So that's what you look like, Antwan

      Тот день забыть не просто сложно. А фактически невозможно. Их вторая встреча, окончательно ставшая последней для прежнего уклада его жизни и здравого рассудка. Её первое касание, оставившее неисчезающий след на его сердце. И тот взгляд, полный ненависти, под конец.       Он совершенно не был уверен, что Милли придёт. Их первая встреча, ограничившаяся лишь деловым партнерством и коротким сухим разговором, была не самой приятной для него, но совершенно волнительной для неё. Девчонка в тот момент даже умудрилась пропустить мимо ушей недвусмысленный намёк о её новой роли в компании. Впрочем, не она первая, не она последняя. Хотя в тот момент Антван уже осознал, что добиться её хочет гораздо сильнее, чем прочих. И оттого сожаление о её наивности было лишь ярче.       И почему-то ему казалось, что элегантное приглашение, отправленное Милли обществом акционеров (не без его желания, естественно), так и останется без внимания. Девчонка явно не из тех, кто любит грандиозные банкеты и светские празднества. А даже если и найдёт конверт в своём почтовом ящике… кто сказал, что не выкинет при первом же взгляде? Да и что программисту-интроверту делать с дресс-кодом, подразумевающим под собой что-то хотя бы более-менее женственное?       Но она смогла его удивить. Столкнувшись с ней взглядом и поймав смущённую улыбку, он почувствовал, как сходит с ума прямо в моменте. Головокружение было вызвано явно не бокалом шампанского. А учащённое сердцебиение не хронической тахикардией. Что-то пошло не так. И, черт возьми, совершенно не вовремя.       Она пробиралась сквозь толпу, наконец заметив знакомое лицо. Должно быть, чувствовала себя весьма и весьма некомфортно в обществе расфуфыренных фиф, собачек с золотыми ошейниками и чопорных толстосумов. А Антван, казалось, был совсем иным. С ним проще. Он её понимал.       Да, в ту встречу он сумел её впечатлить. Без пустого взгляда в монитор и глупых вопросах о коде. Усадил её напротив, похвалил модель ноутбука, а затем и саму игру. Сдержанно, но с нескрываемым восторгом в глазах. Только заикнулся под конец да слишком долго удерживал её руку, чтобы скрепить сделку рукопожатием. Но, упуская мелочи, он был к ней гораздо ближе, чем другие.       Бокал с лимонной искрящейся жидкостью в её руке пошатнулся, но Антван успел вовремя подхватить девушку за локоть и не дать ей упасть. Перед глазами поплыли чёрные точки. Черт возьми, пока не стоит её трогать! А то никакие таблетки не помогут.       — Ох, спасибо, вы спасли моё платье, — улыбнулась, заправляя выбившуюся из пучка прядь волос за ухо. Он в этот момент отметил, что ярко-бордовая помада ей к лицу. И что его уши в данный момент пробуют этот цвет на себе. — Я ведь такая неуклюжая, знаете. Совсем не привыкла к шпилькам. Ходить на них — это даже труднее, чем исправлять баги в разработках трёхлетней давности.       — Не знаю насчёт каблуков, но галстуки — та ещё морока, — и зачем-то продолжил, чуть понизив тембр. — Ошеломительно выглядите. Не знал, что вы сможете так хорошо вписаться во все это.       Развел руками, ещё раз замечая, насколько вокруг все приторно-золотое и безумно пафосное. Она лишь смущённо потупилась и пригубила содержимое изящного бокала. Случайный наклон вперед, — и Антвану открылся прекрасный вид на все то совершенство, что было ниже ключиц. Белое платье с длинными широкими рукавами и глубоким вырезом идеально подчёркивало чуть загорелую кожу, но, как оказалось, не способно было скрыть и более глубокой красоты. Поймав заинтересованный взгляд, она поняла его совсем в другом ключе.       — Это не то, что вы могли подумать, — прозвучало, как робкое извинение. — Алкоголь — не моя стезя. А в бокале и вовсе лимонад.       — Не беспокойтесь, меня это мало волнует. Дело тут несколько в другом… — выдержал длительную паузу и как бы ненарошно зашептал: — Не хотите сбежать? Все эти люди, золото и глупые бредни о богатстве… скучное дело. Даже, я бы сказал, противное. Чистый воздух нам обоим не помешает.       — Почему бы и нет, — равнодушно пожала плечами, лишь в глубине души чувствуя приближающуюся опасность. Но значения странным движениям внутри себя не придала. — Только вот куда?       — Есть тут одно место… увидите.       Чувствуя лёгкий интерес, она двинулась вслед за ним по тёмному коридору, освещённому лишь искусственными свечами с приглушёнными розовыми отблесками. Стеклянные двери в широкой, массивной окантовке из бордового дерева распахнулись от сильного толчка обеих рук. Милли восторженно улыбнулась: давно она не видела такой красоты. Разве что на экране её игры.       Балкон с беломраморной оградой. Бежевая плитка с золотистыми искрами под ногами. Спускающиеся с крыши лозы персиковых роз. Это место было похоже на сказку, но ещё сильнее поражал открывающийся с него вид.       Тёмно-синее, почти чёрное озеро с искрящейся от бликов луны гладью. Искусно выполненные фонари, увитые белыми цветами. Многовековые дубы, тянущиеся своими мощными ветвями к небу. Тонкие изящные кипарисы, украшенные золотой мишурой. Сочетание естественного и искусственного. Реального мира и фантазий.       — Нравится? — он прошёл вперёд, опёрся руками на ограду и вновь обернулся к ней.       — Очень, — её ладони легли подле локтя Антвана.       Пока Милли наслаждалась красотой природы, вдыхая свежие запахи позднего вечера, он любовался ей. Не отрывая взгляда, проходился по её русым волосам с золотым отблеском, по аристократическому лбу, по расслабенным в задумчивости бровям, по блеску серых глаз, по аккуратному носу с красным пятнышком на кончике, по румяным щекам, по пухлым насыщенным губам. Он изучал её, как диковинный экспонат в музее античной культуры. Она могла бы стать его музой, настолько красивой и близкой казалась она Антвану. Но Милли не выдержала цепкого взгляда и с лёгким возмущением неловко произнесла:       — Вы так смотрите… будто видите меня впервые.       — Нет. Словно знаю очень давно, — спокойный ответ с лёгкой полуулыбкой.       Один неосторожный жест, стоивший ему потери самообладания. Её пальцы ненароком коснулись локтя, когда она в смущении попыталась спрятать от него лицо, пунцовое и пылающее. Даже через плотную ткань он почувствовал это: то, что он сходит с ума. То, что он должен добиться её. Любой ценой.       Рука накрыла тыльную сторону её ладони. Он сжал её слишком сильно, и Милли испуганно отпрянула, ошарашенная этим касанием. Она не успела ничего сказать, оказавшись в цепкой хватке Антвана: глаза безумно блестели, и не было в нем больше ничего от того галантного джентельмена, который пригласил её на балкон. Он сильно стискивал её талию, наклоняясь все ближе к её раскрасневшемуся лицу, которое горело уже вовсе не от смущения, а от панического страха и злости.       — Не сопротивляйся, — он усмехнулся как-то по-особенному мерзко. — Я не причиню тебе боль.       — Не причинишь, — зло зашипела, выкручивая ему руки и одновременно переводя вес тела на ноги, чтобы отдавить ему всё желание её касаться. — И не надо думать, что если я замарашка, то сразу дурочка! Так просто меня не возьмешь.       Опьянённым желанием, он не смог быстро среагировать. Выскользнула из цепкой хватки, словно вода сквозь пальцы, но не ушла, лишь отодвинулась на безопасное расстояние. Она непонимающе качала головой, теребя пальцами краешек подола. Это неправильно, это невозможно… как он вдруг стал таким мерзким и похотливым?       — Милли, я… — он вернул себе самообладание буквально через пару секунд, и то, как дрожащие руки нервно прикрывали бледное лицо, показывали его крайнюю растерянность. Но она не верила — и больше никогда не поверит. — Милли, мне…       — Нет. Молчи. Ты и пальцем больше не тронешь меня, понял? И игру мою не получишь. Никогда.       Угроза в её голосе и рваные резкие движения заставили сердце Антвана сжаться до размера горошины: она никогда не сможет его не то что полюбить, но даже взглянуть без отвращения. Он отвернулся к перилам, не желая видеть то, как она уходит. Обратил взгляд к полной золотистой луне и выдохнул себе под ноги:       –… так жаль. Ужасно жаль, что ты не ответишь на мои чувства взаимностью.       Грубые пальцы поддели платиновые пряди, перекручивая их. Из горла донёсся хрипловатый смешок с нотками безумия. Глаза вновь опасно заблестели, но в этот раз от слёз горечи. — Я схожу с ума… чёрт возьми, я схожу с ума по ней!