The Eternal

Адепты обратили на него свой взор с первых шагов по священным землям Ли Юэ. Он везде вызывал неподдельный интерес. Такой яркий, словно лучи солнца, теплый и живой, дарящий всему вокруг искреннюю заботу и невозможную улыбку. От него невозможно было отвести взгляд, от него не хотелось отводить взгляд. Сияющий, словно падающая с небосвода звезда… Сяо видел их тысячи, сотни тысяч, он стоял под небесами Тейвата, роняющими звезды будто слезы. Но никогда не видел такой красивой звезды. Он не решился вмешиваться, как другие. Эта дорога не для него. Нахождение Итэра в Ли Юэ ощущалось жжением внутри, каждый его шаг по земле был легким, но приближал к нему всё сильнее. И неумолимо отдалял. Вокруг было столько людей, Итэру стоило лишь протянуть руку — и его пальцы ловили, чужие руки хватались за него, спасая. У Сяо не было ничего, что он мог бы предложить ему. Помощь? Едва ли она была нужна путешественнику, вечному как свет солнца и такому же выжигающему сердца. Он был насторожен, смотрел издалека, наблюдал. Почти шпионил, незримый как порыв ветра. И даже не заметил как сгорел. Теплые медовые глаза снова встретились с его пустым взглядом, и Сяо пронзило мыслью: чувства, которые он испытывает, он впустил слишком легко и глубоко. Он позволил им забраться в самые мрачные уголки его души и ярким росчерком золота выхватить из темноты все самое тайное. Всю его боль и ненависть к себе, все эмоции что он тщательно скрывал за маской демона и своей собственной. Итэр видел лишь как адепт в своей привычной манере отмахнулся от него и скрыл свой взгляд, слишком шокированный, сказав нечто вроде “держись от меня подальше”. Он не хочет быть грубым. Лишь осторожничает, не давая выплескиваться ни капли своих чувств. Подхватывая их ледяными руками и ощущая, как обжигается. Сотня подношений из миндального тофу и самых прекрасных цветов не вызывает в нем ничего кроме желания никогда больше не видеть пшеничных волос и аккуратных рук, облаченных в перчатки. Сяо знает, что под ними много шрамов. И будет ещё больше, ведь его путь далек от окончания. Эти чувства, пронзающие и болезненные, усиливаются со временем. Итэр искренне пытается помочь всем, не находя для себя выхода. Не понимая, как достичь своей цели. Что с его сестрой? Где она, всё ли в порядке? Сотня вопросов, на которые не было ответа ни у Цисин, ни у самого архонта. А у Сяо и подавно. Но он готов был встать на сторону Итэра. Стать его незримым союзником. Сделать всё что в его силах. Только бы получить шанс… — Ты снова здесь. Сяо опустился на ноги, ощущая как пружинит обувь от прикосновения с деревом. Постоялый двор Ваншу, место их встречи. Только Итэр об этом не знает. Он приходил сюда, в надежде поговорить с защитником Якша, но почти всегда уходил ни с чем, зная что тот может быть где угодно. Но это место священно, словно сердце Архонта. Здесь они повстречались, и здесь встретятся вновь. Итэр так думает. Сяо думает иначе. Путешественник не смотрел на него. Тофу грустно стоял на перилах, опасно балансируя в изящной посуде. Подношение стало формальностью, чтобы увидеть адепта этого недостаточно. Целого мира будет недостаточно. Только если он не в опасности. Так думает Итэр. Сяо…уже не знает что и думать. — Я просто хотел увидеть тебя. Спасибо что пришел. “Я всегда был здесь, с тобой”. Ветер, нежно ли касающийся волос, или листы клена, оседающие на плече. Всё это был он, его чувства. Его тоска. Ему знать это не обязательно. Это его секрет. Его и анемо архонта. Адепт сделал шаг ближе, и этим привлек внимание Итэра. Испугался, будто тот мог бы ударить его ножом в беззащитное сердце. Сяо сложно назвать беззащитным. Но дрожь выдала его с головой. Молодой