Спасти рядового Ибрагима

      Дорога в Топкапы была достаточно длинной и я успела утомиться. Конечно, я в меру своих возможностей поддерживала разговор с Ибрагимом и пыталась сделать так, чтобы он все больше и больше мной заинтересовался, но это было непросто — я слабо представляла, о чем нужно беседовать с падишахом.       Однако Ибрагиму, вроде бы, этот разговор нравился и он с некоторым удовольствием рассказывал мне о том, какие есть обитатели дворца и члены династии.       Я с интересом слушала подзабывшуюся информацию и уже вскоре могла более-менее разбираться во всей толпе народу, которую должна была увидеть.       За время пути Ибрагим ни разу не почувствовал себя плохо и не пожаловался на какое-то недомогание. Даже лицо падишаха не выражало никаких отрицательных эмоций.       «Вот и хорошо, вполне адекватный собеседник, — подумала я. — Может быть, он с нормальными людьми и адекватен, а с придурками — не очень, чувствует людей?»       Эта мысль была достаточно смешной, но я невольно для себя вспомнила, что просто так, ни с того ни с сего, у Ибрагима голова в сериале не болела, а только после каких-то ситуаций.       «Ну что, посмотрим, что будет», — подумала я.       Когда Ибрагим устал от разговоров и захотел немного помолчать, я решила продумать стратегию. Стратегии у меня никогда не удавались, однако я четко для себя определила, что постараюсь не лезть в интриги, не поддаваться на провокации, слиться с окружающей средой и скорее родить пацана — иного пути наверх я не видела.       «А там видно будет, — подумала я. — Может, кто-нибудь Кесем и прирежет».       Я чуть злилась на Мурада, который так и не довел свое дело до конца и не придушил Кесем, на так называемых девочек Гюльбахар, которые, понимая, что им, грубо говоря, пиздец, вонзают заточки в себя, а не в Кесем, которая стоит совсем рядом.       «Сколько вы шансов-то просрали! — подумала я. — Сами себе злобные Буратины!»       Однако столь грандиозную задачу как ликвидацию валиде я бы просто не потянула, поэтому сразу же отказалась от этой мысли. Да и где гарантия, что тот же самый Ибрагим сказал бы мне за это спасибо?       Наконец, мы остановились, по-видимому, уже возле дворца. Сразу же мне в глаза бросилось то, что пусть бостанджи [1], если я не ошибалась, выстроились с красным полотном, Кеманкеш все равно видел будущую наложницу падишаха. Но больше всего меня шокировали слова Ибрагима о том, что он доверяет Кеманкешу государственные дела.       «Если предоставится удобный случай, надо будет сказать как-нибудь повежливее, что никому нельзя здесь доверять. Кроме меня», — подумала я и засмеялась.       В саду, глядя на разряженных женщин из гарема падишаха мне было как-то не по себе от того, что я стою в каком-то простом платье и без нарядов. Я оглядела ряд стоящих: Кесем, дочь Мурада, Турхан, те самые две другие женщины, Шивекяр…       «А где Хюмашах?» — подумала я.       Вдруг шокирующая догадка осенила меня: я и есть Хюмашах!       «Нет, этого быть не может, — подумала я. — Я не Хюмашах, я темненькая, у меня другие черты лица, я случайно видела это в отражении кубка, из которого пила во время остановки!»       Погруженная в эти мысли я совершенно упустила из виду то, что происходило дальше: срач на тему того, что Зарифе посмели выгнать из дворца, попытка убить Мехмеда…       По-видимому, мой растерянный вид был слишком заметен, поэтому Лалезар-калфа поспешила меня успокоить рассказом об обитателях дворца.       Я еще раз выслушала, кто здесь кто, а потом, чуть растерянная, села есть.       Меня чуть беспокоило будущее: где я буду жить, как я буду жить? Мысль о том, что мне придется спать вповалку на полу с другими девушкам совершенно не радовала.       К счастью, мне с первого же дня была выделена отдельная комната, пусть и небольшая, а первую же ночь я провела с Ибрагимом.       Ибрагим не звал меня слишком часто в свои покои и я скучала без него. Не сказать, чтобы он мне вдруг резко понравился или, еще того страннее, я в него влюбилась, но с другими женщинами этого дворца мне вообще не хотелось разговаривать. Разве что Шивекяр вечно жевала что-нибудь вкусненькое и всегда угощала меня этим.       От Шивекяр я узнала несколько достаточно важных новостей. Во-первых, Ибрагим не занимался государственными делами сам, а правил, по сути, вместо него Кеманкеш. А, во-вторых, придворные лекари готовили для него специальные лекарства от головной боли, вот только у Шивекяр удавалось снимать ее куда лучше.       «Лекари, лекарства… — думала я. — А вдруг Ибрагима так же травят, как и Мурада? А уверен ли он в своем окружении? А не хотят ли его этими лекарствами сделать безвольным овощем, чтобы не мешал Кеманкешу, ведь понятно, в чьих интересах он действует…»       — Хатун, что ты делаешь? — вдруг раздался голос евнуха.       Я вернулась из мыслей в реальность и вдруг увидела, что все стоят, а Турхан явно недовольно смотрит на меня.       — Прошу прощения, госпожа, задумалась что-то, — вставая, ответила я.       В ответ раздался какой-то идиотский монолог о том, что я ее только что оскорбила и что на первый раз она меня готова простить.       «Ну все понятно, сейчас палкой отпиздят», — подумала я.       Мои мысли были верными и дальше было все точно так же, как и в сериале: сперва меня избили так, что я с трудом ходила, разумеется, в присутствии других людей хромая в два раза сильнее, а потом Ибрагим, увидев, в каком состоянии пришла я, донельзя разозлился и велел Турхан прислуживать нам.       Я была более чем довольна: судя по тому, как Ибрагим отреагировал на эту ситуацию, я ему небезразлична.       Мне хотелось этой же ночью поделиться с султаном мыслями о том, что его травят, но в присутствии свидетельницы об этом говорить не хотелось. И только на следующую ночь, когда мы уже остались одни, я сказала Ибрагиму:       — Повелитель, простите мне мою дерзость, но… Я вижу, что головные боли у вас начинаются после того, как вы сначала разволнуетесь, а потом выпьете лекарство. Повелитель, вы уверены, что вас не травят?       — И что ты предлагаешь, Нармин? — спросил Ибрагим.       — Повелитель, я знаю, что от волнения помогает холодная вода и свежий воздух, — наглым образом врала я, надеясь, что мои слова никто не будет проверять на правдивость. — Попробуйте, успокойтесь хоть раз именно так и вы поймете, что и без лекарств вам будет хорошо!       — Они все поплатятся жизнью! — воскликнул Ибрагим. — Они все лишатся головы!       — Вы правы, повелитель, предателям не место во дворце, — ответила я.       «Если это и вправду так, их давным-давно надо было ликвидировать, чтобы не отравляли никому жизнь», — пронеслось в моей голове. [1] Лейб-гвардия султана в Османской империи, охранявшая султана и дворец, а также выполнявшая другие задания для двора. Основной их задачей была наружная охрана дворца султана.