К работе Мирослава вернулась только пять дней спустя, три из которых провела в палатах, а два по настоянию господина Венцислава, отдыхала в своей комнате.
Несколько раз девушку навещал Раулис Свирский, принося с собой коробки с шоколадом и пряниками (и где доставал только?), рассказывал последние новости и временами вскользь упоминал о Вороне, как будто бы изучая реакцию своей сестры.
Мира чувствовала, что хочет поблагодарить Велизарова за все, что он сделал, но сам маг больше не приходил в лекарские палаты. По словам Лиса, у них началась очередная практика, но теперь на озере, воды которого из-за постоянных сильных весенних ветров напоминали бушующее море.
Как заметила лекарка, руководство Дурмстранга любило проверять работоспособность и знания своих студентов в экстремальных погодных условиях.
В общем, жизнь постепенно вернулась в мирное русло, насколько это вообще возможно в Дурмстранге и сочетается с его философией.
К середине марта клин лекарок уже привык к ежевечерним “классическим ситуациям” и наладил работу. Было заготовлено большое количество самых используемых зелий, микстур и лекарств, так что появилось немного свободного времени, которое каждая из девушек использовала по-своему.
Мира, если оставалась в одиночестве, предпочитала лишний раз не выходить из Лекарских палат, потому что довольно быстро терялась в многочисленных коридорах замка, который так и не успела как следует изучить.
Если она выходила, то с кем-то из девочек. Лучше всех в школе ориентировалась Божена, но они с Богумилой каждый вечер шли в один из дуэльных залов, смотреть, как тренируются дурмстрангские парни. Мирослава не знала, какими правдами и неправдами девушки смогли выбить себе разрешение на посещение закрытых тренировок, но подозревала, что им помог статус лекаря.
- Дамы. - в один из относительно спокойных поздних вечеров, когда в палатах оставались дежурить Мирослава и Агата, к ним заглянул Раулис.
- Привет. - кивнула брату Мира, отрываясь от книги. - Что случилось?
- Лишняя бутылочка бодроперцового не найдется? - блондин облокотился о дверной косяк. - Один мой знакомый друг-дурак с вороньими мозгами вот уже три дня валяется в кровати с сильной простудой и отказывается идти в Лекарское крыло. Выпил все наши запасы укрепляющего и противовоспалительного подчистую.
- Велизаров. - догадалась лекарка, поднявшись со стула. - И что у него в голове творится?
- Поверь мне, я бьюсь над этим вопросом вот уже почти десять лет. - усмехнулся Свирский.
- Симптомы какие? - спросила Мира, подходя к шкафчикам с лекарствами.
- Температура 38 и 3, сильный кашель, насморк, слабость, бессонница. - перечислил блондин, загибая пальцы. - Ворон конечно сказал мне ничего не говорить, иначе убьет, но как-нибудь переживу.
- Действительно дурак. - сказала лекарка и стала складывать в карманы фартука бутылочку с бодроперцовым, мешочек с порошком от насморка, настойку на 10 травах против бессонницы, витамины в капсулах, маленькую мерную чашу и серебряную ложку.
- Все. Веди меня к нему. - собранная девушка встала перед удивленным ее словами Раулисом. - Ну чего ты на меня так смотришь? Ваше самолечение ни к чему хорошему не приведет. И я хочу лично взглянуть в глаза человеку, который боится ходить в Лекарское крыло и вместо этого над собой издевается. - Мира уперла руки в боки. - Мешать укрепляющее и противовоспалительное в надежде, что это спасет от простуды… Вас господин Станев точно учит?
Свирский вдруг рассмеялся и подал Мире локоть.
- Простите, мадам, мою медлительность. Станев нас учил до пятого курса включительно, а после мы уже сами разбирались со своими болячками. Многое вылетело из головы.
- Оно и видно. - девушка сжала губы и недовольно покачала головой, а потом повернулась к Агате, осматривающей заживающий перелом одного из студентов. - Агата, я постараюсь вернуться до отбоя, но если будет что-то сложное, обязательно посылай Патронуса.
- Конечно, Мира, иди. - сосредоточенно кивнула лекарка с каштановой косой и вернулась к работе.