путешественник проигнорировал это, как с легкостью способен игнорировать любую опасность. Он…вроде бы, обычный человек. Но что-то в нём бурлит, будто горная река, Сяо чувствует это, как чувствует движение воздуха и земли, как чувствует внутри разрывающих его в клочья раз за разом богов. Итэр сложнее и сильнее, чем думают другие. Даже так, он не хочет обременять его. Делиться своими демонами, позволять ему сопереживать. Прикасаться ко всей мерзости, что и есть он. — Что-то надвигается. Что-то нехорошее. Тебе стоит покинуть Ли Юэ. — Нет. Ответ жесток. Он такой же крепкий, как сам путешественник. Уверенный и твердолобый. Итэр нахмурился, Сяо видел это боковым зрением. А после развернул его лицо к себе, заглядывая в глаза. Адепт почти задохнулся от наглости. К нему посмели прикоснуться! Вот так нагло и просто! После чего не смог вдохнуть снова, ведь лицо Итэра так близко. Тепло его тела прожигает, Сяо почти вздернул руки, будто хотел защититься. Но не тронул, словно его касания способны убивать. Он силен, но не настолько. Обычная человеческая слабость заставила его послушно поддаться Итэру, так нагло коснувшемуся его. Он позволил обнять себя, и объятия эти были настолько крепкими, насколько же и горькими. — Я не покину Ли Юэ. Что бы ни случилось. — Ты не можешь…не будь безрассудным, Итэр. Отпусти меня! — Нет. В этом мальчишке было столько воли и стойкости. Сяо беспомощно сжал ткань его плаща, ощущая как плечи Итэра вздрагивают. Запах его волос и эти твердые руки ещё долго будут его кошмаром. Краткий, украденный у жизни миг. Он вспомнил его когда Итэр летел вниз. Удар был такой силы, что человека переломило бы надвое. Пелена перед взглядом, один единственный прыжок от земли, и юноша уже у него на руках. Сяо не помнил, как сделал это. Помнил лишь как опустился на каменный пол зависшего в воздухе нефритового дворца, держа близко к груди Итэра. Его дыхание было поверхностным и быстрым. Очевидно, что даже для него удар такой мощи оказался почти сокрушительным. «Если бы я мог забрать всю твою боль» — подумал он тогда будто фоном. Но Итэр и мысли подобной не дал бы ему допустить, он ценил чужие жизни часто выше своей. А потому открыл глаза. Наверное, если бы Моракс был здесь, он ни за что не позволил бы рисковать жизнью простого смертного. Для этого есть Цисин, для этого есть адепты. Но Итэр встал на ноги и стал защищать эту страну как свою собственную. И адепты благословили его. Кто как не истинный герой заслуживает этого? Части нефритового дворца, разбросанные по гавани, жадно ловили дельцы руками. Проходили дни, а они все прибывали и прибывали… Сяо редко бывал в гавани. В основном он защищал территории, а теперь и вовсе, казалось, не был нужен. Адепты передали свою ношу людям и он мог пойти на покой. Хотя, какой уж тут покой, когда демоны, пронзенные черной энергией, крадутся всё ближе. Людям к ним приближаться было опасно, карма распространялась будто зараза. Кто ещё их оградит, если не адепты? Вернее, охотник на демонов. Который не пришел по обыкновению в постоялый двор, а наблюдал за затихающей гаванью с плавающими в воде кусками реликвий. История, которую сотворили сотни. — Гляди, там Сяо? — услышал он знакомый звонкий голос, и силой заставил себя не вздрогнуть. Словно и не заметил. — Тихо. Не мешай адепту, — оборвал мысль Паймон Итэр, шикнув на неё. Демон флегматично перевел взгляд на парочку внизу. Паймон несдержанно помахала ему, но Итэр лишь улыбнулся и понятливо кивнул. Наверное, он собирался уйти… Но Сяо опустился на каменные плиты рядом. И тем самым привлек внимание. Он никогда не умел общаться с людьми. Волнение и беспокойства были ему чужды. Сяо смотрел на путешественника будто не понимая, что