***
1999 год, конец войны “Победа...Они победили... Где она? Она должна быть жива! Пожалуйста, пусть будет жива!” Мысли в голове Драко спутывались в клубок. До мозга еще не до конца дошло происходящее: так много мертвых, крови, сплошные руины. Он представлял победу не так. Ему всегда казалось, что это должно быть радостно, солнце выглянет из-за туч и не будет такой оглушающей тишины. Глазами Драко искал ее — виновницу его кошмаров и веры в то, что и он увидит конец ужаса, который сотворил Тёмный Лорд. Её голос наверняка еще охрипший, а кожа бледная настолько, что веснушки напоминают родинки. “Почему ее нигде не видно?” - Малфой не хотел верить в то, что даже она не справилась. ГЕРМИНА НЕ МОГЛА НЕ СПРАВИТЬСЯ! Она стала эталоном силы и непробиваемости, если даже тётя Белла не смогла сломать ее до конца. Глаза снова пробегали по лицам учеников школы и учителей. Все они измучены, их одежда покрыта слоем пыли, на щеках виднеются дорожки от слёз. -А-А-А-А-А! - истошный крик, полный хрипоты и отчаяния, вырвался из горла кого-то из присутствующих, многие начали искать его источник. Глаза Малфоя расширились: он знал этот вопль... Гермиона кричала также. Драко бежал на звук со всех ног, толкая по пути всех, кто стоял столбом. Где-то в боку уже почувствовалась характерная боль от сбитого дыхания, не сбавлять скорость становилось труднее. “Я скоро буду рядом, Гермиона! Обещаю, еще чуть-чуть, потерпи только, умоляю!” - Драко молился всем богам, которых знал, в надежде, что он успеет хотя бы что-то важное и еще (пусть остается таким хотя бы чуть-чуть) целое. Наконец-то взгляд нашел кучерявые волосы и худое тело, скорчившееся и сидящее на коленях. Гермиона еще всхлипывала временами, её лицо Драко не видел, но предполагал, что на нем гримаса боли и по-знакомому зажмуренные глаза. -Зачем ты так?! — слизеринец дернулся от внезапного крика девушки. —Ты знал, что они были хорошими! Не их жизни ты должен был забрать! СУКИН СЫН, ТЫ ОСТАВИЛ ЗДЕСЬ НЕ ТЕХ ЛЮДЕЙ! - Грейнджер кричала в небо, будто там был кто-то, кто сильно налажал и теперь виноват не меньше дьявола-искусителя. -Грейнджер..., — Драко начал медленно приближаться к в один миг затихшей ведьме. — Может ...Я...Я не … тебе нужна помощь? — голос будто не слушался его, Малфой сам себя не узнал в этом вопросе. “Не ври себе, трус! Она нужна тебе!” Гермиона резко поднялась на ноги и развернулась к слизеринцу лицом. Красные глаза, бледная кожа, слишком острые для семнадцати лет скулы — война изменила её лицо: -Ты... Да ка ты смеешь, находится здесь?! Ты первым должен был сгинуть! Почему судьба так несправедлива к свету??? — полна злобы во взгляде и усталости в голосе, Грейнджер наступала на Малфоя, направляя на него палочку также, как когда-то на третьем курсе, только теперь она не хотела оставить его только с разбитым носом. Он должен быть сломан полностью. -Почему из всех возможных людей, в живых остался ты? — Гермиона задала этот вопрос шёпотом, а веснушчатое лицо выражало горечь и такое неуместное для него непонимание. -Я не знаю... — Драко не отводил глаз от ведьмы, сейчас она казалась ему почему-то прекрасной. “Она всё-таки жива”, - и это было то облегчение, которого Драко ждал весь этот год. -Грейнджер, я правда не знаю...Мне ... - голос парня дрогнул, —... жаль. Гермиона хрипло засмеялась: -Жаль, что живой? -Что тебе больно. Драко Малфой, ты так глупо и бесповоротно утонул.***
2001 год ...-Гермиона Джин Грейнджер - ваше настоящее имя? -Да, сэр. -Вы работаете на должности аврора в Министерстве магии? -Да, сэр. -И вы не видели ничего подозрительного в день кражи магического артефакта? -Нет, сэр. -Вопросов больше не имею, спасибо за сотрудничество. Гермиона вылетела из кабинета и сразу же направилась в свой кабинет. Повторные допросы её просто вымораживали, сбивали составленный график и каждый раз заставляли переносить встречи и тем самым разрушая спокойные вечера. Хотя, это к лучшему: полный хаоса дом не то место, в котором действительно будет спокойствие. После расставания с Роном какое-то время мужчины действительно пытались расположить Гермиону к