Жемчуг мелкий

— И после этого я должен был пять часов кряду чистить все оружие, которое было в доме! Знаете, сколько его там?! Целый арсенал! Я не удивлюсь, если однажды Дьегаррон устроит переворот, решив отделиться от Олларии и создаст свое военное государство. Арно распинался уже минут двадцать, пересказывая все злоключения на службе у своего эра. В основном его жалобы были про то, что Хорхе видит в своем избраннике лишь неспособного ни к чему путному ребенка, которому до того, как доверить настоящее дело, следует еще жить и жить. Лет десять примерно. — Я бы лучше чистил мушкеты, чем зубрил эти бесконечные законы, — Валентин скривился, прихлебывая вино. — Все равно законы ничего не решают: есть указ короля, который тоже не решает ничего, потому что всем заправляют Дорак и Рокэ Алва. Прости, Дикон. Он сочувственно кивнул Ричарду и обернулся, чтобы попросить еще бутылку. Вечер только начинался, а они уже приговорили две или три. Такие встречи начались спустя два месяца после окончания Лаик. Молодые оруженосцы более-менее обжились на своих новых местах и довольно быстро заскучали без старой компании. Ричард не помнил уже, кто первый предложил собираться по четвергам. Его позвал Арно, в кабаке к этому времени уже ошивался Валентин, потом подтянулись и другие. Ричард был так рад всех видеть, особенно после многих дней в компании Наля, который, хоть и был хорошим человеком, но на взгляд Ричарда был слишком уж серьезным и вечно трясся по поводу и без. С унарами же его связывала не только дружба, но и совместные приключения; тяготы и веселые дни в Лаик; презрение к Эстебану и Арамоне и ныне одинаковое положение в обществе. Не всем и не всегда удавалось вырываться на гулянку каждую неделю, но тем не менее «их стол» в таверне обычно не пустовал. Ричард сперва не планировал отлучаться с такой регулярностью, посчитав, что это слишком легкомысленно для человека его положения, и на вторую встречу решил не идти, оставшись вечером дома. Когда Рокэ нашел его в комнате с книгой, то удивленно спросил, что он здесь забыл, когда все его друзья уже наверняка выпили первую бутылку. Ричард промямлил что-то о том, что ему не хочется праздно проводить время, на что Рокэ бескомпромиссно объявил ему, что всем в его возрасте хочется проводить время именно так, кинул на стол кошелек с деньгами и чуть ли не силой вытолкал из дома. Теперь Ричард ходил на четверговые встречи каждый раз, чему был очень рад. Он еще не нашел себе ближе людей, чем те, с кем пережил столько всего в училище. Впрочем, уже после первой встречи разговоры из воспоминаний перетекли к обсуждению дел насущных. На эти сборы каждый старался принести какую-нибудь сплетню из дворца или своего нового окружения, страшный секрет, подслушанный тайком, домыслы и свои впечатления. Перемывать кости всем подряд вместе с друзьями за бутылкой хорошего вина, которое Ричард теперь легко мог себе позволить, было приятно и весело. Нечто подобное он и ожидал, когда представлял себе столичную жизнь. Чего он не ожидал, так это того, что разговоры за столом после третьей бутылки неизбежно скатывались в обсуждение своих эров: их достоинств, но чаще — недостатков. Ричард удивленно слушал о том, как его товарищи страдают на своей службе, как некоторые уже подумывают считать дни до окончания «этого рабства», как злословят и сплетничают о тех, кто дает им кров, пищу и полезнейшие знания и навыки. В понимании Ричарда такое было как минимум некрасиво и будто бы ниже достоинства людей Чести, но все вокруг с радостью поносили своих эров, будто бы так и надо. Послушать их, так каждый чуть ли не мечтал, чтобы его эр уехал далеко и не возвращался в ближайшие три года. — А лучше, тихо-мирно сдох! — припечатал Валентин, шваркнув бокалом об стол. — Иначе я за себя не ручаюсь! — Ты это о чем сейчас? — Ну знаете, некоторые мужчины не переносят мышьяк, — Валентин растянул тонкие губы в улыбке, пожимая плечами. Стол задрожал от хохота, рассказы про несправедливость судьбы на службе у эров продолжились с большим размахом. Ричард недоуменно молчал, слушая стенания друзей о том, как им не нравится их новая жизнь, удивляясь их наивности. Никто из сидящих за столом будто бы не понимал своего счастья! Да Ричард бы с радостью отдал десять лет своей жизни, чтобы поменяться местами с любым из них! Воистину, недаром говорят, что в чужом лесу дичь лучше ловится: никто из его друзей не стал оруженосцем герцога Алвы и при этом роптал на свою судьбу. «То-то они взвыли бы, окажись на моем месте», — с какой-то даже мстительностью думал он, слушая, как благороднейших и умнейших людей королевства поносят как последних навозников неблагодарные оруженосцы. — Ты что-то притих, Дикон, — окликнул его Арно. — Или служба у Ворона так кошмарна, что тебе даже думать о ней неприятно? — Да, расскажи про Алву, — оживился Придд. — Я бы сказал, что могу представить как тебе нелегко, учитывая вашу историю, но тут даже моя фантазия бессильна! Остальные бурно поддержали его, с удовольствием переключив свою ненависть в сторону Алвы. Не забывая упоминать о его военных заслугах, разумеется. Вечер был в самом разгаре, всем хотелось высказаться. О Вороне и так поговорить любили все, а особенно — после Дня Святого Фабиана, где Рокэ Алва устроил очередную провокацию, выбрав себе в оруженосцы последнего, на кого мог бы пасть его выбор. И кто бы хотел пойти к нему. — Скажи, Ричард, он провоцирует тебя? Оскорбляет? — Придд уже завелся. — Если будет слишком тяжело, мы можем придумать что-нибудь. Знаешь, Суза-Муза, например, ненадолго покинет капитана Арамону и посетит Первого Маршала. — Да, не держи это в себе. Когда поделишься своими бедами с друзьями, то как-то и легче на душе, — кивнул Арно дружелюбно. — Ты вообще как — справляешься или совсем кошмар? — Я… Ричард уже набрал в легкие воздуха, чтобы расписать весь кошмар и ужас, который он пережил в доме Рокэ Алвы, но как назло на ум не пришло ничего путного. Его не просили чистить мушкеты и законы он тоже не зубрил, вроде бы никакими наказаниями Рокэ его не пугал, обязанностей в целом тоже не было. Все глаза за столом сейчас смотрели с почти болезненным любопытством, ожидая от него всех подробностей жуткой жизни с Вороном. — Он тебя хоть не бьет? — Валентин нахмурился, видимо, принимая его молчание за стыд. — Мой, когда напьется, может, — раздалось справа. — Нет! — Ричард быстро мотнул головой. — Ничего такого, все в порядке. — Он про отца говорит, да? — Арно понимающе поджал губы. — Мерзавец! — Нет-нет… Он, в общем… Ну, мы не говорим об этом. — Стыдно потому что, — припечатал