Кому принадлежит твоя верность?

— Я больше не могу, умоляю, хватит на сегодня. Ойкава чувствовал, как медленно, но верно теряет остатки своей выдержки. — Господин, мы давно пришли с Вами к тому, что выучить восточный язык необходимо. Мы только начали, может, сделаем перерыв и продолжим? — несчастный Яхаба уже который день безуспешно пытался приобщить юного принца хотя бы к грамматическим основам языка Восточного королевства, но как только ученик начинал ощущать малейший перегруз информации, нервы его сдавали и продолжать занятие уже не представлялось возможным. — Но я ведь не говорил, что его нужно выучить за один день. У меня здесь времени хоть отбавляй, и ничего, если пока я буду согревать всех своей трогательной глупостью. Ступай, продолжим завтра. Лучше послезавтра. Самообман требует нежного и креативного подхода. Тоору находился вдали от дома, Северного королевства, уже две недели, но никак не мог обрести душевного равновесия хотя бы ненадолго. Каждый день он методично пытался убедить себя, что всё в порядке, что его родители желали для него лучшего, что он, на самом-то деле, никак не мог претендовать на престол в своём королевстве, будучи омегой, что его брак — не худший из возможных, а муж не такой отвратительный, каким ему представляется. Но со самовнушением дела обстояли не лучше, чем с местным языком. Он засыпал и просыпался с одной мыслью — может, сегодня Всевышний смилуется, и под его ногами раскроются врата в Обливион. Перемены в его жизни произошли так быстро, Ойкава до последнего верил, что всё это какое-то недоразумение и всё обойдется. Положение Северного королевства последние годы было далеко не завидным, народы Запада и Востока претендовали на пограничные территории, плодородием земли никогда не славились, армия претерпевала своё худшее время. Король видел единственный возможный выход из положения: заключить союз с более могущественным королевством и получить протекцию. Но союз должен быть выгодным для обеих сторон. Восточное королевство согласилось заключить договор при условии, что они получат землю, на которую в дальнейшем северяне не станут претендовать. Чем же ещё закрепить договор, если не браком двух принцев? К счастью для северного короля, помимо Тоору у него есть ещё один наследник, поэтому он очень охотно пошёл на сделку. Считанные дни молодой омега сидит в золотом бриллиантовом ошейнике, в самом сердце Востока. В соседней резиденции находится его муж — Ушиджима Вакатоши. Точнее, его будущий муж. Ойкава слабо понимает, что вокруг происходит; ему иногда кажется, что он попал в доисторическую эпоху. Как объяснил ему Яхаба — единственный, кто говорит на его языке помимо членов королевской семьи: " — свадьба на Востоке — процесс долгий и многоступенчатый." Пока принц не докажет, что он достоин стать супругом первого наследника престола, брак заключен не будет. Главный критерий – способность подарить королевству наследников и обеспечить преемственность. Как бы он хотел быть недостойным… Но это будет сулить лишь одно — разрыв отношений с Востоком и, возможно, война, в которой Север обречён на поражение. До момента бракосочетания, Тоору обязан носить золотой ошейник, закрывающий большую часть его шеи, в частности железы. Руки так же покрывают золотые браслеты-напульсники. «Украшения» надевают с целью обозначить, что вскоре омега, непременно благородного происхождения, вступит в брак, и излишнее внимание со стороны альф может стоить им жизни. Ойкава отдает должное тому, кто придумал так изящно бронировать омег. «Снять бронь», соответственно, мог только супруг в день первой брачной ночи или в первый день течки. И, соответственно, только после этого альфа мог оставить метку на затылке омеги. До тех пор ключ хранился на шее жениха. Каждую ночь Ойкава засыпает с мыслями о том, как различными изощренными способами убивает Ушиджиму, забирает ключ и освобождает себя от положения собаки с отдельными покоями во дворце. Спят молодожены вместе, с самого первого дня пребывания Тоору в Восточном королевстве. Вакатоши мог заниматься с ним сексом, насиловать, делать все что угодно его душе хоть каждый день, но близость между ними была всего единожды — в день заключения договора. Лишить омегу девственности и пометить его своим запахом было необходимо, чтобы не нарушать традиции. По наставлению матери, Ойкава выпил несколько бокалов вина, поэтому помнил ту ночь урывками. Вакатоши не был груб, он пытался сделать процесс настолько безболезненным, насколько это было возможно, но от каждого прикосновения омега содрогался, заливался слезами и жалобно выл. Наутро Ушиджима заявил, что больше не притронется к нему, пока Тоору сам этого не