себе, демонстрируя выгодные по их мнению стороны себя любимых. Но после недельки отказов все бросали эту затею: слишком она, видите-ли, холодна и стервозна стала. Исключением стал Малфой. О-о-о, этот белобрысый хорёк действовал ей на нервы! Две недели пытается устроить с ней встречу и как будто не понимает, что, если она “вечно” занята — значит ему не везет и пора пойти далеко за горы и не доставать и без того уставшую Гермиону! Могло показаться, что она ненавидит Малфоя, но это слишком скромное чувство для описания: он был живым напоминанием несправедливости судьбы и именно это раздражало. Это как еще один шрам, только высеченный не на руке, а на полотне счастья. Гермиона дала показания, что он невиновен только из-за того вечера после войны: она поверила, что ему жаль. Возможно, он пытался перейти на светлуй сторону перед судами. Все-таки Малфой расчётлив и далеко не глуп. Если бы он застал ее моментом позже, никогда бы она не допустила понимание этого Пожирателя, что свет тоже может сломаться. В нём Гермиона увидела свою противоположность. Драко Малфой— пытается стать лучшим, искоренить свою тьму; она — ведьма на стороне добра, что больше не хотела быть светом.***
-Поттер, ты не понимаешь! — объяснять всю сложность ситуацию становилось сложнее и терпения не хватало. — Я просто не могу каждый раз вылавливать её в Атриуме и слезно умолять сходить со мной на ланч! — Драко одним разом опустошил свой стакан и рукой попросил бармена повторить. Гарри же тихонько подсмеивался над напарником. Он только недавно узнал о этой мании Малфоя с именем “Гермиона Грейнджер”. Хоть ему и казалось это невозможным, чтобы эти двое могли поладить, он был бы не против ещё немного понаблюдать за попытками слизеринца обуздать нрав гриффиндорки. Но Поттер также знал, что Драко не нужно пытаться. После войны Гермиона защищала так же, как и сам Гарри, этого Хорька, но ее поведение не было таким, каким она славилась все годы учёбы в Хогвартсе. Речь его подруги не была пламенной, будто Драко Малфой поставлен в ее списке ниже домовиков и никогда не заслужит ярого отстаивания. Гермиона не смотрела ни на кого: в тот день ее глаза смотрели в стену, а так как девушка стояла лицом к судье, то выглядело это слегка пугающе. И улыбка...Гарри никогда больше не хотел видеть того оскала Гермионы, ведь в тот момент она казалась жестокой и безумной. Что никак не было совместимо с образом лучшей ученицы школы и Золотой девочки. И Гарри Поттер был уверен: Гермиона Грейнджер ненавидит Малфоя. Разговаривая с ним предельно ласково, вечно напряжённые мышцы спины и тот яд, который сочился с её уст на каждом совместном собрании — это всё подтверждало, что Драко лучше не лезть к умнейшей ведьме столетия. -Слушай, я не замечал за тобой такого рвения к противоположному полу уже год, а сейчас ты мне чуть-и не кричишь, что влюблён в мою лучшую подругу! —не сказать свои догадки вслух аврор не мог, слишком легко уставший напраник заводился с пол оборота. -Я НЕ влюблён в неё Поттер! — у Малфоя почти вылетали слюни изо рта, когда он говорил эту фразу в лицо играющего бровями Гарри. —Я просто хочу поговорить, чтобы исключить возможность моей кончины после очередного собрания. Мы ни на дюйм не сдвинулись с места в задании и, если (чтобы якобы помочь нам с тобой) в нашу команду добавят Грейнджер, я хочу успеть написать матери все пожелания по проведению моих чёртовых похорон! — Драко с возгласом вскинул руки и его обреченное лицо напомнило Поттеру его самого, когда Гермиона узнавала о ещё одном невыполненном задании. -Весь отдел назвал тебя холодным и чёрствым ублюдком... -Меня реально так опять называют? - брови блондина поползли вверх. -Да, не перебивай, —лицо Гарри приняло официальный вид ректора, вещающего истину. — Так вот...И ты неспособен не реагировать на просто коллегу? Она хоть и моя подруга, но я понимаю, что она страшна в гневе и нечего стыдиться боязни перед ней, однако...