Вера в мир: следы прошлого

       Огни города постепенно тухли, уступая место солнцу, еле-еле показывающемуся из-за горизонта. Мягкие предрассветные лучи окропляли оранжевыми каплями крыши, асфальт не укрытый в их тени. Мягкая поступь утра давала знак тем, кто ещё не спал, что пора ложиться — солнечный свет уже отдавался болью в усталых глазах. Лёша протяжно зевнул — пара часов сна, прошедших после ухода Жени, не дали никаких плодов.       Он сидел на балконе, укутавшись в безразмерную весеннюю куртку и натянув капюшон по самый лоб. Казалось бы — город. Летние ночи в городах гораздо теплее, чем в тех же деревнях — тепло от раскалённого асфальта и горячих стен должно было согревать, но холод заставлял укутываться потеплее и прятаться по неотапливаемым домам. Лёша поежился — то ли от нервов, то ли от холода. Ещё раз зевнул. Сигарета дотлевала, зажатая между пальцев, а добитая за ночь пачка сиротливо лежала на подоконнике рядом с Лёшей.       Мимо проехала машина скорой, визжа и мигая. Лёша поморщился и на мгновение сжался — звук показался очень раздражающим. В его голове щёлкнуло — скорая. Кровь Алины на его руках. Холоднеющее тело, которое хочется прижать к себе, не отпускать и просить открыть глаза.       Лёша сглотнул, рвано выдохнул, прислонил голову к холодному стеклу, надеясь что холод вытеснит воспоминания из головы. Но пердед глазами он так и видел кровь и бледное тело на своих руках. Не-реаль-но нет, этого нет, хватит-хватит-хватит.       Лёша вспомнил проезжающую скрорую. Женю, которого давно нет дома. А что, если это за Женей? Нет-нет-нет-нет.       Он вздрогнул, когда его коснулась чья-то рука, и, выронив сигарету, отскочил и приготовился бить, в случае чего — и только потом понял, что это кто-то из своих. Лёше стало неловко.       Рядом с ним замерла Даша, удивлённо вскинув бровь.       — Ох, Лёш, извини, что напугала — её удивление реакции друга быстро прошло, — Ты до сих пор не ложился?       Дашв заходила на балкон недавно — или давно? — и видела уже не спящего Лёшу. Просила лечь того спать — но он ни в какую. Лёша кивнул и поднял окурок кинул его в пепельницу. Еще раз лянул в пачку сигарет и, с сожалением для себя отметил, что за последние минуты сигарет в ней так и не прибавилось.       Даша сунула ему под нос распахнутую пачку — Лёша благодарно что-то порбучал — и выхватил из пачки сигарету, держа её за бежевый фильтр. На губах сразу ощутился сладкий вкус фильтра.        Они стояли молча, понимая, что разговоры категорически не нужны сейчас — оба молчаливы, оба погружены в свои мысли. Лёша сердцем рвался искать Женьку, но понимал, что ему надо побыть одному — ещё ночью он не особо задумывался над этим. Оставалось надеяться, что Женя скоро вернется.        — Лёш, — Даша прервала затянувшуюся нить молчания, — Иди спать, на тебе лица нет.       Лёша помотал головой — засыпать совсем не хотелось. Лёша глянул на экран блокировки - Жени нет уже семь часов. Не волноваться, не волноваться.

***

      Комната была холодной — дом был старым, полупустым и совсем не обогревался. Пыль стиралась только касанием -везде грязь и запустение.        — Итак, — темноволосый мужчина, чью голову уже тронула седина, посмотрел на фотографии, — Думаю у нас есть шансы по одному выводить их из строя, незаметно. Когда же станет понятно, что происходит, перейдём к активным действиям.        — Ты уверен? — совсем молодой.       Первый кивнул, затем отыскал среди бумаг фотографию и заметки к ней. Он сжал губы в тонкую нить — на фоторафии был человек, которого ему хотелось заставить страдать. Но денег на реализацию планов пока не было — но он знал, где их можно взять. О да, он заставит умолять его о смерти, заставит присоединиться к себе и промоет мозги — имел нужные контакты.       Месть совсем близка, и у него почти есть все средсва, чтобы сделать всё так, как нужно ему.