он должен сделать. А Итэр лишь спокойно улыбался. В той битве он сломал руку и ключицу, и теперь носил повязку. Конечно, адепты срастили ему кости, но это не избавило от боли целиком. Такой вид Итэра вызывал в Сяо чувства, которые он не хотел бы испытывать. Жалость. Грусть. Боль. — Разве Воля Небес не взялась лечить тебя? — решил все же начать разговор демон, стараясь выглядеть непринужденно, — тебе следует лежать в постели и отдыхать. — Удержишь его, как же! — хмыкнула Паймон и пригрозила Итэру кулачком, — он сбежал от Кэ Цин, когда та провожала лекаря! Я сама его только здесь догнала! — Ты не очень-то спешила. Вон, все лицо в соусе. — Эй! Я не виновата что ты сбегаешь, пока меня нет рядом! Эта перебранка на удивление не вызвала ни злости, ни отторжения у Сяо. Обычно он не любил пустые слова и долгую болтовню. Но было что-то теплое в этом разговоре. Что-то особенное…такое же, как сам Итэр. — Тебе и правда не следовало покидать дом Нефритового равновесия. Если что-то случится с национальным героем, это будет её вина. — Ох, — лицо Итэра разгладилось в ужасе. Глупец явно не подумал о том, что теперь его статус куда выше чем просто мальчик на побегушках. Сяо только хмыкнул и повел рукой: — Моракс не простил бы мне, если бы и я не проявил заботу о герое. Идем. Вернем тебя Цисин. Они шли по набережной, очень медленно. Паймон успевала заглянуть во все лавки, несмотря на то что многие уже были закрыты. Яркие фонари зажигались в наступающем полумраке, и издалека были видны крохотные огоньки Алькора, перебиваемые остатками солнечных лучей. Каменные копья, что вонзил множество тысяч лет назад лично Рекс Ляпис, теперь растворялись, сливаясь с ночным небом. И лишь крошечные звезды подчеркивали их, с ярко выделяющейся на темном полотне Селестией. Якша часто смотрел на небеса. Но никогда не видел их в таком свете. Простом, обыденном для городских жителей. Он отвык не видеть нефритовый дворец, отвык что их более не охраняет Моракс. Что его контракта больше нет. Есть только он, и последствия того, что с ним произошло. — Мне казалось, ты очень далек от политики, — внезапно сказал Итэр, разбивая дымку тишины между ними. На что Сяо даже не сразу среагировал. Пришлось напомнить себе, о чем вообще шла речь. — Меня интересует лишь защита Ли Юэ, — спокойно ответил он, — но это не значит что я не понимаю твоей важности. — Важности? — Для страны. И для Цисин, тоже. Люди видели как ты объединил Миллелитов и адептов для борьбы с древним божеством. И победил. Итэр сделал такое лицо, будто ожидал услышать немного иной ответ. Сяо притворился, будто не заметил легкого разочарования. Ни к чему было поднимать эту тему. Он со своими эмоциями справится так же, как делал это обычно. Обращая их во тьму, в хуже чем ничто. Главное — не обратить клин копья против самого Итэра. Иначе он проиграет сам себе. — Где вы там плететесь? Я устала вас ждать! — Паймон взмахнула крошечными ручками и улетела вперед, словно лесная фея. А они остались одни, не смея прервать и ускорить шаг. Адепту хотелось бы верить, что Итэр не хочет спешить, чтобы не расставаться столь скоро. Но он обрывал эту мысль, не давая ей даже сформироваться в надежду. Юноша и правда шел рядом, на расстоянии одной ладони. Иногда его плечо было слишком близко, и касалось ткани одежд Якши, оставляя на коже под ней мурашки. После того момента на крыше он едва успокоил свою бурю эмоций, а теперь одна лишь встреча всколыхнула все воспоминания разом. О тепле, о запахе, о том как уверенно Итэр сжимал его. И о том как не послушал просьбу покинуть гавань. Идиот… — Я хотел поблагодарить тебя, — снова попытался завести разговор Итэр, глядя куда-то перед собой, — за то что