Даже завидуя гению, зависть ленива, Даже завидуя диву труда — нерадива, Даже завидуя доброму делу — злонравна, Даже завидуя правде — коварна и лжива. Новелла Матвеева
Елена тихо постукивала пальцами, крутя фамильное кольцо на руке - единственное, что осталось от отца. Толстый золотой ободок с большим малахитом в центре был чуточку велик даже для большого пальца, но это была единственная драгоценность, с которой Елена бы никогда в жизни не рассталась. Единственная вещь, которую никто не отобрал и не сможет отобрать пока она жива, кроме записной книги ее матери. Массивное кольцо и толстая, старая, почти полностью заполненная книга - только это не дает забыть Елене ее происхождение, детские мечты и тайны, которые она хранит. Елена тихо вздохнула и прислушалась к звукам вокруг себя. Вокруг раздавалось ржание коней, переговоры гришей и сладкое посапывание измученной Алины. Алина. Елена горько усмехнулась, пустым взглядом смотря в окно, пытаясь прожечь его своим взором. Этот день должен был стать триумфом маленькой девочки, взявшей амбициозность и настойчивость отца и королевскую гордость матери. Ее мать воспитывала Лену никогда не склоняться, всегда быть первой. Оксана Соколенко всегда следовала этой философии, она так и не склонилась ни перед кем, сначала пойдя против родителей, рода и согласившись на мезальянс с менее родовитым аристократом ради любви, а потом встретив смерть от рук наемников с гордо поднятой головой. Елена всегда хотела быть такой как мать, самой-самой. Но разве Алина виновата, что обладает таким изумительным, могущественным даром? Разве она виновата, что смогла осветить весь приют и близлежащие окрестности своим волшебным светом? Разве это плохо, что она не будет одна, что у нее будет подруга в Малом дворце? Елене было некого винить, ей уже повезло родиться гришем, а не простым отказником, как ее родители. Но как же хотелось признания, капельки внимания от окружающих. Вместо этого она смотрела сначала на то, как гриши чуть ли не склонялись перед Алиной, шепча ее имя, а потом как высокий сердцебит, Андрей, заботливо нес уставшую, выплеснувшую большую часть силы девочку к карете, заботливо поправляя волосы, укутывая в кафтан корпориалов. Елена же отошла на второй план. Да, к ней относились дружелюбно, но с прохладцей, и уж точно не ради нее один из гришей сорвался вперед кортежа за подмогой. Тут Алина тихо зашевелилась, и Анна с Андреем, сидящие в карете вместе с девочками, сразу же переключились с тихого разговора на Алину, внимательно наблюдая за ее состоянием. Алина так и не проснулась, но Елена больше не могла сидеть в этом удушающем молчании, поэтому решила задать волнующие ее вопросы: - Как Алина? - Она в порядке. Слишком долго подавляла свою силу, поэтому резкий всплеск плохо сказался на девочке, но все с ней будет хорошо. Анна сказала это достаточно громко, но Елена также услышала: “Скорее бы Миша добрался до Дарклинга, нужно больше гришей, чтобы довести заклинательницу в целости и сохранности.” Эти слова были сказаны басовитым мужским голосом, но Андрей не проронил не слова, его губы были сжаты, а взгляд устремлен в окно. Елена нахмурилась, потерла переносицу и решила задать следующий вопрос. - А можете, пожалуйста, рассказать про сердцебитов? Просто слухов про корпориалов огромное множество, но в приюте нам про целителей еще говорили, а про сердцебитов почти не рассказывали. - Елена опять прокрутила кольцо, сама удивляясь своей нервозности. Все эти странные мифические разговоры, которые она часто слышит в последнее время, должны быть объяснимы. Нет ничего невозможного для Малой науки. - Сердцебиты, - медленно начал Андрей, сложив руки на груди и переведя взгляд на Елену - сердцебиты имеют огромное количество возможностей, ты увидишь это на тренировках, когда будешь раскрывать свою силу. Любой сердцебит может изменять ритм биения сердца, останавливать его в угоду своим желаниям. Сильные сердцебиты также могут убеждать людей, меняя их эмоции, играясь с сердцем, дыханием, но чем сильнее воля отказника или гриша, тем тяжелее на них влиять эмоционально и больше сил надо задействовать. - А