Арно. — И правильно. Ричард сомневался, что Рокэ Алва знаком с чувством стыда, но на всякий случай уверенно закивал. Разговор плавно повернул в другую сторону, и до конца вечера про Ворона вспоминали только в связи с политическими делами, чему Ричард в целом был рад: рассказывать про свою жизнь с эром ему почему-то не хотелось. *** В этом было что-то неправильное и некрасивое. Ричард размышлял над вчерашней пьянкой, вяло ковыряя завтрак. Вероятно, сказывалось его воспитание: он так и не смог до конца вечера выдавить из себя ни слова про мерзавца Рокэ Алву, хотя про себя поносил его каждый день по много раз. — Вижу, вы встали, юноша! Рокэ появился, как и всегда внезапно и бесшумно — буквально возник на пороге комнаты, широким шагом подойдя к столу. Ричард подскочил с места, попутно пытаясь стряхнуть с рубашки и брюк непонятно откуда взявшиеся там хлебные крошки. Рокэ раздраженно махнул ему, позволяя сесть. «Как обычно, даже слова для меня жалко», — поджал губы Ричард, возвращаясь за стол. — Смотрю, вчерашняя встреча прошла отменно. Рокэ остался стоять перед ним. Он наклонил голову и быстро оглядел Ричарда цепким взглядом, видимо, остался доволен, придвинул стул и сел к столу. Не будучи уверенным, была ли предыдущая реплика вопросом или утверждением, Ричард буркнул «да, монсеньор», все еще обижаясь на отсутствие нормального приветствия. — Вам вчера хватило денег? — поинтересовался Рокэ, скучающим взглядом обозревая комнату. — Мне не нужны ваши деньги, — уже привычно отозвался Ричард, отстранившись от стола. Завтракать он теперь тоже не собирался. — Деньги нужны всем, — бросил в ответ Рокэ. Этот их диалог повторялся уже не первый раз и не приводил ни к чему. — Впрочем, там хватило бы угостить весь трактир и пару соседних, так что я не переживаю. «Хочет унизить меня бедностью»! Ричард уже заводился и был готов брякнуть что-то оскорбительное, как Рокэ вдруг повернулся к нему и, поймав его взгляд, прищурился. — Насколько мне известно, — начал он, подперев щеку рукой, — на таких встречах юные оруженосцы с особым усердием поминают своих эров. Ричард похолодел. Рокэ, как и всегда, все знал заранее и теперь будет попрекать его гулянками, хотя сам же велел ходить туда! — Это очень здравая традиция, мне она по душе — продолжил Рокэ уверенным тоном. — Скажите, Ричард, что вы говорили вчера обо мне? — Ничего! «Можно подумать, я бы сказал тебе, если бы даже и говорил! Да он меня за дурачка держит»! — Знаю, что ничего, — огорошил его Рокэ. — А почему? «Не стану ничего отвечать»! — Ричард упрямо сжал губы и вздернул подбородок. — Я задал вопрос, юноша, — губы Рокэ дрогнули, будто он собирался улыбнуться. — Впрочем, неважно! — он резко откинулся на спинку стула. — Так дело не пойдет! Ваше молчание портит мою ужасную репутацию! — Что?! — тут уже Ричард не сдержался. — Ваша репутация и так… — Вот именно, — Алва выразительно поднял брови. — И, если вы продолжите скрывать все муки, которые терпите в моем доме, очень скоро люди начнут задавать вопросы, а так ли страшен Леворукий, как о нем говорят. Рассказывайте друзьям все! — Но я не знаю… — Ричард беспомощно пожал плечами. — Думайте! Это мое вам задание на неделю, — Рокэ потянулся к нему и постучал указательным пальцем по лбу Ричарда. — Я забрал вас буквально из-под крыла матери и почти насильно поселил у себя — вам точно есть, что поведать благодарной публике! — Я не хочу. — Правда? — Рокэ насмешливо выгнул бровь. — Вы ходите по дому мрачнее тучи, бормочете проклятия в мой адрес и первым делом вызвали меня на дуэль. — Это не… — Уж не боитесь ли вы, что я вас побью за сплетни о себе, перебрав «крови»? — хохотнул Рокэ, легко поднимаясь. — Думайте, Окделл, друзья ждут кровавые подробности, а вам за них ничего не будет, слово маршала! С этими словами он покинул столовую, оставляя Ричарда в недоумении. «Побьет меня, напившись? Что за чушь»? — Ричард с улыбкой покачал головой. Его эр никогда не напивался до неприличия и уж точно не опустился бы до рукопашной драки. Не то что некоторые. *** — Что это? — тупо спросил Ричард, привалившись к стене. На конюшне было темно, душно и как-то муторно. Накануне вечером они с Рокэ засиделись до полуночи. Рокэ пил вино и играл на гитаре. Ричард пил вино и рассказывал надорские легенды по просьбе своего эра. К концу вечера легенды обросли какими-то совсем уже дурными подробностями и нелогичными поворотами сюжета, где все смешалось. Ричард никак не мог вспомнить, с чего начинался его рассказ, путал главных героев, периодически забывал, кто кого предал, кто неожиданно оказался плохим, кто умер, а кто переродился. Рокэ, не скрывая своего веселья, хохотал над каждым его «ой, нет, это был не он, а демон» и требовал продолжения рассказа. Утром голова Ричарда гудела от выпитого, тело ломило, а в животе явно происходила кровавая битва за место под солнцем. Ричард не был уверен, что завтрак ее выиграет и сохранит свои позиции надолго. Он рассчитывал на то, что проведет первую половину дня в постели, умирая от похмелья, но Рокэ неожиданно послал за ним, так что пришлось подчиниться. Алва выглядел возмутительно бодрым и свежим, тогда как Ричард еле переставлял ноги и все время зевал. И вот теперь, стоя перед стойлом Соны, он мучительно пытался понять, что же все-таки происходит. — Что это, эр Рокэ? — спросил он негромко, стараясь беречь силы на то, чтобы стоять ровно и не шататься. — Это седло, юноша, — снисходительным тоном разъяснил Рокэ, — в него садятся во время верховой езды. Впрочем, не удивительно, что мне пришлось вам об этом напоминать: в вашей голове не задержалось даже то, что я просил вас не обращаться ко мне «эр». Ричард смерил его мрачным взглядом. Сил на достойный ответ у него все еще не было. К горлу то и дело подступало. Он ухватился за деревянную перегородку и теперь пытался дышать ровно и спокойно. Ему сейчас было не до уколов Рокэ, хотелось одного — выжить. — Вы меня пугаете, Ричард, — Рокэ нахмурился, — на вас лица нет. Это вид нового седла вас так встревожил? Ричард отчаянно потел, понимая, что сейчас случится неизбежное. Рокэ, явно не понимая, что происходит, подошел к Соне и похлопал ее по новому, прекрасно сшитому седлу. — Я посчитал, что при такой лошади и в приличной одежде вы странно смотритесь в вашем старом седле, и заказал вот это. Опробуйте! Надо понять, так ли оно хорошо, как меня заверил мастер. Ричард сделал два мужественных шага в сторону Соны, и тут последние остатки воли покинули его. Он не успел даже отвернуться, как его скрутило и вывернуло прямо под ноги Алвы и лошади. Рокэ Алва издал тяжелый вздох, пробормотал