Молчи

Только в школе я мог полностью осознать, как же опрометчиво было мое решение, придти в таком виде убирая глаза за челкой, скрываясь от пристальных взглядов моих одноклассников и людей со школы. Затея с переодеваниями была настолько же глупа, как и заставить Итачи вновь гневаться, после стольких дней затишья и комфортной семейной среды. Расплата ждала меня неминуемая, поджидая и готовясь. Я сжал книгу в руке сильнее, игнорируя лекцию школьного учителя и Наруто, которому мой новый образ понравился больше, чем моему мучителю и брату. Я трясся всем телом, покусывая нежные губы, с диким желанием повернуть время вспять. Наруто заметил это, стараясь поддержать меня разговором о том, что не все так плохо, и что я выгляжу довольно сексуально. Я усмехнулся, смотря в голубые глаза. Он правда так думает? До смешного болезненно. Мой взгляд упал ниже, на чуть пухлые губы. Я вдруг представил как целую его. Прямо сейчас, под монотонный голос молодого учителя. Стало вдруг смешно, но мои мысли разыгрались уже не на шутку, в моих глазах загорелся костер, через который прыгали черти, веселясь и хихикая, намекая на то, что я все же нестандартной ориентации. Я, наконец, отпустил свои переживания и смирился, перестав сдерживаться и подавлять свои мысли, попутно представляя как это могло бы выглядеть со стороны, окажись я под блондином. Бронзовые руки аккуратно кладут меня на парту, сбрасывая учебники и тетради. Я слышу голоса одноклассников вперемешку со слюнявыми визгами девчонок. Но нам все равно. Мы погружены и утопаем в безмятежности, в сковывающих объятиях, в друг-друге. Гладкие, сильные руки проходят вдоль хрупкого тела, срывая черную рубашку, розовые губы жадно целуют меня в самое сердце, спускаясь ниже, прямо туда... Еще ниже, к лакированным штанам. - Ты выглядишь напряженным. Голос друга заставил меня остановится от развратных мыслей. Я словил себя на мысли, что слишком долго держу взгляд на пухлых губах. Резко отвернулся, смахивая непрошенные и грязные мысли. Как вообще я мог представить такое? Он мне даже не нравится! С чего вообще таким мыслям посещать мою голову? Когда я стал таким? После Итачи? Или же я был такой всегда? Я отмахнулся, показывая всем видом свою сосредоточенность на задании. Пытался сконцентрироваться, раз за разом чуть поворачивая голову к надоедливому блондину, который заметив меня, лишь мягко улыбался. Я стыдливо отворачивался, пытаясь уловить нить разговора, но не мог. Весь оставшийся день в голове все так же всплывал обнаженный образ заинтересованной во мне персоне. Мне вдруг стало интересно, что бы со мной стало, узнай Итачи о моих мыслях. Как далеко бы зашел брат, прочитав о чем я думаю. Убил бы меня? Закрыл в холодном и сыром подвале, держа на привязи? Вновь надругался? Хотя, теперь насилие с его стороны, мне кажется меньшим злом. Я стал получать удовольствие от процесса и вряд ли он может выкинуть что-то еще более изощренное. Но зная Итачи, и если вспомнить все то, что произошло со мной за последнее время, я слегка усомнился. Мне плевать. Так я думал, обманывая себя до последнего, что мне все равно, но завидев острый взгляд, я тут же заткнулся, проглотив тягостную слюну. Теперь предположение о том, что брат читает мысли, не были и такие уж и фантастические. Глаза встретились. Я задохнулся, явно не ожидав увидеть его сегодня на парковке. Брат стоял неподвижно, скрестив руки, глубоким омутом очерчивая мою фигуру, не видя больше ничего вокруг. Я остановился, уставившись в пол, поняв, что нарушил еще один запрет. Ведь мой друг в данный момент находился рядом, даже не пытавшись отстраниться, трогая меня за плечо. Одновременно с этим жестом, я видел как загораются глаза брата, как рука сильнее сжимает серое пальто. Я смутился, молясь про себя, чтобы Наруто прекратил и оставил