Комендант мужского крыла после некоторых препираний, скрипя зубами, пропустил Мирославу с Раулисом внутрь башни, пригрозив, что если девушка задержится там после отбоя, то он обязательно доложит об этом директору.
- Интересно, сюда вообще когда-либо ступала нога женщины? - в полголоса спросила брата лекарка, пока они шли по коридору, провожаемые удивленными взглядами встреченных студентов. На стенах горели магические факелы, а вместо картин, висели редкие гобелены с эпическими сражениями или же видом на замок с разных ракурсов. Окошек почти не было, а температура ощущалась градусов на семь ниже, чем в Лекарском крыле.
- Ступала, думаю. Но скорее в фантазиях студентов. - хмыкнул Свирский, подняв бровь, и повернул направо. - Нам сюда…
Поднявшись по еще одной витой лестнице они оказались на самом верхнем этаже башни, где жили выпускники. Каждый - в своей комнате, скорее напоминавшей монашескую келью.
- Это логово Ворона. Сам не верю, что привел тебя сюда. - Раулис покачал головой, остановившись перед самой последней дверью круглого коридора. Она была деревянная, темная, старая, но крепкая, и покрыта каким-то явно магическими знаками, переплетениями и рисунками. Словно демона запечатывали.
Двоюродный брат постучал несколько раз, а потом потянул на себя ручку и заглянул внутрь.
- Ты хоть одет?
Изнутри послышались какие-то хриплые ругательства.
- К тебе гостья. - Свирский кажется наслаждался происходящим. Он гостеприимно распахнул лекарке дверь. - Мира, заходи.
В комнате что-то стукнуло и громко упало. Девушка удивленно подняла брови, уже немного жалея о своей затее навестить Велизарова, но все же шагнула внутрь.
Комната и правда была маленькой, каменной, очень холодной, но огромное окно, через которое проглядывало звездное весеннее небо и пики гор, отчасти компенсировало строгую обстановку.
Вместо шкафа - вбитые в стену широкие полки, на которых лежала аккуратно сложенная парадная форма и еще несколько комплектов обычной одежды. У окна небольшой письменный стол, за ним кровать. В общем-то все.
У кровати стоял Ворон в одних брюках, босиком на каком-то коврике. Он дико смотрел на вошедшую Мирославу, словно она - это сон, и неосознанно потирал видимо только что ушибленную руку. Черные волосы мага были взъерошены, а вид в целом не здоровый.
- Соколовская, а ты что здесь д… - начал было он с наезда, но Мира, решив брать напором, остановила брюнета.
- Во-первых, надень рубашку. - строго сказала она, уперев руки в боки. - Во-вторых, марш в кровать, под одеяло, и носа не высовывать у меня, понятно? В-третьих, почему не горит камин?
Воронислав открывал и закрывал рот, донельзя шокированный поведением Мирославы, раньше довольно мирной и спокойной девушки.
Позади хмыкнул Раулис и сказал, что камином займется сам.
Велизаров все же подчинился лекарке и рубашку надел, но на кровать не лег, а лишь уселся, устало потерев глаза. Видимо думал, что бредит.
Тем временем Мирослава молча выставила все необходимые лекарства и приборы на стол, и подошла к брюнету.
- Ложитесь, господин Велизаров, мне сколько раз повторять? - нависла она над ним, строго глядя в черные глаза.
Маг немного поупрямился, сжимая губы, а потом медленно, нехотя забрался под одеяло.
“Мужики”. - Мира закатила глаза. С подобными случаями она встречалась не раз. И в госпитале для авроров на одной из практик и даже у себя дома, когда садовник Митяй, обжегшийся о стригущий плющ, заперся в комнате, заявив, что у него все в порядке и лечиться он не будет.
Лекарка бросила на Ворона диагностирующие чары и фыркнула. Сильно запущенная простуда, грозящая перерасти в бронхит. Она покачала головой, удивляясь такому халатному отношению к собственному здоровью, и принялась за приготовление необходимых доз лекарств.