что-то про неумеющих пить надорских юнцов и кликнул слугу. *** — Говоришь, Ворон заставляет тебя рассказывать друзьям о себе? — Наль обеспокоенно тряхнул волосами. — Это не к добру и наверняка заговор. — Ну, не то чтобы заставляет… Ричард уже порядком утомился от мнительности кузена и подумывал придумать предлог, чтобы поскорее распрощаться с ним. После появления в его жизни четверговых встреч с бывшими унарами, Наль и его подозрения касательно любого чиха Рокэ Алвы окончательно надоели ему. Да Ворон — ходячий кошмар и оживший ужас, но видеть в каждом его шаге злодейский заговор было не под силу даже Ричарду, хотя он и ненавидел его всей душой. — Ты должен проверить это седло, вдруг там какая-то опасность! — Какая опасность? — Ричар устало потер лицо ладонями. — Может, иголки или яд? Лучше его вообще сжечь! — Я не стану этого делать! — его терпению пришел конец. — Это седло стоит кучу денег, делалось специально под меня и лошадь, оно великолепно! — Его заказал Рокэ Алва, Дикон, ты понимаешь, что это значит?! — Что?! Что мой эр подарил мне седло — вот, что это значит! — Ричард повысил голос, привлекая к себе внимание прохожих. Они уже час слонялись по улицам, потому что Наль не хотел идти в те заведения, которые нравились Ричарду, а он в отместку отметал все ответные варианты. — Подарил лошадь, подарил седло, — Наль с сомнением покачал головой. — Здесь явно что-то нечисто. По мнению Ричарда нечисто было у Наля в голове. Но он мог понять его чувства: от Рокэ Алвы трудно ждать чего-то хорошего, тем более в отношении Окделлов. — Ты не понимаешь, — пустился он в объяснения, — я ведь его оруженосец, и эр Рокэ не хочет, чтобы я выглядел оборванцем. Я ведь сопровождаю его везде и должен соответствовать. Это всего лишь седло, каждый эр так поступает со своим оруженосцем. — Ты очень ошибаешься, — Наль только покачал головой. Ричард решил с ним не спорить. Что мог знать тот, кто не на службе? *** Через пару дней выяснилось, что так поступает не каждый эр. Проявивший небывалую за последние годы активность король устроил праздник в честь какой-то древней победы Талига в какой-то мелкой стычке, случившейся на самой дальней границе лет двести назад. Судя по недоуменным лицам всех прибывших, про эту дату помнил только сам король. Ричард даже подумал, что тот в маразме мог и выдумать несуществующий повод, но накануне они с Рокэ засели в библиотеке и таки нашли упоминание об этом незначительном событии, которое не повлияло ни на что в дальнейшем. — Мне казалось, что я знаю военную историю неплохо, — проговорил Ричард с раздражением отстраняясь от книги. — Не корите себя, юноша, мне казалось, что я тоже ее знаю, — Рокэ подавил смешок, — впрочем, теперь вы сможете завтра блеснуть не только новым седлом, но и знаниями. — Я еду с вами? Ричард был уверен, что Алва просто проигнорирует бессмысленный праздник, ну, или заедет туда на полчаса один. Однако Рокэ проявил неожиданный интерес и буквально потирал руки, предвкушая вечеринку. Ричард не мог понять, почему. Король устроил пикник с развлечениями. Со стороны это напоминало скорее ярмарку, вот только посетители были сплошь из знати и ни за что не взималась плата. Ричард и Рокэ въехали на праздник позже остальных, но появление Ворона, как и всегда, не осталось незамеченным. Следуя за своим эром, Ричард подмечал все восхищенные и полные презрения взгляды, шепотки, льстивые приветствия и тихие проклятия. Рокэ, как и всегда, обращал на это внимания не больше, чем на пролетевшую мимо муху. Зато Ричард обращал внимание на все, а особенно — на взгляды в его сторону. Он видел, что знакомые по Лаик, кто тоже прибыл сюда сопровождать своих эров, с интересом разглядывают и его новую лошадь, и его самого. Чаще всего в этих взглядах читалось удивление, но завистливых было не меньше. Ричард не удержался и послал Эстебану самую кровожадную из доступных ему улыбок. Тот буквально позеленел и, кажется даже, собирался что-то ляпнуть, но Ричард уже проехал мимо. Все-таки, некоторые преимущества службы у Рокэ Алвы имелись. В целом королевский пикник проходил неплохо: выступали артисты, мастера фехтования устраивали показательные поединки, кроме того были организованы скачки и состязания в стрельбе. Рокэ отпустил Ричарда «погулять» с условием, что тот его сам найдет через часок-другой и останется при этом трезвым. Ричард на это очень оскорбился, но поспешил воспользоваться дарованной свободой. Он гулял, наслаждаясь хорошей погодой и кучей развлечений (и соблазнов, как наверняка сказала бы матушка), и размышлял о том, что жизнь в столице не так уж плоха, если бы не Рокэ Алва, конечно. Заметив Валентина, он поспешил подойти и поздороваться. По лицу Придда было заметно, что он еле сдерживает себя от злости. — Как дела? — осторожно спросил Ричард. Валентин молча кивнул в сторону, где за столом расположились незнакомые Ричарду дворяне. — Они уже час тут сидят и вспоминают былые деньки, — прошипел Валентин сердито, — я скоро умру от жажды и от солнца! — Так пойдем выпьем? — с радостью предложил Ричард. Он уже успел нагуляться и давно искал себе компанию, но все знакомые куда-то запропастились. — Я не могу же, — Валентин закатил глаза, — думаешь, если бы мог, то стоял бы тут как столб?! — Почему не можешь? — не понял его Ричард. — Мой эр здесь! — разъярился на его невнимательность Придд. — А я сопровождаю и должен следовать по его старым пятам, куда бы он ни пошел! Но он никуда не идет, а сидит тут, и больше ничего! Клянусь, Дикон, я его убью! А где Ворон, кстати? — он огляделся. — Похоже, ты от него отстал, заболтавшись со мной. — Я не отстал, я гуляю, — Ричард пожал плечами, — мы договорились встретиться позже. — Чего?! — Валентин вытаращил глаза. — Это неправильно? — Ричард немедленно забеспокоился. — Алва снова нарушает очередное правило этикета? «Наверняка нарушает! Ему плевать на свою репутацию — чем хуже, тем лучше, а заодно он унизит этим меня»! — Да нет, наверное, — Валентин пожал плечами, — если эр лично отпустил тебя, то какое это нарушение? Повезло тебе, Дикон. Нарушение — это вот он! — он снова кивнул на увлеченных беседой герцогов. — Нарушение моей жизни! По мнению Ричарда Валентина выбрал достойный человек. Да, немолодой, но зато опытный и здравомыслящий и совсем не старик. Ричарду ничего не оставалось, как посочувствовать другу, помочь ему он ничем не мог. — Видел твою лошадь и седло, — заметил Валентин, — достойны короля. — Спасибо, — Ричард смутился. Валентин явно ожидал продолжения, но говорить о том, что это подарок Алвы расхотелось — Придд и так был не в духе