***
Если уж что-то пойдëт не по плану, то не по плану пойдëт абсолютно всë! И мне следовало помнить, что Основательница, как та гора, не пойдëт к группе наивных Магомедов. Это нам, и в частности, мне, придëтся тащиться к ней. А иначе кто сможет вытащить из меня клятый осколок, который опять подал голос? Здесь, в Академии, отвратительная атмосфера. Если вспомнить, что Сафия, по меркам своих коллег, неприлично добра, то каково же абсолютное большинство учеников и преподавателей? Даже Джафи на добряка не похож. Кабы не Сафия, слопал бы за милую душу всех, кроме Бишопа и, может быть, меня. Вот и Меч чует эту токсичную атмосферу, и морозит изнутри, и шепчет: выпусти, выпусти, дай мне дорогу! Щас, разбежался. Лучше сдохнуть. Так. Соберись, Ари. Нарисуй план. Кто, куда, с какой целью. Увы, без Бишопа нам не обойтись нигде. Эти Красные Маги используют души чуть ли не как игровые жетончики. А мне, как на грех, нельзя долго контактировать с Пожирателем. Не дай бог, озвереет и погубит маленького... Касавир всë понимает, но на этот раз связан по рукам и ногам. всë, что может — это идти рядом и отбивать то, что отбивается. А остальные? Мои девчата, которые сдружились за эти месяцы, куда там трëм мушкетëрам! Одна за всех и все за одну! Но смогут ли защитить меня от Миркула и прочей хтони? Рашемийская четвëрка... Хотя Сафия не рашемийка, а Каэлин — вовсе не человек, да и Окку целый бог. Они тоже вполне вписались в команду. Хмм, а что я ною? Оказывается, не так всë плохо. Случись чего — не бросят, донесут и — спасут. Даже Бишоп. Странное дело, Акаши изменил его к лучшему. От прежней самолюбивой и трусоватой сволочи почти ничего не осталось. А стал... Вполне приличный мужик. Не плохой, хотя ещë и не хороший. Видимо, иначе бороться с Пожирателем у него не выходит. Только вот так... Меняясь к лучшему. ... Я улыбнулась, встала и сказала: — Ну что, начнëм, помолясь? Как выяснилось, маг Инарус действительно творил странное и страшное. Это выяснил Бишоп, который пока ещë был собой, но <<на измене>>, по словам Нишки. Не выдержав ожидания, он самостоятельно отправился гулять, даже никого с собой не позвав — и внезапно угодил на урок данного индивида. Тот немедленно воспользовался моментом... Пожиратель убрался, насытившись, Бишоп, весь перекошенный от отвращения к себе, получил от Инаруса связку ключей и просьбу <<не заглядывать в мою комнату>>. Естественно, он этот запрет нарушил... На помощь мы примчались вовремя. Окку, узнав всю историю, рыкнул <<Чтоб больше такого не было>> и с досады дал лапой по книжному шкафу. Тот немедля развалился... Кладовка покойного Инаруса была забита трупами. Зато в сундуке одиноко пылилась душа. Еë наш следопыт тут же прикарманил. — Ну, одной поганью меньше, — философски пожал плечами Касавир. Вторую душу, как выяснилось, горе-Пожиратель слямзил из кувшина на нижнем этаже. <<И какого фига ты бухал в таверне, жиган? >> — тоном строгой учительницы воззвала к нему Нишка. Тот виновато пожал плечами... И мы нахально попëрлись к демонам, которые вытащили душу из Аммона Джерро. Бедняга действительно лежал на кровати, словно кукла, лишëнная ниточек. Стало быть, не убежал от <<коллекторов>>, они его поймали и вытрясли должок. И не то, чтобы я успела с ним прямо так сильно сдружиться. Но соратником он оказался неплохим, честно сражался на одной стороне со мной и даже порывался в своë время отправиться в погоню за Пожирателем Душ... Так что для меня было делом чести