захочет. В обед того же дня к омеге пришли королевский лекарь с одним из старейшин — проверять, был ли он лишён девственности. Ойкава и так чувствовал себя оскорбленным и втоптанным в грязь; эта унизительная процедура была последним ведёрком мочи на его голову. По сравнению с остальными, Северное королевство можно назвать королевством пуританских нравов. Секс рассматривается как нечто грязное и постыдное, противоречащее морали. Родители Ойкавы, его наставники и учителя стремились сохранить омегу в полном неведении об особенностях половой жизни, чтобы оградить себя от возможных проблем. Произошедшее ночью надломило что-то внутри молодого принца. На протяжении брачной ночи его страх сменялся ужасом, затем сменялся болью. После произошедшего ему было противно его отражение, он уже не узнавал самого себя. Казалось, какая-то часть его души разбилась на осколки — часть, которую он никогда раньше даже не ощущал и почувствовал только теперь, как это бывает у людей с фантомными болями в ампутированных конечностях. Все вроде было как прежде, и он был тем, кем являлся все эти годы, но исчезло что-то главное, придававшее остальному смысл. Ойкаве представлялось, что его заменили плоским рисунком на бумаге, и в его плоской душе поднималась плоская ненависть к плоскому миру вокруг. Следующий обязательный половой акт должен состояться в первый день его течки. Однако нюанс заключается в том, что у Ойкавы за восемнадцать лет вообще ее никогда не было. Отец держал это в строжайшей тайне, принцу было запрещено обращаться с его проблемой к кому-либо. Но будучи несведущим в вопросах половой жизни в целом, ему это совершенно не мешало жить. Если бы о его проблеме знали на Востоке — ни о каком браке не могло бы быть и речи. Особенно учитывая, что в этих землях омеги могут вынашивать детей уже в 14 лет. Тоору не представлял, на что рассчитывает его отец, видимо, на чудо, но если чуда не произойдет, и он позорно вернется домой — станет козлом отпущения и вполне реальным поводом для начала войны. Поток мыслей принца прервал громкий стук в дверь. В покои вошла королева — мать Вакатоши, властная, могущественная женщина. Пожалуй, она — единственная, перед кем юный омега ощущает неподдельный трепет. Под ее тяжелым взглядом он чувствует, что его видят насквозь, и ощущает стыд ребенка, уличенного матерью в шалости. — Тоору, рада тебя видеть. Яхаба-кун сказал, что вы закончили занятия пораньше, и тебе не здоровится. Скоро начнется пир в честь твоего прибытия и предстоящего союза, будешь ли ты в состоянии присутствовать? — отличительной чертой клана Ушиджима является абсолютная непроницаемость — никто не может определить по каким-либо невербальным признакам, что происходит у них голове или какие эмоции они испытывают в разговоре с тобой. По позвоночнику Ойкавы пробежала дрожь. Теперь омеге стало стыдно, что он не смог перетерпеть отведенные полтора часа на занятие, на больного он явно не похож. Разве что ментально. — Макото-сама, приветствую Вас, — омега встал и почтительно поклонился. — Думаю, всё дело в местной жаре, нужно лишь немного освежиться. — Замечательно. Я приготовила тебе платье для приема, мы не раздельную одежду на торжественных мероприятиях. Яхаба отведёт тебя в нужные покои и поможет одеться. Надеюсь, тебе понравится, — не было даже намёка на улыбку. Подобная безэмоциональность только пугает и отталкивает, даже если для тебя делают что-то хорошее. — Благодарю Вас, уверен, выбор королевы безупречен. — Я хотела бы также задать вопрос. Не мог бы ты сказать, когда у тебя будет первый день следующей течки? Это не мое любопытство, традиции Востока обязуют нас соблюсти в этот день определенные ритуалы, нужно заранее подготовиться. Ойкава нервно улыбнулся: что теперь, приведете комиссию на осмотр со всех сторон? Примите непосредственное участие всей знатью? Но сердце омеги, тем не менее, ушло в пятки, так как миновать что бы то ни было он сможет. Способность говорить членораздельно покинула его тонущий корабль, и чтобы немного спасти ситуацию, омега изобразил на лице выражение непередаваемо милой имбецильности и улыбнулся. Прикидываться недоразвитым для самозащиты — единственное полезное, чему научила его мать. — Микото-сама, прошу прощения, я не могу сказать Вам точную дату, — Ойкава занервничал еще более ощутимо и машинально провел рукой по волосам. — Мой цикл не совсем регулярен, — лицо королевы приобрело еще более хмурое выражение, и Ойкава сразу пожалел, что заикнулся об этом, — но медики Северного королевства утверждают, что это абсолютно нормальное явление, потому что у меня… не было сексуального партнера; должно быть, не хватает гормонов. Ойкаве выданное