из-за того, что был вынужден скучать, ожидая, пока его эр не наговорится со знакомыми. Ричард решил не хвастаться подарками и поспешил откланяться, сославшись на жару. К началу стрелковых состязаний Ричард уже нагулялся по всему празднику, пообщался со всеми, кого успел встретить, отбился от пары нападок Эстебана и в целом был не против посидеть, наблюдая за тем, как лучшие люди королевства показывают свои таланты. Вероятно, по правилам этикета он должен был стоять, а не сидеть рядом со своим эром, но Рокэ раздраженно бросил, что ему не нравится, когда над ним нависают. Ричард был ему за это благодарен. Стрельба по мишеням проходила в целом довольно однообразно и предсказуемо: кто-то попадал в цель, кто-то — нет. Принимать участия могли все, имеющие хотя бы самое низкое воинское звание. Таких желающих оказалось немало. К концу первого часа Ричард заскучал. Он покосился на Алву, рассчитывая, что тот со своим характером тоже не выдержит долгой однообразной картинки и предложит отправиться куда-нибудь еще, но Рокэ сидел с совершенно непроницаемым лицом и внимательно смотрел на каждого участника. «Не может быть, чтобы ему было это интересно! Ни один из стрелков наверняка не сравнится с ним, для Алвы — это пустая трата времени», — рассуждал Ричард слушая, как стрельбище огласилось очередным восторженным криком: кто-то попал в цель. — Отчего вы не присоединитесь, дорогой Рокэ? — голос Квентина Дорака заставил Ричарда подскочить на месте; кардинал тоже умел подкрадываться незаметно, несмотря на свой почтенный возраст. — Все при дворе были бы счастливы лицезреть ваши таланты. Рокэ покачал головой: — Не вижу смысла для себя в этом. Скучно. Ричард недоуменно уставился на него. Они наблюдали за стрельбой уже битый час, сидели в первом ряду, страдая от слишком низких неудобных скамеек и палящего солнца, которое теперь клонилось к закату и проникало лучами под защитный навес, что раньше давал тень. Зачем такие муки, если Алва не видел в этом никакого резона? — Азарт покинул вас, дорогой друг? — не унимался кардинал. — Я удивлен. — Азарт меня не покидал, он просто не пришел сюда, — Рокэ кивнул на поле. — Попасть по такой мишени с этого расстояния сможет и мой оруженосец, с завязанными глазами! — Не каждый командующий с первого раза поразил цель сегодня, — заметил Дорак, — вы как всегда безбожно самоуверенны, Алва. — Мой оруженосец с завязанными глазами, — чуть громче повторил Рокэ, — попадет по этим детским мишеням. — Правда? — сидящая неподалеку знатная дама оживилась. — Как интересно! Вы покажете нам это? Ричард похолодел. Он же не заставит его стрелять с завязанными глазами? Зачем это Алве?! — Не покажу, — Рокэ поморщился. — Наслаждайтесь теми, кто уже на поле. — О, все благородные эры так горды, — дама хихикнула. — Или же Первый маршал уже не так уверен в своем оруженосце, — проговорил Киллеан, который сидел неподалеку, — когда видит в деле лучшего из фабианцев! На поле как раз вышел Эстебан. Ричард скрипнул зубами. Колиньяр, разумеется, был отличным стрелком, но Ричард не сомневался: он смог бы его обойти, тем более, что помимо фехтования Рокэ иногда заставлял его стрелять и, кажется, даже признавал талант Ричарда. Эстебан показал себя неплохо, все с удовольствием поддержали его. Киллеан с довольным лицом смотрел на своего избранника. Ричард злился все больше: он так и не понял, почему тот выбрал Эстебана, впрочем, понять эров на последнем Дне Святого Фабиана было не под силу и Создателю. — Как вам этот юноша, Рокэ? — Киллеан с самодовольной улыбкой снова повернулся к ним. — Скучно, — отозвался Алва. — Кардинал прав: мне не хватает азарта. — Тут не поспоришь: глядя на молодое поколение понятно, кого наверняка ждет великое будущее. Ричард сжал зубы, опасаясь, что из его рта может выскочить сейчас какое-нибудь оскорбление. Он все же понимал, что королевский пикник — точно не место для своего мнения. Приходилось сидеть и слушать, как люди говорят о нем, будто его самого здесь нет. — Ставлю своего коня, что Ричард Окделл попадет в мишень с завязанными глазами! — громко объявил Рокэ. — Раз азарта нет у меня, пусть хоть у вас он ненадолго появится. Ричард подумал, что ослышался. Рокэ не мог поставить на кон единственное существо, которое ему было дорого. Моро стоил немыслимых денег, да что там — он был бесценен! — Эр Рокэ… — Что, юноша? — Алва повернулся к нему так, будто только сейчас вспомнил о его присутствии. Ричард поежился, не зная, что сказать. — Ну? — Рокэ склонил к нему голову. — Приблизьтесь, здесь шумно. — Вы же не заставите меня стрелять с завязанными глазами! — прошипел Ричард ему на ухо. — Почему — нет? — Я не попаду! — Очень даже попадете, — Рокэ беспечно махнул рукой, — здесь смехотворное расстояние, а мишень шире живота короля. Не вижу причин для переживаний! Все вокруг уже оживились: заявление Ворона не осталось незамеченным. Кто-то послал слугу предупредить распорядителей о том, что в состязании появился еще один участник. Ричард с ужасом видел, что теперь все зрители смотрят в их сторону. Эстебан уже вернулся к своему эру и теперь откровенно наслаждался, видя растерянность Ричарда. Вероятно, добрая половина присутствующих сейчас тоже радовались предстоящему позору герцога Окделла. Несмотря на жару, он почувствовал, что его начинает бить мелкая дрожь. Похоже, Рокэ решил устроить ему худший день в жизни — даже хуже, чем тот, когда он его выбрал. — В чем дело? — нетерпеливо поинтересовался Алва. — Вы снова перебрали с вином, Ричард? Я же сказал вам не пить сегодня! — Вы поставили свою лошадь на то, что я попаду по мишени с завязанными глазами! — у Ричарда сдали нервы. — И вы попадете, — кивнул Рокэ, — я слов на ветер не бросаю. — Как?! Рокэ развернул его к себе за плечи, заставил посмотреть в глаза. — Я видел, как ты стреляешь, — проговорил негромко, — с глазомером у тебя все в порядке, волноваться не о чем. — Но я же не буду видеть! — Тебе не нужно видеть цель все время, достаточно запомнить, где она, — шепнул Рокэ, — иди уже! Он рывком поставил Ричарда на ноги и подтолкнул к полю. На негнущихся ногах и обмирая от ужаса, Ричард дошел до места, где участник получал оружие. Было до жути тихо. Если до этого момента многие зрители переговаривались между собой, бродили от скамьи к скамье или вовсе отходили, то сейчас все внимание было направлено на него. И Ричард совершенно не желал этого внимания. Получив мушкет, он отстраненно слушал указания, обводя тревожным взглядом ряды зрителей. Очень скоро все они будут умирать от смеха, а он — от стыда. К тому же конь Рокэ перейдет к Киллеану, который