- Вот вроде бы взрослый человек. - говорила Мирослава, разводя противотемпературный порошок в ложке. - Сильный маг. Вроде бы головой должен думать. - она опустилась на краешек кровати и протянула ложку к лицу Ворона, глаза которого стали наверное вдвое больше от удивления. - А о своем здоровье заботится как первокурсник… Что вы на меня так смотрите, господин Велизаров. - девушка вновь забывшись перешла на “вы”. - Рот открывайте и “ам”. Давайте без капризов. Или мне как в детстве вас поразвлекать? Ложечку за господина Григорова…
- И за меня ложечку. - со смешком отозвался Раулис, колдовавший над камином. - Потому что тебя привел.
- Иди ты… Лис… - прохрипел Ворон, и сдавшись, проглотил порошок.
- Молодец. - Мира довольно кивнула. Она понимала, ей очень повезло, что Велизаров сейчас так слаб, иначе бы за словом в карман не полез.
С бодроперцовым зельем было сложнее. Ворон просто сжал губы и наотрез отказывался его пить.
- Подумаешь, дым из ушей. - настаивала Мирослава, тыкая ему в лицо мерной чашечкой. - Всего три часа, и никто кроме нас не увидит. Давайте “ааааам”... - никакого эффекта, маг еще и глаза закрыл, сделав упрямое лицо. Девушка разозлилась. - Воронислав. - строго окликнула она его по имени (метод Гражины по привлечению внимания пациента). Парень удивленно распахнул глаза, воззрившись на лекарку, которая впервые назвала его так.
- Я сама пила это зелье несколько раз, и более того, ходила с дымом из ушей на практику и учебу. А ты боишься перед сном его выпить. Это получается, я храбрее одного из лучших дурмстрангских чародеев? - в ход пошла неприкрытая лесть напополам с вызовом.
- Кто сказал тебе, что я боюсь, Соколовская?
Сработало. Маг гневно выхватил чашку из рук Миры и вылил содержимое в рот. “
Развела как первокурсника”. - подумала она.
- Вот так. - девушка довольно улыбнулась и вновь отошла к столу. На фоне Свирский тихо пробормотал что-то про женское коварство.
Через пятнадцать минут, когда в маленьком котле нагрелась вода, и Ворон молча выпил ее, смешанную со снотворным сбором, Мирослава наконец выдохнула.
- Значит так. - она села за стол и набросала инструкцию по приему лекарств. - Зелье, витамины и сбор я оставляю. Температуры завтра уже не должно быть. Раулис, твоя задача проследить за тем, чтобы Велизаров пил лекарства каждый день в течении недели. Три дня - постельный режим. Обязательно пить много чистой воды и хорошо питаться. Если через три дня не выздоровеет, сдам Станеву. - пригрозила девушка.
- Да, мадам. - блондин хитро подмигнул, и обратился к Ворону. - Слышал, теперь ты под моей опекой, и чтобы…
Договорить он не успел. Дверь резко распахнулась, и на пороге комнаты появился сам Борислав Григоров, а за ним комендант, вытянувшийся по струнке.
- Госпожа Соколовская, объяснитесь, что вы делаете в мужском закрытом общежитии после отбоя? - цепкие темные глаза директора вперились в лекарку.
Та встала, выпрямилась и постаралась кратко изложить ситуацию как можно честнее. С Григоровым шутки были плохи. Госпожа Кассия вообще советовала на глаза тому особо не попадаться.
Раулис пытался вмешаться и взять вину на себя, но на него шикнули, сказав, что отработки Свирскому и так уже обеспечены, и продолжили слушать объяснения лекарки.
- … Я понимаю, что проявила некоторое своеволие, не обсудив вопрос о лечении Воронислава Велизарова с господином Станевым или вами. Но мне очень хотелось отблагодарить человека, который полторы недели назад спас мне жизнь. Я полностью осознаю свой поступок и готова нести за него ответственность. - закончила Мирослава, глядя в темные глаза директора, по суровому лицу которого было сложно прочитать, что он думает. Такая же хмурая туча, как и Велизаров.
- Соколовская, прек… рати. - со стороны кровати последнего послышался немного сонный голос. Ворон, все еще сопротивляющийся действию снотворного, привстал. - Господин Григоров, я полностью беру на себя ответственность за поступок Соколовской, я не успел ее предупредить о начале комендантского часа, и готов принять любое наказание.
