стала поводом для драки, а широкие светлые джинсы этим самым поводом стали. И вот, они сидят по разным углам, дуются и не разговаривают уже целых восемь минут. Вообще, их личных вещей в квартире было не так уж и много. Вся посуда, утюг, фен и прочее — всё принадлежит арендодателю. Помимо одежды, постельного белья и полотенец собрать нужно было разве что зубные щетки и умывалки для лица. Но ребята всё равно были уверены, что просидят здесь до самой последней позволенной секунды. Эта квартира, какой бы ужасной она не была — оставит в их сердцах только самые тёплые воспоминания. Здесь произошло столько всего хорошего и светлого, здесь они узнали друг друга так, как не узнает больше ни одна живая душа, здесь они наконец-то поняли, что значит быть любимыми, здесь Тэхен и Чимин стали семьёй. Нелепо помирившись и забыв про чёртовы штаны, парни пошли на кухню, чтобы отдохнуть и перекусить. Они ведь собрали уже целую коробку и даже заклеили её скотчем, имеют все права на заслуженный перерыв. Чимин ставит чайник на огонь и кидает в чашечки заварку, пока Тэхен, присвистывая, осматривает содержимое холодильника. — А давно это мы так разбогатели? — Хихикает, доставая открытую упаковку сосисок. — Намджун хорошо на тебя влияет. — Это я на свои деньги купил. — Объясняет Чимин, вскидывая брови. — Ну и дурак. За такую вольность старший не стесняется отвесить парню подзатыльник. Тэхен, грустно пискнув, поглаживает кончиками пальцев место атаки, с обидой глядя на друга. Пока вода в чайнике нагревается, они быстро делают несколько бутербродов, а Чимин достаёт ту самую пачку старого печенья. А что? Красоваться ему не перед кем, а выкидывать жалко. Мокнут в чай и съедят, как и делали всегда. — Ну, — громко говорит Тэхен, уперев подбородок в ладонь. — Что? — Чимин, — разочарованно выдыхает, — ты такой красивый, но такой глупый. Рассказывай про Джуна. — А, — стопорится парень, улыбаясь. — Даже не знаю, с чего начать. — Давай так, — говорит Тэ, решая взять ситуацию в свои руки, — я знаю, что вы съезжаетесь и что он тебе отсосал. — Я же просил не называть это так. — Ладно, — легко соглашается Ким, — он любовно взял твой член в рот. — Тэхен, блять, — злится Чимин, несильно стукая ладонью по столу. Младший коротко хихикает, прикрывая рот ладонью. Наблюдает за стушевавшимся Чимином, который не знает, куда деть взгляд. Безумно любит его смущать, а возможность на такое выпадает крайне редко, поэтому Тэ не стесняется и пользуется ситуацией по полной. Подкалывает друга различными способами, умиляется со смешной реакции, пока не станет скучно. — Он принёс пирожные, — продолжил Пак и, заметив надежду в глазах друга, сразу же выдал. — Ничего не осталось, мы всё съели. — Тэхен, услышав это, грустно выдохнул, опуская уголки губ. — Я заварил чай, и мы начали обсуждать прошедший день. Он рассказывает что-то про свой день, а я половину мимо ушей пропускаю. Думал, как бы спросить его про переезд. — Я тоже вчера целый день об этом думал. — Поддерживает его Тэхен. — Благо, Чонгук сам предложил. — Серьёзно? — Смешно округляет глаза Чимин. Ким часто кивает и после гордо вскидывает голову. — Представляешь. Я уверен, что мы созданы друг для друга, даже думаем об одном и том же. Старший сдерживает в себе порыв закатить глаза. Он, конечно, очень рад за лучшего друга, что тот смог искренне влюбиться, но его пугает то, насколько сильно он влюбился. Пак уже начинает прокручивать в голове сценарий громкого расставания и варианты последующих действий. Нужно будет опять искать квартиру, опять бегать на подработки. Переживания и сомнения в очередной раз заполняют голову, закрывая собой здравый смысл и простую адекватность. Чимин словно целиком и полностью состоит из страхов, что начинает раздражать уже и его самого. Он молчит, давит эти чувства в себе и не даёт им всплыть наружу, ведь точно знает, что расстроит и разозлит Тэхена своими нравоучениями, как было несколько дней назад. — И как это случилось? — Ну, — хихикает младший, — мы целовались, он признался мне в чувствах и предложил переехать к нему. Скорее даже попросил. — В чувствах? — Спросил Чимин, вскидывая брови. — Как? — Весьма… завуалировано. — То есть? — Прямо, что любит, не сказал. — Объясняет Тэхен, делая глоток горячего чая и морщась от его температуры. — Зато признался, что всегда хочет, чтобы я был рядом, что не может избавится от мыслей обо мне… — Тэхен, — всё-таки не выдерживает старший, — ты думаешь, что это было признание в любви? Ким несколько секунд смотрит на него, после опускает взгляд на свою чашку, тянется к твёрдому печенью и, цокнув языком, тихо проговаривает: — Мог бы и порадоваться за меня. — Я рад, Тэ, очень рад. — Спохватывается Чимин, кладя свою ладонь поверх тэхеновой. — Просто немного волнуюсь за тебя. Тэхен поднимает на него глаза, вытягивая рот в тонкую линию. Соврёт, если скажет, что сам не переживает. Настолько сильные чувства для него в новинку. Да, они вызывают столько приятный ощущений — от бабочек в животе до сносящего крышу оргазма — завлекают в свой мрачный омут, обволакивая тёплыми касаниями и волнами наслаждения. Но вместе с тем — ужасно пугают. Бабочки в животе иногда кажутся острейшими ножами, тёплые касания походят на удушающие канаты, что крепко обвились вокруг шеи и груди, а переполняющие эмоции порой вызывают целый град слёз. Понимает опасения старшего, но сердце неприятно сжимается, что тот смеет не доверять Тэхена Чонгуку. Не доверять тому, кого его лучший друг самостоятельно выбрал и назвал своим человеком. Обидно не столько за себя, сколько за любимого. — Чонгук не сделает мне больно. — Пытается успокоить он старшего. — Я верю ему и тебя прошу верить. Всегда такой. Непосредственный и жизнерадостный, искренний и по-детски наивный.

