Я буду рядом.

POV Екатерина Первые полгода семейной жизни казались для меня раем. Андрей… Он такой, такой… Какой — такой? Был тако-о-о-ой, а ведь Александр Юрьевич оказался прав: он будет рядом со мной пока я на коне, пока я президент. Первый звоночек прозвенел, когда нашей семейной жизни исполнился месяц. Я случайно разбила его любимую кружку и он почему-то ужасно из-за этого разозлился. С нами тогда сидели Малиновский с Колькой, они были впечатлены его поведением… После, конечно, Андрей долго извинялся передо мной, говорил, что просто сильно устал на работе и у него сдали нервы, такого больше не повторится. Я… не то чтобы поверила и растаяла, но всё же попыталась дать шанс, посчитала, что все мы люди и имеем право на какой-то срыв. Коля после этого пытался «начистить рожу», каждый раз мне приходилось уговаривать его быть поспокойнее, Ромка вообще сказал, что не узнаёт своего друга, но если нужно будет, он, цитирую, «я знаю его всю жизнь, но такое не одобряю. Создам с Николя коалицию и пойдём напролом против него», ещё пригрозил рассказать всё Юлиане, а уж она-то точно церемониться не будет ни с кем. Второй звоночек — буквально недавно Андрей замахнулся на меня из-за того, что я случайно не заметила маленькую ошибку в финансовом отчёте Коли. Тогда же и напомнила ему, что он сам сказал: «людям свойственно ошибаться». — Что? — заорал Андрей, — ты повторяешь мои слова? — Жданов, — начала было я, — ты совсем с ума сошёл? Что с тобой? Я не повторяю, а цитирую, это раз, а два, ты чего орёшь-то, что здесь криминального? До представления отчёта полторы недели, ошибку нашли, значит исправим, тут делов-то. Даже особо перерасчёт делать не нужно. — Не смей делать мне замечания, Катерина, — взревел Жданов, — я не ору, а говорю, что работа выполнена плохо. И не смей меня перебивать, иначе… — в этот момент мой муж замахнулся на меня. Спасло то, что в эту секунду зашла Кира Юрьевна, ей требовалось поставить подпись на какую-то бумажку. Никогда я ещё не была ей так благодарна. — Это что здесь происходит? Екатерина Валерьевна, у Вас всё в порядке? Вы выглядите неважно. — Я… у меня… — не стала ничего говорить и просто выскочила из кабинета. Женсовет как всегда был в курилке, даже не стала туда направляться, Колька на деловой встрече, поэтому я побежала успокаиваться в кабинет Малиновского. Андрей очень сильно изменился, стал агрессивным, озлобленным. Самое ужасное, что я никак не могу понять причину данного поведения. Что я делаю не так? Дойдя до нужного мне кабинета, я постучалась. — Войдите, — произнёс Малиновский. — Ром… — Пушкарёва, держи себя в руках, — Рома… Я не выдержала и просто разревелась, как дура. Но я устала терпеть. Терпеть такое отношение, которое я не заслуживаю. В браке мы уже около шести лет, а я терплю. Не могу позволить себе уйти только лишь из-за сына. Андрей один раз обмолвился, что стоит мне хотя бы немного рыпнуться, я лишусь Павлушу и потеряю родителей. Ни первый вариант, ни второй меня не привлекают. Права была Юлиана… Стоило переезжать в Петербург и выходить замуж за Михаила. Но тогда бы я не узнала действительно настоящего Андрея… — Катенька, что случилось? Кто тебя обидел? — Малиновский присел рядом со мной на диван и принялся успокаивать. Говорить правду я, естественно, не собиралась, пришлось на ходу выкручиваться. — Женсовета как всегда нет на местах, это какой-то дурдом, ей богу. Я так устала проводить с ними беседы. Уволю их к чёртовой матери, слишком злоупотребляют моим положением и подставляют меня перед четой Воропаевых. — Катерина? — Роман был очень удивлён, — Ты сейчас хочешь сказать, что плачешь из-за отсутствия сотрудников на рабочих местах? Может ты беременна во второй раз? Это же мелочь, Катюш! Да и Кира перестала к тебе цепляться уже давно. Да что там Кира, вон, Сашка на каждом собрании нем, как рыба в воде. Это точно из-за них? — Да, точно. Ладно, — я выдохнула, — товарищ ведущий маркетолог, что у нас по отчётам по последней коллекции? Когда уже ты мне на стол его положишь? Я понимаю, что вы с Юлианой два ненасытных человека, но про работу не забывай. Иначе мне придётся менять либо маркетолога, либо пиар-менеджера… — Есть, товарищ президент! Отчёт будет готов к завтрашнему дню! Кать, точно всё нормально? — Да, РоманДмитрич, спасибо за беспокойство, у меня ещё назначена встреча с Полянским, так что, пойду. Юлианочке передавай привет! Вернувшись в свой кабинет, меня ждала на столе записка от Андрея: «Катюш, прости, я вспылил. Очень люблю тебя, малыш! Уехал пораньше, отвезу Павлика к твоим родителям на пару дней, не задерживайся на работе. Твой А.» И как-то от этой всей писанины стало так противно и непонятно одновременно: как в одном человеке может скрываться сразу две личности? Одна очень милая, добрая, романтичная, а вторая слишком маргинальная. Хотя, чего я ожидала… Нечего было разбивать пару Киры и Андрея. Теперь расплачиваюсь. Закон бумеранга гласит, что всё возвращается