может быть даже отдаст его Колиньяру. Хуже просто не придумаешь! Рокэ сидел на своем месте, спокойно попивая вино. Ричард воззрился на него с немой надеждой. Алва был единственный, кто мог бы остановить этот кошмар, но не собирался. Вместо этого, поймав взгляд Ричарда, он неожиданно сузил глаза и отсалютировал ему бокалом. Ричард нахмурился, не понимая, как воспринимать этот жест. Рокэ тяжело вздохнул, кивнул на мишень и снова выпил. Размышлять долго Ричард не мог — его уже ждали на поле. Он выходил как на казнь — медленно, с идеально ровной спиной и заходящимся сердцем. Рокэ был прав: мишень действительно не была такая уж сложная. Попасть в нее и правда было легко. С открытыми глазами, разумеется. К нему подошел человек с черной лентой в руке. Ричард уставился на мишень, мысленно представляя, как поднимает мушкет, прицеливается и стреляет. Все звуки стихли, он видел только цель. В следующий момент исчезло и зрение. Он вскинул мушкет и замер. Все-таки в полной темноте это было невозможно. Ричард тут же потерял ориентацию. Рука задрожала. Он медленно выдохнул: не хватало еще и выронить оружие. Перехватив мушкет, он снова навел его, как он надеялся, хотя бы в сторону мишени. Вдруг до его слуха донесся странный звук. Ричард инстинктивно замер. Сейчас без зрения все остальные чувства будто бы работали лучше. Звук повторился. Ричард поморщился: кто-то громко пил вино. Как неприлично! Он снова попытался сосредоточиться и снова услышал тот же звук. В памяти всплыл образ Рокэ, который провожал его бокалом. Мелькнула совсем уже глупая мысль… — Он вообще будет стрелять? Раздалось с другого конца поля. Ричард плюнул на все, решив довериться своему странному чутью, и выстрелил. Пару секунд он не слышал ничего, оглушенный звуком выстрела. Но тут со всех сторон послышались крики. Не в силах больше ждать, Ричард стащил с лица повязку. Он попал. Буквально чуть-чуть промазал против яблочка, но выстрелил точнее многих, кто был здесь до него и с открытыми глазами! Пораженный победой и не до конца веря в свою удачу, он вернул мушкет слуге и под одобрительные крики направился к своему месту. Он даже не сообразил откланяться. — Отличный выстрел, юноша, — прокомментировал Рокэ, кивнув ему, — почти безупречный. — Я попал, — пролепетал заплетающимся языком Ричард, которого наконец начало отпускать волнение. — Попал в цель. — Разумеется, — Рокэ пожал плечами, — как я и говорил. — Сам попал, — выдохнул Ричард, не в силах остановиться. — Я. — Разумеется, сам, — Рокэ с воздухом втянул в рот остатки вина. — Не сходите мне за еще одним? Этот бокал я истратил на ваш выстрел. Он протянул свой бокал Ричарду и подмигнул ему. *** — Плохо! Еще раз! — Но я же попал… — Не сразу и не в яблочко. — Эр Рокэ, тогда мне просто повезло, к тому же вы помогли мне. — Я не слышу выстрелов! Ричард обреченно вздохнул и вернулся на позицию. С самого утра Ворон гонял его по двору, заставляя стрелять из пистолета по расставленным тут и там пустым бутылкам. С завязанными глазами. К концу первого часа Ричард уже был измотанный, злой и еле сдерживался, чтобы не послать своего эра куда подальше. «Расскажу сегодня о нем все»! — мстительно думал он, пробегая по двору и паля на каждом шагу в разные стороны. Задание заключалось в следующем: Рокэ расставлял бутылки, давал Ричард не больше минуты окинуть их взглядом, чтобы запомнить расположение, потом завязывал на его лице шелковую ленту в два слоя и гнал его вперед, требуя, чтобы Ричард стрелял по памяти. Сперва казалось, что придуманное испытание невозможно выполнить, но Рокэ уверял, что память надежный помощник для хорошо поставленной руки и, как обычно, оказался прав: последние три раза Ричард выбивал восемь бутылок из десяти, не задев при этом ни одной ногами. — Не могу больше, — он содрал с глаз повязку и устало плюхнулся на землю. Он был мокрый от пота, все мышцы ныли, требуя отдыха. После такого начала дня Ричарду хотелось только лежать, глядя в хмурое сегодня небо, и не шевелиться. — Мы не закончили, юноша, — Рокэ подошел к нему и несильно ткнул сапогом в бок. — Зачем вы делаете это? — простонал Ричард. — Чтобы поднять вас на ноги, разумеется. — Я про эту ужасную тренировку! — Ну, — Рокэ пожал плечами, — мне положено учить вас чему-нибудь полезному. Понимаю, вы бы предпочли бездельничать круглые сутки, но жизнь несправедлива. — Я не бездельник! — Ричард тут же взвился на ноги. — Просто это… — он показал на усыпанный осколками двор. — Это же очень сложно! — Разве? — Рокэ дернул бровью. — Еще полудня нет, а вы уничтожили почти весь запас пустых бутылок, который верный Хуан несколько дней собирал по всему городу, — произнес он с легкой улыбкой. Ричард удивленно уставился на него, не понимая, послышалось ему или нет. Его эр что — только что похвалил его? Он попытался вычислить по лицу Рокэ, что тот имел в виду на самом деле, но как обычно потерпел неудачу: — Любование мною не придаст вам меткости, Ричард. Десять шагов, десять выстрелов — десять бутылок! — Я не смогу… Я устал. — Так прилягте отдохнуть, на войне всегда так и поступают! — улыбка исчезла, Рокэ Алва снова стал собой. Ричард покорно вздохнул и пошел перезаряжать оружие. Рассчитывать на милосердие Ворона мог только глупец или святой. Ричард надеялся, что не относится к первой категории и отлично знал, что никогда не окажется во второй. Зато он мог стать отличным стрелком. — Еще! Заново! Плохо! Давай! — Все! Ричард отбросил пистолет, содрал уже соленую от пота повязку, проморгался. — Пожалуй, достаточно, — Рокэ подкрался к нему сзади и забрал ленту из ослабевших пальцев. — Я попал по всем, — выдохнул Ричард, оглядевшись. — По всем! Он с восторгом смотрел на двор, где не осталось ни одной целой бутылки. Последние разы Рокэ придумывал сложные варианты: ставил бутылки так, что Ричарду нельзя было отвлекаться ни на секунду — он рисковал сбить свои цели, делая очередной шаг. — Попали, конечно, — Рокэ ловко скручивал ленту, наматывая ее на кулак, — вас так удивляют собственные успехи, почему? Его спокойный тон совершенно не вязался с той бурей восторга, которая сейчас накрыла Ричарда. Он попал по десяти целям, не видя их! Он сам! Без подсказок! Да кто еще может такое? — Я попал, попал по всем! Усталость будто рукой сняло. Ричард просиял, подпрыгнул, не удержался и схватил Рокэ за плечи; сжал их, привлекая к себе внимание: — Я попал по всем целям, эр Рокэ, вы видели?! — Видел, конечно, отменные выстрелы. — Это было потрясающе, спасибо! Внутри все пело от счастья, просто слов было недостаточно. Не соображая, что делает, Ричард шагнул вперед и