полтора года назад

Идущий в темноте раннего утра Чимин сразу же цепляется взглядом за яркий свет внутри кафе. Все вывески, выжигающие глаза неоновыми надписями, вместе с фонарями уже отключены, и улица целиком и полностью погружена во мрак. Погода оставляла желать лучшего — от вчерашнего яркого весеннего солнца не осталось и следа. Небо было плотно затянуто облаками, капали редкие капли дождя, нещадно разбиваясь о серый асфальт. Настроение подбивало им уподобиться. Чимину не хотелось идти на работу и встречаться там с этой наглой малолеткой. Выслушивать глупости, носиться с ним, пытаться чему-то научить. Почему ему вообще нужно тратить время и силы на какого-то глупого Тэхена? Ему за это никто доплачивать не собирается, непонятно, почему он вообще согласился. Зайдя внутрь кафе и скинув с себя влажную ветровку, Пак сразу направился в рабочее помещение. Там его, кто бы сомневался, уже ждала эта заспанная моська. Тэхен еле-еле мог разлепить глаза, постоянно зевал и даже не сразу заметил, что в комнате, помимо него, ещё кто-то находится. Чимин решил попробовать не обращать на парня никакого внимания, руководствуясь принципом — игнорируй и оно само уйдёт. Но, к его величайшему сожалению, всё оказалось не так просто. — Приве-е-ет! — Протянул младший, вскидывая руку и активно махая из стороны в сторону. — Доброе утро. — Отвечает Чимин, закатив глаза. Он аккуратно вешает свою ветровку на вешалку, подходит к шкафу и достаёт оттуда коричневый фартук, с написанным большими белыми буквами названием забегаловки, и быстро надевает, ловко справляясь со сложной шнуровкой. Тэхен, всё ещё бесцельно стоящий в стороне, восхищенно улыбается и присвистывает. Чимин поворачивается на звук, вопросительно вскинув брови и крайне недружелюбно оглядывая того. — Помоги и мне надеть. — Просит Ким и пытается сделать щенячьи глазки, выпячивая нижнюю губу. — Ты сам не можешь? — Я не сделаю так хорошо, как ты. — Не меняя выражение лица, Тэ складывает руки в замок под подбородком. — Пожалуйста. Чимин недолго глядит на него, прикидывая все «за» и «против». В голове крутится куча мыслей, одна лучше другой. В основном он думает, почему именно ему досталась эта ходячая заноза. Но на просьбу всё равно соглашается. Чувствует, что от него просто так не отстанут. Цокает языком и резко хватает другой фартук с точно такой же надписью, после подходит к Тэхену и рявкает, чтобы тот развернулся к нему спиной. Парень слушается, поворачивается и довольно лыбится. Чимин продевает ткань через голову, расправляет подол и, крепко взяв две тоненькие ленточки, начинает переплетать их друг с другом, вывязывая несложный бантик. Пара несложных телодвижений и фартук аккуратно сидел на младшем официанте. — Это твоя униформа, — начинает свои учения Чимин, — её носка обязательна. — Он разворачивается на пятках и движется к маленькой раковине. — Ты мыл руки, когда пришёл? — Нет. — Сознаётся Тэхен, нахмурив брови. — Всегда мой руки после улицы, уборки и туалета. — Ну ты меня уже совсем за идиота принимаешь. — Закатывает глаза парень. — Но ты же не помыл руки после улицы, — язвит старший, — вот я и решил напомнить об остальном, мало ли. Тэхен фыркает и складывает руки на груди. После всех водных процедур они выходят в зал и сразу направляются за стойку. Это место, по словам Чимина, самая настоящая святыня этого кафе. Именно за этим местом готовят различные виды кофе, мелят зёрна и вырисовывают невероятные узоры молочной пенкой. Именно здесь упаковываются все заказы, складываются горячие булочки и свежеприготовленные бургеры. И именно здесь стоит касса и безумно важная банка с чаевыми. Тэхен внимательно слушает все указания, щурит глаза, хмурит брови и активно кивает, выражая этим понимание сказанного. Вообще, когда он вот так вот тихонько бегает хвостиком за старшим, то не кажется таким уж раздражительным и невыносимым. Чимину даже немного стыдно за то, что изначально принял его за одного из тех парней, который парой пошлых фраз пытались затащить Пака в постель. Тэхен кажется абсолютно безобидным, местами даже милым. Просто он непосредственный и жизнерадостный, а ещё искренний и по-детски наивный. Возможность перевернуть табличку с «закрыто» на «открыто» Чимин торжественно вручает новенькому. Тэхен, чуть-ли не пища, ловко подхватывает пальцами края пластика и одним движением переворачивает, после сразу переводя блестящие глаза на старшего. Улыбается во все зубы, смеётся, словно в лотерею выиграл. Пак, нехотя, улыбается уголком губ, следом сразу закатывая глаза и шагая в сторону стойки, а Тэхен следом за ним. — Когда придут первые клиенты? — Интересуется младший. — Не знаю, — жмёт плечами Чимин. — Первые обычно приходят к половине седьмого, а к семи часам здесь просто настоящий апокалипсис. — То есть? — Вскидывает брови Тэхен. — Куча беспощадных офисных