Материнская боль

- Венгрия переживает сейчас не лучшие времена, - говорил Ибрагим. – Страна ослабла из-за недавних династических проблем, поэтому сейчас как нельзя лучший момент для нападения. - Бали-бей, а что ты думаешь, на счет слов Ибрагима Паши? - спросил Сулейман. - Я согласен со словами Великого Визиря, - учтиво ответил он. – Также не стоит забывать, как они поступили с вашими послами несколькими годами ранее. Сулейман задумчиво рассматривал большую карту, вслушиваясь в слова Ибрагима и Бали-бея. Много лет прошло с первого похода на Венгрию и все это время отношения между двумя странами были очень напряженными. Послы Османской империи по приказу венгерских магнатов были прошены в темницу, что обострило ситуацию. К тому же, земли принадлежащие Венгрии были географически выгодными османам, чтобы проложить себе путь по завоеванию Европы. - Будем собирать заседание визирей, - сказал султан. – И готовиться к походу. Он повернулся к ним, те кивнули в знак согласия. В комнате раздался стук, исходящий снаружи и в покои вошел Сюмбюль - ага со свертком в руках. - Повелитель, гонец только что доставил во дворец, - сказал евнух и протянул ему сверток. Сулейман забрал письмо, развернул, и в момент его лицо осветила искренняя улыбка. Немного помедлив, он свернул бумагу и сказал: - Мы все обсудили! Все трое поклонились Повелителю, и вышли из комнаты. Сулейман снова развернул сверток, размеренно вышагивая по комнате, вчитывался в слова, и счастливо улыбался. Он нежно водил рукой по листку, а затем свернул его и убрал в расписанную шкатулку у себя на столе. Нигяр вошла в покои Валиде с несколькими девушками. Валиде проходила мимо них, рассматривала, с некоторыми пару раз разговаривала и остановилась напротив темненькой высокой девушки. - Как зовут? – спросила Валиде Султан. - Мила, госпожа. Валиде кивнула Нигяр и девушки вышли. - Нигяр, доложи мне как все пройдет. Она присела на подушки, удовлетворенная своей затеей и принялась за трапезу. Девушку готовили к ночи с султаном по велению Валиде. Прошел год как гарем покинула Хюррем, и султан стал затворником, не принимая никаких девушек, в том числе и Махидевран. Нигяр следила за подготовкой, попутно объясняя все правила и обычаи для Милы. Она была послушна, умна, хорошо училась, и у калфы не было сомнений, что она сделает все как нужно. Хранитель покоев Малкочоглу Бали-бей только что вышел от султана и увидел процессию с девушкой и дворцовыми слугами. Он учтиво склонил голову и задал вопрос евнуху: - Ага, что все это значит? - Валиде, приказала подготовить девушку для Повелителя. - Султан не говорил мне об этом. Я спрошу разрешения, - хранитель скрылся в комнатах. Бали-бей вскоре вернулся к ним и сказал: - Он примет ее. Как только девушка вошла в комнаты и двери закрылись, остальные развернулись и ушли. Утром следующего дня, Нигяр появилась в покоях Валиде. Она была немного встревожена, но не подавала вида и старалась держать себя в руках. -Нигяр, я слышала, что Сулейман принял девушку. Это так? -Госпожа, Повелитель действительно принял девушку вчера ночью, - начала говорить калфа, - но, он отправил ее обратно сразу же, когда мы ушли. - Что? Как это отправил? Почему? - Она сказала, что султан спросил, кто велел ей прийти. Она ответила, а после он отправил ее обратно. Валиде замолчала, тяжело вздохнула и жестом велела выйти Нигяр. Хатидже сидела рядом с поникшей матерью и старалась ее приободрить, но Валиде не слушала дочь и вела беседу будто сама с собой. - Сын не уважает меня! Он не приходит ко мне, - говорила султанша. – Пренебрегает мной! - Валиде, наш Повелитель поступает, так как считает нужным, - сказала Хатидже. Султанша бросила на нее свирепый взгляд и отвернулась. - Султаны всегда уважали своих матерей! И ставили их выше всех остальных! - Валиде, он ради вас отправил отсюда Хюррем. - И у меня такое ощущение, что он винит в этом меня, - сказала Валиде Султан. Сулейман велел оседлать его любимую лошадь ближе к ночи и в сопровождение нескольких человек охраны двинулся в лесную чащу, над которой уже спускались сумерки. В конце пути его ждал двухэтажный деревянный домик, который освещался последними лучами солнца. Вокруг был разбит сад с пышными кустовыми растениями, распространяющие пленяющий запах цветения. Никто его не встречал, будто там никого и не было. Он слез с коня, отдал поводья янычару и двинулся вперед. Отворив дверь, он оказался в узком коридорчике, который заканчивался лестницей на второй этаж. В большой комнате слева было несколько слуг, маленькая девочка играла в углу, а в середине в люльке спокойно спал младенец, мать которого сидела рядом с ним. Слуги поклонились Сулейману, а девочка, вскинув высоко руки, радостна, бежала на встречу. Михримах была в объятиях своего отца, который не поскупился на поцелуи для дочери. Он перевел взгляд на Хюррем, когда та стояла рядом с колыбелью и нежно улыбалась. - Хюррем – султан обнял свою Хасеки и поцеловал ее в лоб. Дочь ходила вокруг них, затем прильнула к матери. Хюррем положила руку на головку Михримах. Сулейман склонился над сыном и взял его на руки. Именно письмо от Хюррем он читал сегодня утром, где она сообщила, что накануне родился их сын. Сулейман назвал мальчика в честь своего отца – Селим.