***
Он мечтал к ней приблизиться. Но это оставалось только мечтой, ведь у них не заладилось с самого начала. Ведь для неё Камило "только и умеет, что кривляться". И правда, что он ещё мог? Всю жизнь он менял лица на потеху жителей Энканто и для общей пользы семьи. Делал, что умел. Или то, к чему был принуждён судьбой... В какой-то момент его осенило: скованный ответственностью и чужими ожиданиями, он всё ещё имеет свой дар! И этот дар служит в первую очередь ему, Камило. Он тогда превратился в какую-то девушку, которую несколько раз видел с Лаурой рядом. Его работа в городе была закончена, и он молча шёл вдоль знакомых улиц по памяти к тому месту, где чаще всего встречал её. Шёл медленным шагом, без какой-то конкретной цели, без плана, просто ноги сами несли. И вдруг его схватили за руку, окликнув: — Эй, Амалия! Это была она, и её ладонь оказалась удивительно мягкой и тёплой. Обернувшись, Камило встретился с взглядом, которого раньше никогда у неё не видел: большие, широко распахнутые тёмно-зелёные глаза смотрели внимательно, с волнением и игривыми искорками радости... Он чуть не потерял контроль над своим превращением. — Я обещала тебе отдать кое-что... Пойдём! А то потом забуду! — Лаура потянула его за собой куда-то вглубь улицы. Её пальцы крепко держали ладонь Камило, и он сжимал их в ответ, боясь отпускать, пока они почти бегом двигались куда-то. — Всё, стой здесь. Сейчас принесу, подожди!.. — она остановилась у двери одного из домов, торопливо забежала внутрь и вернулась с чем-то маленьким в кулаке, — Дай руку. Не дожидаясь реакции, она сама взяла его за запястье и обвязала вокруг плетёный браслет. — Ну как, нравится? — Лаура посмотрела на него с довольной улыбкой. Камило кивнул, издав очень тихий, нечленораздельный звук. — Вот и хорошо, — её улыбка стала ещё ярче, а глаза засветились, — ну ладно, мне домой пора, родители ждут на ужин, — она махнула в сторону дома. Прежде чем парень успел помахать рукой, его стиснули в нежных дружеских объятиях. Лаура была тёплая... Волосы пахли травами и щекотали лицо, руки плавно гладили спину Камило. Сам он едва коснулся её плеч, когда она отстранилась и, попрощавшись, тут же скрылась в дверях своего дома. Он посмотрел на своё запястье. Браслет был тонкий и пёстрый, искусно сплетённый из разноцветных нитей: красных, зелёных, жёлтых, реже коричневых и чёрных. Превратившись в самого себя, он тут же почувствовал, как щёки заливаются горячим румянцем. Всё было настолько быстро и настолько близко, что он не мог поверить. Смущение заставило дотронуться до лица рукой. Камило понял, что влюбился. Кажется, всерьёз... "Всерьёз" — такое непривычное для него слово, совсем не совместимое с самой его сутью. Или с его вечно улыбающейся тысячами лиц беззаботной маской? Мысленно примерив это "всерьёз" к своему лицу, Камило почувствовал, как внутри что-то ломается, как будто он совершает предательство по отношению ко всем, кого он когда-то знал. Мысленно представил сотню разочарованных взглядов, взволнованные и строгие голоса, (особенно бабушкин, такой твёрдый и отчётливый). И улыбнулся. Нет, серьёзность совсем не шла к его лицу. Сжатые губы, нахмуренные брови, чёртов румянец, еле заметный на смуглых щеках — кто угодно мог бы выглядеть так, но только не он. Кто угодно, но не "Камило".***