клерков и всем позарез нужны кофе с булочкой. — Понижает голос Пак, опуская подбородок и смотря из-под лба. — И, если не получат желаемое — тебе конец. — Вот не надо меня запугивать. — Отрезает Тэ, закатывая глаза и заходя за стойку. — А я и не запугиваю. — Хитро усмехается старший. — Хозяин, если узнает, что ты профукал клиента, места на тебе живого не оставит. Угроза, вроде как, работает. Тэхен опускает глаза, кивая и сжимаясь, точно провинившийся ребёнок. Чимин тихо и злобно хихикает, нравится издеваться над новеньким. Ещё несколько минут они проводят в тишине и спокойствии — Пак протирает кофе-машину, а Тэхен пускает слюни на свежую выпечку. Звон колокольчика на двери привлекает внимание обоих парней. Тэ сразу растерянно смотрит своими огромными и напуганными глазами на старшего. Выглядит таким маленьким и беспомощным, что у Чимина невольно сжимается сердце от такой картины. — Смотри, как делаю я, и запоминай. — Указывает Пак и, увидев частые кивки мальчика, улыбается и подходит к клиенту. — Здравствуйте! Что будете заказывать? — Доброе утро. — Хмуро говорит мужчина во влажной чёрной рубашке. — Американо и колечко с сахаром. — Хорошо. Вам с собой? — Спрашивает Чимин, тыкая пальцами по иконкам на планшете. Мужчина согласно кивает. — С Вас полторы тысячи вон. Оплата картой или наличными? — Картой. — Пожалуйста. — Вежливо улыбается, указывая ладонью на терминал. Пока мужчина разбирался со своей картой и маленькими кнопочками, Чимин за один короткий шаг подошёл к кофе-машине, схватил бумажный стаканчик необходимого размера и ловко что-то натыкал. Следом сразу раздался громкий гул, прерываемый копошением Чимина. Он быстро достал крупное сахарное колечко из витрины, отправляя его в маленький пакетик и закручивая края. Считанные минуты — и заказ готов. Клиент коротко благодарит и, забрав еду, отходит от стойки, после и вовсе покидая кафе. — Следующий на тебе. — Оповещает Тэхена старший, гордо улыбаясь и складывая руки на груди. Этот самый следующий не заставляет долго себя ждать — заявляется на пороге забегаловки спустя несколько минут и сразу направляется к кассе. Видно, что этот человек очень торопится, нервничает и злится из-за гадкой погоды. Чимин невольно напрягается, ведь такие клиенты могут быть достаточно агрессивны и крайне непредсказуемы. С легкостью способны нагрубить и отбить у новеньких ребят желание работать в сфере обслуживания. Сам Пак сталкивался с такими особами и спустя несколько месяцев работы понял, как с ними можно совладать. Но совсем неопытный Тэхен может ошибиться, испугаться, занять больше положенного времени, чем выведет клиента из себя. — Здравствуйте! — Улыбается подошедшему мужчине Тэ. — Здрасте. — Кивает тот, устремляя взгляд на меню. — Эспрессо. — Вам с собой? — Мужчина кивает. — С Вас восемьсот вон. Оплата картой или наличными? — Да. — Извините. — Нервно хихикает Тэхен. — Я не совсем понял. Вы будете платить наличными или картой? Мужчина, услышав вопрос, цокает языком и закатывает глаза, так ничего и не отвечая. Лицо младшего в тот же момент исказилось, красивый блеск в глазах пропал, улыбка бесследно исчезла. Испугался, растерялся, не ожидал такого обращения. Кажется, что ещё чуть-чуть и он точно расплачется — стоит, едва заметно дрожит и бесцельно открывает и закрывает рот. Чимин начинает злиться на гадкого мужика, что не имеет банального уважения к другим людям, особенно к его младшему. — Заказ не начнут готовить, пока Вы его не оплатите. — Вмешивается Чимин, давя из себя подобие дружелюбной улыбки. — Карта или наличка? — Я же сказал, наличка. — Агрессивно цедит мужчина, вскидывая брови. — Восемьсот вон. — Повторяет сумму Пак. Старший вновь удивляет Тэхена своей скоростью и мастерством. Носится по этим двум квадратным метрам, словно рыба в воде. Кажется, что он даже не смотрит, что делает, настолько отточил свои навыки. Сам Тэ стоит в уголке, стараясь занимать как можно меньше места, хлопает своими огромными глазами, всё ещё не отойдя от наглого отношения неприятного мужчины. Чимин быстро расправляется с последним, намеренно не желая ему хорошего дня. Поворачивается к стушевавшемуся Тэхена и грустно выламывает брови. Как он только мог подумать, что это дрожащее чудо может быть напыщенным самодовольным идиотом? Тэхен кажется таким маленьким и беззащитным, что его только хочется крепко обнять и закрыть от всего мира, рычать на каждого ублюдка, который только попробует его обидеть. — Прости. — Тихо начинает младший, пряча взгляд. — Я просто не ожидал… — Ты молодец. — Улыбается Чимин, положив руку ему на лопатки и ободряюще постучав по ним. — Не переживай об этом. Он просто придурок, который разочаровался в жизни и пытается выплеснуть это на окружающих. Тэхен кивает, смешно надув щеки, что заставляет старшего коротко посмеяться. Клиенты начали подтягиваться один