О пользе и вреде любопытства

Стелла прилипла к двери, удерживая яро сопротивляющуюся Блум. Если уж солнечная фея вбила себе что-то в голову, её было не остановить. Полшколы об этом прекрасно знало, поэтому предпочитало не вставать на ее пути, желая остаться живее и здоровее. — Стелла! — шикнула на неё Блум, дергаясь в захвате. — Это неприлично! И подло! Мы не должны этого делать! — Но сделаем, моя дорогая Блум. — хихикнула Стелла, стреляя глазками. — Хоть убей, я уверена, что между ними что-то есть! И я намерена это подтвердить! Блум обречённо застонала, но тоже припала к двери, понимая, что спорить с лучшей подругой — бесполезно. Горький опыт это наглядно показывал. Из-за двери были слышны приглушённые голоса двух мужчин. — Снова убегаете от меня, коллега? — мягко спросил Авалон, пытаясь выловить вечно ускользающий взгляд Палладиума. — Вовсе нет, — совершенно неубедительно отозвался эльф, заливаясь краской, — я просто был занят и... — Я Вас напугал? Тогда в лесу? — виновато потупив взгляд, поинтересовался Авалон. Палладиум быстро поднял глаза и обомлел. На красивом лице паладина застыло ужасно разбитое выражение. Эльф почувствовал себя последней сволочью, ведь он почти не испугался Авалона, но заставил его так думать. Он испугался своей собственной реакции и отношения паладина к ней. — Нет-нет, вы заблуждаетесь, профессор! — замахал руками Палладиум, — На самом деле мне даже понра... Но он не договорил. На губах Авалона расползалась хитрая змеиная ухмылочка. Палладиум вдруг понял, что сказал и спрятал лицо в ладонях, которые Авалон поспешил отвести в сторону, чтобы смотреть в глаза собеседнику. — Я, правда, очень рад... Палладиум. Собственное имя, сорвавшееся с чужих уст обдало электрическим разрядом позвоночник, заставив вздрогнуть. Приятное тепло растекалось в груди сладкой патокой. Паладин впервые обратился к нему по имени, да и ещё с такой щемящей нежностью его произнес, что Палладиум вдруг понял, насколько сильно у него дрожали колени. Он не знал, что стоило говорить и стоило ли вообще. Он просто стоял столбом, не решаясь посмотреть на Авалона, хотя и знал, что ничего страшного на нём он не увидит. — Не знаю, что ты там себе напридумывал и как успел себя накрутить, но могу сказать с уверенностью, что в отношении тебя я настроен серьёзно. — четко прочеканил Авалон своим волшебным баритоном. Палладиум с опозданием понял, что Авалон перешёл на «ты». Значило ли это, что подобного паладин ждал и от него? — Н-но... — Никаких «но»! Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я оставлю. Однако ты должен твердо отказать и перестать давать надежду. Палладиума бросало то в жар, то в холод. Авалон поставил его в тупик. И что теперь делать? Что нужно ответить? Оттолкнуть или дать зелёный свет? Он ведь и сам ещё не разобрался в себе. Всё происходило слишком быстро и стремительно. И Авалон со своим по-мужски красивым лицом только сильнее наседал на тоненькую душевную организацию эльфа. — Хорошо! Ладно! — громко произнес Палладиум, отбрасывая сомнения. Он все же решил, если придется, сожалеть о сделанном, чем о несделанном. Палладиум зажмурился и весь сжался, и только ласковые, но немного шершавые губы на его собственных разбили его скорлупу из сомнений и опасений. Авалон толком и не целовал его — просто прижимался губами к его — мягким и дрожащим. Эльф шумно втянул воздух носом, во все глаза пялясь на паладина и до сих пор не веря, что всё происходящее с ним — правда. Авалон оттеснил его к столу и силком усадил на него, уверенно вклиниваясь между стройных эльфийских ног. Паладин игриво прикусил нижнюю губу эльфа, заставляя оного приоткрыть рот, и углубил поцелуй. Палладиум застонал, несмело обхватывая широкие плечи мужчины напротив. Авалон