***
Ни за что в жизни я бы не приняла приглашение Кавеха на его день рождения, если бы не знала, что и Тигнари, и Сайно там будут — парень из Кшахревара не преминул напомнить об этом четыре раза во время разговора. Я считала. Отношения с Тигнари стали немного ровнее, но мы оба избегали многих тем — и в конце концов мне начало казаться, что говорить нам теперь больше не о чем. Это не просто пугало, это буквально приводило меня в ужас. Мы перебросились парой фраз в начале вечера и затем разбрелись по разным уголкам. Сайно с самого начала держался особняком. Он говорить не хочет — это он ясно дал понять с самого начала. По крайней мере, пока я не выясню отношения с Тигнари. — Ну и что вы трое до сих пор друг от друга шарахаетесь? Я передернулась всем телом от неожиданности, однако знакомый голос избавил от необходимости оборачиваться, чтобы посмотреть на его владельца — это был виновник торжества и отчасти моего присутствия здесь. — Что за дурацкая привычка подкрадываться со спины, — буркнула я, и Кавех обошел меня, с довольным видом вырастая спереди с двумя полными бокалами в руках. Мое замечание он проигнорировал. — Сделай мне одолжение как имениннику, поговори с ними. Прошло столько времени! — Три недели, — я раздраженно прищурилась, а Кавех в ответ отмахнулся: — Три с половиной. Неважно. — И что, по-твоему, я должна им сказать? — говорить с ним не хотелось, так что я решила потянуть время, обдумывая план побега: Кавех стоял слишком близко, подпирая меня к стенке и отрезая пути к отступлению. Но его ответ выбил меня из колеи: — Что они оба тебе нравятся! Это же просто! Он глотнул из бокала, не обращая внимания на мое ошарашенное выражение. Я что, настолько для всех предсказуема? — Да с чего ты вообще это взял?! — импульсивно вскрикнула я, попытавшись оттолкнуть его в сторону — безуспешно. Обманчиво хрупкий, он с легкостью — и, надо сказать, поразительной мягкостью — оттеснил меня обратно к стене. Умудрившись не пролить при этом ни капли. — Держи, — бросил он и протянул мне второй бокал, наполненный жидкостью почти до краев. Я недоверчиво принюхалась, пригубила — и тут же скривилась от горечи напитка. — Что это?! — с трудом вернув себе способность разговаривать, спросила я, а Кавех махнул рукой: он этого добра за сегодня уже явно налакался сполна. — Для храбрости. Коротко кивнув, он оставил меня размышлять в одиночестве. Мой взгляд тут же нашел Тигнари: он стоял прямо напротив, рассеянно глядя в одну точку. Тот самый Тигнари, который никогда не оставлял меня в беде и которому я доверяла самое сокровенное. Он выглядел таким потерянным, что сердце в груди невольно сжималось. Я впилась ногтями в собственную ладонь и сдавила ножку бокала в руке до боли. Ни Прия, ни, упаси архонт, Кавех не смогли бы мне заменить простые дружеские беседы с ним; и то, что мы стали испытывать друг к другу нечто… иное, ничего не меняло. Совсем ничего. Даже сейчас он единственный, кто поймет меня. Я должна поговорить с ним не только как с парнем, который мне нравится, но и с другом, который был рядом столько, сколько я себя помнила. Мы столкнулись взглядами. Я вздрогнула, по мне будто пробежал электрический разряд — и он не отвел глаза. Он улыбнулся, сдержанно и вымученно. Залпом осушив бокал до дна, я отставила его в сторону и уверенно двинулась вперед. Даже едкий вкус теперь не ощущался, только грудная клетка вспыхнула на пару мгновений — и сразу успокоилась. Мне понадобится вся храбрость, на которую я могу быть способна. — Привет, — пролепетала я, оказавшись с Тигнари лицом к лицу, и он снова улыбнулся — на этот раз искренне, без обиняков. — Привет, — тихо ответил он, позволив моей руке скользнуть в его ладонь. Вопреки ожиданиям, начать разговор