за другим. И, спустя буквально час, Ким влился в работу и стал спокойно обслуживать людей. Они договорились, что сегодня Чимин будет заниматься готовкой, а Тэхен всем остальным — принятием заказов, расчётом и уборкой. Время в компании летело практически незаметно. Работать с «подмогой» оказалось куда проще и даже веселее. Они целый день с чего-то смеялись, а в свободные моменты дурачились. — Когда людей мало, и мне нечего делать, — начинает Чимин, жуя половинку принесённого из дома бутерброда. Вторую половину отдал Тэхену. — Я начинаю придумывать биографию клиентов. — Это как? — Хмурится Ким, сидя с набитыми щеками. — Смотри, — важно говорит Пак, подходя ближе к стойке и выискивая глазами кого-то интересного. Найдя нужного, наклоняется к Тэ, шепча на ухо, — видишь вон того кучерявого мальчика в капюшоне? — Тэхен согласно кивает. — Может быть, что он какая-то знаменитость и прячется здесь от вездесущих папарацци. Актёр, причём достаточно приличный и никогда не попадавший в громкие скандалы. — Он слишком молодой для известного актёра. — Прекрати, — промычал Пак, пихая парня в плечо. — Почти все известные современные актёры достаточно молоды. — Всё равно. По нему видно, что он обычный студент. — Ты слишком серьёзно смотришь на мир. — Закатывает глаза Чимин, отворачиваясь и отходя к кофе-машине. — Тебе не скучно жить? Тэхен не отвечает. Просто не успевает, ведь к стойке подходит девушка, желающая сделать заказ. Чимин, хмыкнув, складывает руки на груди. Уверен, что игра, придуманная им в один холодный зимний вечер, рано или поздно обязательно вспомнится младшему. Потому что зачастую на смене приходится просто бесцельно стоять в гордом одиночестве и глазеть на стену, в ожидании посетителей. Несколько часов подобного времяпрепровождения кого-угодно с ума сведут, поэтому приходится забивать голову хоть чем-то. Весь остаток дня протекает спокойно. Людей с каждым часом становится всё меньше, на улице постепенно темнеет, погружая и без того тусклые кварталы в кромешный мрак. Ситуацию выручает разве что жёлтый свет фонарей, развешанных чуть-ли не на каждом шагу. До конца смены остается около сорока минут и это означает, что пора приступать к уборке. Чимин доходчиво объясняет младшему, с чего стоит начинать и как упростить себе эту задачу — делится секретами и тонкостями. Тэхен протирает свободные столы, выносит накопившийся за целый день мусор и протирает окна и стеклянные двери. Он действительно хорошо справляется и буквально через неделю сможет работать самостоятельно. Чимин уверен. После конца смены они моют полы, забирают оставшиеся булочки и прощаются с хозяином, пожелав тому спокойной ночи. — Не хочешь прогуляться? — Интересуется Чимин, наминая ванильные печенья. — Уже поздно… — Тогда давай я провожу тебя. — Перебивает его старший, не отрываясь от лакомства. — Всё равно не хочу домой. — Почему? — Хмурится Тэхен, сильнее сжав в руке пакетик с булочкой. Пак громко выдыхает, поднимая голову вверх и глотая печенье. Думает, как бы уместить всю свою неприязнь к родителям в нескольких словах, но ничего толкового придумать не может. Слишком много всего хочется про них сказать, много в чём обвинить и очень разнообразно обозвать, но он, скрипя зубами, сдерживается. Пускай Тэ и хороший парень, но они всё ещё друг другу никто и делится чем-то столь сокровенным Чимин точно не будет. — Там скучно. — Легко кидает старший, закидывая в рот очередное печенье и активно его жуя. Не даёт Тэхену что-то сказать, сразу же переводя тему. — Так, где ты живешь? Тэхен на секунду зависает, после опускает взгляд на пакет в своих руках и, на выдохе, тихо говорит. — Нигде. Чиминово тело в тот же миг словно парализует — он замирает на месте с печеньем во рту и, кажется, перестаёт дышать. — В смысле? — Говорит он, проглотив выпечку. — В прямом. — Пожимает плечами Ким, грустно улыбаясь. — Я сбежал из дома, если это можно так назвать. Чимин шокировано округляет глаза, глупо открывая и закрывая рот, словно рыба, которую достали из воды. Не знает, что сказать; боится, ведь впервые оказывается в подобной ситуации. Вся красивая картинка, выстроенная у него в голове, в один момент разрушается. Тэхен в его глазах становится ещё более маленьким и беззащитным. Словно один против всего этого жестокого мира. — Ты ночуешь на улице? — Нет-нет, — пугливо отмахивается Тэ, вскидывая взгляд. — У меня есть друзья со школы, я остаюсь у них. — Запинается, что-то вспомнив, а после скомкано продолжает. — И у них хожу в ванную, я чистый, честно. — А как так… — Всё никак не может собраться с мыслями старший. — Как так получилось? — Если очень коротко, — говорит, после выдерживая короткую паузу, — у меня с моими родителями слишком разные взгляды на жизнь. Понимает. У них с Тэхеном много общего, чувствует это всем своим существом. К нему неосознанно