Тебе-то, аврору который учувствует в опаснейших рейдах, вряд ли стоит так опасаться за свою жизнь, - Гарри недоумевал или делал вид, что не понимает, Драко же опять опрокинул ещё одну порцию алкоголя, слегка скривился и задумчиво уставился в стену. -Я просто хочу понять, что я сделал не так, Гарри, -Малфой редко обращался по имени к другу, - просто мне нужно знать, что она не из-за меня такая... -Так какая же я, позволь узнать? - заинтересованный голос с оттенком нежности прозвучал совсем рядом с ухом Драко, а рука Гермионы легла на плечо слизеринца, слегка сжимая его. -Гермиона! -хоть кто-то был рад её видеть несмотря ни на что. —Всё-таки решила зайти в этот бар после прошлой пятницы? - Гарри не ожидал увидеть подругу именно в этом месте после её выступления на столе, за которым сидело (уже трое) коллег. -А что было в прошлую пятницу? - блондин переводил взгляд с Поттера на Грейнджер, при этом его пальцы под столом нервно постукивали по колену. Плечо, на котором лежала ладошка ведьмы, внезапно стало гореть. Это был приятный огонь. -Что было когда-то, не касается тебя, -почти пропела Гермиона. -Гарри, я думала, ты занесешь мне отчет о том подозреваемом? -Только не о работе, Герми, прошу! -Ладно, —слишком лёгкое согласия не означало, что тема закрыта. — Закажи мне выпивку, я скоро вернусь, — Гермиона направилась в сторону уборной, Гарри, к которому она обратилась, быстро кивнул официанту. После озвученного заказа брюнет снова повернулся к Малфою: -И что это было? -Что? -Ты выглядел как подросток, к которому только что подошла понравившаяся девушка, вот что! — дразнить Малфоя — такая редкая. Но всегда удачная возможность. —Ещё и коснулась тебя, боже мой, Драко, как ты не обконч.. -Заткнись, Поттер! — было в какой-то степени даже неловко, что кто-то заметил его состояние, но если бы завывания Поттера услышала и сама виновница, то гроб Драко смастерил бы своими руками. —Забудь, что видел и не смей трепаться кому-либо...Нет, Гарри, даже Джинни не смей говорить! -Но почему? - аврор обижено надул губки, но тут же его глаза загорелись тем блеском, который Драко не любил больше всего. -Чего ты хочешь? -Чтобы ты мне в подробностях излил свои чувства насчет моей подруги, конечно! - слизеринец долго смотрел “бывшему-похоже-другу” в глаза и всё-таки нерешительно кивнул. Гермиона вернулась в чуть худшем настроении, чем уходила и молча высушила стакан с огневиски. -Это был мой, - пробурчал Драко. Нет, ну всему есть предел. Даже для неё! -Искренне извиняюсь, ваше величество, — девушка закатила глаза на фразу сидящего рядом парня и слегка скривила лицо от вкуса обжигающей жидкости. Наверно, это была первое живое выражение лица после конца войны, которое Малфой увидел на лице Гермионы. — Бармен, ещё три стакана огневиски! -Герми, может не стОит? - с опаской спроси Гарри. -Я нам всем заказала по стакану. Не буду напиваться, слишком много людей, - раздражённо ответила та. -Но тут ведь всегда народу немало... — Малфой улыбнулся краем губ и тут же поймал взгляд Грейнджер, который так и кричал: “Ты совсем тупой?!” -Кхм...Это она о тебе, —виновато прошептал Поттер и тут же опустил глаза. Эх, и почему именно эти двое его друзья. Несмотря на временами неловкое молчание, трое коллег не заметили, как на часах стрелка оказалась возле отметки 10 вечера. В основном болтали Драко и Гарри, Гермиона лишь временами поднимала краешки губ, когда Малфой рассказывал, достаточно, по её мнению, остроумною шутку, которая до самого выживаемого из них не сразу “доходила”. Самому же слизеринцу было неудобно находиться под почти постоянным наблюдением золотисто-карих глаз. Когда он успел рассмотреть все оттенки радужки Грейнджер? Во время их перепалок в коридорах Министерства? Или ещё тогда, в руинах их школы? Она была красива, когда задумчиво смотрела в стену, закатывала глаза на его слегка саркастические фразы. Драко был доволен собой: она его не игнорирует, даже более того — будто слушает его. Это был бы прекрасный вечер, если бы атмосфера оставалась такое же. Гермиона резко полностью выпрямила спину и её зубы были стиснутым с достаточно громким стуком. Взгляд ведьмы направился в сторону выхода из бара. Туда же смотрел Поттер и его тело было не менее напряжено, на висках начала пульсировать вена. Драко инстинктивно