не было сложно: он полился сам собой, подобно свободной, непринужденно текущей реке. — Мне тебя не хватает, — честно призналась я, решив, что это первое, что ему следует знать, — и я боюсь, что однажды потеряю тебя насовсем. Он задумчиво хмыкнул, помотал головой. — Прости, если заставил тебя думать, что не нуждаюсь в тебе. Это… не так. Его рука чуть крепче сжалась на моих пальцах. — Я знаю. Тигнари поднял голову, участливо вглядываясь в мое лицо, будто пытался понять без слов, пытался заранее угадать, что именно я сейчас скажу и насколько это будет болезненно — или, напротив, утешительно. — Ты говорила с Сайно? — его голос предательски упал, и Тигнари откашлялся в попытке скрыть прорезавшиеся эмоции. Я качнула головой. — Нет. Сначала я должна признаться тебе. — Признаться? Рядом с нами возник Кавех, отвлекая Тигнари на бокал в своей руке: даже больше, чем тот, что всучили мне. Я поджала губы, в упор глядя на блондина: он хотел было что-то сказать, но, наткнувшись на мое выражение лица, быстро ретировался. Тигнари хлебнул. Не поморщился. — Сайно и правда поцеловал меня. И он правда мне нравится. Но есть кое-что еще. Дрожь волнения пробежалась по конечностям, пальцы похолодели. Я не знала, как правильно облечь в слова то, что я собираюсь сказать. Не прозвучит ли это как издевательство? «Мне нравится твой друг — но не переживай, ты тоже». Тигнари будто предчувствовал конец разговора. Не поднимая глаз, он вновь пригубил. И еще. Глоток побольше… Не выдержав, я отобрала бокал и не глядя отставила куда-то в сторону — и наконец получила желанное внимание: Тигнари посмотрел на меня, поначалу растерянно, но его взгляд довольно быстро обрел осмысленность. Я не хотела, чтобы он плохо соображал во время нашего разговора. Кто-то из нас двоих должен оставаться чуть более трезвым… Впрочем, эффекта алкоголя я на себе практически не ощущала. — Тигнари… — продолжила я, придав своему голосу как можно больше твердости, — я почувствовала себя ужасно, когда мы вышли. Не из жалости и сочувствия… Я почувствовала себя так, будто предала тебя. Ты знаешь, ты всегда был единственным, кому я доверяла даже больше, чем себе. Однако это не то, с чем я могла просто к тебе прийти — тем более, учитывая, что ты убегал. Я пожала плечами, а губы Тигнари тронула короткая ухмылка. Щеки у него слегка порозовели — то ли от спиртного, то ли легкого укола стыда. Я приблизилась к нему. Тепло от его тела передавалось мне. Если бы было можно — если бы я знала, что можно, — я бы приблизилась еще. Так, чтобы между нами совсем не осталось расстояния. — Кому я могла рассказать о том, что влюбилась в своего друга? Наши глаза встретились, взгляды задержались друг на друге. Мне непреодолимо захотелось опустить ладонь на его грудь — просто чтобы убедиться, что его сердце колотится так же сильно, как и мое. — Мне, — тихо проговорил он, притянув меня к себе. И я обняла его. Что-то новое было в этом привычном жесте — он ощущался не так, как в те моменты, когда мы обнимались на дни рождения или после долгой разлуки, не так, как Тигнари утешал меня, плачущую от боли — когда, порезав запястье осколками разбитого кувшина, я почти стойко выдержала накладывание швов. Эти объятия ощущались так, будто Тигнари обнимал меня впервые. И сердце у него поистине билось едва ли не быстрее моего собственного. Он отстранился не скоро, позволив себе как следует распробовать это минутное облегчение. Держу пари, ему было так же страшно, как и мне — мы боялись отойти слишком далеко, как если бы между нами на тонкой нити висело нечто чрезвычайно хрупкое, что совсем никак нельзя уронить; но вместе с тем — удивительно прочное: тем прочнее, чем ближе мы. — Что мне делать? — неуверенно вопросила я после