Директор со странным огоньком в глазах уставился на пытающегося подняться мага.
- Господин Велизаров, вернитесь в постель. - сказала очень строгим голосом Мирослава. - Я полчаса потратила на то, чтобы привести вас в чувство, и уважаю свою работу. Соблюдайте режим или поставлю клизму на бодроперцовом.
Со стороны Григорова послышался странный хмык, а Ворон, решив не играть с судьбой, все же лег обратно, бросая гневные взгляды в сторону девушки.
- Гхм… госпожа Соколовская. - начал вновь директор, в глазах которого кажется заиграло веселье. - Учитывая обстоятельства, я принимаю ваш ответ. И раз Велизаров, занимаясь самолечением, потратил почти все запасы укрепляющего и противовоспалительного, то на следующей неделе поступает в ваше полное распоряжение - готовить новый запас зелий на свой курс, а также необходимое количество бодроперцового. А теперь позвольте проводить вас до выхода. Господин Свирский, ничего смешного я не вижу, три дня дежурства в столовой на черной работе.
- А почем..
- Ваш товарищ заболел, а вы, вместо того, чтобы сразу сообщить о проблеме Станеву, покрывали его неразумный поступок, явно вызванный простудным бредом.
Мирослава кинула сочувственный взгляд на вытянувшегося по струнке Раулиса, и удалилась вслед за директором. На этом эпопея с простудой Велизарова окончилась.
***
- И он будет целую неделю у нас зелья варить? - Агата с Богумилой вытаращили глаза, услышав на следующий день историю Мирославы, пока часть клина завтракала на кухне.
- Мира, как хоть там, в мужском общежитии? - Божена ткнула подругу в бок и захихикала. - Даже мне не удавалось туда попасть, а тебя пустили.
- Вечерами. - ответила Соколовская, намазывая тост сливочным маслом. - Божена, не пихайся. Ничего особенного. У них там как у монахов темно и места мало. Мне общежитие девочек больше понравилось.
- Ну все. Тогда ты с ним и работай.. - Агата мотнула головой, подливая молока в кружку. - Велизаров какой-то злой.
- Это он с вами злой, а на Миру почти молится. - вновь вставила Божена, засмеявшись. - Любовь, все дела.
- Прекрати, Божена. - осадила подругу лекарка. - Я попрошу тебя больше не касаться этой темы.
- Ладно. - блондинка притихла. - Но все равно. Раз уж Ворона отправили к нам из-за тебя, вот ты им и командуй. Мне вообще из их тройки Огнян нравится. А Раулиса себе Ирена уже забрала.
- Не забирала я его. - слегка покраснев, ответила брюнетка, сидевшая с другого края стола над тарелкой овсяной каши. Моравянка была довольно скрытным человеком, поэтому о ее чувствах почти никто кроме Миры не знал. Ирена лишь недавно шепнула подруге о том, что согласилась принимать ухаживания Свирского.
- Ага, а пряники с лентами и платками, значит, он всем нам каждое воскресенье приносит? - хитро усмехнулась Ветта.
- Девочки, прекратить. - Мира шлепнула рукой по столу, призывая к порядку. - Значит так. С началом отработок Велизарова кабинет зельеварения по вечерам будем отдавать ему, раз вы не горите желанием работать бок о бок с ним вместе. Но… Если что, помогайте, ладно. Станев мне с утра шепнул, что у Ворона по зельеварению только “удовлетворительно”, сами понимаете, что это значит. В пустую ингредиенты тратить не хочется, поэтому за работой его будем наблюдать.
- Ладнооо… - уныло выдохнули девушки, заканчивая завтракать. Пора было возвращаться в палаты.
***
Воронислав Велизаров пришел, спустя четыре дня, как обычно хмурый и настороженный. Мира проверила состояние его здоровья, осталась довольна и проводила в кабинет зельеварения под любопытными взглядами остальных лекарок.
- Начни с укрепляющего. - попросила девушка, когда маг встал у котла, ожидая указаний. - Я хочу посмотреть, как ты работаешь.