меня. Но все было тщетно. Рот наполнился слюной, в глазах зарябило. Я сам создал ситуацию из которой мне не выбраться, не убежать. Резко захотелось закричать, но голос охрип, будто невидимая рука душит меня, заставляя задохнуться и упасть на колени взмолив о пощаде и прощении. Я оглядываюсь и пытаюсь найти хоть кого-то кто понял, что через несколько минут мне конец. Никого рядом не было. Я один, напротив палача, что смотрит на меня сверху вниз, призывая подойти ближе. Рука тянется ко мне, но он не в силах показать, что думает на самом деле. Его ограничение мой путь во спасение, оставленное на "потом". Друг прощается со мной, говорит, что позвонит или напишет. Его голос звучит по мне мысленно новой жесткой пощечиной и оставленной ссадиной. Его можно понять, он ничего не знает, да и откуда ему знать, что человек рядом со мной - тиран и ублюдок. Тот кто в данный момент испепеляет его сверху до низа, смотрит с надменностью, тот - кто вновь уничтожит меня сегодня вечером. Я задыхаюсь от ужаса, не смея возразить, ибо он все равно окажется во мне. Итачи остановился в безлюдном месте меж домов. Я сжался в кресло, понимая к чему он клонит. Но брат молчал, не смотрел даже в мою сторону. Громко думал. Так сильно, что я слышал как закипает и разносится по венам кровь. Его руки сжимали руль, взгляд был острым, но он продолжал молчать. Тишина меня убивала, выводила из себя своей тяжестью и хлопком глушителя мотора. Я сидел неподвижно, но каждый скрип латекса о кресло сопровождался новым скрежетом зубов и сведенными бровями. Руки тряслись, но я не подавал вида, что мне страшно. Итачи выбрал лазейку, из которой мне не убежать. Его машина, что раньше была моей мечтой, оказалась резко сырой темницей с железными холодными прутьями. Я тихо выдохнул, почти не плача, думая, что был бы не против здесь и умереть. Но нет. Все не могло быть так просто, только не сейчас, только не с ним наедине. Я смирился со своей участью, кротко выдохнув, пытаясь пересесть на заднее, обширное сиденье внедорожника, чтобы ублюдок поимел меня "как и всегда" и успокоился. Но нет. У него, видимо, были другие планы. Цепкой рукой схватив меня, Итачи заставил посмотреть на него. Глаза в глаза. Я вновь испугался холода и сел на место, с громким скрипом латекса, так громко, что ему видимо сорвало крышу. Брат жестко дернул меня к себе, так, что я вплотную оказался у вздымающийся груди. Пальцы схватили за волосы, надавливая на голову, так, что я носом уперся ему прямо в пах. Я забился в страхе, вымолвив жалкое: - Нет! Он закатил глаза, тыкая меня сильнее, прижимая носом к широкой ширинке и члену. - Мы можем пересесть на задние сиденье.... С мольбой в голосе прошептал я, в надежде вразумить его. Минет казался мне поражением и принятием одновременно. Это была бы последняя капля моей гордости вперемешку с подтверждением того, что этот урод, все же выиграл маленькую, холодную войну. - Раз ты шлюха, тогда соси! Он хмыкнул, почти смеясь, приказным тоном заставив меня повиноваться и расстегнуть брюки. Я задрожал, не смея его провоцировать, смиряясь и принимая всю участь моей ошибки ранее. Расстегнув ремень дрожащими пальцами я принялся за ширинку, вынимая из боксеров уже набухший член, не спеша брать его в рот, рассматривая, будто не видел у себя такой же орган. Итачи сопровождал мои действия громким, язвительным комментарием: - Не прикидывайся, что не сосал у своей белобрысой подружки! Мне хотелось послать его или укусить, но я отчетливо понимал, что это было бы равносильно смерти. Я колебался, но сильная рука вновь надавливая на голову, немного усмирила меня, заставив оставить кроткий поцелуй у самой головки члена, сопровождаемый тихим вздохом и требуя более активных действий. Он всегда был таким чувствительным если дело касалось секса. Мне