обернулся и направил глаза в ту же сторону. Там стоял мужчина, одетый в черное пальто, с широкими плечами и каким-то слишком счастливым лицом. На щеке было видно рубец, сам посетитель слегка хромал на левую ногу и почти не морщился, наступая на неё. Сзади мужчины было двое парней, которые по всей видимости были его “недоохранниками”: от гостя шла энергия тёмной магии и вряд ли он нуждался в дополнительной безопасности. Незнакомец медленно приближался к месту, где расположились авроры, ловко обходя все столики. Несмотря на дефект ходьбы, его шаг был уверенным, будто травма настолько незначительна, что придавать ей значение было слишком...мелочно, вот верное слово. Драко уже хотел повернуться с вопросами к собеседникам, но те подорвались с мест и помчались навстречу этому странному незнакомцу (видимо таким он являлся только для самого Драко). -Ты, мерзкий, трусливый таракан, — в голосе Гермионы чувствовались стальные нотки. -Какого соплохвоста ты здесь?! — палочка ведьмы вмиг очутилась возле горла улыбающегося мужчины. Древко Гарри было также направлено на новоприбывшего, гостя готовое выстреливать заклинание по первой мысли хозяина. -Детка, — голос мужчины был сухим и низким, — ты правда думала, что я задержусь там надолго? -Дай мне повод ещё раз сломать тебе (на этот раз) все кости, ублюдок! — Гермиона уже не сдерживала себя и громко шептала в лицо (по наблюдениям Малфоя) волшебника. Её ноздри раздувались от напавшего гнева, Гарри же, воспользовавшись моментом, отошёл подальше и вызвал патронуса, а тот в скором времени исчез. Затем аврор повернулся к мужчине: -Чарльз Бронсон, прошу не оказывать сопротивления и пройти вместе со мной в Отдел правопорядка, -Поттер говорил с интонацией аврора с многолетним стажем, хотя работал в этой области всего лишь несколько лет. Видимо, за годы вечного противостояния кому-либо выработался инстинкт лидера и соответствующие навыки. — Палочку на пол Чарльз, не вынуждай меня применять заклинания. -Ты всё ещё думаешь, что меня можно обездвижить парочкой твоих фокусов? Присмотрись, мальчишка, меня выпустили из Азкабана досрочно! - Бронсон уже кричал и размахивал руками, при этом демонстрируя слегка позолоченную улыбку. Драко наконец-то смог сложить в голове у себя картину происходящего. Чарльз Бронсон - самый жестокий человек маггловской Великобритании, в магическом сообществе был известен как негласный последователь Волан-де-Морта. После завершения Второй магической войны, Пожиратели, кто смог скрываться первое время, ещё пытались возродить начатое — избавлялись от магглорождённых. Но Чарльз зашел дальше. Он убивал людей и вместе с тем души их близких, при этом не оставляя за собой улик, которые подтвердили бы его преступления. Когда против Бронсона открыли очередное дело, Драко ещё не смог пробиться на работу хоть чуть-чуть лучше секретаря в самых скучных отделах: репутация оправданного Пожирателя Смерти действовала не на пользу и Малфой не ожидал даже хоть какой-то возможности работать. Когда же его взяли на короткий строк на работу аврора (тогда это оказалась своеобразная проверка на вшивость), ему приходилось иногда копаться в прошлых делах для отчетов, поэтому Малфой знал, что именно Поттер с Грейнджер поймали и упекли в Азкабан одного из самых ярых негласных последователей Волан-де-Морта, по совместительству, самого жестокого убийцу магглов. -Гермиона, детка, неужели и ты была уверен, что меня там будут держать...как тогда объявили: “До конца твоих дней!” - Бронсон с театральным выражением лица выплюнул эту фразу Грейнджер в лицо, при этом нежно отодвигая палочку от своего горла в сторону. Постоянное называние Грейнджер таким словом именно из уст этого мужчины, что с такой мерзкой улыбкой выговаривал каждую букву, отрезвило Драко. Будто выйдя из транса он вскочил со своего места и выставил свою палочку в лицо преступнику, пытаясь обойти Грейнджер, чтобы в случае чего прикрыть ту с левой стороны (с правой её оберегал Гарри). Лицо Гермионы было напряжено, а на губах расцветала улыбка, что не затрагивала глаза. Она опустила руку, в которой находилась палочка и на секунду склонила голову. Малфой периферийным зрением посмотрел на девушку, ему показалось, что с той что-то не так. “Я защищу, тебя, обещаю...