Попробовав быть так близко к Лауре один раз, уже нельзя было остановиться. Это стало его пагубной зависимостью: он не мог удержаться от того, чтобы не превратиться в кого-нибудь и не оказаться рядом с ней. Он то неподвижно глядел со стороны, то приветливо кивал ей, то еле уловимо касался руки, протягивая ей фрукт или цветок в обличии какого-нибудь молчаливого ребёнка. Какой она была разной... Весёлая, резкая и энергичная, приветливая, игривая, беззаботная... Со всеми, кроме него, Камило. Стоило ему появиться перед ней самим собой, как она тут же будто обрастала колючками. От неё веяло диким холодом, а он только и мог, что пытаться уколоть её в ответ, уже больше по привычке. По традиции... Потому, что ничего другого она не могла от него принять. Потому что он сам не знал, каким должен быть. Иногда в его голове мелькала слабая надежда: может быть, для Лауры он особенный? Возможно, что она думает о нём и в глубине души совсем не презирает, а, как и он, тоже не может выйти из их порочного круга взаимной вражды? В конце концов, не зря же говорят, что от любви до ненависти один шаг?! Увы, сердце Камило было беспощадно разбито реальностью. Он тогда превратился в девочку лет шести и шёл чуть позади Лауры и уже знакомой ему Амалии. Девушки шептались, и время от времени по улице разносился их звонкий смех. "О, это же Фернандо!" — радостная подруга хитро посмотрела на Лауру, кивнув в сторону высокого парня, прошедшего мимо. Лаура потупила взгляд, смутилась... По её застенчивой улыбке Камило сразу всё понял. На что он рассчитывал, в конце концов? На чудо? Как бы там ни было, его последняя надежда была уничтожена, а сам он почти позволил себе впасть в отчаяние. Однако затем в голове сам собой созрел странный, бесчестный, стыдный, но очень заманчивый план. Несколько дней беспокойная мысль не давала спать. Наконец, он сдался перед ней. У Долорес не составило труда узнать все подробности о жизни Фернандо, его распорядке дня и о том, что он ни разу не разговаривал с Лаурой, хотя об этом Камило догадался и сам. Превратившись впервые перед зеркалом, он долго разглядывал себя. Почти на голову выше, шире в плечах, с вьющимися тёмно-рыжими локонами и прямым, благородным носом. Такой серьёзный и взрослый - романтический герой её мечты, которому так идёт задумчивость и влюблённый взгляд. Он снова принял обычный облик, и при виде собственного лица отчаянно захотелось разбить зеркало вдребезги. Что ж, он может быть кем угодно... Он стал Фернандо. Он не продумывал план, но, кажется, заранее знал, что будет делать. Тогда был очень яркий закат: из-за горных вершин сквозь деревья пробивались тёплые лучи, окрасившие город в розовое золото. Лаура шла по улице с корзиной фруктов, такая высокая, тонкая, освещённая солнцем и бесконечно прекрасная в этот короткий миг. Он подбежал к ней сзади, окликнул сдержанно и сказал осторожным, тихим голосом: — Давай помогу. Она растерялась, смутилась и почти без сопротивления отдала ему корзину, ответив невнятное "спасибо". Камило улыбнулся ей. Впервые открыто и искренне, а не насмешливо, с вызовом, как он делал это в собственном обличии. Они неспеша шли по дороге, и он рассказывал, как часто видел её на улицах и наблюдал издалека. Как она показалась ему интересной чем-то непонятным... Она смотрела снизу вверх заинтересованным, внимательным взглядом. И улыбалась. Смеялась над его меткими, но безобидными шутками. Камило как будто оказался в прекрасном сне. Наконец, когда они оказались у порога её небольшого дома, он отдал ей корзину. Их пальцы всего на долю секунды соприкоснулись. Кажется, Лаура хотела продлить этот момент так же сильно, как и Камило. Несмотря на это, им всё-таки пришлось отстраниться. Она скрылась в дверях, а он стоял и не мог поверить... Как он был счастлив в тот яркий, тёплый, залитый солнцем вечер! Настолько же больно стало ночью в тишине собственной комнаты. Он был с ней, но она была не с ним. Однако... Ради испытанного счастья он был готов превращаться в кого угодно сколько угодно раз. Если это было единственным способом приблизиться хотя бы чуть-чуть — Камило не мог отказаться. Он знал, что не остановится. Но пока даже не предполагал, насколько тяжело будет на выбранном пути.