Запечатление, как же ты не вовремя нагрянуло!

       Ну кто назовёт меня умной, если я, точно идиотка, утром встаю с мыслями о нём, целый день только и думаю о том, как бы привлечь его внимание, а вечером я уже в предвкушении того, чтобы поскорее коснуться головой подушки и намечтать себе о том, будто мы вместе, а потом видеть его во сне? Его, Джареда Кэмерона. Мечтай-мечтай, Ким, мечтать не вредно. Может, и сбудется, чем чёрт не шутит. Но пока не сбылось. Что толку, если мы сидим с ним за одной партой с третьего класса? Поначалу я радовалась как дурочка, мне большего и не надо было. Помню, как класса с пятого я боялась, что Джаред от меня отсядет к кому-нибудь из друзей, к Лэйхоту, например, но этого не случилось. И не потому, что Пола и Джареда в тот же день рассадили бы из-за плохого поведения, вовсе нет. И я как никогда раньше проявила особую изобретательность, предложив Джареду списывать у меня. А он и рад стараться. Да я и раньше была не против того, что он заглядывает ко мне в тетрадь во время диктантов или контрольных. Наоборот, я даже радовалась. А позже, когда нам стали задавать на дом писать сочинения, я написала два – себе и ему. Потому что точно знала, что это задание окажется ему не под силу. – Джаред, – сказала я тогда, пряча глаза и чувствуя, что непоправимо краснею, – у меня тут это… Я два варианта сочинения написала… на всякий случай. И вот… – Чего? – Он зевнул. – Ну, ты сочинение по литературе написал? Которое на дом задавали? – выдохнула я, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и подо мной разверзнется земля и меня поглотит огненная бездна. – Делать мне больше дома нечего! – фыркнул Джаред. – Ну, так написал или нет? – допытывалась я, смотря себе под ноги. – Нет! Чего пристала? Сказал же – нет! Я обрадовалась. – Так возьми моё. У меня их два. Разных. Только перепиши своим почерком. Хорошо? Блин, со стороны выглядит так, будто я навязываюсь. – Э… ну, спасибо, как там тебя? – Джаред взял листок, который я протянула ему дрожащей рукой. – Ким, – радостно пискнула я, – меня зовут Ким Кэ… Коннвеллер. Чёрт. Я чуть не сморозила глупость. Но… Джаред и правда не помнит, как меня зовут? А ничего, что мы с ним учимся с первого класса вместе? И сидим за одной партой уже так года четыре? – Слушай, ты это, Ким Кэконнвеллер, – Джаред повертел мой листочек в руках, – не могла бы ты в следующий раз писать немного разборчивей? И лучше не в листочке, а сразу в тетради? В моей? – Я постараюсь, – выдохнула я. Джаред хихикнул, видимо, он просто пошутил, а я восприняла просьбу любимого всерьёз. Потом он смерил меня с ног до головы каким-то оценивающим взглядом, отчего я точно провалилась сквозь землю, а потом вдруг потянулся ко мне и на ухо так тихонько прошептал: – Так я серьёзно. Я не шучу. Сможешь подделать мой почерк? Это же не трудно – я пишу как курица лапой, ты же знаешь, мы же с тобой за одной партой вместе сколько лет сидим. А я тебе тетрадки свои буду оставлять. И по математике тоже. Идёт? – О, конечно! Мне не трудно! – пробормотала я и сошла с ума от счастья, находясь в волнующей близости от объекта своей любви. Нет бы попросить что-нибудь взамен. Например, шоколадку или десять долларов. Или даже поцелуй. Так нет же, тогда я, от такого предложения взлетев на седьмое небо от счастья, согласилась, ничего взамен не попросив. А надо было. Об этом я пожалела в тот же вечер. Дал мне Господь мозги, но не дал сообразительности. И красоты тоже не дал – голова как голова, две руки, две ноги – вот и вся моя красота. Ничего особенного. Иначе я бы уже давно была с Джаредом. Никто из парней, будучи в здравом уме и