Больше никто тебя не тронет”, - волнение накрывало с головой, но стоило подобной мысли пронестись у Драко в голове, как Гермиона подняла голову лицом в потолок и хрипло засмеялась: -Сука, даже здесь судьба шутит злую шутку, -в уголках глаз ведьмы начали поблёскивать слезинки, внутри разгоралось пламя подступавшей истерики. В следующий момент она обратилась к мужчине напротив: -Скажи, Бронсон, ты правда не понял, что для тебя безопаснее в тюрьме, а не здесь?—нотки удивления прозвучали из уст Гермионы, как будто только что она услышала самый глупый ответ на совершенно детский вопрос. В окнах стали виднеться прибывшие авроры, которые начали окружать бар. Гарри, пока внимания самого Бронсона и его компании заострилось на его подруге, начал медленно направлять гражданских к выходу. Малфой же оставался стоять рядом с Гермионой. Внутри него что-то гудело в области груди и все чувства обострились. -Сэр, думаю вам всё-таки нужно пройти с нами, чтобы не устраивать здесь сцен, — Драко был холоден, он почувствовал на себе взгляд “видимо-напарницы”. Наверно та напрочь забыла, что кроме неё здесь есть кому вести диалог. -О, а ты сынишка Люциуса, да? - в голосе старшего волшебника уже заиграла вежливость и насмешка. -Ты теперь аврор! Как долго ты вылизывал задницы Министерству за возможность быть в команде с Золотыми детками? —если бы не вся ситуация, могло бы показаться, что это действительно банальное любопытство. -Видимо я плохо старался, раз меня не назначили сразу замминистра, — этим высказыванием Драко заслужил одобрительную ухмылку Гермионы. “Так тебе нравиться, когда дают отпор, Грейнджер?” -Бронсон, у меня был слишком хреновый...год, поэтому живо прошёл со мной! — Гермиона начала терять терпение и рукой дала сигнал Гарри, что можно “спускать” всех остальных на этого придурка. Аврор уже повернулась спиной к мужчине, видимо доверив прикрывать себя слизеринцу, которому более прозрачного намёка и не требовалось: Малфой двигался назад развёрнутый лицом к Чарльзу. -А ты давно навещала родителей, Грейнджер? “Нет. Нет, нет, нет! НЕТ!” -мысли Гермионы сложились в единственную фразу, глаза расширились от внезапной информации, а внутри что-то заскребло когтями по самому сердцу. Главное не позволить этому вылезти. В этот момент каждый аврор в помещении замер. Глаза Гарри, что наполнились ужасом и сожалением (парень ещё и сам не определился, кому оно нужно больше), направились на Гермиону, а затем с отчаянием посмотрели на Малфоя. Тот же в неведении, что конкретно от него хочет шрамоголовый, стал осматривать бар, ища возможные выходы: шестое чувство подсказывало ему, что взрыв (в любой его форме) неминуем. -Что с ними? - голос Гермионы был на удивление спокойным. Таким могли бы разговаривать умершие или при смерти. Ведьма развернулась лицом к усмехающемуся волшебнику. -Я просто подумал, — Чарльз явно получал удовольствие от происходящего, — что если их родная дочь не навещает их, то почему бы не сделать это вместо нее? — он раскинул руки в сторону в театральном жесте. Иногда секунда — именно то количество времени, необходимое для принятия решений. Гермиона тоже приняла свое. -Круцио!- жуткий крик боли пронесся баром и из палочки Гермионы вылетел красный луч, который направился к как будто готовому принять проклятье Бронсону. Насколько же долго Грейнджер не чувствовала этого прилива магии в её венах, эту раздирающую волну наслаждения от освобождения копившегося гнева и злобы. Она упивалась той болью, которую чувствовал корчившийся мужчина на полу. Где-то в далеке, будто за невидимым куполом к ней мчался Гарри, а Малфой пытался до неё дотронуться, но безуспешно: видимо, поток магии отталкивал всех, кто мешал ведьме направлять новую порцию страданий к её цели. -Грейнджер, остановись! -Малфой орал, надрывал связки, пытаясь достучаться к Гермионе. Никогда он прежде не видел, чтобы свет так поглощала тьма. - Сocta sanguine!