***
— Мама, что нужно сделать? — Ей нужен холодный компресс! — Я мигом. Парень бегом направился на кухню. Через минуту он вернулся с холодной мокрой тряпкой. Ещё через пару секунд зашла Мирабель с полотенцем и тазом, наполненным прохладной водой. Пепа намочила полотенце и стала вытирать ноги, руки и лицо Марии, а Камило положил ей на лоб компресс. — Когда она очнётся? — взволнованно спросила Мирабель. — Она не долго пробыла на улице, поэтому думаю, что скоро. — Почему мы просто не можем дать ей пирожок? — Мария может подавиться. Не стоит рисковать. Камило был чернее тучи. Пепа положила ему руку на плечо и тихонько сказала: — Сынок, не переживай. Это просто солнечный удар. Она скоро очнётся. — Я знаю, мам. Но она ещё до этого сказала, что плохо себя чувствует. Не нужно было оставлять её одну. — Плохо чувствует? Что с ней? — Миа думает, что отравилась. Сказала, что её тошнит и что слабость уже несколько дней. — Мне она тоже это говорила, — сказала Мирабель, - Ещё о том, что мамины пирожки не помогают. Что это может быть? — Ну, нам с твоей мамой её еда не помогала только при беременности во время токсикоза, — она хихикнула, но вдруг резко замолчала. Несколько секунд троица сидела молча, ошарашенно глядя друг на друга. Потом над Пепой засияла радуга, а Камило сменил сразу несколько обличий. Мать и сестра накинулись на него с объятьями. У самого парня было несколько эмоций на лице. Радость вперемешку с удивлением и смущением. В комнату залетели Долорес с Исабеллой. — Мама, я не ослышалась? — Нет, дорогая, ты всё верно услышала. Долорес подскочила к Камило, а Исабелла села на краю кровати рядом с Марией. — Давайте не будем радоваться раньше времени. Вдруг это действительно отравление? — Но тогда почему мамина еда не помогала ей? — спросила Мирабель. — Я не знаю, но нам не стоит пока так очаровываться, — поймав на себе взгляд Камило, она быстро добавила, - Мне бы тоже очень хотелось, чтобы это оказалось правдой. Но если мы сейчас поверим в беременность Марии, а потом это окажется чем-то другим, будет очень больно… — Да, ты права, — со вздохом произнёс Камило. Он присел на кровать рядом с Исой и взял Марию за руку. — Тогда как только Миа очнётся, я поведу её больницу. Только не говорите бабушке, пока всё не подтвердится. Все молча кивнули и стали выходить из комнаты. Камило продолжил сидеть рядом с любимой, иногда протирая её тело полотенцем. Внезапно он решил положить руку ей на живот. Аккуратно поглаживая его прохладной рукой, он представил, как там сейчас зарождается новая жизнь. Об этом не стоило думать, но ему это чертовски нравилось.***
Камило гладил Марию по волосам и что-то напевал под нос. Когда песенка дошла до второго куплета, девушка понемногу стала открывать глаза. Он наклонился к её лицу и с дрожью в голосе сказал: — Никогда меня так больше не пугай, mi vida. После этого он прислонился своим лбом к её лбу. В ответ девушка обняла его и показала, что бы парень лёг рядом. Тот так и сделал. — Зачем ты вообще пошла на улицу? Там очень жарко сегодня. Нужно было меня дождаться или воды с собой взять. Камило ворчал и бубнил себе под нос, но Мария знала, что он не злится и просто волнуется за неё. — Думаю, нам следует сходить в больницу, — примерно через пару минут, сказал парень. — Я тоже так считаю. Не нравится мне эта тошнота… — Вот и отлично. Пойдём сейчас. Он вскочил с кровати и подошёл к зеркалу. Мария тем временем попыталась встать, но голова ещё кружилась, поэтому девушка упала обратно. — Я не думаю, что смогу пойти прямо сейчас. Лицедей повернулся к жене и стукнул себя по лбу. — Извини, не подумал. Тогда сделаем так. Он хрустнул пальцами, подошёл к Марии и взял её на руки. — Всё никак не могу привыкнуть, — сказала девушка с улыбкой. — Тогда стоит делать так почаще. Камило усмехнулся, и они вышли из комнаты.***
Камило сидел на скамеечке в коридоре больницы и нервно перебирал руками. Если это оказалось ошибкой, если это просто отравление или что-то хуже… Они в браке с Марией почти два года, и за это время о детях говорили только пару раз. Она никогда не говорила, что хочет детей, но и не говорила, что не хочет. Сам же Камило понял, что хочет от неё детей уже давно. Ещё до свадьбы, до того, как они стали встречаться. Он просто взглянул на неё, и в голове пронеслась мысль, что Мария именно та, кто подарит ему наследников. Словно какое-то послание от бога или, вроде того. Он вспомнил, во сколько лет у его старших сестёр появились первенцы. У Долорес в двадцать три года. Малышке Лине несколько месяцев назад исполнилось два. У Исабеллы появились мальчики-тройняшки через семь месяцев после их свадьбы с Фабианом. Ролланд, Карлос и Виктор. Им сейчас по девять месяцев. Исабелле было двадцать четыре. Ну, а свадьба произошла примерно через пол-года после его собственной. Самому Камило только двадцать, но он знал, что хотел детей. Ему нравилось помогать гражданам с их детьми. Нравилось играть с маленькими племянниками. И несмотря на юный возраст, он хотел, чтобы и у них с Марией был свой малыш. Вдруг его жена вышла из кабинета, тем самым прервав раздумья парня. Руки и ноги у неё тряслись, а на лице был сильный испуг. Камило вскочил со скамейки. Когда девушка взглянула на него, то страх сменился радостью. — Что сказал врач? Он положил руки на её плечи, заглядывая девушке в лицо. Её голова была опущена, поэтому сделать это было трудно. — Я… беременна, — она подняла голову и посмотрела в глаза мужа. Внезапно для обоих у неё из глаз пошли слёзы. Девушка принялась судорожно их вытирать. — Mi amor — это правда? Хоть Камило и ожидал это услышать, было всё равно трудно так сразу всё осознать. Девушка кивнула в ответ на его вопрос. Шатен даже сам не заметил, как его руки тоже задрожали. Он крепко обнял свою жену, шепча ей на ухо всевозможные слова любви. В ответ она тоже обняла его и засмеялась. Слёзы полились с новой силой.