спас. — Мне не нужна благодарность человека, — по обыкновению бросил Сяо, хмыкая. Они поднимались по каменным лестницам к месту бывшего снисхождения, но это место больше не вызывало у адепта боли где-то между ребер. Словно произошедшее здесь осталось старой историей и не более того. — Что же тебе нужно? Хочу как следует отблагодарить почтенного адепта, — это Итэр сказал уже с насмешкой, прекрасно зная характер Сяо и то что он никогда не позволит никак одарить его. Он и тофу принимал со скрипом. Но Сяо неожиданно остановился, позволяя оставить себя позади. Да, у него была просьба. Одна, совершенно незначительная. Путешественник обернулся, не сразу заметив что потерял своего спутника. Сяо кусал губы, стараясь совладать со своими эмоциями, приструнить их, не выдать волнения и боли. Ему даже дышать было трудно. Совсем как когда его затапливала карма… У Итэра были горячие ладони. Когда они коснулись лица Сяо, он почти обжегся, но не дернулся, не отстранился. Путешественник снова нагло прикасался к нему, не видя в этом ничего такого. Наверное потому что адепт не остановил его в тот раз, теперь он думал, что ему все позволено. Он хотел оборвать его, заставить убрать руки, зарычать, будто зверь. Но обнаженная кожа жгла лицо, и он горел, горел внутри и снаружи, не в силах прекратить пытку. Он смог лишь поднять взгляд и посмотреть в глаза своему мучителю. Итэр не выглядел как мучитель. У него были бледные щеки, обеспокоенный взгляд и приоткрытые тонкие губы. Он волновался. За него. — …я сказал что-то не так? Сяо, прошу тебя… Что он говорил? Это совсем неважно. Так близко адепт смотрел на него лишь раз или два. А теперь он мог рассмотреть каждую ресницу, и едва заметные веснушки, и темные крапинки на радужке золотых глаз. Как давно он вообще был к людям так близко? Наверное никогда. Затворник собственного проклятия, он робко приближался лишь к Мораксу, но тому до людей было так же далеко, как… Как самому Итэру, наверное? На улице давно стемнело, и в свете фонарей никто не смел шагать по территории, охраняемой Миллелитами. Лишь путешественник, да Якша почему-то замерли на лестнице, будто два изваяния. Он не выдержал молчания. Наклонившись, он почти прикоснулся к холодным губам своими, но его резко прервали. Тяжелая, грубая от нескончаемых битв рука впилась в золотые пряди на затылке, распущенные ныне из тяжелой косы. Поцелуй Сяо был отчаянным и горьким. Всем своим существом он тянулся к теплу и свету, воруя снова у жизни вдохи с каждым поцелуем. Один, другой. Третий. Вечное, бессмертное сердце, опутанное паутиной тьмы и боли, зашлось жадным стуком, впитывая кислород, пропуская через себя эту новую тьму. Сколько бы они провели так, стоя на лестнице, на виду у всех и никого? Часы, будь у Сяо такая возможность. Но ему пришлось отпустить путешественника, напоследок крепко обнимая его. Даже забывая о его больной руке. — Просто позови меня, когда я буду нужен, — тихо, хрипло, почти в самое ухо. Итэр попытался извернуться, но Сяо держал крепче, чем сталь, — это мое желание. Лишь назови мое имя. — Сяо, — тут же ответил Итэр, не желая отпускать. Якша усмехнулся и оставил короткий поцелуй на щеке юноши. Ладони путешественника попытались схватить пустоту. Сяо исчез, ушел как уходил всегда. И даже сотню раз назвав его имя, шепотом или прокричав, Итэр не добился бы ответа. Ещё немного поискав взглядом фигуру адепта, герой Ли Юэ ушел в павильон под громкую ругань и возгласы облегчения заботящихся о нем людей. Якша мог лишь тайком следить за ним и дальше. Нет, он…точно ещё не готов говорить об этом. Может быть, позже. Когда Итэр, наконец, скажет его имя в самую трудную минуту. И позволит защитить себя, а не просто смотреть.