могут ли сердцебиты читать мысли? - Елена тихо выдохнула этот вопрос еле решившись, сама сомневаясь, что смогла реально произнести эти слова. Она все еще оставалась маленькой напуганной сиротой, несмотря на воспитание и перенесенный опыт. Ей было слишком страшно спрашивать про такое, ведь ответ на вопрос мог попросту поменять все дальнейшие планы Елены. В корне поменять. Андрей поднял брови в немом изумлении, а Анна покровительственно посмотрела на девочку и сказала: - Нет, дорогая, это все сказки. Вокруг гришей всегда крутится много слухов, но никто не может читать мысли. Даже генерал Дарклинг, что бы про него не говорили. Сердце Елены на мгновение остановилось, а потом забилось намного быстрее. Она поблагодарила гришей за ответы и повернулась к окну, наблюдая за облаками, бегущими вперед. То ли она сходит с ума, то ли выделяется даже среди гришей, что в принципе до этого казалось ей невозможным. Хотя, если посмотреть на Алину с ее даром, то можно признать, что ничего невозможного не бывает. Пока неясно, стоит ли о таком даре говорить хоть кому-либо из окружающих, тем более что Елена и сама не выяснила до конца по какой логике начинает слышать мысли людей и как это контролировать. Тут их кортеж остановился. От резкого наклона кареты встрепенулись абсолютно все, и даже проснулась Алина. Впереди показались множество гришей в черных одеждах, которые быстро доехали до кортежа и обступили его со всех сторон. Вот и подкрепление. Спустя пять минут переговоров между одним из сопровождающих гришей и мужчиной в черном движение продолжилось. - Я что-то пропустила? - спросила Алина, зевая и поудобнее располагаясь на диване. Анна ей что-то ответила и между ними завязался разговор. Елена лениво следила за обстановкой, тем не менее внимательно вслушиваясь в разговор. Никогда не знаешь, какая именно информация пригодится. Именно этому ее учила мама лет с шести. Мама всегда говорила, что образование и информация - это ключевые вещи в жизни женщины, особенно когда она обыкновенный человек, и тем более - когда она аристократка. Поэтому Елена начала изучать чтение, языки и математику раньше всех своих сверстников, ее учили танцевать, играть в шахматы, исполнять сложные мелодии на фортепиано и скрипке, а также слушать, слышать, анализировать. В любом случае, никакое образование не спасло ее мать от той роковой ошибки. Оксана слишком хотела власти, уважения, быть такой же могущественной как ее семья. Она слишком давила на мужа, и это разрушило все. Именно эти слова сказала ей мать, когда они прятались в кладовой в тот далекий, ужасный вечер.***
- Дамы, мы скоро подъедем к Малому дворцу. - после нескольких остановок сказал им Андрей. Приближался вечер, конец второго дня их пути. Слава Святым, за все время пути на них никто не напал, никаких казусов не случилось. Вокруг ехали опричники, пугая и Елену, и Алину черными кафтанами и неприступным, хмурым видом. - Это просто замечательно! - сказала Алина, не привыкшая столько сидеть без дела, - Елена, скоро мы окажемся во дворце! Эти слова почему-то больно укололи девочку. Ну как же, Алину ждет почитание, уважение и восхваление, она будет самым ценным гришем за последние несколько столетий, так как только она может разрушить Тенистый Каньон. Что же ждет Елену? Учеба, поле боя и, возможно, смерть. Елена посмотрела на такую сияющую Алину, и ей захотелось сделать ей больно, чтобы улыбка Алины погасла, а глаза наполнились горечью. - Ах, Алина, как ты можешь так радоваться! - в притворном смущении и с наигранной грустью сказала Елена, - Мы оставили Мала там, одного, в приюте, среди этих недружелюбных, озлобленных детей. Теперь у него нет ни друзей, ни какой-либо поддержки. - Прекрати, не надо - умоляюще попросила Алина, - мы обязательно придумаем способ с ним встретиться, будем писать ему письма. Не расстраивайся, пожалуйста, все будет хорошо. Алина наклонилась и взяла Елену за руку, попыталась улыбнуться, но в ее глазах стояли слезы. Елена нахмурилась, ей стало совестно, ведь она тоже переживает за Мала и не рада, что он остался там один. Что она делает!? Зачем обижает