спасти его. В итоге с демонами торговались мы с Ганном, а наш Пожиратель скромно ковырял носком ботинка каменный пол. И мявкал чего-то там иногда. В итоге всеми правдами-неправдами мы получили душу, переглянулись, и шаман вытер пот со лба. А я не смогла. Меня снова мутило, и я боялась выронить из рук это живое, пушисто-колючее, невидимое глазу... Подошëл Бишоп, отобрал у меня душу, и мы почикиляли к одру Аммона. — Пузо, — обвиняюще ткнул меня пальцем воскресший чернокнижник. — Знаю, — усмехнулась я. — И лазаешь в этом вертепе? Дура, — припечатал он. — Причина со мной, — махнула я рукой в сторону Бишопа. Тот опять отполз в угол, дабы не поддаться соблазну. — Во как? Значит, вам удалось, — подытожил он. — Ну а теперь давай-ка, проясни мне ситуацию. Что не так с этими молодыми людьми и почему мне кажется, что они погибли? — Не будешь больше сделок с кем попало заключать. Ну, поехали... Касавир... — Он подпирал собой колонну, давая вам убежать, пока у него не треснул хребет... — Не треснул. Шандра не позволила. — Значит, она тоже жива, и я еë не убил. — Ага. Элани... — На неë рухнула плита с потолка, когда она тебя прикрывала. — Но не раздавила, поскольку еë заколдовали и сделали твëрже. Нишка... — Прыгала, как бешеная, уворачиваясь от всех камней... — С верëвкой в руке. Потом мы по этой верëвке выбрались из зала. Кара... — Взорвала завал, а вот от падающих камней... — ... Защитил еë Сэнд. — Ну, этот мог. Правда, до сих пор не верю, что они... неважно. Хм, насчëт Келгара я почему-то уверен, что он жив. А вот Гробнар как выжил? Он же на своего голема залез, когда того накрыло... — И так на нëм и ехал. Где голем и где Гробнар? Этот Конструкт своей башкой половину стен проломил! — Ну допустим. А старуха Зджайв? — Забыл? Она же с нами на той стене стояла, хотела своих дождаться. — Точно. Ну и каша у меня в голове! С чего я вдруг решил, что все умерли? — Потому что все должны были умереть, но я не дала. Ты увидел то, что могло произойти. — Снимаю... хмм, нету шляпы. Ладно. Не подскажете, у них тут есть баня? — Должна быть, но это не точно, — вмешалась Сафия. — Вы здесь нелегально, и вам придëтся поселиться с нами в кладовке. Аммон Джерро вдруг согнулся от хохота: — Я... В кладовке... Как старый веник... Дожился! — Сами виноваты. Даже самый паршивый ученик знает, что никто не способен быть повелителем демонов. А вот они — запросто, ещë и надурят <<повелителя>>, внушат, что он главный, и поимеют на целую душу... Сафия осеклась, сообразив, что ляпнула пошлость в духе Бишопа. Остальные захохотали. — Ещë всякие малявки не тыкали меня носом в мои косяки, — буркнул Аммон. — Там хоть удобства есть? — Есть, рядом. Пошли, старый веник... Так, перекидываясь хохмочками, мы и дотащили нашего... наверное, всë же друга... до кладовки. И он, что интересно, больше не пытался отгородиться от нас. Видимо, пребывание в лапах демона исцелило его от лишних фанаберий...***
Сафия была обескуражена. Нет, она понимала, что Академия Тэя отнюдь не рай на земле и не пансион для благородных девиц. Но такое... Трупы, которые складировал Инарус, точно дрова. Демоны, торгующие душами, как на базаре. Битвы големов, участие в одной из которых, решив подзаработать денег, приняла команда, на этом фоне выглядела невинным сражением подушками. Голем, кстати, неплохой вышел. — Гробнар бы нами гордился, —заметила Ари, сгребая выигрыш. — Что такая кислая? — Убили маму, и Академию превратили... в вертеп какой-то. Не