нормальной ориентации, красивых девчонок не пропускает. И тогда Джаред уж точно бы не забыл, как меня зовут, просиди бы я с ним столько времени рядом. Моё счастье, что он вообще со мной сидит. Итак, я стала брать его тетрадки домой. Поначалу у меня получалось не очень хорошо, и я дрожала от страха за Джареда – а вдруг учителя заметят, что писал не он и поставят ему двойку? Или вызовут к директору? Кстати, самому Джареду, похоже, на это было абсолютно наплевать. Он был спокоен как слон и даже сказал мне «Спасибо», когда получил первую четвёрку за домашку по матанализу. Я нарочно допустила несколько ошибок, чтобы математичка не заподозрила у Джареда, обычно перебивавшегося с двойки на тройку, внезапно проснувшейся тяги к точным наукам. А я ответила «Пожалуйста» и улыбнулась. Как дура, честное слово. Я, словно заботливая мамочка, заклеивала ему порванные тетрадки скотчем, оборачивала чистыми обложками (которые на следующий день снова каким-то непонятным образом становились грязными и поцарапанными), исправляла классную работу, делала за него домашку. И радовалась, что помогаю любимому человеку. Часами могла смотреть на подпись на обложке тетради «Кэмерона Джареда» и вздыхать. И гладить эту подпись пальцами. Чуть до дыр не стёрла. А красиво бы звучало – «Кимберли Кэмерон»… Не то, что Ким Коннвеллер. Миссис Джаред Кэмерон. Ну да, это предел моих мечтаний. А вдруг наши мечты материализуются? Где-то я читала об этом, в какой-то газете. Чтобы наши желания и мечты претворились в действительность, нужно чаще произносить их вслух. Или писать на бумаге. Вот я и причитаю: «Ким Кэмерон», «Ким Кэмерон». И даже пишу где ни попадя. Даже в своих школьных тетрадях. Боже мой, я даже, кажется, и в тетради Джареда это написала, вот идиотка! Что он обо мне подумает теперь? Надо будет стереть в следующий раз, когда он мне её отдаст. Но он, похоже, не заметил. По крайней мере, ничего мне об этом не сказал. И смотрел на меня как всегда, будто человека по имени Ким Коннвеллер на свете не существует. «Спасибо» – и то я уже слышу от него через день. Большим он меня не балует. В общем, благодаря мне Джаред закончил год твёрдым хорошистом. Его даже хвалили учителя. Правда, когда его вызывали к доске, впечатление от его вдруг проснувшихся способностей к учёбе немного портилось, так как у доски он и двух слов связать не мог. Или болтал какую-то хрень несусветную. А я краснела от стыда за него. Говорю же, дура. А в старших классах мне этого, разумеется, стало мало. Можно же мне говорить хотя бы «Привет!» по утрам. Или «Пока!» после уроков. Я не говорю уже о том, что меня можно было пригласить на танец, мало ли в нашей школе устраивают танцев! Да на каждый праздник. Или хотя бы проводить меня домой и предложить понести мой рюкзак. Нет, нет и ещё раз нет. Какой он, в самом деле, недогадливый, иногда даже зло берёт. И вот однажды я взбунтовалась. – Ну что, Ким, как всегда? – Джаред небрежно бросил мне парочку своих тетрадей. Вспомнив, что накануне дала сама себе обещание что-нибудь выдурить у Джареда взамен на то, что я второй год подряд делаю за него домашку, я как можно смелее посмотрела на него и пискнула: – А как расплачиваться будешь? Так долго и так удивлённо, кажется, Джаред на меня в жизни не смотрел. Я поморгала и решила снова провалиться сквозь землю. Уже навсегда. – А чего ты хочешь? – наконец спросил он. Ну не говорить же ему в самом деле о том, что я хочу стать его женой? Или для начала его девушкой? Или взять и пригласить его на свой день рождения? Ну ладно, можно попросить хотя бы и рюкзак мой понести. Не каждый день, так уж и быть, а хотя бы иногда. Или