подругу, человека, который остается единственной константой в этом переменном, непонятном, предвещающим новые трудности будущем. Зачем она все это говорит? “Потому что ты завидуешь, но не положению заклинательницы Солнца, а доброй, искрящейся светом душе Алины, ее возможности уступать, сопереживать, а не выгрызать путь в этом мире. В конце-концов, она не убийца, в отличии от некоторых.” - прошептал мерзкий внутренний голос, напоминая события полугодовой давности. - “Убийца, жалкая, ничтожная, готовая на все, чтобы…” - Мы подъехали! Лена, ты в порядке? - Елена резко задышала, вынырнув из кровавых, ужасных воспоминаний. Она протерла лицо руками и взглянула на Алину и Анну, с беспокойством смотревших на нее. - Все в порядке, я просто задумалась немного. Елена взглянула в окно и увидела приближающийся красивый дворец. Он был больше, чем поместье ее родителей, но меньше места, где ее мать провела первые двадцать лет жизни. Что не удивительно, учитывая где жила ее мать. Что ж, родовое гнездо матери она точно когда-нибудь увидит. Возможно, в ближайшем будущем. А пока Елена любовалась светлым фасадом и величественными колоннами Малого дворца. Новый дом, место, где она проведет следующие 7-8 лет. Карета подъехала прямо к парадному входу. У ступеней дворца стоял красивый высокий мужчина, полностью одетый в черное. Девочки осторожно вышли вслед за Анной, сцепившись за руки, внимательно разглядывая пространство. Анна тихонько расцепила девочек, подводя Алину к мужчине, оставляя Елену за спиной. - Ваше Благородие, - обратилась Анна к мужчине тихим, твердым голосом, склонив голову, - это Алина Старкова, заклинательница Солнца. Таинственный мужчина, судя по всему, тот самый генерал Кириган, подошел к Алине и опустился перед ней на корточки. - Ну здравствуй, Алина. Ты не представляешь, как долго я тебя ждал. - Он проговорил эти слова низким, бархатным голосом, который никак не мог принадлежать мужчине, выглядевшему всего на 25-30 лет. Дарклинг приветливо улыбнулся Алине, но во взгляде его серых как буря глаз горело злое торжество. О таких мужчинах мама Елены говорила: “Такие матерые волки всегда доставят больше проблем, чем пользы. Обходи этих мужчин стороной, детка, никогда им ничего не обещай.” - Обещаю, тебе очень понравится во дворце. Пойдем, я проведу тебе экскурсию. Дарклинг поднялся, взял Алину за руку, что-то тихо сказал. Алина зарделась, улыбнулась мужчине. Они уже собрались пойти ко входу, но тут Анна спросила: - Ваше Благородие, куда другую девочку? Дарклинг резко развернулся, посмотрел на Елену. От жесткого взгляда кварцевых глаз ей захотелось сжаться в комочек и позвать маму, но вместо этого она только вздернула подбородок и ответила похожим взглядом. Насколько может взгляд десятилетней напуганной девочки походить на взор самого страшного гриша в Равке. - Еще одна? - Сердцебит, 10 лет. Они росли в одном приюте. - К остальным. Потом покажешь дворец. Алина грустными глазами посмотрела на Лену и скорчила умильную рожицу, всем своим видом давая понять, что хотела бы пойти с ней вместе, но от нее ничего не зависит. Елена же все еще смотрела прямиком на генерала. Он выглядел молодо, но его окружала давящая, тяжелая аура. Такую ауру она не видела даже у матерых убийц, которые пришли по души ее семьи. Такой человек с такой должностью никак не мог оказаться добрым мужчиной, душой компании. И что самое главное - Елена не чувствовала ни отголоска его мыслей или чувств. Ничего. Просто глухая стена. Обычно от людей исходит синий флер спокойствия, красная волна раздражения или сладко-розовое чувство влюбленности. Но тут ничего. Совсем. Как будто перед ней не человек, а кто-то другой. Что-то другое. Елена почувствовала промозглый жуткий страх. Если изначально она хотела привлечь внимание влиятельного полководца, рассказав про свои особенные способности гришам, то теперь решила оставить хоть какие-то козыри в рукаве. Ну и перестать завидовать доброй, наивной Алине. Ведь внимание такого человека может оказаться убийственно опасным. И Елена повернулась ко входу во дворец, вступив на первую ступеньку крыльца, вперед к новой жизни.