~ ~ ~
Разумеется, первым делом Джон прошерстил Интернет. Везде повторялась одна и та же информация: Шерлок Холмс, консультирующий детектив, на самом деле оказался пустышкой — он платил актёру Ричарду Бруку, чтобы тот устраивал разные преступления под личиной некоего Мориарти, а сам Холмс помпезно этого самого Мориарти изобличил. «Как мы могли ему верить!» — в один голос восклицали «Таймс», «Сан» и все прочие уважаемые издания. — До чего же отвратительный тип! — А? — Джон отвлёкся от экрана. Около него стояла и беспардонно заглядывала в ноут коллега, Китти Райли. — Я говорю, мерзкий ублюдок этот Холмс! Я как-то пыталась взять у него интервью. Хорошо, что не взяла! Мне Ричард всё-всё про него рассказал! Надо же было придумать такую схему!.. Но я первой вывела Холмса на чистую воду! — Глаза девушки сверкнули. — Остальные лишь подхватили! А теперь и Ричарда нет... Этот гадкий Холмс заставил его выстрелить в себя! — Ричард Брук? — уточнил Джон. — Да. Мы только-только начали встречаться... — Китти всхлипнула. Джон как раз недавно прочитал её статью, и его мучил один вопрос. — Китти, а почему Брук пришёл именно к тебе со своими откровениями? — Потому что я смелая и независимая журналистка! — отрезала коллега, позабыв, что собиралась плакать. — Кто-то другой отмахнулся бы от бедного парня, но не я! — Просто... я не могу понять, что его не устраивало в их договоре? Если ему платили... — Он устал от такой жизни! — с пафосом провозгласила Китти. — Что тут неясного?! У Ричарда добрая и ранимая душа! Он не хотел выполнять гнусные поручения Холмса! — Однако Брук устраивал взрывы, похищал людей. Почему не обратился в полицию раньше? Ведь Холмс занимается... занимался детективной деятельностью как минимум пять лет. Всё это время Ричарду совесть не мешала? — Как тебе не стыдно так говорить о мёртвом! — возмутилась Китти. — Холмс его заставлял! — Каким образом? Помахав купюрами перед носом? — Заткнись! — Мисс Райли начала злиться. — Холмс его обманул! Сказал, что не позволит ему попасть в тюрьму! А сам сдал его! — То есть, если бы не опасность тюрьмы, «добрую» душу Брука ничто бы не смутило?.. — И Ричард был очень напуган! — пропустив его слова мимо ушей, заявила Китти. — Если он актёр, — медленно произнёс Джон, — то изобразить страх для него не проблема. — Ты такой же ублюдок! — в гневе бросила Китти. Развернувшись, она вылетела из кабинета и хлопнула дверью. Джон потёр лицо ладонями. Дело оказалось сложнее, чем он думал. И не из-за того, что о мистере Холмсе только ленивый ещё не написал. А из-за того, что так называемое «разоблачение» выглядело абсолютно беспочвенным, основанным на словах одного-единственного человека. Который вынес себе пулей мозги. Погуглив имя «Ричард Брук», Джон помимо статей, связанных с порученным заданием, увидел ссылку на сериал «Неотложка», где снимался этот актёр, а также узнал об открытии театра в Сурбитоне, графство Суррей. Там всё та же звезда выступила в качестве режиссёра спектакля «Гамлет» и блистала в главной роли. Лицо на фотографиях в самом деле очень походило на Джеймса Мориарти. Только у второго, по мнению Джона, были удивительно злобные глаза. Следовало изучить внешность и самого «обвиняемого». Джон просмотрел все снимки Шерлока Холмса, какие только мог предложить Интернет, и сомнения разгорелись с новой силой. Холмс не напоминал мошенника, ни в малейшей степени. Он был естественным. Да, возможно, порой излишне драматичным — небось, специально крутился, чтобы полы пальто взлетали, или поднимал воротник, но ему это шло. Не говоря уже о том, что парень был объективно красив. Эти кудри... взгляд... скулы... Да за ним, наверное, толпы девушек бегали. Или юношей. Или и тех и других. Наткнувшись на сайт «Наука дедукции», Джон восхищённо присвистнул. Шерлок Холмс провёл обширное исследование, потратив не меньше месяца! Он явно очень умён. Зачем же ему было разрабатывать столь ужасный план с Ричардом Бруком? Жаждал славы? Но тогда почему он не появлялся на светских тусовках и отказывался от интервью?.. Что, если этого человека просто подставили? Что, если именно его довели до самоубийства, а смерть Брука имела совсем другую причину? Джон впервые ощутил журналистский зуд. Он должен был добраться до правды.~ ~ ~