в десятикратном объёме. Нет Андрюш, ты уже давно не мой. Дом, превратившийся в личный ад… Не такое ты мне обещал, Жданов. Совершенно не такое… — Екателина Вареньевна, — дверь кабинета распахнулась, ко мне вбежал потрясающе улыбчивый мальчуган лет четырёх, — приветствую! — это сын Никиты Минаева и Киры Юрьевны. Малыш очень похож на папу, от мамы унаследовал только белые волосы. Почему-то именно их малыш сразу же нашёл контакт со мной. Может, потому что я обрабатывала его ссадину после падения с лестницы нашего дражайшего Зималето, не знаю. Но их сынок мне очень и очень нравится. — Здравствуй, Юрочка, какими судьбами решил прийти ко мне? — он настолько шустрый, что я даже не успела заметить, как он оказался у меня на коленках. — Мы с дядей Сашей решили навестить мою маму, но она пока занята, дядя Саша пошёл попить кофе, а я решил прийти к тебе, — довольно заявил мальчик. — Дядя Саша не будет волноваться из-за твоего отсутствия? — А что такое волноваться? — любопытный малыш, ничего не скажешь. — Волнение что-то наподобие страха потерять. Александр Юрьевич же снова будет искать тебя по всему Зималето. Вспомни, как ты спрятался у Милко в мастерской, тогда же вся компания стояла на ушах! — А зачем волноваться? — понеслось… — За любимых близких людей всегда переживают, особенно переживают за таких непосед, как ты, заяц! — Но если я ничего такого не делаю, зачем тогда переживать? — А пойдём-ка поищем твоего дядю? Не хочу, чтобы теперь и на моём лбу красовалась огроменная шишка, как тогда у Милко, от полетевшей в него шкатулки, — в ответ Юрий начал заливисто смеяться. Нашу идиллию прервал ещё один заход в мой кабинет. — Прекрасно, — протягивает Воропаев, — почему же всех Кирюшиных мужчин тянет именно к Вам, Пушкарёва? — Пушкарёва? — отвлёкся мальчик, — Екателина Вареньевна, ты же Жданова. — Сначала я была Пушкарёвой, а потом вышла замуж и поменяла фамилию, — я погладила ребёнка по голове, — ну что, давай, слезай, за тобой пришли, дружочек. — Не переживайте, госпожа Пушкарёва, с Вашим прекрасным лбом ничего не случится, в конце концов, Вы мозг этой компании. А с Милко… Вы разве не помните, как он нарядил Юрку в перья? Страх любого натурала, ей богу. — А кто такой натурал? — вклинился Юрий. — КсандрЮрич, во-первых, я уже давно Жданова, а во-вторых, право слово, подбирайте выражения при ребёнке! Если Вы пришли только за Юрием, пожалуйста, малыш к Вашим услугам, ежели по душу совета директоров, то он только на следующей неделе, а всю нужную Вам информацию предлагаю изучить завтра, поскольку ещё не все отделы подготовили отчёт. Признаться честно, до сих пор было некомфортно находиться в присутствии Воропаева. От него веет каким-то холодом, даже, я бы сказала, злостью. Но и было в нём что-то такое, манящее я бы сказала. — Во-первых, — передразнивая начал Александр, — для меня Вы, уважаемая, Пушкарёва навсегда, а во-вторых, рад, я очень рад, что наконец-то вижу здесь достойного президента после Павла Олеговича. — Неужели Ваш нарциссизм, господин Воропаев, не проявился и Вы не сочли себя достойным преемником Павла? — Господь с Вами, Катерина Валерьевна, мы же оба прекрасно понимаем, что во мне играло чувство соперничества с Вашим Андрюшей, не более, ну а потом, каюсь, совершил ошибку, однако я имел смелость честно признаться Павлу, ничего не тая. — Один один, уделали, — только я хотела сказать Александру что-то ещё, как нас обоих отвлёк Юрик, потянув на себя стеллаж с документами, я еле успела подскочить и прикрыть ребёнка собой, все папки повалились на пол, конечно же задев и мою без того больную голову, так ещё и стеллажом придавило, браво Катя, просто браво. Всё как и всегда. Александр мигом подорвался с места, оттащил Юрия и подбежал ко мне. — Катя? Катя, Вы в порядке? Какой уникум додумался поставить именно сюда эту несуразицу? — Воропаев принялся вытаскивать меня из этого бедлама… Пушкарёва, ну почему ты опять во что-то встреваешь… — Как Юрий? — Я хорошо. Тебе очень больно? — испуганно спросил ребёнок. — Нет, я в порядке. Думаю, вам уже пора, Кира, полагаю, уже освободилась. — Я сейчас к Вам пришлю Марию, нужно убедиться, что Вы в порядке, а то выглядите слишком… — я его перебила, уж очень захотелось съязвить. — Слишком страшной? — Слишком бледной, — закончил Воропаев, — Вы и тогда не были страшной, просто не умели красиво себя подать, и в вас не было уверенности. Мы пойдём, Мария, я думаю, скоро будет, если она снова не в курилке. И мой Вам совет, наладьте уже дисциплину, ни одного секретаря на месте нет, а ведь сколько лет уже прошло, как я был президентом, — после этих слов на губах мужчины заиграла ехидная улыбка и он, взяв за руки мальчика, ушёл прочь. Да-а-а, стеллажик-то приложил меня хорошо. Голова действительно болит. Я отправила мужу СМС, чтобы он меня забрал, кажется, что старая травма головы дала о себе знать. Браво, Кать, а ведь ещё нужно провести встречу с Полянским по поводу очередной модернизации.