продолжительного молчания, и Тигнари мягко улыбнулся: — Может быть, это пройдет? Чувства ко мне… Однако я перебила его. — Я не хочу, — уверенно заявила я, — не хочу, чтобы это проходило. Ласковым жестом он заправил прядь волос, упавшую на лоб, мне за ухо. Шепнул: — Почему? — Потому что это ощущается потрясающе. Разговоры и музыка за спиной не стихали, хотя отчего-то начало казаться, что они отдалились, словно все вокруг решило дать нам чуть больше пространства, не вмешиваться в происходящее, не разрушать мгновение. Тигнари и вправду пах зеленью и цветами — а его поцелуй на вкус был прохладным и свежим, подобно туманным сумерским лесам. Так странно — именно теперь это тянущее чувство в животе успокоилось, а сердце вернулось к привычному ритму. Большие пальцы парня мазнули по моим щекам, поцелуй углубился, а я покорялась, уступала, позволяла себя изучать. И все-таки Сайно был здесь. И был бы, даже если бы не принял приглашение Кавеха: я думала о нем, я вспоминала тот поцелуй, другой поцелуй — и понимала, что не жалею о нем. Все вокруг вновь стало громким. Мы оторвались друг от друга. Тигнари заметил в моих глазах невысказанный вопрос и безошибочно разгадал его: — Поговори с ним, — он кивнул. Прежней тоски во взгляде больше не было. — И что сказать? Я знала ответ, но почему-то мне было важно услышать это от Тигнари: — Правду, — усмехнулся он. — Сайно хороший парень. Он все поймет. — А если… — я запнулась, пытаясь сформулировать мысль, чтобы она не звучала так же неуклюже, как в моей голове. — Если это не взаимно? Если… если я не смогу выбрать? Тревога снова затрепетала внутри, я вцепилась в плечи Тигнари, неосознанно ища поддержки. Наперекор худшим из моих ожиданий, он улыбнулся: — Тогда приходи ко мне снова. Попробуем разобраться. Сайно сидел вместе со своей подругой за одним из столов: его стакан был полным, словно к нему и не притрагивались вовсе. Я наблюдала издалека, и я была уверена — Сайно давно это заприметил. Однако я ждала повода, удобного случая — боялась, что в противном случае он снова откажется со мной разговаривать. Незримое присутствие Тигнари за плечом успокаивало. Он будто ходил за мной по пятам, тихо приговаривая: «давай, я верю в тебя». Когда оживленная песня сменилась легкой, спокойной мелодией, я поняла — медлить больше нельзя. Лавируя между парочками, решившими разделить танец, я пересекла зал и остановилась прямо напротив их столика. Сайно выжидающе поднял на меня взгляд и, протянув руку, я предложила: — Потанцуем? Прозвучало уверенно, даром что внутри все клокотало от неизвестности исхода этого вечера. Сайно вздохнул, в сомнениях прикусил губу и наконец помотал головой: — Я не танцую, — бросил он, но разочароваться я не успела — русоволосая девушка легко подтолкнула его в плечо и провозгласила: — Танцует. Сайно метнул в нее электрический взгляд, однако, встретив на себе такой же, стушевался. Делать нечего — пришлось подниматься на ноги. Я не позволила себе засомневаться. Даже если Сайно в действительности мной не заинтересован, я должна закрыть этот вопрос по крайней мере для себя. И для Тигнари. Невзирая на свое показательно отрешенное поведение, Сайно подхватил меня за талию мягко, почти заботливо, и вывел на середину зала. Когда мы принялись покачиваться в такт музыке, мне даже показалось, что руки у него дрожат. — Мы с Тигнари выяснили, что между нами происходит, — заговорила я. Сайно заметно напрягся под моим прикосновением. — Теперь твоя очередь. — Хорошо, — смиренно согласился он после недолгого молчания. Я мысленно поблагодарила Кавеха за антидот против парализующей паники — быть может, именно благодаря этому я все же в состоянии высказать все, что оставалось невысказанным слишком