удивлюсь, если они тут свальный грех с суккубами устраивают, — вздохнула волшебница. — Эти могут. Потом ходят и маленьких тифлингов раздают всяким добрым людям. Но тотальную чистку здесь нам устраивать не с руки. Силëнки пока не те. — Это да. Ари. Я, когда училась тут, видела в одной комнате такую штуку... Ей можно менять души... вроде... — Поняла. Бишоп!.. — Хорошо, что не <<к ноге>>, — проворчал тот. — Кстати, может, ещë святошу с собой захватим? Или топтыгина? Или огневушку? — У них имена, вообще-то, есть, — напомнила Ари. — Забыл я эти имена, прикинь! Тебя, Ари Ф-р-лонг, помню ещë. Каэлин почему-то, наверно, потому что она красивая. А остальных без подсказки и не вспомню! Глядя на следопыта, чьë лицо медленно вытягивалось и искажалось от страшного осознания, волшебница тоже испугалась. Несчастный понемногу терял воспоминания, а Пожиратель (назвать это страшилище Акаши не могла даже она) захватывал всë большую часть того, что раньше занимала его душа. — Паршиво, — вздохнула Ари. — Веди нас, Сафия. Кас, Элани, Каэлин, подстрахуйте нас... Время действительно поджимало, и следовало торопиться. Штуку они нашли. Заодно научили Бишопа улучшать души, создавая более сильные. И попутно отволтузили несколько ретивых студентов. А потом отправились на поиски ключа... ... Мефиты визжали и отбивались, норовя вырваться из рук и переползти в чужой вольер. И будь команда здесь в меньшем составе, пришлось бы их тупо перебить. Но в итоге Окку на спину водрузили мешок, набитый огненными бесенятами, а ледяных, пыхтя, волокли втроëм Касавир, Ганн и... Кара, пугая тем, что <<только рыпнитесь — сожгу>>. Остальные мефиты притихли, не зная, чего ожидать от охраняющих клетки прочих друзей, особенно Пожирателя. А когда они очутились на месте, Ари спела им колыбельную. — Вот, ещë один, — Сафия, смеясь, закинула в клетку со спящими огненными мефитами пылающего цыплëнка. — Думаю, своего они опознают. Решение было, мягко говоря, нестандартным, но, тем не менее, задачу они выполнили и награду получили. ... Бебту кто-то обокрал на целую душу. Его собственную. Потому душу-ключ он отдавать отказался. — Нет, так не пойдëт, — вкрадчиво произнесла Ари. — Вот мы вернëм вам душу, а вы нам нож в спину? — Точно. Обещайте, если что, нас не обижать и хотя бы остаться в стороне, — поддержала еë Сафия. — Хорошо. Обещаю. Только верните... — просипел маг. Выглядел он плохо и еле стоял. — А в Хранилище кто-то внеплановую душу приволок, — как бы невзначай обронил Касавир. — Уж не его ли? — Зря ты в паладины пошëл, с такими волчьими ушами, — своеобразно похвалил его Бишоп. — Пошли, заберëм... Забрали. Но тайна того, кто мог так расправиться с Бебтой, осталась тайной. Впрочем, большой мальчик, сам разберëтся... ... Когда мастер Порусет сляпал из двух душ одну, Сафия увидела, как челюсть Бишопа отваливается до пупа. И это был не первый раз, когда он так менялся в лице. — А можно я еë себе оставлю? — голосом дитяти, просящего пироженку, спросил он. — Она такая... полосатенькая... — И что ты будешь с ней делать? — ласковым голосом спросила Каэлин. Ну чисто мамочка. — Неужели съешь? Или в колечко вставишь? — Я еë в аквариум посажу и смотреть буду! — жалобно ответил он. — Ага, пока не надоест, — прокомментировала Сафия, вернувшись на землю. Что делать, Бишоп Удивлëнный представлял собой завораживающее зрелище. Так и хотелось его по голове погладить, как щеночка. Но увы — он не Акаши. — А если мы еë не отдадим тем