удовлетворённо замурлыкал, действуя всё смелее и смелее. Палладиум просто отдавался моменту. Его тело, прекрасно помнящее эти твердые уверенные ладони и прикосновения, даримые ими, радостно отзывалось на ласки паладина. Из головы совершенно вылетело осознание того, что они находились в классе средь бела дня. Сейчас было абсолютно всё равно. Если бы сейчас из под земли появился Даркар, Палладиум бы не смог отвлечься от Авалона. Хотелось снова и снова чувствовать на себе его силу, его нежность и уверенность, которой так не доставало самому эльфу. Казалось, что Авалон был полной его противоположностью, но от того в глазах эльфа становился ещё желанней и притягательней. Только когда проворная, но твердая конечность паладина развязала на его шее платок и быстро пробежалась вдоль пуговиц жилета, расстёгивая его магией, к Палладиуму вернулся здравый смысл. — Так! Стоп! — попытался рявкнуть Палладиум, но из горла вырвалось лишь булькающее тявканье. — В чём дело? — невинно хлопнул глазами Авалон, отрываясь от истерзанной шеи. — Спрашиваете! Мы же в классе! — возмущённо пыхтел эльф, пытаясь совладать с непослушными пальцами и застегнуть жилет. — Я не могу заниматься этими непотребствами под носом у невинных студенток. — Уж слишком ты хорошего мнения о них, — усмехнулся Авалон, отстраняясь от Палладиума и позволяя ему, наконец, вдохнуть полной грудью. — если мы продолжим сегодня в моей спальне, ты не будешь возражать? Обещаю, мы будем вдали любопытных глаз и ушей. Палладиум залился предательской краской, которая перешла и на острые уши, делая эльфа ещё более очаровательным в глазах паладина, и неразборчиво пробурчал положительный ответ. Стелла, не помня себя, дернула Блум прочь от двери, отчего обе девушки сильно ударились о стену. Авалон открыл дверь, пропуская красного Палладиума вперёд, но взгляды обоих профессоров оказались прикованы к всклокоченным феям. Эльф покраснел ещё пуще, хотя, казалось, больше краснеть было некуда. — У вас какие-то вопросы по домашнему заданию, дамы? — деловито улыбнулся Авалон, вынуждая девушек быстро придумывать отговорку. — У меня есть вопрос по вчерашнему уроку, профессор... — тянула в своей манере Стелла, отчаянно соображая. — И какой? — приподняв брови спросил Авалон. — Как ваше настроение? Блум звонко влепила ладонь в лоб. Стелла невинно хлопала карими глазами и непринужденно покачивалась из стороны в сторону. Авалон вопреки ожиданиям огненной феи легко и раскатисто рассмеялся. — Просто превосходно, мисс Стелла. Спасибо, что спросили. — Он незаметно махнул рукой Палладиуму, чтобы тот поскорее скрылся из виду. Эльф всё понял и без слов, поспешно ретировавшись. Ещё несколько минут две феи и профессор магфилософии болтали о разных пустяках, пока разговор не перетек в прошедшие темы занятий. Блум радостно поддерживала беседу, а вот Стелла заметно скисла и сдулась, растеряв весь запал. Авалон вежливо попрощался с девушками и извинился за отнятое время. Он расправил плечи, пряча руки за спину и двинулся в сторону сада, где у него должен был с минуты на минуту начаться урок у третьекурсниц. Девушки провожали его широкую спину взглядами, пока профессор не скрылся за поворотом, и тогда Стелла воодушевленно налетела на растерянную Блум. — А я что говорила?! — радовалась фея Солнца и Луны, — Я знала! Знала! От меня эти вещи скрывать бессмысленно: глаз намётан! Блум, теперь мы долж... — Нет! — резко оборвала подругу фея огня, прикладывая к горячим щекам мокрые от волнения ладошки. — Я же ещё ничего не сказала! — возмутилась Стелла, надув пухлые губки. — И не скажешь! С меня хватит, Стелла. Мы и так сунули свой нос, куда не следовало. Это их личное дело. — Грустно вздохнула Блум, пряча лицо под челкой. Стелла ласково обняла подругу. — Ну, может, теперь ты, наконец, поговоришь со Скаем? — тихонько предложила она, поправляя рыжие волосы огненной феи. — Может...