* - лицо проклятого волшебника побагровело и тот издал истошный вопль. Парни, прибывшие с ним, уже давно покинули бар и наблюдали за происходящим издалека. Гермиона спрятала палочку и опустилась на колени рядом с Бронсоном. Её кулаки били его лицо, рёбра, пару ударов пришлось на кадык. Из глаз лились слезы, но для Грейнджер это было просто ещё одна помеха, ведь временами вместо глаз, она попадала кулаком в нос. -Ты, придурок, будешь жалеть, что вышел из Азкабана, — Гермиона начала говорить холодным спокойствием, подняв ещё бившееся в конвульсиях тело за воротник пальто. —Тебя убила Гермиона Грейнджер. Грязнокровная сука! - крик, что вырвался изо рта волшебницы утонул в тысячи других, когда вокруг её талии обплелись чьи-то большие тёплые руки, оттаскивая от тела, что вот-вот испустит последний выдох. Гермиона пробывала вырваться из появившегося кольца рук, но державший человек был явно сильнее её, поэтому ведьма на время успокоилась, когда почувствовала аппарацию. Приземлились волшебники посреди ночного поля и Грейнджер снова попробовала сбросить с себя чужие руки, которые на этот раз, на удивление, легко поддались. Развернувшись посмотреть на своего “похитителя” с места битвы, Гермиону одолела ещё одна вспышка ярости. Перед ней стоял Малфой с холодным выражением лица. Руки она убрал за спину, глаза устремились на переводящую дух волшебницу, которая сокращала расстояние между ними огромными для её ног шагами. -Ты...Как ты посмел забрать меня оттуда?! Я хотела видеть его предсмертные глаза! Он не заслужил такого спокойствия! — всё это Гермиона выплёвывала в лицо Малфою параллельно толкая того в грудь. Слизеринец, пошатываясь, делал мелкие шаги назад, дабы удержать равновесие. -Я могла бы отомстить за всех, но нет, мне опять помешал Малфой! -голос Гермионы уже был сорван, поэтому крики неприятно резали слух, а хрипота только усиливала эффект истерики. Драко позволил Гермионе бить себя, пока та не утратила хоть каплю сил, и опустила обе руки, затем же он одним, отработанным до идеала, движением завернул Грейнджер руки за спину и уложил на холодную траву, стараясь не оставить синяков на теле гриффиндорки. -А теперь послушай меня Грейнджер, - нотки стали в голосе Малфоя заставили Гермиону затихнуть, — каждое непростительное из твоих уст — портит тебе репутацию, ведь даже Золотой девочке не простят всё... -Он был убийцей! -Я не закончил. Импульсы твоей магии перевернули бар вверх дном, могли пострадать гражданские, сомневаюсь, что ты собиралась наносить вред им тоже. Гермиона, казалось, перестала дышать ,Драко же продолжал говорить: -Я не знаю, что именно вас с ним связывает, с этим Бронсоном...И не отнекивайся, я заметил каждую реакцию твоего тела! -Драко не дал возражениям вырваться из рта девушки. —Если бы ты осталась там хоть на минуту дольше, вероятно, пострадало бы слишком много невиновных ни в чем людей...Так как ты напала первая, шансов остаться ни в чём не обвинённой ничтожно мало. Договорив, Малфой рывком отпустил руки Гермионы, помог ей подняться и сразу же отошел на два шага. Кто знает, что ей взбредёт в голову! Ведьма же просто размяла плечи и медленно, с кошачьей грацией подошла к Драко и заглянула тому в глаза. Парень затаил дыхание. “Ты безумно красивая, Гермиона” -Слушай теперь меня Малфой, — девушка говорила почти что ласково с ним. — Этот человек убивает исключительно семьи магглорождённых волшебников. У него пунктик на это, хоть он и не вступал в ряды армии змеемордого ублюдка, — на этих словах Драко еле сдержал ухмылку. -Моя семья, — голос Гермионы дрогнул, — в безопасности… были, по крайней мере. Они всё, что у меня есть. Забери их у меня — и Тёмный Лорд покажется тебе всего лишь вредным пикси по сравнению со мной. Грейнджер прошла мимо Драко, слегка толкнув того плечом. Парень развернулся и последовал за ведьмой, этой ночью он хотел убедиться, что она не вернётся в бар, хотя Поттер (“Салазар, я надеюсь на это”) должен уже хоть немного сгладить всё, что произошло. -И да… Драко, — Малфой чуть не споткнулся от звука своего имени из уст Грейнджер,— спасибо. Гермиона с негромким хлопком аппарировала, оставив растерянного парня в поле.