демонам, так и будем тут куковать, пока нас не переловят по одиночке. И если всех остальных просто и без затей могут убить, то тебя пустят на опыты... Аргумент оказался убедительным, и следопыт пошëл к демонам. ... Каэлин стояла в центре круга и держала орб. Почему Каэлин? Спросите Бишопа. Он так захотел. Из орба вылетал луч. А по залу ходил Окку и лупил лапой по зеркалам, чтобы развернулись, и полкам, чтобы разбились. Почему Окку? Потому что сильный. Мог бы, правда, Касавир, но ему вытащился короткий прутик... И когда луч, отразившись от всех зеркал и пролетев через все двери, ударил в конструкцию с юго-западной стороны зала, рядом в круге возникла Каэлин. С чëрными крыльями. — Почему ты с чëрными крыльями? — спросила еë настоящая Каэлин. — Потому что выбрала восстание. И падение, — ответила еë копия. — А ещë что? — Я выбрала, кого хранить. Он здесь. В зале. — Пожиратель? — Это не точно. Может, он им и не будет. Но это зависит, в первую очередь, от тебя. А во вторую, от тех, кто взялся его остановить. — Отдай ему то, что ты хранишь, — тихо сказала ангел. Бишоп на мягких ногах подошëл к чернокрылой Каэлин, и она вручила ему сияющий комочек, видимый только ему. И после этого растворилась. <<Что я сейчас видела? Признание в любви, или? >> — подумала Сафия. ... Итак, все четыре души были найдены. Оставалось присобачить их на нужные места... — Раз, два, три, четыре! — звонким, почти детским голосом объявил Бишоп, по очереди засаживая души в невидимые отверстия. <<Деградация продолжается, что-то слишком часто он стал включать ребëнка>>, — подумала Сафия. — <<И это было бы неплохо в исполнении самой Ари, которая находится в теле недавнего ребëнка. Но этот дяденька, которому уже перевалило за тридцать, выглядит просто феерически глупо! А дальше что? Молочка будет просить или погремушку? Маму звать? И что нам, всем коллективом усыновлять его? Или это придëтся сделать мне, как осколку Основательницы? Бляха-муха! >> <<Ребëночек>> с костлявым, синим лицом и глазами, желтовато сверкающими из глубоких теней, шутливо простëр руку, дескать, входите! И все вошли. Сафия и Бишоп замыкали, и едва не схлопотали заряд молнии. — Не так быстро! — заявил Араман. Правильно, кто же ещë... кроме этого козлины... — Значит, вы все здесь для того, чтобы свести дочку и маму? Или внучку и бабушку? Или мне продолжать, пока <<пра>> не зашкалит до небес? Короче, господа приблудные. Имейте в виду. К этой стерве у меня свои счëты. К этой добренькой лицемерке, еë потомку — аналогичные. Ну а Акаши... То есть тот, кем он является сейчас... После всей этой любовной истории — пусть выкручивается, как ему угодно. Мне нас... до канделябра. Против остальных я ничего не имею, но вы выбрали не ту сторону, и за это держите ответ... И тут Сафия рассмотрела Джафи. Он был растерян и словно не понимал, где находится. — Эй, Джафи! А ты какую сторону выбрал? — прозвенел голос Ари. — Ты же вроде не имел ничего против Сафии! Или тебя запугали эти щенки? Если да — то беги, мы не обидимся! Маг поднял больные, растерянные глаза... с которых словно спадала пелена... Да, он выглядел намного старше большинства втиснувшихся в комнату магов. Которых, кстати, набралось немногим больше, чем друзей у Ари. Так что видимый перевес был невелик. А учитывая, что призрачный медведь занимал едва ли не треть комнаты, этот перевес казался вовсе незаметным. Джафи без лишних разговоров хлестнул магией по былым <<соратникам>>. Кара едва успела колдануть на него защиту. Иначе бы он погиб сразу... И завертелось! Араман, по всей видимости, оказался никудышным стратегом и надеялся задавить числом. Не учëл только, что немаленький отряд вторженцев расползëтся по периметру комнаты и будет обладать более разнообразным арсеналом поражающих ударов, а так же способов исцеления. Впрочем, ему хватило ума или подлости слинять в портал, обнаружившийся в комнате, бросив товарищей... — ...