тянет, хочется быть рядом, укрыть и защитить. Возможно, что подобное вызвано их поразительной схожестью — Чимин смотрит на младшего и видит себя год назад. Такой же пугливый, неуверенный, пытающийся скрыть раны на сердце яркой улыбкой и глупыми шутками. — И давно ты так? — Волнуется Пак, кладя руку на чужую спину и медленно поглаживая. — Одиннадцать дней. — Одиннадцать… — Тихо повторяет Чимин. От бывшей неприязни не остаётся и следа. Чувствует, что должен сделать хоть что-то, чтобы помочь. Это ведь его младший, которого ему доверили, сказали позаботиться и научить. Чимину плевать, что изначально это касалось исключительно работы в забегаловке. Сейчас же всё как-то иначе. Тэхен уже не кажется посторонним, не злит, не раздражает, вызываешь только лишь беспокойство и чувство ответственности. — Меня ведь не уволят? — Спрашивает парень, поджав губы. — Нет, — шепчет Чимин, — конечно нет. Я не позволю. — Он хватает Тэхена за плечи, поворачивая к себе и уверенно смотря в глаза. — Мы что-нибудь придумаем. — Что? — Пугается младший. — В каком смысле — придумаем? Мысли крутятся в голове старшего на немыслимой скорости. Он уже придумал возможное решение. Не знает, как к такому отнесётся Тэхен. Не знает, правильно ли поступает и разумно ли это вообще. Боится, что не справится, что слишком много на себя берёт и потом очень сильно пожалеет. Но понимает, что никогда не простит себя, если не попробует. — Тэхен, — выдыхает Пак, сжимая сильнее хрупкие плечи, — давай жить вместе?

настоящее время

Ближе к вечеру все вещи были собраны, а коробки упакованы. Парни перенесли их в коридор и поставили в разные углы, чтобы потом не запутаться, где чьё. После короткого спора — в котором Тэхен был против уборки, а Чимин за — всё же было принято решение не оставлять после себя бардак. Младший не хотел тратить последние драгоценные часы совместного проживания на мойку полов, особенно учитывая то, какой скотиной был их арендодатель. Но Чимин настоял. Ну, а Тэхен… А что Тэхен? Тэхен слишком сильно любит своего лучшего друга, чтобы отказать в такой, казалось бы, мелочи. И вот, они уставшие сидят на полу в вымытой до блеска квартире, допивают почти пустую бутылку водки и вспоминают все, хоть толику значимые моменты, случившиеся в этой квартире. — Помнишь, как ты напился настолько, что облевал всю ванную? — Хихикает Чимин, морщась. — Никогда не смогу забыть, мне так плохо тогда было. — Содрогается Тэхен, помотав головой в разные стороны. — Главное при Чонгуке так не нажираться, а то я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза. — А мне, значит, можешь? — Ты — это другое. — Легко отвечает Ким, потянувшись к пачке сигарет и, достав себе, протягивает её и Чимину. — Что значит «другое»? — Лениво ругается Пак. — То есть, я убираю твою рвоту, а Чонгук это «другое»? Тэхен улыбается, поджигая сигарету и затягиваясь. Приятно вот так сидеть с родным человеком, не думать ни о чём плохом и просто разговаривать. Тэ бы хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался, чтобы они с Чимином никогда не разъезжались и всегда были вместе. Всей душой желает, чтобы они всё так же засыпали в обнимку, перед этим поцеловав друг друга в лоб, чтобы они везде ходили за ручки. Любит старшего невероятно сильно и именно поэтому решился на разлуку. — Ты моя семья, — тихо начинает Ким, беря чиминову ладонь и переплетая их пальцы. — Тебе я могу доверить всё, что угодно. Даже уборку моей рвоты. — Фу, блять. — Дёргается Чимин, отворачивая голову. — Такой момент испортил этой мерзостью. — Ты первый начал про неё говорить. — Возмущается младший, не сдерживая смеха. — Вот терпи теперь. — Ты ужасен. Тэхен ещё раз коротко хихикает, делая очередную затяжку и медленно выпуская сизый дым, наблюдая за ним. Чимин кладёт голову на плечо парню, расслабляясь и затягиваясь. Сколько раз они так сидели? Сколько раз вместе выпивали и скуривали по пачке сигарет? Сколько всего перенесли вместе? Не сосчитать. Сидят, почти в обнимку, запоминая исходящее друг от друга тепло, вдыхая приятный родной запах и просто наслаждаясь моментом. Время неумолимо шагает вперёд и всеми силами даёт об этом знать — на улице быстро темнеет, зажигаются фонари и яркие вывески, соседи со всех сторон начинают шуметь, ведь уже пришли с работы. Хочется встать и вдребезги разбить настенные часы, что раздражают своим ритмичным тиканьем. Хочется остановить время, чтобы завтра никогда не наступило, чтобы сегодня длилось вечно. Но они так и продолжают сидеть и наблюдать за тем, как их совместные секунды безвозвратно улетают. — Мы же не перестанем общаться? — Внезапно даже для самого себя спрашивает Тэхен, сильнее прижавшись к другу. — Конечно нет, — громко отвечает Чимин. — Ты что такое говоришь? Ни за что не позволю, чтобы это произошло. — Злобно пыхтит. — Имей ввиду, Ким Тэхен, я от тебя