порывисто обнял Рокэ, просто не зная, как еще выразить свой восторг от случившегося, и так замер, тяжело дыша. Только когда Рокэ в ответ как-то неловко похлопал его по спине, Ричард вернулся с небес на землю и сообразил, что тут он уже явно перешел черту. — Ой, простите, — он резко отстранился, смущаясь своего глупого детского порыва. Он только что обнял своего эра! К тому же не кого-то, а мерзавца Рокэ Алву, которому самое место в аду. Как можно было так забыться?! И что теперь подумает о его несдержанности его эр? Рокэ смотрел на него, улыбаясь. Похоже, его ничуть не оскорбило такое бурное проявление благодарности. Они так и застыли: Рокэ улыбался, Ричард смущался, мучаясь от того, что не знает, что еще сказать, чтобы не показать себя совсем идиотом. — Эм, — он мужественно выдохнул, расправил плечи. — Спасибо вам за тренировку, монсеньор. Это был очень полезный урок. Ваш бесценный опыт мне пригодится, я… — Ричард понял, что повторяется. — Какие-то еще указания для меня? Я могу быть вам полезен? Рокэ прыснул, сжал губы, но его все равно душил смех. — Вы мне нравитесь, Ричард Окделл, — выдал он в итоге, отсмеявшись. — Ваша дерзкая наивность так причудливо выражается во всем, что вы делаете. Приводите себя в порядок — вашу одежду следует сменить. Перекусите, и я вас жду. Есть несколько мелких поручений, вы точно справитесь с ними до обеда. — Какие поручения? Ричард был уверен, что Рокэ не станет его ничем загружать сегодня и заранее не хотел ничего делать. — Отнести пару писем и бутылок с вином тем, кому я хочу их доставить, — Рокэ пожал плечами. — Ничего сложного. — Я вам не посыльный! Вся благодарность к Ворону тут же улетучилась, оттесненная гордостью. Ричард — герцог, Повелитель Скал, а не мальчик на побегушках, чтобы носить подарочки чужим любовницам! — Очень хорошо, так и скажете свои друзьям сегодня! Не забудьте только об этом до вечера. Рокэ весело потрепал его по волосам и пошел прочь, насвистывая, оставив Ричард бессильно сжимать кулаки. *** — Это было невероятно! Рокэ Алва показал, что даже его оруженосец стоит выше на три головы любого воина в королевстве! Поразительно, как ему так изящно удается каждый раз выставить всех дураками?! — Стрелять с завязанными глазами — такое только Ворону могло прийти в голову! — И главное, наш Ричард попал! Не иначе ему помог сам Леворукий! — Конечно, ведь Алва с ним на короткой ноге! Ричард уже полчаса слышал восхваления своего эра, потягивая вино. Он хотел было вмешаться и объяснить, что никакой Леворукий тут не при чем, все дело в технике и памяти, но смолчал. В этих восхищенных возгласах мелькало и его имя, что было приятно. В целом он был рад и тому, что наконец можно спокойно сидеть, а не гоняться по двору вслепую, выслушивая приказы, или по городу с идиотскими поручениями. Рокэ Алва не обманул его — адресов и правда оказалось всего два, и это были какие-то неприметные лавочники, а вовсе не любовницы, как посчитал сперва Ричард, но раздражение на своего эра от этого не уменьшилось. То, как легко Рокэ находил общий язык с простыми людьми и как бесцеремонно вел себя с благородными, все время удивляло Ричарда. По всем правилам этикета Первый маршал должен бы вести себя точно наоборот. Но Рокэ Алва плевал на этикет: в народе его обожали, а при дворе ненавидели, и ему такое положение вещей очень нравилось. — Ричард, расскажи уже про свою жизнь у Ворона! Судя по тому, что мы видели на празднике, вы неплохо развлекаетесь вместе! Ну вот опять. Всем было любопытно послушать про его муки и страдания. Что ж, Алва сам наказал ему не отказывать себе в удовольствии и поносить его почем зря. Ричард воровато огляделся, придвинулся к столу чуть ближе. Все сделали так же, понимая, что сейчас будет интересный рассказ. Он уже открыл рот, но почему-то заготовленной речи в своей памяти не обнаружил. За всеми делами он не позаботился хотя бы записать самые ужасные эпизоды из своей жизни, чтобы поведать о них друзьям. — Я не знаю, что рассказать, — пожал он плечами беспомощно. — Рокэ Алва — самый ужасный человек в мире! То, что он взял к себе меня — гнуснейший поступок, за который его ждут адские муки. Все уверенно закивали — с этим никто не спорил. Ричард замолчал, судорожно думая, что бы такое рассказать, чтобы сразу стало понятно, насколько трудно жить с таким человеком. — Ну! — подбодрил его Придд. — Как проходит ваш день? Ты выглядишь усталым — он заставляет тебя много работать, да? — Ну да, пожалуй, — не слишком уверенно произнес Ричард. — Сегодня с утра он заставил меня тренироваться в стрельбе вслепую. — Как на празднике? — Да! — Ричард оживился, забыв, что ему надо было ругаться на монсеньора. — Эр Рокэ ставил бутылки, я запоминал, где они находятся, а потом бегал и стрелял по ним. И так все утро, пока не попал десять раз из десяти. И я попал! — с сияющими глазами сообщил он. — Можете представить? Он все видел и похвалил меня! — Ничего себе… Вокруг раздались вздохи восхищения. Кто-то смотрел на Ричарда с откровенной завистью. — Эр Рокэ говорит, что память — хороший помощник для твердой руки, поэтому ее надо развивать и… — Ворон говорит, что у тебя твердая рука? — перебил его Арно. — Ну да… — Охренеть вообще! — Арно со злости стукнул кулаком по столу. — Ворон — и тот хвалит Ричарда, кошки его забери, а мой слова доброго не скажет, только тычки и получаю от него! На тычках почему-то многие заржали, Арно на это только закатил глаза и отмахнулся. — Обычно он не хвалит меня, — встрял Ричард, — по-моему, сегодня первый раз. Ну, еще на празднике, и когда я хорошо фехтую. Но там реже: фехтую я по его мнению слабо; еще, когда интересные легенды рассказываю и… Он осекся, понимая, что все перечисленное совсем не тянет на муки и не добавляет плохой репутации Рокэ. — Я бы сказал, что он справедливый… бывает таким, — в итоге выдал он сконфуженно. У него снова не получалось показать Алву таким, какой он есть — мерзавцем без сердца. Ну как же так? — Ладно, — Придд снова вернулся к разговору, — а после тренировок что бывает? Обычно днем Алва был занят своими делами и не нагружал Ричарда. Они встречались по вечерам: пили вино, разговаривали, иногда Рокэ таскал его по каким-нибудь домам, где знакомил с людьми, бывало Ворону хотелось вечером прокатиться. Когда его присутствие требовалось на каком-нибудь приеме, то Ричард сопровождал его, как на недавнем королевском празднике. Еще Алва говорил, что очень хочет как-нибудь съездить в свои земли, куда обязательно возьмет Ричарда, чтобы тот убедился, что жизнь на юге прекрасна, наконец излечился от своей жуткой бледности и попробовал