долго. Кавех об этом, разумеется, не узнает. — Тигнари мне нравится. И ты тоже, — я позволила себе быть максимально краткой и прямолинейной: нутро подсказывало, что Сайно ожидает именно этого. И чутье меня не подвело. Расслабленно опустившись подбородком на мое плечо, Сайно вдруг тихо проговорил: — Я знаю. Я хотела было спросить, но, вспомнив Прию и Кавеха, только усмехнулась собственным мыслям. Подруга Сайно, девушка в фиолетовом платье, издалека наблюдала за нами, чинно попивая из своего бокала. Как же ее звали?.. Сайно продолжил, выдернув меня из размышлений: — Если бы я знал заранее, что испытывает к тебе Тигнари, я бы ни за что этого не сделал. Я чуть отодвинулась назад, заглянув ему в лицо. Он все еще не ответил на то, что интересовало меня больше всего, однако я решила терпеливо ждать, а не торопить его расспросами. — Это уже сделано, — откликнулась я, — теперь жалеть поздно. Он согласно кивнул — и снова прижался ко мне, вовлекая в ленивый медленный танец. — Как… Тигнари это воспринял? — неуверенным голосом уточнил он. Я тихо выдохнула: — Нормально. Тигнари по-прежнему стоял у стены напротив. Мы встретились взглядами, он ободряюще улыбнулся мне — как и всегда. Как и тогда, в тот вечер, когда мы играли в карты. — Сайно… Он отозвался мгновенно: — Да. Ты мне тоже. Сердце пропустило удар. Я опустилась щекой на плечо парня. Волосы его пропитаны запахом жженной травы и песчаной пылью — и чем-то еще, пряным и душистым, едва уловимым. Неторопливая песня постепенно двигалась к репризе, а там недалеко и до финального такта — значит, нужно поторопиться. — Ты пришел сюда, потому что знал, что мы здесь будем? Сайно хмыкнул. — Меня сюда притащила Лиза. Но я догадывался. Я нахмурилась, задумавшись. — Лиза? Сайно оглянулся, и я проследовала за его взглядом. Стол, за котором он сидел еще парой минут ранее, теперь пустовал. — Ну, конечно. Теперь она сбежала, — устало выговорил он, а меня вдруг осенило. Лиза Минчи! Ну разумеется! Подумать только, эта девушка — подруга Сайно… Я отвлеклась, когда руки вокруг моей талии сомкнулись крепче. Дыхание парня коснулось щеки. Он замер… Тигнари был прямо за моей спиной. Зал наполнился быстрым танцевальным ритмом. Все вокруг оживилось, люди вновь замельтешили перед глазами, а мы недвижно стояли в объятиях друг друга посреди ресторана. — Что ж, теперь нам не обязательно здесь находиться, — Сайно прозвучал чуть веселее, чем обычно. — Думаю, Кавех не сильно расстроится. Он отстранился и потянул меня за руку в сторону выхода. Напоследок я бросила взгляд через плечо: Тигнари у стены больше не было.***
Небо над Гандхарвой было низким, влажным — даже волосы липли к лицу. Я вдохнула поглубже, наслаждаясь ароматами джунглей. Солнце выглянуло из-за изумрудных ветвей и, поймав лучи, я зажмурилась. Легкий поцелуй опустился на плечо, оголившееся под тонкой тканью темной рубашки. — Здесь… приятно, — тихо протянул Сайно над моим ухом. Молчаливое согласие послужило ему ответом. Я потянулась на траве, придвинулась к парню ближе, и сухие губы вновь коснулись кожи — на этот раз на шее. — Тебе нужно чаще бывать в Авидье. Я распахнула веки, повернулась. Тигнари лежал чуть поодаль, приподнявшись на локте. Он улыбнулся, уловив на себе мой взгляд. — Мне больше нравится пустыня, — отмахнулся Сайно. Вибрация в груди от его голоса пробежалась по моей спине. Тигнари хмыкнул, наклонился ко мне на мгновение — только чтобы запечатлеть мокрый, ласковый поцелуй у меня на губах. — А ты? Что тебе больше нравится? — мягко потрепав меня по щеке, спросил он. Я смотрела в его зеленые глаза. Сайно не размыкал объятий, его ладонь проскользила по моему предплечью к запястью — и замерла, переплетя пальцы с моими. — Мне по душе и то, и другое.