- Над душой у меня будешь стоять, Соколовская? - угрюмо бросил он, наливая в котел необходимое количество чистой колодезной воды.
- Именно, Велизаров, именно. Всю неделю стоять буду, раз уж мне тебя поручили. Сам напросился. - в пику ему ответила Мирослава, сложив на груди руки.
- Правильно, Соколовская, стой. - вдруг ответил Ворон, спокойно усмехнувшись, и стал сыпать в воду порошок имбиря солнечного. - Вот насмотришься на меня и влюбишься. - черные глаза пытались поймать взгляд Миры и найти в нем хоть каплю смущения.
- Ты зачем столько порошка добавляешь?! - вместо смущения Мира вытаращила глаза, наблюдая за тем, как тоненькая струйка золотой пыли все высыпается и высыпается в закипающую воду. - В рецепте ясно написано - три ложки по 20 грамм.
- У меня глазомер точный, Соколовская.
- Выливай и заново. Здесь не “удовлетворительно”, Велизаров, здесь хороший жирный откормленный “тролль”.
Через час Мирослава осознала, что директор Григоров послал ей не помощника, а подложил самую настоящую свинью.
Воронислав Велизаров, один из лучших студентов института Дурмстранг, сильный, ловкий, хитрый и умный маг, ни черта не понимал в зельеварении. Вернее у него просто не было таланта.
- Скажи, Ворон, сколько ты котлов взорвал за время учебы? - спрашивала его Мирослава, пока маг вот уже в третий раз менял воду для нового зелья.
- Нисколько. - спокойно ответил он, зачерпнув золотой ложкой перетертую пыль имбиря. - Вместо зелья у меня часто получался суп.
- Ложка без горки. Возьми нож и стряхни лишнее. - поправила его Мира. - В смысле, суп?
- Самый настоящий, но не съедобный. - кратко пояснил Велизаров, осторожно стряхивая ножом лишнее обратно в мешок. - Просто набор ингредиентов, плавающих в связующем компоненте. Зельеварение - абсолютно не мой предмет.
- Глупости. Зельеварение - не трансфигурация, в конце концов. - Мира мотнула головой. - Просто ты халатный в тонкостях правильной меры ингредиентов. И как тебя только допустили до дальнейшей учебы?
- В Дурмстранге зельеварение - не профильный предмет, в отличии от вашего лицея. - парень качнул головой. - А мои таланты и способности были настолько высоки, что Григоров закрыл глаза на единственную дисциплину, где я не блистал. - опять довольная усмешка.
- Ничего. - Мира сложила на груди руки, не обращая внимание на его откровенное хвастовство. - Я тобой займусь, Велизаров, раз так получилось.
- Займись. - маг слегка двинул темными бровями, ни капли не впечатленный угрозой лекарки.
- И займусь. Ты зачем настойку болотника синего взял? Мы укрепляющее готовим, а не обморочное. Болотник оранжевый нужен.
За час до отбоя совершенно выжитая Мира бессильно опустилась на диван в приемных палатах. Правый глаз ее дергался, давление подскочило, но варить гребаное укрепляющее Велизарова она все же научила. Маг даже успел сделать целый котелок чистого качественного зелья и разлить его по бутылочкам.
“
Мда, профессор Новак мною бы гордилась” - устало подумала девушка прикрыв глаза.
Чья-то тень закрыла сияние летающих фонарей.
- Соколовская, пошли, до комнаты провожу. - над лекаркой навис Велизаров с сумкой, полной склянок.
- Я не могу встать. Ты совершенно меня утомил. - Мирослава слабо отмахнулась. - Иди уже с глаз долой.
- Не в таком контексте я хотел бы услышать фразу “ты меня утомил”. - Ворон совершенно по-разбойничьи усмехнулся, а где-то у окна прыснула дежурящая Божена, которая все слышала. Мира покраснела и отвернулась.
- Но если ты устала, я могу тебя донести на руках. - вкрадчиво произнес парень и присел на корточки у ее коленей.
- Не надо на руках. - Мирослава подхватилась и встала, пригладив завившиеся от влаги после нескольких часов над исходящим паром котлом, волосы. - Идем уже.