по-настоящему вкусную еду. — Сегодня он заставил меня отнести посылки в лавку к пекарю и к ювелиру! — объявил Ричард, вспомнив, наконец, что его жизнь вовсе не так прекрасна, как может показаться со стороны. — Будто я какой-то посыльный! Ответом ему было молчание. — Вот! — воодушевленно продолжил он. — Я ходил по городу и разносил вино и письма! Он ценит меня не больше самого последнего слуги и унижает такими заданиями! Это же кошмар, я чуть со стыда не сгорел! А булочник еще зачем-то мне всучил пирожок, как будто я голодаю! Ричард выдохнул, довольный собой: теперь-то все наконец поймут, какой на самом деле Рокэ Алва, который хоть и учит его военному делу, кормит и одевает (но это, между прочим, его обязанность!), но и унижает всеми возможными способами. — Вчера я должен был стирать исподнее своего эра, потому что не вспомнил о том, что он должен послать цветы одной из придворных дам, у которой День Рождения, — раздалось негромкое. — Но я не знал этого, всех дам ведь не упомнишь… Ричард обреченно прикрыл глаза: кажется, он снова провалил задание Алвы. *** — Это никуда не годится! Ричард ворвался к Рокэ, полный праведного гнева. Он уже сутки думал над последней четверговой встречей и пришел к закономерному выводу: Рокэ Алва наложил на него проклятие. Только так можно было объяснить то, что Ричард уже который раз по приходу к друзьям не мог вспомнить ни одного зла, которое чинил ему Рокэ ежедневно, а те, которые приходили на ум, звучали как-то не убедительно. — Ричард? Что стряслось? Рокэ по своему обыкновению сидел в кресле у камина, негромко наигрывая на гитаре. На столе громоздились бумаги и карты, стояли кувшины с вином. «Даже не позвал меня и один тут развлекается», — Ричард зло прищурился. — Я, конечно, собирался за вами послать, когда вино настоится, так что хорошо, что не пришлось гонять слуг зря, — продолжил лениво Рокэ. — Однако на вас нет лица, что случилось? Вас кто-то снова оскорбил? Или наоборот — вы? — Вы! — выпалил сердито Ричард, без спроса плюхаясь в соседнее кресло. — Я? — Рокэ вскинул брови. — Юноша, я ежедневно оскорбляю от десяти до полсотни людей, когда утомлен другими делами, когда я в хорошем настроении, то больше. И это без учета тех, кого оскорбляет сам факт моего существования. Уточните, чье оскорбление так вас задело, чтобы мы могли обсудить это более детально? И налейте нам вина. Рокэ вернул внимание своей ненаглядной гитаре и пробежался пальцами по струнам, напевая под нос легкомысленный мотив. В одной только нательной рубашке и самых простых штанах -без шляпы, и всех атрибутов Первого маршала он казался совершенно безопасным, даже почти милым. Ричард подумал о том, что, вероятно из всех людей только он один и видит Алву таким. — Так в чем дело? — Рокэ поднял голову. — Вы ворвались сюда так, будто бежали от пожара. — Я… — Ричард взъерошил волосы. — Вы! Вы заколдовали меня! — выпалил он сердито. — Я все понял! Гитара издала какой-то некрасивый писк, Рокэ отложил инструмент, аккуратно прислонил его к креслу. — Простите? — Не прощу! Вы наложили на меня заклятие, снимите его немедленно! На лице Алвы застыло очень странное выражение. Если бы Ричард не знал своего эра, то подумал бы, что тот в растерянности. Но Рокэ Алва просто не умел испытывать таких эмоций. Как и всех других. — Какое именно заклятие я наложил на вас, Ричард? — вкрадчиво поинтересовался Рокэ. — И кто вам это сказал? — Никто не сказал, я сам догадался, — гордо объявил Ричард, — все на это указывает! — Допустим. Но что именно? — Я не могу говорить о вас плохо! — чуть не плача сообщил Ричард. — Все могут, а я — нет! Хотя вы — самый ужасный, кошмарный человек в мире! — О, — Рокэ медленно кивнул, показывая, что понял его: — это не проклятие, а воспитание. Вы устрашающе консервативно воспитаны, но я борюсь с этим всеми силами. Пока что безуспешно. — Вам лишь бы шутки шутить, эр Рокэ, — тут же надулся Ричард. — Я ведь серьезно говорю! — Какие уж там шутки, — Рокэ так и не дождался вина, встал и сам налил им обоим по бокалу, — я обеспокоен. Ваша благовоспитанность — совершенно непригодная вещь для столичной жизни, и вам давно пора расстаться с ней, как и с невинностью. — Эр Рокэ, что вы такое говорите?! Ричард вспыхнул, как только понял, о какой невинности идет речь. Разумеется, для Ворона, который менял любовниц (и любовников) как перчатки, такие разговоры были не в новинку, но Ричард не собирался опускаться до подобных бесед. Он — Человек Чести, а не какой-то там навозник! — Говорю, что в вашей северной чопорности есть несомненная прелесть, но все должно быть в меру. Рокэ сам подал ему вино и вернулся в свое кресло. Ричард решил, что будет молчать и не поддержит никакие непристойные разговоры. Такой обязанности у оруженосца не было. — Не можете говорить про меня плохо? — продолжил Рокэ, немного выпив. — Это потому что у вас нет опыта. Можем потренироваться в этом. — Чего? — Ну вот представьте себе, что я — ваш друг ммм… Валентин Придд, что вы ему скажете? — Ничего, я же говорил уже! — Ричард снова завелся. — Мне просто нечего сказать! — Я разочарован, — Рокэ нахмурился, — неужели вам про меня совсем нечего сказать? Похоже, вы только прикидываетесь добросердечным, а на самом деле ваше сердце черствее надорского хлеба! — Это неправда! Выкрикнув это, Ричард не стал уточнять, что именно было неправдой. В целом, все, что говорил Рокэ следовало подвергать критике. Этому человеку ни в коем случае нельзя было верить. — Может мне следует как-то ухудшить вашу жизнь, чтобы вам было проще? — предложил Рокэ, разглядывая вино на свет. — Вы могли бы как-нибудь убрать в конюшнях или, например, ответить на глупые письма с предложениями, которые я теперь получаю. — Какие письма? — Неважно, — Рокэ отмахнулся от него. — Эр Рокэ! — Ну хорошо. Некоторые ваши друзья были так впечатлены рассказами о нашей совместной жизни, что написали мне, что готовы отдать мне ммм… всего себя. Просятся в оруженосцы, проще говоря. — Что? Кто?! — Не стану сдавать их вам, Ричард, но мое задание вы провалили с треском. Так вот… — Они написали, что хотят служить вам?! — Ричард задохнулся от возмущения. Он не мог поверить в то, что это правда, но Рокэ не стал бы врать. Ричард давно заметил, что Алва всегда говорит правду, только подает ее часто извращенно. Но насчет писем он не шутил. Интересно, кто мог на это пойти? Неслыханно! Клятва оруженосца дается одному эру и только ему! Кому в голову могло прийти такое?! — А вы что ответили? — Вразумил их, разумеется, а письма — сжег, — Рокэ недоуменно посмотрел на него. — Разве мой дом похож на Лаик? Ричард