Genshin Impact (сборник драбблов ОЖП)

      Пустыня всегда пронзительно тиха: чужих движений не выдают ни шаги — они беззвучно проваливаются в мягкий песок, — ни хруст веток — потому что хрустеть здесь, в общем-то, нечему. Если услышал чужой рык или голос — считай, что уже поздно. Ни одно существо, которое здесь обитает, не станет выдавать своего присутствия перед чужаком, пока не решится на него напасть.       И все же я допустила подобную оплошность — не была достаточно осторожна.       Копье со свистом рассекло воздух и почти приземлилось на мою шею: я успела отпрянуть до того, как острое лезвие рассечет кожу. Ловкости мне всегда было не занимать — как и всему нашему виду, — но противник попался достойный. Мне даже пришлось приложить немного усилий, чтобы избежать травм. В полумраке и под маской лица не было видно, лишь пепельные волосы мелькали из стороны в сторону. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что я дерусь с парнем.       Странно, подумала я про себя. Обычно мужчины охотятся на меня совсем не за тем, чтобы убить, да и с оружием не нападают — то, чего они от меня хотят, я с готовностью для них делала, по доброй воле. С таким настроем меня встречали лишь девушки — отчаянные, обманутые своими мужьями. Будто это я была виновата в их неверности.       Я отскочила на шаг назад, еще, и еще, пока не уперлась спиной в холодную, твердую скалу. Парень тут же пригвоздил меня к ней, приставив лезвие к шее и отрезав тем самым пути к отступлению. Я тихо выдохнула — не убьет, знаю. Но все равно бесит.       Он поднял маску, обнажая смуглое лицо и ярко-оранжевые глаза. Его выражение демонстрировало одержимую решительность, стремление вершить правосудие. Он придвинулся ко мне вплотную — ему, вероятно, это казалось угрожающим жестом, — но я лишь улыбнулась, глядя на его губы, искривленные негодованием.       — У вас одежду носить совсем не принято, или тебе просто не хочется тратить лишнее время на раздевание? — отчеканил он.       Я усмехнулась. Из одежды на моем собеседнике было едва ли три предмета, включая маску.       — Мужчины не любят ждать. К тому же, мы просто не хотим обременять свое тело ненужными оковами.       Мы долго смотрели друг на друга, и мне показалось даже, будто его хватка чуть ослабла; однако стоило мне хоть немного дернуться, и он прижал лезвие к моей шее вплотную. Не будь моя кожа такой плотной, он бы непременно вспорол ее до крови.       — Суккубы не водятся в Сумеру. Откуда ты здесь взялась и зачем?       Я внимательно разглядывала его лицо, силясь понять, какого именно ответа он от меня ожидает. Неужто думает, что у меня здесь имеется какая-то секретная миссия, которую я преследую? К примеру, заставить всех местных мужчин изменять своим пассиям, чтобы… Чтобы что?       — Суккубы водятся везде, где есть, чем полакомиться. Нас больше, чем инкубов — мужчины на такой плод гораздо более падки, чем женщины.       Он вдруг толкнул меня коленом в бедро, зашипел, словно сдерживая боль — или что-то другое. Мои рога шаркнули по каменистой поверхности скалы, когда я откинула голову: копье в его руках дернулось от импульса, сильнее вдавливаясь в мою кожу.       — Зачем… зачем ты это делаешь? — прорычал он сквозь плотно сомкнутые зубы.       Я хмыкнула. Каждый парень думает, что я делаю это намеренно — распускаю какие-то суккубьи феромоны, чтобы коварно завлекать их в свои сети и заставлять забывать о своих возлюбленных. Эта байка в особенности часто гуляет среди женатых мужчин: а как еще иначе они могут оправдать себя? Гораздо проще признаться, что рогатые женоподобные существа их околдовали магией, заставляя член твердеть, а тело — делать все остальное, пока разум подернут дьявольской дымкой возбуждения.       Однако тут и кроется загвоздка: нам ничего даже не нужно делать. Да, привлекать мужчин — заложено в природе суккубов, в самом их естестве; но чтобы заставить мужчин изменять, суккубом быть вовсе не обязательно — это всего лишь очередная отговорка.       И все бы ничего, вот только далеко не всем известно, что если отдать слишком много сексуальной энергии, ты неминуемо погибнешь. С первого раза такое не происходит, а второй встречи суккубы попросту не ищут: ее ищут те, кто стал их жертвой. И ищут порой не единожды и даже не дважды. Никакие мифические феромоны на такую тягу к плотским удовольствиям не способны.       — Я ничего не делаю, — спокойным тоном провозгласила я, видя, как он ломается под моим взглядом. — Не моя вина, что они возвращаются за добавкой. Я всего лишь выживаю.       Он придвинулся еще ближе и теперь почти касался моей щеки кончиком носа. Тяжелое дыхание защекотало губы — каждый из нас уже знал, к чему все ведет.       — Хотя бы скажи свое имя, чтобы я знала, что мне кричать, когда ты будешь вбивать меня в эту скалу своим телом.       