В Скотланд-Ярде царила рабочая атмосфера: люди спешили в разные отделы со стопками бумаг, кто-то сосредоточенно смотрел в монитор компьютера и щёлкал мышью, двое полицейских вели скованного наручниками богато одетого джентльмена, вдали звонили телефоны. Джону ожидаемо не слишком обрадовались: — Ещё один писака! Вся информация и так у вас есть! Ничего нового вы не услышите. Но Джон продолжал вежливо настаивать, и в конце концов хмурая темнокожая женщина, сержант Донован, согласилась с ним побеседовать: — У вас пять минут. — Скажите, вам ведь приходилось сотрудничать с Холмсом? — К сожалению, да. — Сержант скривилась. — Я всегда знала, что этот псих нам рано или поздно подбросит труп, но не ожидала, что практически ВСЕ трупы окажутся от него! — Псих? — переспросил Джон. — Конечно. Натуральный психопат, хотя он именовал себя «высокоактивным социопатом». Вы бы видели, как он радовался очередному убийству! Как ребёнок прянику! Аж светился. А спеси сколько! Смотрел вечно свысока, оскорблениями сыпал, какие все вокруг идиоты, потому что не видят и не понимают элементарных вещей. — А он объяснял, что именно надо увидеть? — Да, тыкал нас носом, как щенят! Был в восторге от самого себя. Неудивительно, что он находил улики, если сам же их оставил! — Но зачем он оставлял улики? А если бы вы их нашли без него? — Мы бы всё равно вышли только на исполнителя, которому он платил! — Откуда же у Холмса столько денег? Ведь он помогал Скотланд-Ярду бескорыстно? — А вы не в курсе? — Донован фыркнула. — Его брат — какая-то важная шишка в правительстве. — Почему же он не вмешался, чтобы защитить Шерлока? — Тому были предъявлены слишком серьёзные обвинения, тут любой чинуша утрётся! — с гордостью заявила женщина, и её тон неприятно напомнил Джону мисс Райли. — А уже было доказано, что он организовал хоть одно преступление? Сержант смерила Джона презрительным взглядом. — Вы разве не читали газет? Да вы хоть что-то знаете?.. «Сколько спеси, на всех свысока смотрел...» На себя бы со стороны глянула! — Клодетт Брюл прямо в полицейском участке признала в Холмсе своего похитителя! — «смилостивилась» Донован. — И вам не показалось это странным? — тихо спросил Джон. — Довольно глупо похитить человека, потом как ни в чём не бывало появиться перед ним и даже не предположить, что тебя опознают. Донован пожала плечами: — Может, он посчитал, что девочка слишком мала. Да и все преступники прокалываются на каком-то пустяке. — Согласен. Только это отнюдь не пустяк... — Чего вы вообще добиваетесь? — Сержант уставилась на него с подозрением. — Я хочу точно знать, кто прав, кто виноват! — горячо сказал Джон. — А ваши речи звучат так, словно у вас какие-то личные счёты с Шерлоком Холмсом! Неожиданно женщина оскалилась. — Да, есть такое. Потому что из-за этого мерзавца пострадал человек, которого я глубоко уважаю! — Какой человек? — Детектив-инспектор Лестрейд, мой шеф! Его временно отстранили от обязанностей после всей этой заварухи с Холмсом. Я предупреждала, что не стоит верить фрику, но шеф меня и слушать не хотел. «Шерлок повышает нашу раскрываемость!» И вот к чему это привело! — Я могу как-то связаться с детективом-инспектором Лестрейдом? — Не думаю. Пять минут истекли, удачного дня. Через миг Джон увидел только её спину, которая быстро исчезла в коридорах здания. И всё же эту встречу нельзя было назвать бессмысленной. Джон выяснил, что Шерлок Холмс не пытался никому понравиться, более того — порой настраивал окружающих против себя, сознательно или нет, а ведь мошеннику свойственна несколько иная модель поведения. С другой стороны, Шерлок Холмс был очень, очень умён. Быть может, он специально