***

Андрей привёз меня домой, он окружил меня заботой, всё так, как было и раньше… Он очень хороший муж и прекрасный отец, если отбросить в сторону его негативное поведение. — Катюш, ты чего так смотришь на меня? — невинно улыбается Андрей. — Ты пытаешься загладить вину за свой сегодняшний срыв? — Кать, я дурак, прости меня. Просто всё так навалилось, все эти бесконечные отчёты, встречи и я устаю, не могу иногда себя контролировать. Ты же знаешь, — он принимается делать массаж, я понемногу расслабляюсь. Знает же, что мне нравится… — Андрей, ты стал чаще срываться. Меня это беспокоит. Иногда кажется, что тебя уже стоит бояться, — он сильнее надавал на мои плечи, — ай, больно. — Ты просто перенапряглась, — движения стали нежнее, — я обещаю пересмотреть своё поведение. Ты мне лучше скажи, как этот стеллаж на тебя вообще свалился? — Юрка забежал, ты же знаешь, у Минаевых слишком активный ребёнок. Он сегодня был в руках Воропаева, так что, не удивительно. Саша слишком рассеянный, когда остаётся с детьми. Я уже вспоминала ситуацию, но напомню и тебе, как Милко потом пытался носить на своей голове не пойми что, дабы прикрыть свою шишку на лбу. — Помню, — засмеялся Андрей, — как такое забудешь: «Ты что твОришь, тИран, что тЕперь скажет Рональд? Как я перед ним пОявлюсь?». А с каких пор, кстати, ты Воропаева стала называть Сашей? — Ты что, ревнуешь? К кому? У нас с твоим несостоявшимся родственником взаимная неприязнь друг к другу. — Ну просто так «Сашей» никого не называют… — что-то мне это не нравится. — Может ты меня и к Роману с Николаем ревнуешь? — злость стала возрастать. — Я же знаю, что они к тебе не сунутся. Ты же моя. — Я твоя жена, но не вещь. Заметь, я ещё ни разу не ревновала тебя к моделям. Не хочешь лучше спросить, как прошла моя встреча с Полянским? — Мы ещё вернёмся к этому вопросу, любимая, — последнее прозвучало как-то совершенно неискренно, — ну и о чём вам удалось договориться? — Нам нужно провести техническое обслуживание машинок, поскольку они иногда выходят из строя. Сделают нам это бесплатно, однако самые проблемные машинки будут заменены, удалось выбить десятипроцентную скидку, как постоянным клиентам. — Сколько? — вскипел Андрей, — десять процентов? Всего десять? Катя, почему так мало? — Мало? Жданов, мало? Ты серьёзно? Время идёт, техника совершенствуется. Ты о чём вообще говоришь? Мы не находимся в кризисе, чтобы экономить. На сэкономленные деньги мы докупим нужную фурнитуру для Милко. В конце концов, я всё ещё действующий президент компании, мне кажется, я и должна принимать решения. Условия меня устроили. Не будь мы их частыми гостями, мы бы и за ТО платили. — Президент ты в компании, а дома включать начальницу ты не будешь. Я являюсь главным акционером компании. Ты обязана держать отчёт передо мной! — Главными акционерами являются Павел, Маргарита и Александр от четы Воропаевых. У тебя есть пакет акций, но он не дотягивает до главного. И ты сам это прекрасно понимаешь. Если бы я знала, чем это всё обернётся, держала бы язык за зубами… Пушкарёва, ты бестолочь.