Древко копья ударило по моим босым ногам ровно в тот же момент, как парень впился в мои губы. Его ладонь сомкнулась на моей шее, а в поцелуе было больше зубов, чем языка. Мое тело податливо отвечало на его грубые и нетерпеливые ласки, живот сводило сладким предвкушением.       — С… Сайно… — шептал он в перерывах, — генерал… м… маха… матра…       Даже целому генералу сопротивление суккубу оказалось не по силам, хотя эта кучка мышц и агрессии еще парой минут ранее пыталась меня убить.       Его твердая плоть уперлась в мое бедро и, судя по шипящему звуку над моим ухом, теперь он понял, что я имела в виду, когда говорила про «лишние оковы» в виде одежды — ему бы сейчас в особенности не помешало от них избавиться. Одним резким движением он повернул меня к себе спиной; шершавый камень резанул по скуле, сдирая кожу. Сильная рука обхватила обнаженную грудь, чудь сдавливая и лаская между пальцами стоячий сосок.       Тихий стон сорвался с губ, когда я ощутила горячее прикосновение ко внутренней стороне бедра. Одним резким движением Сайно расставил мои ноги как можно шире и надавил на спину, заставляя прогнуться. Никаких прелюдий — ну и что это за джентльмен?..       Он оказался внутри совершенно бесцеремонно, одним решительным, глубоким толчком. Я заскребла когтями по камню, чувствуя, как он проникает вновь и вновь, не беспокоясь ни о моем удовольствии, ни даже о своем — он всего лишь пытается снять напряжение, которое копилось в нем, должно быть, месяцами, если не годами.       — Сильнее… — прохрипела я, выгибаясь в спине до хруста; и он почти зарычал, толкаясь так, что шлепки от проникновения разливались эхом по ночной пустыне.       Влага течет по моим бедрам до такой степени, что я чувствую прохладу от слабого ночного ветерка. Люблю, когда попадаются партнеры, способные заводить настолько сильно, хотя суккубы и без того чрезмерно возбудительны: такова их сущность.       — Так нравится? — уточняет Сайно, оттягивая меня за волосы и заставляя смотреть на него — генерал слишком быстро вошел во вкус для того, кто напал на меня с остро заточенным копьем наготове. — Нравится, когда тебя трахают, как безвольную куклу?       — Нравится, — выдавливаю я из себя, изо всех пытаясь не срываться на стоны искреннего удовольствия, — нравится любым способом, генерал.       Подобные слова обыкновенно имеют весьма сильное воздействие: его член внутри меня пульсирует, он уже готов кончить от одного лишь чувства преобладания над существом, которое кажется гораздо более хрупким, чем есть на самом деле. Суккубы не агрессивны, однако любое полудвижение, которое им не понравится, будет чревато довольно неприятными последствиями. Многие из тех, кто этого не осознавал, поплатились вещами даже дороже собственной жизни.       Движения Сайно стали агрессивнее; он не сдерживался с самого начала, а теперь ему и вовсе сорвало крышу под гнетом нарастающего удовольствия. Думаю, мы оба успели порадоваться, что обошлись без прелюдий и без длительных, раздражающе тянущихся минут взаимного раздевания. Можно было и не отвечать на тот его вопрос…       Срезы скалы продолжали царапать тело; на щеке, животе и коленях уже саднило: вероятно, там все разодрано до крови. Меня это не особо заботило: раны затянутся сразу же, как я обновлю запасы своих жизненных сил. Как правило, это следует мгновенно за мужским оргазмом.       Низ живота наполнило влажным теплом. Сайно вяло толкнулся внутрь еще несколько раз и наконец выскользнул; вязкие капли потекли по бедрам, стягивая кожу. Я начала сползать вниз по камню, но парень неожиданно аккуратно и почти нежно подхватил меня за талию.       — Я… не спросил об этом. Ты ведь не забеременеешь?..       Меня бы не удивил такой вопрос, даже услышь я его впервые.       — Нет, — отрезала я. — Суккубы не беременеют от людей. Да и было бы обидно иметь столь неприятное последствие каждый раз, когда ты питаешься.       Несколько минут мы просто простояли, прижимаясь друг к другу: Сайно восстанавливал дыхание и пульс — секс с суккубами вытягивал сил побольше, чем с человеческими самками. Мне же просто-напросто незачем было шевелиться: я уже получила все, что мне было необходимо. Впрочем, я была бы не против, чтобы Сайно решил повторить это снова… разве что будет жаль, если он не вынесет многочисленных связей с суккубом и погибнет.       Уж слишком хорошо он отыграл свою роль — даже голова закружилась.       — Я буду очень признателен… если ты перестанешь охотиться в этих местах, — он все еще пытался восстановить сбитое дыхание. Желание от меня избавиться куда-то неожиданно улетучилось.       Он мягко прижался губами между моих лопаток, и мурашки пробежали по спине мелкими иголками. Так мужчины себя обычно не ведут — каждый, кого я встречала, старался ретироваться как можно скорее. Нежности после дождаться было довольно-таки сложно.       — Ладно, — согласилась я, — пожалуй, ты меня убедил.