не отстану. — Эй, — вскидывает брови младший, — я тоже от тебя не отстану. Ты никуда от меня не денешься, мы всегда будем вместе. — То-то же. — Хмыкает Пак. — Такой ответ меня устраивает. Тэхен смеётся, туша сигарету и крепко обнимая друга, окольцовывая его шею руками. Тот тоже оставляет бычок в пепельнице, протягивает руки под подмышки Тэхена и кладёт ладони ему на плечи. Утыкается в изгиб шеи и ровно дышит, сдерживая порыв всхлипнуть и расплакаться. Не хочет уезжать. — Я люблю тебя. — Шепчет Чимин, сильнее сжимая чужие плечи. — Больше всех на свете люблю. Так хочу, чтобы ты был счастлив. — И я тебя люблю. — Выдыхает Тэхен, всхлипывая. Не сдержался, отличии от старшего. — Тоже хочу твоего счастья, всё готов ради этого сделать. Чимин подымает голову, отрывает руки от плеч и протирает щеки младшего. Широко улыбается, шмыгает носом и притягивает его голову к своей груди. Аккуратно гладит одной рукой, прикрывая глаза и шумно выдыхая. Всё внутри орёт о том, что это неправильно. Нельзя оставлять Тэхена, нельзя разъезжаться, нельзя бросать друг друга. Но Пак душит это всё в себе, проглатывает образовавшийся в горле ком и с силой стискивает зубы. Не может сказать ничего против, потому что понимает, что его лучшему другу, его младшему и без того грустно. — Не плачь, — тихо просит Чимин. — Мы же просто будем жить в разных квартирах. Это ничего между нами не изменит. Слышишь? — Тэхен часто кивает, соглашаясь. — Мы же семья.

полтора года назад

— Не балуйся. — Закатывает глаза Чимин, доставая из тележки большую коробку хлопьев. — Я заплачу за них со своей доли. — Вредничает Тэ, вырывая коробку из чужих рук и кладя её обратно. — Они не такие уж и дорогие. — Зато молоко к ним влетит в копечку. — Их можно и сухими есть, — не оставляет попыток младший, — вместо сладкого. Чимин закатывает глаза, но сдаётся. Чересчур много влияния на него имеют эти огромные блестящие глаза и выдвинутая нижняя губа. Слишком поздно понял, что им нагло манипулируют. Тэхен быстро сообразил, что к нему испытывают огромное количество всевозможных нежных чувств и начал этим пользоваться. Пак заметил это только спустя несколько недель совместного проживания. Теперь старается по максимуму это контролировать и держать себя в руках, но хитрый Тэхен и тут найдёт лазейки. После предложения Чимина тем вечером младший долго отнекивался и откровенно стеснялся, что удивительно. Ведь он не производит впечатление робкого человека в социальном плане. Пак всеми силами настаивал, не отставал от него до поздней ночи, даже делал какие-то подсчёты, чтобы показать, что они на две зарплаты смогут нормально жить. Своё нежелание в это ввязываться Ким аргументировал просто: «не хочу навязываться», что сильно разозлило Чимина. Он ведь и сам пытался убежать от своих родителей, поэтому делает это не только из-за Тэхена, но и для себя самого. Удивительно, но после этих слов Тэ согласился. Чимин, прямо на месте, не отходя от младшего, просмотрел кучу объявлений в интернете об аренде квартиры. Они вместе выбрали самую подходящую и договорились, что завтра с утра позвонят арендодателю. Пак предлагал переночевать у него, но Тэхен наотрез отказался, дав слово, что останется у друга. Утром, как и договаривались, позвонили, договорились, а вечером пришли смотреть квартиру. Всё произошло настолько быстро, что Чимин даже не вспомнит, как собрал вещи, взял накопленные за несколько месяцев деньги и ушёл из дома, не обращая внимания на родительские крики. Ему плевать, если он поспешил с решением. Плевать, если это самый настоящий идиотизм — рисковать всем ради парня, которого знает третий день. Плевать на родителей, что кричали ему в спину, чтобы больше никогда не возвращался. Его в те моменты интересовал только Тэхен, как и интересует по сей день. Счастлив, что его чувства не подвели. Тэхен замечательный. Самый лучший человек, которого Чимину доводилось встречать в своей жизни. Он не жалел ни секунды, что резко и необдуманно принял такое важное решение. Всё в тот же момент перевернулось с ног на голову. Паку пришлось стать более серьёзным и ответственным и у него отлично это получалось. Они поделили смены, сделали график работы по дому, вместе решали, что купить и приготовить. Живут, если можно так сказать, душа в душу. — Не хочешь сегодня выпить? — Предлагает Чимин, когда они проходили мимо отдела с алкоголем. — Коньяк. — Ничего себе, — округляет глаза младший. — Ты что, балуешься? — Да ну тебя, — смеётся Пак, толкая друга локтем. — Отпразднуем месяц сожительства. Тэхен присвистывает, вскидывая брови. Несколько секунд смотрит на старшего в немом замешательстве, а после, толкнув язык за щёку, кивает. — Мы не собираемся говорить о том, что месяц ещё не прошёл, верно? — Верно. — Соглашается Чимин, коварно улыбаясь и хватая какой-то дешёвый коньяк с полки. Не могут