Так у них и повелось. После занятий приходил Велизаров, Мира его учила, наблюдала и помогала варить необходимые зелья, попутно перекидываясь с ним остротами или что-то обсуждая, а потом маг провожал ее до женского крыла.
Однажды Ворон опоздал, пришел немного мокрый от весеннего дождя, отодвинул мантию, вытащил из кармана маленький букетик белых эдельвейсов и протянул его Мирославе, сказав, что они похожи на нее, а потом тут же развернулся и отправился в кабинет зельеварения.
Девушка поставила цветы в один из неиспользуемых мерных стаканов и некоторое время разглядывала их, гладя лепестки. Эдельвейсы еще называли “львиной лапой”.
Так как темп варки зелий у Воронислава Велизарова был довольно медленный, то с положенной по отработке нормой он справился только спустя две недели. Но и они пролетели на вкус Мирославы как-то слишком быстро. Она поняла, что ей очень будет не хватать этих ежевечерних бесед, споров и соревнований “кто кого переострит”, настолько она привыкла к подобному за прошедшие дни, да и Велизаров иногда бросал на девушку задумчивые взгляды, будто что-то хотел спросить, но не решался.
Также одним из внезапных побочных плюсов отработок стал момент, когда преподаватель-зельевар господин Костров, однажды наведавшись после занятий в Лекарские палаты, поцеловал Мирославе обе руки и сказал, что она совершила чудо - Велизаров на занятии по зельеварению наконец смог сварить рабочее зелье.
- У них в семье все такие. - кивал седой головой преподаватель. - Что отец с братом, что сын, как бы я с ними не бился. Но, вы… вы… госпожа Соколовская, совершили невозможное.
***
- Вот видишь, даже ваш Костров меня похвалил. - говорила Ворону Мира, когда они выходили из Лекарских палат после своего последнего вечера отработок.
- Ладно, признаю, что ты смогла меня чему-то научить. - сдался Велизаров, открывая перед девушкой очередную дверь. - Но, Соколовская, ты не преподаватель, а просто зверь.
- Еще бы. - Мира довольно двинула бровью.
Когда они дошли до поворота в коридор, ведущий в женское крыло, Ворон вдруг остановился и взял Мирославу за руку.
- Соколовская, подожди. - тихо попросил он.
Девушка чувствовала, что начинает краснеть, но все равно обернулась к нему и посмотрела в немного хмурое и кажется даже растерянное лицо мага.
Воронислав несколько раз моргнул, видимо обдумывая то, что хочет сказать, а потом продолжил:
- Я завтра отправляюсь на практику и целый месяц тебя не увижу. - его пальцы сжали ее ладонь.
Мирослава удивленно вздохнула. Она и не думала, что все так обернется. Мысль о том, что она целый месяц не увидит Велизарова, отдавалась внутри тоской.
- Дай мне на память что-нибудь. Твою вещь. - попросил он, опустив голову. - Ленту или платок. Можно даже пуговицу.
Мира закусила губу, задумавшись, а потом вдруг высвободила свою руку и потянулась к шее. Если уж решаться, то прямо сейчас.
- Это не платок или лента. - произнесла она, снимая с шеи тонкую золотую цепочку с миниатюрным хрустальным фиалом, внутри которого еле заметно мерцала прядь русых волос девушки. - Когда-то лет в пятнадцать сделала. Она заговоренная. - Мира протянула цепочку Велизарову. - Держи.
Он с расширенными глазами некоторое время смотрел на ладонь с украшением, а потом осторожно взял медальон пальцами, и рассмотрев его переливания в свете факелов, бережно надел цепочку через голову и спрятал под рубашку.
Воронислав шагнул к Мире, взял обе ее руки, поклонился и целовал их, долго-долго наверное, она уже и не помнила, обдаваемая то жаром, то холодом, совершенно потерявшая счет времени.
Когда с лестницы послышались чьи-то голоса, Мирослава все же вытащила свои руки из его, тихо попрощалась, глядя в блестящие антрацитовые глаза, и быстро ушла.
Следующим утром выпускной курс отбыл на очередную практику, теперь уже самую последнюю в их обучении, дальше по учебному плану шла подготовка к экзаменам.