здороваться со мной чаще. И вообще разговаривать. Короче, я промямлила что-то типа: – Я люблю шоколад. Молочный. С изюмом и орехами. Джаред пялился на меня, наверное, целую вечность, потом пришёл в себя и, вздохнув, ответил: – Ладно, будет тебе шоколад. Договорились. Но ты это… Спасибо тебе. Я как-то не догадался раньше спросить, что ты любишь. Я расцвела и чуть не бросилась с поцелуями ему на шею. С трудом сдержалась. Как же я тебя люблю, Джаред Кэмерон! Ах, шоколадки на меня, конечно, после этого дождём не посыпались, но хотя бы уже кое-что. А я, оказывается, смелая. Признаться в любви прямо в глаза я, увы, не способна, но мы начали разговаривать – уже хорошо. Интересно, он вообще догадывается о том, что я люблю его до смерти? Иногда мне очень хотелось, чтобы он знал: может, тогда он обратит на меня, наконец, внимание? Но тут же мне становилось страшно – а вдруг на смех поднимет? Издеваться будет? Друзьям расскажет? Отсядет ещё за другую парту… Я этого не переживу! Что угодно, только пусть Джаред сидит со мной! И я начинала делать вид, что мне абсолютно всё равно. То есть в сторону Джареда демонстративно не смотрела, закатывала глаза и глубоко вздыхала. Правда, подруги мои давно догадались обо всём. От проницательного взгляда несчастную любовь не скроешь. Они меня и ругали, и советы давали, и дурочкой обзывали, но всё без толку. Сама прекрасно знаю, что это глупо – любить того, кто тебя в упор не замечает. Но вдруг всё изменится со временем, кто знает? А мне понравилось быть смелой. В пределах разумного, конечно. Ни с того ни с сего вешаться ему на шею я пока не собиралась. Это же радикальные меры. Но мне хотелось большего, чем одна несчастная шоколадка. Какой-то неравнозначный обмен, согласитесь. Я за него два года домашку делаю, а он мне всего лишь одну шоколадку. И то так подсунул, будто это невесть что, а не простой знак внимания. Я шла в школу. Одна. Вдруг услышала сзади быстрые шаги. Я принадлежу к тем девушкам, что особой смелостью не отличаются, поэтому, втянув голову в плечи и запутываясь в собственных ногах, я свернула налево, держась поближе к домам. А вдруг меня сейчас толкнут? Выхватят рюкзак и стукнут им по голове? Мало ли что на уме у этих отморозков. Меня схватили за руку чуть выше локтя. Я зажмурилась и приготовилась к худшему. – Ким, ты чего? – услышала я знакомый голос. Джаред. Боже мой! Джаред! Я повернулась и расплылась в улыбке. Как будто он мне сейчас жизнь спас. Наверное, я выглядела со стороны полной идиоткой. – Привет, Джаред! – пролепетала я. – Ну привет! – Джаред огляделся по сторонам и, никого из знакомых не увидев, достал что-то из кармана куртки и протянул мне. – Что это? – задала я глупейший вопрос. Ну конечно, это шоколадка. В красной обёртке. Именно та, которую я заказывала. А он помнит! Не забыл, что я люблю молочный с изюмом и орехами. Надо же! Теперь я его ещё больше люблю. И шоколад, и Джареда, и вообще... – Держи давай, – поспешно сказал Джаред и, снова озираясь по сторонам, прибавил шагу и поспешил вперёд. А я осталась одна со своей шоколадкой. С тех пор Джаред, видимо, решил, что с меня хватит сладкого. Но я ему больше про шоколад не напоминала и домашку за него делать не перестала. Хоть мне и было немного обидно, всё же, сидя рядом с ним на уроках, я была счастлива. Только бы он в школу ходил, не болел и не прогуливал, как некоторые. А то я с ума сойду и каких-нибудь глупостей наделаю вроде того, чтобы пойти проведать к нему домой. Ах я, верная Ким… Иногда самой за себя обидно. До слёз обидно. Но ничего поделать с собой не могу. Люблю, хоть ты тресни. Но никто другой мне не нужен.