разрушал стереотипы? Какое-то время Джон раздумывал, стоит ли искать инспектора Лестрейда. Наверняка тот сейчас проклинает день и час, когда познакомился с Холмсом. Кому приятно лишиться карьеры из-за обманутого доверия? Но вдруг инспектор что-то знает? Биг-Бен пробил два часа, и Джон понял, что проголодался. Он решил перекусить в кафе поблизости и привести в порядок свои заметки. Ему попалось не кафе, а маленький уютный итальянский ресторанчик. Цены приятно удивили, и Джон попросил пасту. В ожидании заказа он изучал в телефоне фотографии и видео с участием инспектора Лестрейда. Тот производил впечатление порядочного человека, хотя и усталого. И нигде не обронил ни слова упрёка Шерлоку Холмсу. Вскоре принесли горячую пасту со свежей зеленью и сыром, и Джон воздал ей должное, прикидывая, как же подобраться к инспектору: нечего и надеяться, что в полицейском участке дадут адрес или номер телефона. Так и не придя к однозначному решению, он не без грусти отправил в рот последний кусочек пармезана, положил нужную сумму на стол и вышел на улицу. И тут же был почти оглушён выкриками какого-то мускулистого и не очень воспитанного типа. К своему огромному удивлению, Джон услышал фамилию Холмса. Недовольный верзила размахивал мятой газетой и громко возмущался: — Да сколько можно уже обсасывать этого лжедетектива! То живого превозносили, теперь мёртвый на всех страницах! Сдох — и ладно! Кишка тонка была лицом к лицу приговор встретить, так он с крыши ляпнулся, как трус последний... — Прекратите сейчас же! — раздался суровый женский голос. Говорила невысокая пожилая дама, которая проходила мимо. — Вы ничего не знаете о Шерлоке Холмсе! — Да его уже каждая шавка в городе знает! — рявкнул бугай. — Это вы о себе так уничижительно отзываетесь? Джон быстро направился к ним, готовясь вмешаться, если мужчина не угомонится. А тот явно нарывался на неприятности, поскольку выпалил: — Заткнись, старая дура! — Немедленно извинитесь перед дамой! — потребовал Джон, вставая прямо перед ним. Скандалист окинул его мутным взглядом и, судя по всему, не осознал опасности: — А ты ещё кто такой? — Джон Ватсон, Пятый Нортумберлендский полк, — отчеканил Джон. — Сию секунду извинитесь перед дамой, иначе я заставлю вас целовать её обувь. Верзила выдал тираду, посвящённую собственным теоретическим сексуальным подвигам, включая расхожие фразы из цикла «да я тебя» и «таких как ты». На третьей секунде Джон перестал слушать, вместо этого мысленно отметив наиболее уязвимые точки на теле соперника. Со времён военной подготовки он помнил, как можно то, что противник считает своими плюсами (мышечная масса, рост), превратить в его же минусы. Поэтому не прошло и полминуты, как Джон уложил грубияна на асфальт, ткнув мордой в туфли пожилой леди. Однако одного урока оказалось мало — как только Джон отпустил буйного джентльмена, тот снова попытался кинуться на обидчика. На этот раз терпение Джона кончилось, поэтому хам всеми своими фунтами рухнул на собственную руку и огласил улицу ещё более громкими воплями, чем раньше. — Благодарю вас, молодой человек, — растроганно сказала пожилая леди. — Но, право, я тоже могу за себя постоять. — Брависсимо! — раздалось позади. Усатый человек лет шестидесяти в белом фартуке — хозяин ресторана? — стоял на ступенях и хлопал в ладоши, глядя на Джона с улыбкой. — Я всё видель, синьор! Он сам началь свара, приставай к приличный женщина, а вы заступилься! Карашо, карашо! Белиссимо схватка! Я вызываль полиция, не беспокойсь! Вскоре появились стражи порядка. Вполне удовлетворившись показаниями Джона, миссис Марты Хадсон и Анджело Фарины, который и в самом деле оказался владельцем ресторана, полицейские увезли изрыгающего проклятия агрессора. Анджело шагнул ближе к Джону. — Я слышаль, что кричаль тот недостойный синьор, — начал он тихо. — Я хотель выйти раньше, но не успель. Мистер Шерлок Холмс очень помогаль моей судьбе. Он практически спасаль мьеня, спасаль мой