позволить себе большего, ну, и не особо на это жалуются. Ведь дорогой коньяк — это не самое главное в жизни. Они счастливы, что могут находится вместе в их маленькой квартирке в деловом районе города. До работы недалеко, вид из окна не самый кошмарный и горячая вода почти всегда есть. Они не голодают, ведь старший всегда найдёт, что поесть. Чимин вообще стал для Тэхена целым миром. Он точно может сказать, что это самый важный человек в его жизни. — Сегодня намечается пьянка. — Констатирует факт Тэ, потирая ладони и облизывая губы. — Господи, — закатывает глаза старший, — не позорься. Ты думаешь, что нас унесёт от этого? — Я всегда рад возможности выпить. — Гордо задирает голову, упирая руки в бока. — Такой молодой, а уже алкаш. — На себя посмотри. — Начинает возмущаться Ким. — Ты же выпить предложил. Чимин не отвечает, а только коротко хмыкает. Эта недотёпа до такой степени забавляет, что от каждого его слова хочется неконтролируемо смеяться. Но Пак же взрослый, серьёзный и ответственный, поэтому терпит. Расплатившись на кассе и сложив продукты, они направляются к выходу, после пешком идя до дома. Благо, живут они совсем недалеко от магазина. Тэхен идёт в явно приподнятом настроении, смеётся, улыбается, громко что-то рассказывает и чуть-ли не прыгает от предвкушения сегодняшней выпивки. Сам так говорит. Чимин наблюдает за ним, смешливо обзывая, но храня в сердце огромное количество тепла, направленных в сторону младшего. Никогда бы не подумал, что можно привязаться и полюбить настолько быстро. Возможно, родственные души всё же существуют. Они заходят в подъезд, по лестнице поднимаются на нужный этаж и заходят в квартиру. Тэхен сразу бежит мыть руки, чтобы потом быстро разобрать продукты и, наконец-то, усесться за стол. Чимин только тихо за всем наблюдает, удивляясь чужой проворности. Пока Тэ раскладывает всё по полочкам и достаёт посуду, старший варит рамэн и делает какое-то подобие закуски из половинки лимона и сахара. Сегодня у них точно какой-то праздничный вечер — и наедятся до отвала, и напьются до культурного шока. Спустя около двадцати минут они рассаживаются по своим стульям и приступают к еде. Тэхен хвалит готовку старшего, а тот лишь горделиво выпячивает грудь, принимая очевидную лесть. Пить они начали сразу, как только доели лапшу, ведь Ким всё никак не мог успокоится насчёт этой соблазнительной бутылки. И старший его понимает. — За что пьём? — Довольно улыбается Тэ, поднимая рюмку. — За нас. — Легко отвечает Чимин. — Или слишком банально? — Мне кажется классно. Всё, что ты говоришь — классно. Пак закатывает глаза, давя рвущуюся наружу улыбку. Они чокаются и залпом выпивают содержимое стекляшек, неприятно морщась. Всё же, пускай дорогой коньяк и не главное в жизни, но явно что-то приятное. — Можно я кое-что расскажу? — Проглотив горький напиток, спрашивает Тэ. — Конечно. — Говорит Чимин, всё ещё хмурясь из-за коньяка. — Помнишь, в тот день, когда ты предложил мне съехаться, — начинает Тэхен, опуская взгляд на свои пальцы, — ты спрашивал, как так получилось, что я сбежал из дома? Чимин, услышав вопрос, выпрямляется и меняет выражение лица. Ещё тем вечером понял, что причина, по которой Тэхену пришлось сбежать из дома — не из приятных. Он старался избегать этой темы, ведь не хотел причинять младшему ещё больше страданий. Видит, что тот переживает из-за этого, ведь сам прекрасно понимает, что значит уйти от родителей в результате ссор и недопонимания. — Конечно. — Кивает, беря бутылку и вновь разливая напиток. — Ты тогда сказал, что у тебя с родителями разные взгляды на жизнь. — Да, — нервно сглатывает он, начиная сжимать края кофты. — Чимин, дело в том, что... — запинается, громко выдыхает и шмыгает носом, — я гей. Произносит и тут же сжимается. Громко прерывисто дышит и резкими движениями обхватывает себя за плечи. Словно ждёт, что его сейчас ударят. — И что? — Доносится до его ушей голосом обеспокоенного Чимина. — Я тоже. Тэхен шокировано округляет глаза и резко поворачивает голову в сторону старшего. Теряется, потому что впервые в своей жизни оказывается в ситуации, когда его не осуждают. — Что? — Едва слышно шепчет Ким, чувствуя, что глаза начинает пощипывать. — Говорю, что я тоже гей. — Хихикает Чимин, поднимая рюмку и протягивая её к другу. — Вот и признались друг другу. — Ты серьёзно? — Нет, шучу, — язвит старший, чокаясь и выпивая коньяк, после жмуря глаза и дёргаясь. — Я вообще думал, что ты догадываешься. Потому что я вот догадывался насчёт тебя. Тэхен замирает, глупо хлопая ресницами. Он не понимает, как такое возможно, что его за ориентацию не просто не осудили, а приняли и поняли. Не изменили отношения, не выгнали из дома, не устроили скандал, на который сбегутся все соседи. — Слушай, а мы точно родственные души. — Смеётся Чимин. — Никогда бы не подумал, что люди могут