облегченно выдохнул. Рокэ был совершенно прав: никаких других оруженосцев здесь быть не должно, это было против всех правил! — Итак, — Рокэ вернулся к разговору: — предлагаю пройтись по основному: как вам ваша комната? — Хорошая, — со вздохом проговорил Ричард, все еще мысленно проклиная тех, кто решил, что может одним своим письмом поменять эра. — Она точно не похожа на склеп? — Нет. — Ладно, — Рокэ снова взялся за бокал. — Может быть питание плохое? Я морю вас голодом, Ричард, поэтому вы такой кошмарно худой и бледный? — Зачем вы так говорите, это же неправда! И я не такой уж худой. — Просто накидываю темы для бесед. Я обеспокоен, Ричард, вы не должны выделяться среди друзей, это не подобает для Людей Чести. — Почему это не должен?! — немедленно взорвался Ричард. — Я же не виноват, что их выбрали такие бестолковые эры! Жизнь так устроена, что кого-то выберет занудный старик, а кого-то — Первый маршал, так что… Он осекся, понимая, что только что сморозил. Он только что вслух сказал, что чужие эры не чета его; признал, что считает Ворона особенным. Да он похоже совсем потерял голову, как можно было так заговориться? Теперь Рокэ будет над ним издеваться еще больше! Какой позор! Услышав тихий смех Алвы, Ричард уже был готов либо драться, либо сбежать отсюда куда глаза глядят. А лучше — умереть, потому что жить с этим невыносимо. — Вы очаровательны, Ричард, — произнес Рокэ, посмеиваясь. — Правда, я давно не чувствовал себя так хорошо, как во время наших бесед. Ричард сжал губы в ниточку, чтобы его предательский рот не изрек еще что-нибудь неподобающее. Например, что он тоже любит их вечера и каждый день ждет их. Рокэ об этом знать определенно не стоило. — Открою тайну: — Рокэ наклонился к нему и доверительно заглянул в глаза, — хвалить своего эра тоже можно, как и ругать. Я не обижусь в обоих случаях. — Да мне… — Ричард прикусил язык, понимая, что это уже грубость, причем несправедливая. — Простите, — буркнул он. — С вами непросто разговаривать, вы всегда так перекручиваете все, что я теряюсь. — Говорю же, у вас совсем нет опыта, — кивнул Рокэ, — но у нас впереди немало времени вместе — научитесь. Он снова взял гитару и принялся наигрывать какую-то незнакомую Ричарду мелодию. Тот слушал вполуха, больше занятый своими терзаниями. Рокэ был прав: никакого проклятия не было. Жизнь с эром не стала кошмаром, как бы ни пытался себя убедить в этом Ричард. Она стала ожиданием кошмара, который все никак не наступал. «Может быть и не наступит никогда». Ричард исподтишка разглядывал Алву, подмечая красивый профиль, уверенные движения пальцев на струнах, спокойное дыхание. Это был самый красивый и самый опасный человек во всем королевстве, безжалостный убийца, не знающий границ добра и зла. А еще — хороший наставник и справедливый господин, у которого вовсе не железное сердце, как любил говорить эр Август. Пожив с Рокэ несколько месяцев, Ричард убедился: тот был очень живым, умел веселиться и злиться, впадал в задумчивость, как сейчас или наоборот — в азарт, как на празднике. И он очень тепло улыбался и заразительно хохотал, когда Ричарду удавалось насмешить его. Все было честно: Ричард не виноват в том, что его друзей не выбрал Рокэ Алва. — Эр Рокэ… — осторожно позвал Ричард. — М? Тот не переставал играть, только мотнул головой, показывая, что слушает. — Почему вы выбрали меня? — спросил Ричард негромко. Он не был уверен, что на самом деле хочет знать ответ на этот вопрос. Все эти месяцы он придумывал самые разные версии — одна хуже другой, и сейчас боялся, что Рокэ подтвердит какую-нибудь его теорию. Музыка стихла. Рокэ поднял голову, посмотрел на него долгим взглядом. — Было несколько причин, — в итоге проговорил он сухо. Ричард уже знал этот тон: Рокэ не собирался пускаться в откровения. — Хотя бы одну! Ну пожалуйста! — взмолился Ричард. Теперь это стало очень важным. — Ну хорошо, — Рокэ отложил гитару. — Одна из — не главная: я не люблю, когда нарушают хорошие традиции. — Вы?! — Да, я, — кивнул спокойно Алва, — выбор оруженосца — прекрасная традиция, одна из немногих, которые мне по душе, а запрет на вас — грубое нарушение. День Святого Фабиана — судьбоносный для всех унаров и никто, даже сам король, не может этому помешать. Вы закончили Лаик и имеете право там быть. Здесь быть, точнее. — А-а, — протянул Ричард, — понятно и спасибо. Вот он и сказал это: поблагодарил Рокэ за то, что тот его выбрал. Еще месяц назад он был уверен, что скорее умрет, чем скажет или даже подумает такое. Однако грустно ему было не от этого: выходит, Рокэ выбрал не его, а закон, который поддерживал. Это как-то разочаровывало, делая все случившееся не судьбой, как назвал это Рокэ, а ритуалом. Ричард и сам не заметил, как грустно вздохнул, сам не понимая, почему так расстроился. — Что-то вы приуныли, юноша, — заметил Рокэ. — Не нравится такая причина? Ну хорошо, другая причина — ваша необычная северная красота. Стального цвета глаза, светлые волосы… Я люблю все экзотичное! — Что?! — Ричард вытаращил глаза. — Вы же несерьезно! — Очень серьезно, — Рокэ говорил спокойно, но глаза его смеялись. — Вы привлекательны, Ричард, любой мужчина хотел бы видеть вас рядом. — Прекратите дразнить меня! Ричард понял, что краснеет и снова не знает, как вести беседу, которая мгновенно свернула в какое-то непристойное и полное подводных камней русло. — Не прекращу. Вы очаровательно смущаетесь, к тому же мы учимся выдерживать удары не только шпагой, но и словом. Ответьте мне скорее! — Я… — Я назвал вас красивым, намекнув на оскорбительный для вас интерес. Отбейтесь, ну же, Окделл! — Я не могу, эр Рокэ, ну хватит! — взмолился уже ничего не понимающий Ричард. Надо было не начинать разговор. Так хорошо было просто сидеть рядом и слушать, как играет Рокэ. — Итак, смотрите: я говорю вам, что выбрал вас за хорошенькое личико, — Рокэ ободряюще кивнул ему. — Что тут можно ответить? Что это издевка, потому что Рокэ Алва — признанный красавец? Что он снова пытается унизить Ричарда? Что он хочет… — Что вас моя красота не касается! — выпалил Ричард, краснея по шею. — Вот! — Браво! — Рокэ хлопнул в ладоши. — То, что надо. Когда вам в следующий раз скажет нечто подобное какой-нибудь престарелый толстый барон, вы не растеряетесь. — Я же вам это говорю… — А я сделаю вид, что ничего подобного не слышал, — хохотнул Алва и вернулся к гитаре, вдарив по ней особенно громким аккордом. Ричард хотел было продолжить возмущаться, но, заметив веселый блеск в глазах Рокэ, передумал. Сегодня он дал официальное разрешение ему дерзить — неплохо. За такое можно было и выпить.