им казалось вполне убедительным, но по Микото нельзя было сказать, что ответ ее устроил. – Будем с нетерпением ждать, — королева коротко улыбнулась, но затем ее лицо приняло еще более недоброжелательный тон, чем ранее. Оставшись наедине с собой, Тоору сел на пол и облокотился о стену. — Господи, за что… *** — Господи, за что… Облаченный в красное полупрозрачное платье, обшитое золотыми нитями и полностью открывающее ноги, при этом еле прикрывающее торс, натертый известным только богу маслом, надушенный неизвестными даже дьяволу благоуханиями, Ойкава сидел и ждал в полуобморочном состоянии, пока Яхаба застегнет браслеты на его ноге. — Не хочу показаться грубым, но черт тебя дери, может уже хватит? Если цепи идут эксклюзивным дополнением к ошейнику, то я воздержусь. Что дальше, наручники с бриллиантами? Клетка? — Ойкава-сама, любая омега Востока пошла бы на что угодно ради Вашего ошейника. Носите его с гордостью, — Яхаба уже не знал, что отвечать на колкости своего господина, и бросил попытки успокаивать его. — У меня дома из сострадания их не надевают даже собакам, — омега пыталась плотнее закрыть свое платье, имеющее определенное сходство с кимоно, на груди, но слуги снова оттягивали обратно. У Ойкавы даже закрадывалась мысль, что его сегодня продадут в секс-рабство на аукционе. — Теперь Ваш дом здесь. Чем быстрее Вы с этим смиритесь, тем будет проще. Тоору тяжело выдохнул и прикрыл глаза. Климат Севера едва позволяет выйти на улицу без верхней одежды, а сейчас его собираются выгнать на общее обозрение в одной тряпке, практически голым. На Востоке люди любят выставлять напоказ все прекрасные и ценные вещи, которыми обладают; ошейник на шее относит его к категории вещей, которыми хочется похвастаться перед остальными. Вакатоши не похож на человека, заинтересованного в нечто подобном, но Ойкава не мог сказать, на какого человека он вообще похож. После того, как все приготовления подошли к концу, в покоях из слуг остался один Шигеру. Королева поручила ему сопроводить молодого принца на торжество, как только он будет готов. — Господин, постарайтесь не выглядеть слишком недовольным, будет много гостей и из других королевств, Вам нужно зарекомендовать себя. Если выставите себя в дурном свете, Совет выступит против Вашего брака. Будут последствия. — То есть ты хочешь сказать, что здесь будет и кто-то из моей семьи? И они увидят меня в этом образе базарной шлюхи? — может, омега и был готов к позору, но к такому. Не такого масштаба. — Не выражайтесь, но приблизительно так, — Яхаба протянул принцу руку и ободрительно улыбнулся, — я верю, что Вы сможете это вынести достойно. Нам пора. — Приятно осознавать, что хоть кто-то в четырех королевствах в меня верит. Чтобы не разочаровать тебя окончательно, нам нужно выпить вина. *** Собравшись с силами, Тоору наконец вышел на открытый воздух встречать важных гостей. Яхаба проводил принца до его будущего мужа на торжественный прием, стараясь не оставлять омегу одного. Ойкава чувствовал, что все взгляды окружающих прикованы к нему, понимал, что обсуждают тоже по большей части его, но знания языка ограничивались приветствием, что усиливало желание самоликвидироваться с мероприятия. Ушиджима, полностью в белом, поприветствовал супруга поцелуем, после чего его внимание полностью переключилось на окружающих. Глядя на невозмутимое лицо альфы нельзя было сказать, что сегодня у него праздник. — Как думаешь, ему оно вообще надо? Мне кажется, Вакатоши ни тепло, ни холодно от этого брака. Даже камни кажутся мне более чувствительными, — омега склонился к Шигеру, стараясь говорить как можно тише. — Вы совершенно не правы, Ойкава-сан. Вы, вероятно, не знаете, но Ушиджима-сама нарушил обещание Его Величества закрепить союз с Югом узами брака. Молодой господин отказался от дочери южного короля, отдав предпочтение Вам, чем опозорил ее на все четыре королевства. Поступок весьма дерзкий. — Ты шутишь? Это невозможно, он не похож на идиота. Зачем бы он стал делать нечто подобное? Вакатоши видел меня единожды пару лет назад, я могу гарантировать, что едва ли можно было найти более неприятного подростка на континенте, — у Ойкавы даже мысли не было воспринимать сказанное Яхабой всерьез. Омега посещал с наставниками и южные земли, он прекрасно помнит, какой чарующей красотой обладает Ризе. Как и у всех южан, есть в ней что-то дикое, но это больше относится к ее достоинствам. Он больше склонен к тому, что Ризе сама отвергла Ушиджиму, когда поняла, что повесится от скуки на следующий день брака. — Ойкава-сан, важный момент: все гости заняли свои места, скоро прибудут Его Величество с супругой и представители королевских семей. Каждому