Чëрт. Опять, — не совсем понятно бормотнула Ари, распределяя зелья. — Сколько можно убивать... Надоело... Сафия вполуха слушала еë ворчание. На коленях у неë лежала голова Джафи, а Каэлин вливала в него энергию. Пожилой мастер умирал или почти умирал. Остальных, которым по закону начала боя досталось меньше, лечили Элани, Касавир и Ганн. Чудом обошедшийся парой ожогов, Бишоп слонялся вокруг и собирал цветные камешки. Потом к нему присоединились мужчины и стали растаскивать покойников по углам. Наконец, очухалась Нишка (которую тоже почти убили, и если бы не Каэлин, она бы, наверное, умерла) и присела в уголке, рядом с Карой. Бледный Окку снова налился цветом. И вот тогда кризис миновал — Джафи зашевелился, потрогал лицо, с которого постепенно сходили ожоги, встал... — Похоже, у нас произошла контрреволюция, — сказал он. — Всю мразоту Араман переправил сюда ещë до того, как испортил замок. В самой Академии их осталось немного. Я, пожалуй, подожду немного да начну собирать недовольных. А кто это с вами? — Бывшая добыча демонов, — буркнул Аммон Джерро, внимательно рассматривая свою руку. Ещë недавно она больше была похожа на обугленную ветку. — Понятно. Непонятно, откуда у нас столько демонов, но это потом разберëмся. — Джафи закутался в лохмотья алого одеяния и вздохнул. — Доигрались, допрыгались. Ладно, пойду я. А ты, Сафия, подумай. Там ведь... — Знаю. Там Миркул. Старый, злой и несчастный бог, который даже в своëм нынешнем состоянии умудряется пакостить. Ты иди, Джафи, дальше уже наша война, — не без труда вымолвила Сафия. Она догадывалась, что в гадюшнике, коим стала Академия, его могут и сожрать, хоть и с меньшей вероятностью, чем их самих. Она проводила его взглядом, потом отряд собрался и вошëл в портал...***
<<Встань, страх преодолей>> — звучали в моей голове строки песни ещë из прошлой жизни. Я до последнего надеялась, что этот кошмар не заденет никого из нас. Что мы найдëм какой-то другой путь. И нам не придëтся встречаться с Миркулом. Но, как видно, судьба решила взять с меня плату за всë. За спасëнные жизни друзей. За всех, кого я вырвала из пасти Смерти. И за то, что я не стала Пожирателем. Не помогла и связка ключей, добытая Бишопом. Всë, что мы нашли в закрытых комнатках — горсть артефактов да кое-какая одежда. Ну и зелий без счëта. Проще говоря, битый час мы занимались воровством перед тем, как открыли роковую дверь. Портал был только за ней... Битва... Наверное, я притерпелась к ним. Даже умудрилась, не обращая внимания на свистящие мимо магические заряды (один из них, как потом выяснилось, прожëг мне куртку на плече) петь свою песню. Словом, битва промелькнула так быстро, что я даже не успела понять, кто, кого и как. А может, просто Меч вытянул из меня слишком много энергии — я почти падала в обморок от усталости. И в таком сумрачном состоянии я вошла в портал, где меня ожидал новый Великий Страх. Миркул. Точнее, он ожидал Бишопа, но суть от этого не меняется... Я периодически впадала в состояние, близкое к обмороку, и