жизнь. Доказаль в суд, что я не виноват тройной убийства. Джон с изумлением увидел слёзы в глазах итальянца. — Бедный синьор Холмс! — Анджело покачал головой и погрозил небу кулаком. — Такой чельовек! Это они довельи его! Он вытащил из кармана салфетку и звучно высморкался. С другой стороны тоже послышались всхлипывания. Оглянувшись, Джон увидел, что дама — миссис Хадсон — уткнулась в кружевной платочек и заливается слезами. Может, Шерлок для неё тоже когда-то что-то сделал? Джон растерялся. — Я не имел чести знать мистера Холмса, — пробормотал он немного смущённо. — Но мне кажется, то, что о нём говорят по телевизору и пишут в газетах... не совсем правда. — Совсем не правда, вот что я скажу! — твёрдо произнесла миссис Хадсон. Она вытерла слёзы и вскинула голову. — Доктор Ватсон, я обязана угостить вас чаем за вашу любезность. И если хотите услышать, каким был Шерлок, я вам расскажу. Джон бы из вежливости отказался от чая, но от информации отказаться не мог. Поэтому он попрощался с мистером Фариной, который пообещал в следующий раз приготовить бесплатный десерт, и отправился вместе со своей провожатой. Но не успел сделать и нескольких шагов, как его окликнули: — Синьор Ватсон, это не ваше? Анджело держал в руках трость. По-видимому, Джон отбросил её, когда спешил проучить наглеца. И нога не проявляла себя до этой минуты. А сейчас опять стала ныть. Джон поблагодарил итальянца и, забрав трость, продолжил путь. Они свернули на Бейкер-стрит. Тут Джон начал что-то подозревать. У чёрной двери с латунными буквами 221 он замер. Тот самый адрес. Не бывает таких совпадений! — Но... — начал Джон, запинаясь. — Позвольте, ведь это дом мистера Холмса? — Это мой дом, — просто ответила миссис Хадсон, открывая дверь ключом. А когда Джон машинально вошёл вслед за ней, добавила: — Мистер Холмс снимал у меня комнату. Она повернула налево, отперла ещё одну дверь, и Джон оказался в миленькой квартирке. — Садитесь, я сейчас заварю чай. Сегодня утром я как раз испекла булочки. Шерлок их очень любил... — Миссис Хадсон резко оборвала себя и вышла. Джон огляделся. Сразу было видно, что тут обитает опрятная женщина, уважающая порядок. Всё было чистеньким, аккуратным, небольшим и очаровательным: и мебель, и картины, и накидки с кисточками, и коврики, и посуда. В воздухе витали запахи выпечки. «Повезло Холмсу с квартирной хозяйкой», — невольно подумал Джон. Это мнение ещё укрепилось, когда он отведал булочки. После двух чашек прекрасного Эрл Грея миссис Хадсон села прямее, сжала руки в замок и начала рассказывать: — Мы познакомились с Шерлоком пятнадцать лет назад. Тогда я ещё была замужем за... скажем так, не очень хорошим человеком. Шерлок легко нашёл доказательства вины моего супруга, и я наконец избавилась от неизмеримого гнёта. Поэтому позже я с удовольствием предоставила Шерлоку комнату и предложила хорошую скидку. Он помогал очень многим, причём не настаивал на оплате... Джон слушал, боясь пропустить хоть слово. Он не смел вытащить блокнот и ручку — чувствовал, что его немедленно вытолкают вон, а незаметно включить диктофон не догадался: всё-таки он был ещё новичком в журналистике. Миссис Хадсон явно хотелось выговориться. В каждом её слове звучала неподдельная любовь, схожая с материнской, к погибшему жильцу, даже когда она называла его «невыносимым мальчишкой». — Он никогда не соблюдал режим, спал пару часов в сутки, питался кое-как. Я старалась время от времени угощать его — я не домработница, разумеется, но в виде исключения... Джону почудилось, что последние слова миссис Хадсон повторяла мистеру Холмсу довольно часто. — А эти его химические эксперименты! Один раз чуть не спалил кухню. Правда, всегда возмещал ущерб. И вообще... он был так внимателен ко мне. Не показывал этого, конечно. Но когда я болела, приносил мне лекарства. И тихонько музицировал. — Он играл на каком-то инструменте? — Да, на скрипке, чудесные мелодии... иногда. А порой это были кошмарные