из высокопоставленных гостей Вы целуете поданную руку в знак уважения. — Почему сразу не ногу? Не задницу? — Можете ногу или задницу, но советую руку. Ойкава скрестил руки и потер переносицу. Единственное, что могло его приободрить — осознание того, что, вероятно, это не самое большое унижение, с которым он сегодня столкнется. Хотя целовать руку брату, которого он лет сто еще бы не видел, — мерзость. — Я понимаю, что тебе всё это чуждо, — Вакатоши ободрительно положил руку омеге на плечо, — постарайся отнестись с пониманием. Процесс знакомства гостей королевской крови с сочетающимися в браке не занимал много времени: с опущенными глазами омега поцеловал руку королю, королеве, затем встретил брата. Ни мать, ни отец сегодня, слава богам, не присутствовали, т.к. это был всё же не официальный день свадьбы. — Отлично выглядишь, тебе идет это… платье? — Тоору чувствовал, что если он будет смотреть на Акио, явно довольного собой, лишнюю секунду, то может не сдержаться и накинуться на него. Омега вообще старался не смотреть ни на одного из них: во-первых, на Востоке омеги смотрят на пол в знак скромности, во-вторых, со всеми членами королевских семей он был прямо или косвенно знаком, поэтому ему было тошно, что теперь он предстает перед ними не как наследник Северного трона с высоко поднятой головой, а как собственность: в ошейнике и платье. — Чуть больше, чем тебе пытаться казаться остроумным, — Ойкава, тем не менее, поцеловал его руку, получив незаметный общей публике толчок коленом от Яхабы. Погруженный в мысли о том, как бы он мог ответить более колко, и о том, что бы он хотел сделать, чтобы отомстить за свое ущемленное достоинство, Ойкава взял в ладонь следующую протянутую мужскую руку. «Слишком смуглая… Южане.» Как только Ойкава поднес руку к лицу, ему в нос ударил яркий, сладко-терпкий запах табака и ванили. Он сразу узнал эти приглушённые нотки душистого перца и что-то отдаленно напоминающее мускатный орех и гвоздику. Перед ним был младший сын южного короля, может, на пару лет старше самого Ойкавы. Тоору был приглашён на его 18-летие, но эмоции у омеги от их встречи остались неоднозначные. Ойкава считал, что альфа слишком высокого мнения о себе из-за популярности у местных омег. Манеры и образ жизни южан сделали его ещё более нахальным в представлении северного принца. Была и определённая симпатия, но самолюбие Ойкавы невозможно поставить в противовес чему-либо. Едва коснувшись губами ладони, Ойкава отпустил его руку. Отпустил, но альфа зажал его безымянный палец большим, удерживая руку омеги буквально лишние пару секунд. Визуально этот жест был скрыт от глаз стоящих рядом, но Тоору казалось, что не заметить было просто невозможно. «Какого вообще черта?» — Ивайзуми-сан, благодарю, что нашли время посетить нас, — Вакатоши поклонился брюнету в знак уважения. Конечно же первым делом Ойкава бросил взгляд на Ушиджиму, чтобы проверить его реакцию на произошедший перфоманс. Ничего нового он не заметил. Ушивака. Никаких эмоций. Почти деревянный. Затем омега повернул голову в сторону Ивайзуми. Альфа поймал его взгляд и отвести глаза Ойкава уже не мог: он чувствовал, что должен выдержать этот напор, чтобы сохранить к себе хоть какое-то уважение. Брюнет как будто бросал ему какой-то вызов, и Тоору не настолько жалкий, чтобы проигнорировать его. — Король и королева передают свои искренние поздравления. Вы замечательно друг с другом смотритесь, — Хаджиме поклонился и с улыбкой последовал за слугой к своему месту. Ойкава был настолько озадачен поведением южанина, что даже не обратил внимания, целовал ли он вообще чью-либо руку с Запада. Внутри него обрастало комом какое-то неприятное чувство, природу которого он не мог понять. — Ойкава-сан, нам пора. Омеги во время пира сидят отдельно, — после поцелуя Вакатоши в лоб перед недолгим расставанием с будущим мужем, Яхаба взял принца под руку, и повел в противоположное от альфы направление. — Что, всё-таки в золотую клетку? Ты меня не удивил, это было слишком очевидно, — после перенесенного стресса под палящим солнцем от нервов у омеги зачесался каждым сантиметр его тела, особенно под ошейником. Ойкава мечтал об одном: упасть в родной снег и уже никогда не вставать из него. Тоору не представлял, что можно быть более нервным, выбешенным и изнуренным, чем он сегодня. — Этот Ивайзуми, ты не слышал, что он вообще из себя представляет? Раньше он не выглядел… настолько странным. — К сожалению, не слышал, но говорят, что они на Юге отличные любовники. — Вот можешь сходить проверить вместо того, чтобы говорить глупости, — Ойкава покачал головой под смех Шигеру и предпочел никаких вопросов более не задавать.