быть настолько похожи. — Это да. — Соглашается Тэ, протирая влажные глаза. Если честно, то Тэхен не ожидал, что этот разговор пройдёт настолько легко. Он с облегчением выдыхает, откидываясь на спинку стула и взглядом гипнотизируя узоры на полу. Чимин стал первым человеком за всю его жизнь, который относится к нему настолько хорошо, который искренно и бескорыстно заботится. Тэхену больше никто в целом мире не нужен — ни родители, ни ухажёры, ни друзья — только один лишь понимающий, добрый и немного странный Чимин. То ли это коньяк так бьёт в голову, то ли безграничное чувство счастья, но Тэхен наклоняется к старшему, прижимаясь к его пухлым губам и прикрывает глаза. Он так благодарен этому человеку, так рад, что ему повезло встретить его на своём жизненном пути. Чимин лениво отвечает, кладёт руку на плечо, после ведёт до шеи и затылка, вплетая пальцы в волосы, сжимая их и оттягивая назад. Аккуратно сминают губы, касаются шеи, ключиц, обвивают талию. На мгновение отрываются, смотрят в глаза и вновь касаются друг друга, в этот раз более напористо. Тэхен проникает языком в чужой рот, проходя им по нёбу и вызывая сильную дрожь у старшего. Они встают со стульев и идут в комнату. Чимин сразу заваливается на кровать, а Тэхен нависает над ним, усаживается на чужих бёдрах и вновь припадает к нему. Целует, кусает, облизывает сочные губы, гладит большим пальцем щёку старшего и не может нарадоваться. Нравится быть близко к хёну, нравится его трогать, обнимать, целовать. Нравится сам факт того, что это Чимин, которому он теперь без вопросов и сомнений доверит собственную жизнь. — Стой. — На выдохе произносит старший, цепляясь пальцами за тэхенову кофту. — Я не могу. Тэхен выпрямляется, всё ещё сидя на друге и вопросительно смотрит на него. — Я как будто с младшим братом переспать собираюсь. — Продолжает Чимин, не разрывая зрительного контакта. — Извини. — Да забей. — Смеётся Тэ, сваливаясь с него на другую половину кровати. — У меня даже не стоит. — А вот сейчас обидно было. — Да не в этом дело. — Пихает его в плечо Тэхен. — Просто не могу представить тебя в этом плане. — Ага. — Подтверждает его слова Чимин. — Это так странно. У тебя такая классная задница, а я ни в какую. — Взаимно. — Хихикает Ким, поворачиваясь к другу и обнимая его. — Мне просто захотелось быть ближе. Я люблю тебя. — И я тебя люблю. — Улыбается старший, прижимая парня ближе к себе. — Не знаю, кого смогу полюбить сильнее. А это проблема. — Почему? — Как я буду объяснять своему парню, что где-то ходит некий Ким Тэхен, которого я люблю намного больше, чем его? — Блин, хороший вопрос. — Вскидывает голову Тэ, встречаясь глазами с другом. — У меня то же самое, только с Пак Чимином. Они коротко смеются, сильнее сжимая друг друга. Тэхен вновь прячет голову в изгибе чужой шеи, а Чимин утыкается носом в пушистую макушку, вдыхая уже ставший родным запах. — Давай всегда будем любить только друг друга? — Предлагает младший. — Всегда будем холостыми. — Вот это ты задачку придумал. — Пожа-а-алуйста. — Тянет Ким. Опять эта наглая манипуляция, опять эти гадкие приёмчики. — Хорошо. — Сдаётся Пак. Тэхен коротко радуется, смеётся и расслабляется в объятиях. И всё-таки правда. Чимин никого и никогда не полюбит так сильно, как Тэхена.

настоящее время

Небо уже давным-давно затянулось тёмной пеленой. Время было позднее и если бы не свет от фонарей и фар машин Чонгука и Намджуна, то тьма была бы абсолютно беспроглядной. Парни уже вынесли свои вещи, увиделись с арендодателем и, отдав долг за прошедший месяц, попрощались с ним, надеются, навсегда. Тэхен с Чимином сидят на скамейке, держатся за руки и смотрят на окно уже бывшей квартиры. Сердце сильно сжимается, живот мерзко тянет, и голова невыносимо гудит. Всё никак не могут отлипнуть друг от друга и разъехаться по разным квартирам. Уже успели несколько раз поплакать, уткнувшись носами в чужие макушки. Чонгук с Намджуном ничего не говорят, не торопят, просто тихо общаются между собой. — Давай завтра утром вместе позавтракаем где-то? — Просит Тэхен, повернув голову. — Давай. — Улыбается Пак, кладя голову на плечо другу. — Хочешь поедим вафли? — С тобой — всё, что угодно Они замолкают, вновь переводя взгляд на окно. Понимают, что уже пора ехать, ведь они уже и так сильно всех задержали. Пришло время прощаться. — Ладно. — Шмыгает носом старший, поднимаясь со скамейки. — Уже поздно. — Тогда давай я провожу тебя. — Ухмыляется Тэхен, возвращая фразу, сказанную ему в тот самый день, когда они решили съехаться. — Всё равно не хочу домой. — Почему? — Там скучно. — Заканчивает Тэхен, сдерживая слёзы и крепко обнимая старшего. Чимин обнимает его так же крепко в ответ, раскачиваясь из стороны в сторону. — Не плачь, — просит Пак, но чувствует, что сам вот-вот разрыдается. — Между нами ничего не изменится, мы же семья.