— не определенно отозвалась Блум, пожимая плечами. *** Палладиум разрывался от противоречий. С одной стороны он очень ждал сегодняшнего вечера, а с другой — был в ужасе от предстоящего. Он боялся, что Авалон не оценит его деревянность и безынициативность. Разумеется, эльфу хотелось впечатлить паладина, но и предстать законченным развратником (которым он, кстати, никогда не являлся) ему тоже не хотелось. Эльф со свойственным ему пылом отвечал на ласки паладина, но вот в ответ действовать просто не мог. Он ненавидел ошибаться, но в данном аспекте жизни без ошибок было не обойтись. У него же, по сути, и практики не было. Вот Авалон — другое дело: по нему сразу было видно, что он очень опытный и знающий мужчина. Разве мог он, Палладиум, идти в хоть какое-то сравнение с ним? Нет, конечно! Это и ежу понятно было. И всё же, Палладиум переступил через свою гордость и занялся изучением данной щекотливой темы, убив на это весь вечер и сгорая в собственном позоре и стыде. К комнатам Авалона он шел, как на эшафот: медленно и понуро. Он не хотел заставлять паладина ждать, ведь сам же и дал добро на эти отношения, но двигаться так быстро тоже не прельщало. Эльф боялся, что если отступит ещё раз, тогда Авалон в нем разочаруется и сам захочет разорвать эту только что образовавшуюся между ними связь. Он пару минут простоял напротив расписной двери, трусливо поднося кулак к поверхности и глухо стуча. Дверь сама открылась, впуская эльфа в утонченно устроенную обитель паладина. Комната была не самая большая, но и не маленькая. Минимум мебели, отсутствие вычурных и ярких цветов говорили о перфекционизме и прагматизме хозяина обители. В прихожей кроме небольшого темного пуфика и ящика для обуви ничего не было. Палладиум прошел дальше, заглядывая в комнату справа — это оказалась скромненькая ванная. Он вернулся и свернул уже налево, осторожно приоткрывая дверь. Кухня-гостинная, в которой за темным дубовым столом вальяжно расположился Авалон, попивая, судя по запаху, крепкий кофе и проверяя работы студенток. Скрип двери заставил его обернуться на звук и встретиться глазами с Палладиумом. Авалон расцвел в обворожительной улыбке, которая будила в животе эльфа ворох бабочек, различных видов и размеров. — Я рад, что ты принял мое приглашение, — радостно щебетал Авалон, вставая из-за стола и направляясь к зажатому эльфу. — и извини, что не встретил у дверей. Слишком втянулся в работу. Палладиум понимающе кивнул и грустно улыбнулся. Он пробежался взглядом по паладину, в который раз осознавая, насколько красив был этот мужчина. Лёгкая рубашка висела на нем неправильным мешком, поэтому в эльфе зародилось чудовищной силы желание снять её поскорее. Он сам испугался своих мыслей и замотал головой. — Ты в порядке? — беспокоился Авалон, приподнимая красное лицо за подбородок, — Я не сделаю ничего, если ты не попросишь. Я буду ждать, сколько угодно. Главное — твоя готовность. — и нежно поцеловал эльфа в лоб. — Я готов. — тихонько выдохнул Палладиум. — Только давай...медленно? Авалон расцвел в ласковой улыбке и прижал эльфа к себе, зарываясь носом в изгиб между плечом и шеей. Палладиум гулко сглотнул. — Как скажешь, Палладиум. Дальше всё происходило слишком чувственно. Авалон обрушивался на эльфа, словно цунами, вот только ни на секунду не позволял себе сорваться всерьёз. Он несильно кусался, иногда ощутимо сдавливал бока или немного грубо ласкал соски, но Палладиуму нравилось абсолютно всё, что ему предлагал Авалон. Он отзывался на каждое прикосновение и каждую ласку, уже не пытаясь сдержать хрипов, всхлипов и стонов. Когда же Авалон