поэтому ничем не могла помешать Бишопу. Или помочь. Впрочем, он на этот раз решил воспользоваться моими советами и ломал комедию перед Миркулом, изображая идиота. До меня долетали обрывки их разговора: — ... Так значит, я теперь Акаши... — Ты теперь обрывок души Акаши. Я малость попортил его энергетическую оболочку и уже в таком виде отправил отбывать наказание. Впрочем, это, было, скорее, наказание для этого жалкого мира... — Да ну? И чем же мог его наказать какой-то дух, разодранный на клочки? — Да тем, что это была ловушка, тупица! Это был дух, раздираемый Ненавистью. Ты — воплощение боли, гнева, и так далее. Во что же он стал превращаться, теряя воспоминания, ну? И сколько он так провисел, пока его не выдернули? А сколько невинных душ по его вине растворилось в Стене? Миркул осëкся, как человек, сболтнувший лишнего. Бишоп продолжил свою игру: — А Араман кто такой? Он мне сильно кого-то напоминает, но вот кого... — А, значит, что-то ещë помнишь! Араман — это Евеши. Твой братец. Раскаявшийся... Впрочем, он не меньший идиот, чем ты. И когда он узнает, с кем сражался и почему... Хотя, возможно, уже знает. — Знает, — кивнул Бишоп. И я услышала явственный зубовный скрежет. Он всë ещë был Бишопом и не мог смириться с тем, что кто-то его так жестоко поимел. Пусть и бог. — Даже так! Ну что ж, тем лучше. Тогда и горевать не о чем, верно, моë творение? — Веррно, — не удержался от рычания следопыт. А ко мне прикоснулись руки Каэлин: — Давай, просыпайся. Вот-вот начнëтся... И пока я ловила подарок от неë, услышала то, что знала и так: — Ищи свою любовницу! И приведи к ней Носительницу Осколка. Иначе вы не получите Истинный Меч Гит. И не попадëте к Стене... А потом Бишоп ударил... Чудовищный скелет осыпался костями, его глазницы погасли... И мëртвые рыцари, охранявшие гробницу, напали на нас. — Встань, страх преодолей! — пела я уже вслух, оказавшись не помню, в какой комнате. Собственные творения подходящей окраски давно кончились, а повторяться было нельзя. Мы так и прыгали через порталы. И в каждом нас ждали враги. Дипломированные злодеи. Красные маги. А злодеи ли? Если учитывать, что Основательница изначально была такой, как Сафия? Да нет. Доброты в них не было ни грамма. Да и Основательница поступила с Бишопом преотвратно. А могла бы — со мной. И я пела и пила, пила и пела. И теряла счëт времени — ибо в каждой норе, очищенной от дипломированных злодеев, вынуждена была отдыхать сама и дожидаться друзей. К моменту схватки с Араманом от меня мало что осталось, и Меч падал у меня из рук. Я могла только петь, и то — почти шëпотом. Впрочем, хоть и с трудом, но мы разделались и с Араманом. Всë, что я помню — это его ехидное: <<Братец, не пытайся еë спасти>>... Бишоп был тоже очень плох. Его начало кидать в жар и в холод. — Я не стал жрать Миркула. Тогда мне был бы... — он обронил грязное словцо. — Я его просто Упокоил. Но по правде, мне и так... Только, может, протяну подольше, до тех пор, как доползу до Стены. Я уже с трудом помню полуэльфа и почему он сволочь, а ведь мы знаем друг друга гораздо дольше, чем ты меня... В общем, если что, поклянись, что не забудешь меня! Я и поклялась. И даже Касавир не стал мне мешать. Видимо, ценил последнюю волю умирающего. И понимал, что я слишком слаба, чтобы думать. Мы отдохнули — если можно было так это назвать! — и вползли в последний портал. За которым нас ожидала та, что заварила эту кашу — из благих намерений, разумеется. Основательница.