придало это немного смелости и то, что после "разрядки" брат вряд ли меня тронет и захочет продолжения. Я прошелся гладким языком по основанию, сверху вниз, пробуя на ощупь и вкус, вызывая у демона полное расслабление и тихий стон. Черные глаза смотрели в упор, руки уже не сжимали, а гладили по голове мягкие волосы, словно я был его послушной собакой. Я ухмыльнулся сравнению, и вобрал в рот столько сантиметров упругой плоти, столько мог позволить. Ощущение власти над братом захлестнула меня с головой. Его нервные вздохи поражали и заставляли продолжать аккуратно сосать. Я хаотичными движениями пробовал, вкушал все, что он мог позволить. Вдоволь разыгравшись я потерял отчет времени слушая свое имя. Я не был в этом спец. Услужливо делая свой первый минет, подгоняемый жалостливыми стонами. Сейчас главным был я. Вобрав в себя как можно глубже, почти в глотку я слышу сверху, чтобы я повторил, нескончаемыми потоками: - Еще так! Меня это забавляет и я продолжаю трахать себя в рот самостоятельно, насаживаться головой на его член, прибывая в эйфории и в затуманенном рассудке. Причмокивающие звуки моего рта оглушают, я теряю отчет времени. Итачи хватается за руль и проводит бедрами. Я обвиваю языком головку члена, надрачивая у основания. Слышу более громкие, скомканные стоны и мольба господа, как ему хорошо. Слюни стекают по гладко выбритому члену, проходя дорожкой до яиц, я касаюсь их пальцами, сжимая, показывая кто хозяин в данном положении. Итачи теряется, становится одним напряженным нервом, зовет меня "братиком" самым нежным голосом, из всех, что я когда либо от него слышал. Я ускоряюсь, качая головой, понимая, что пора заканчивать эту тираду, ибо у меня затекла челюсть и стоит так, что я сам скоро захочу продолжения. Но я терплю и не обращаю внимания на свои хотелки. Громкие стоны учащаются, член становиться тверже во рту. Сильная хватка сжимает мои волосы. Я ускоряю движения головой, смотрю как брат блаженствует, как прикрыты его глаза. Я продолжаю вбивать в себя как можно больше и быстрее. И он ломается, кончает с громким криком с моим именем на губах, прямо в рот. Нервные, прерывистые вздохи успокаивают. Я хочу отстранится, но не успеваю. Вязкая, горькая сперма ударяет мне в горло, и я послушно проглатываю все, что он мне преподнес. Я культурно отстраняюсь, застегивая его брюки и смотрю в никуда, с жалостью подумав, что не прочь бы начать курить. После такого в самый раз. Итачи отдышавшись, вновь прислоняет меня к себе, притягивая ближе, почти целует, но не делает этого, лишь смотрит в глаза. Я не боюсь его в такие моменты, зная, что брат очень благосклонен и добр после того как кончит. Будто в этом его необходимость. Меня воротит, но вида я не придаю. Сперма сидит где-то по середине горла, не проходит. Я ловлю себя на единственной мысли, что вроде бы не так уж все и плохо. Но черные глаза напротив вновь загораются, преследуя меня более красным оттенком. Я почти чувствую глухой удар и вижу замах его руки. Жмусь в себя, закрывая глаза, ломаю все чувства и ускользаю от реальности, дабы не чувствовать боль. Но ее не последует, как и удара. Я нервно непрерывно громко вздыхаю и почти расслабляюсь, отворачивая голову. Меня парализует, тишина оглушает и бьет по венам. Радио выключено, мысли сбились и осталось лишь ожидание. Но ничего не происходит. Итачи громко цокает языком, поджимает губы и поворачивает ключ зажигания. Я смотрю в окно, когда машина набирает скорость, проезжая знакомые места. Губы расплываются в непроизвольной улыбке. Ошейник, что сидит на шее, сбрасывает одну петлю, открыв кислород. Я ухмыляюсь тому, что из меня все же вышла отличная шлюха. Я ломаюсь и радуюсь маленькой победе. Ведь мои неумелые навыки, дали мне малую долю вероятности, что я наконец-то смог усмирить самого дьявола.