спустился влажной дорожкой вниз по животу к болезненному возбуждению эльфа, тот задёргался и был готов умереть от смущения. С хитрой улыбкой паладин игриво подул на красную головку, вынудив Палладиума тихонько заскулить, и широко лизнул её. Не дав эльфу времени опомниться, он чувственно насадился на ствол ртом, сглатывая. Палладиум громко простонал, выгибая спину дугой и подаваясь бедрами навстречу жаркой глубине рта и узкого горла. Авалон медленно доводил эльфа до края, но не позволял с него сорваться. Блондин не сразу обратил внимание на проворные пальцы кружащие вокруг его дырочки. Однако один из них осторожно начал проникать внутрь, вгоняя эльфа просто в шкварчащий жгучий стыд. Авалон вдруг остановился. — Ты...? — Ну, я...я просто не мог ударить в грязь лицом! — чувственно воскликнул Палладиум, игнорируя головокружение, — Поэтому и п-подготовился...немного...насколько смог. Только не издевайтесь! — и спрятал лицо в ладонях. Авалон навалился на него сверху крепко обнимая и осыпая шею бархатными поцелуями, что-то нашептывая. — Разве я могу издеваться? — без тени ехидства усмехнулся Авалон, целуя горящую щеку. — Я так рад! За что ты мне такой достался? Палладиум не видел смысла отвечать, поэтому просто продолжил подставляться разнообразным ласкам. Авалон не торопился и не торопил его, позволяя привыкнуть сперва ко всем пальцам, а потом уже и к себе. Палладиум с ужасом почувствовал у себя на щеках позорную солёную влагу, но поспешил убедить уже собиравшегося отстраниться паладина, что он в полном порядке и ему практически не было больно. Авалон двигался растянуто медленно и осторожно, изо всех сил стараясь не навредить. Через несколько мучительно долгих минут Палладиум и сам стал подмахивать бедрами в такт толчкам. Паладин осмелел и закинул стройную ногу себе на плечо, вплотную склоняясь к звонко стонущему эльфу и складывая его почти пополам. Палладиум, очевидно, втянувшись в процесс, яро царапал спину паладина и прикусывал его за плечо, желая заглушить издаваемые им же позорные мяукающие звуки, разогревающие и без того распаленного до предела Авалона. Палладиум видел, как перед глазами вспыхивали яркие разноцветные звёзды при каждом толчке, чувствовал, как немеет кожа на голове, а по нервным окончаниям бегут импульсы удовольствия. Он чувствовал себя оголенным проводом, готовым вспыхнуть от любого лишнего воздействия. Так и случилось. Авалон внезапно изменил амплитуду движений и с силой сжал его член. Палладиум громко закричал, изо всех сил впиваясь ногтями в крепкие плечи, оставляя там глубокие красные полумесяцы. Эльфу показалось, что на несколько секунд он таки потерял сознание из-за вспыхнувшей во всем теле сверхновой. Палладиум неохотно приходил в себя, ясно ощущая знакомые пальцы у себя в волосах. Он двинулся, немного поворачиваясь, и с опаской взглянул в полные любви темные глаза Авалона. Сердце в груди сделало крышесносное сальто. Эльф с облегчением понял, что его любезно отмыли и обработали все «раны». Сам паладин тоже выглядел свежим, но по-домашнему уютным. Палладиум, готовый урчать от удовольствия, лег обратно на мускулистую грудь, в некоторых местах исполосованную шрамами. Эльф невесомо водил по ним пальцами, наблюдая как вздымается при дыхании широкая грудная клетка паладина. — Надеюсь, после всего случившегося, ты начнёшь обращаться ко мне по имени? — серьёзно спросил Авалон. Палладиум хихикнул, чмокнув паладина в плечо и устало прикрывая глаза. Что-то подсказывало, что впереди у них будет ещё не мало забот и проблем, но эльф точно знал — они сделают всё возможное, чтобы и дальше оставаться друг с другом. Отлипшая от балконной двери Стелла в миллионный раз похвалила себя за то, что не взяла никого из Винкс на эту миссию.