звуки, будто пилой по верёвке водят!.. Образ, нарисованный миссис Хадсон, не соответствовал ни тем эпитетам, что выдавали Донован и Райли, ни тому, что Джон вынес из СМИ. Поистине, свет не видывал такой многогранной личности, как Шерлок Холмс! — Его мучили приступы апатии, он тогда почти ни на что не реагировал. Только молча лежал на диване и хандрил... Но стоило появиться делу, сразу преображался! Он так любил все эти расследования, буквально погружался в них без остатка! Думаю, причиной тому служило и одиночество... — Одиночество? — поразился Джон. — Извините, но, насколько я понял по фотографиям, мистер Холмс был довольно привлекательным мужчиной... — Он с неудовольствием ощутил, что краснеет. — Наверняка с ним пытались флиртовать?.. — Полагаю, не раз, — согласилась миссис Хадсон. — Но Шерлока, к сожалению, никак нельзя было назвать тактичным... Ему хватало одного взгляда, чтобы сделать выводы о собеседнике, и минуты, чтобы их озвучить. Тем самым он обрывал любые намерения завязать с ним более близкие отношения. — Значит, он в самом деле мог определить пилота по большому пальцу и так далее? — Совершенно верно. Мне даже выпало как-то стать свидетельницей такой «отповеди». Это было какое-то волшебство. Но людям редко нравится, когда вскрывают их грехи, верно? Шерлок же просто не считал нужным врать... Всё это было чрезвычайно интересно, но Джону требовалось направить разговор ближе к последнему делу Холмса. — Вы что-нибудь знаете о Мориарти? — Ужасный человек, просто ужасный! — У миссис Хадсон задрожали губы. — Я иногда слышала, как Шерлок бормотал: «Блестящий противник!»... Я не представляю, что произошло между ними на крыше, но Шерлок не мог, понимаете, не мог взять и убить себя! Он был такой гордый! — Она снова заплакала. — Бедный мой мальчик... «Блестящий противник»? Совсем не то, что сказал бы мошенник. Можно ли считать историю миссис Хадсон доказательством того, что Шерлок был на стороне закона? Или он оказал ей услугу только с целью получить комнату со скидкой? — А можно посмотреть его квартиру? — спросил Джон, набравшись нахальства. Миссис Хадсон какое-то время раздумывала. — Хорошо, только не спальню Шерлока. Я держу её закрытой. Они поднялись по семнадцати ступенькам (Джон посчитал автоматически) и оказались в месте, представлявшем разительный контраст с квартирой миссис Хадсон. На стенах красовались приклеенные распечатки отчётов и непонятные фотографии — кажется, на некоторых были сняты части тел, а ещё висел череп антилопы с наушниками. Подобие порядка наблюдалось только в книжном шкафу. Стол и ковёр также были усыпаны бумагами; из каминной полки торчал кинжал. А, он прижимал к ней несколько писем. Оригинальный способ хранить корреспонденцию. Стойте, рядом с кинжалом лежит настоящий человеческий череп! — Шерлок не разрешал мне даже смахивать пыль! — пожаловалась миссис Хадсон. — Говорил, что она является лучшей уликой. Джон продолжал жадно изучать помещение. Старое бордовое кресло, кожаный диванчик шоколадного цвета, обои с ужасным узором... Но всё это вместе создавало неповторимый уют! Здорово, должно быть, проводить тут вечера, лениво глядя на огонь в камине и внимая звукам симфоний... Джон как наяву увидел высокую фигуру у окна: кудрявый мужчина, закрыв глаза, играл на скрипке... Пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от мысленного образа. Оказывается, всё это время миссис Хадсон что-то говорила. — ...а хуже всего эти отвратительные репортёры! Они преследовали его и раньше, а теперь как с цепи сорвались. Пишут и пишут про него всякие мерзости, выдумывают на ходу. Как только совести хватает! Терпеть не могу журналистов! Лживые, бессердечные люди, готовые на что угодно ради денег! Джон почувствовал, как в желудке образовался ком льда. Как ни крути, он ведь тоже попал сюда практически обманом. И он должен был разрешить недоразумение прямо сейчас, даже если потеряет всё уважение добропорядочной хозяйки дома...