Не молчи, ты просто говори со мной
Дай крылья мне, дай силы взлететь над землёй
Пустой покинуть мир, забыть пустые лица
И вечно плыть по небу белой птицей
Лететь к тебе, лететь во сне
Рисовать крыльями тебя на неба холсте
Взлетать ради нас всё выше до самых небес
И ради нас упасть камнем вниз
(Т9 - Ода нашей любви)
Что б тебя, Флок! Когда ты стал солдатом, способным одолеть четырех в одночасье! Быстрее, максимальное ускорение! Леви, не мигая, следил за маленькой фигуркой Флока Фостера, который отчаянно прорывался к летающей лодке. Будто бы сам Эрвин ожил в обличие этого солдата, преследующего свои идеалы. Он ускользнул от Жана, который всегда демонстрировал первоклассное владение УПМ, уворачиваясь при этом от Перевозчика. Вера, в самом деле, способна придать сил. Флок готов был погибнуть, но выполнить единственную возложенную на него задачу – помешать предателям добраться до Эрена. Даже Микаса не смогла его остановить? Какого черта! Ханджи, давай же Ханджи, ты его практически достала! Не позволь ему прорваться к лодке! Там же Леви! Ханджи замешкалась всего на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы лезвие лишь поцарапало щеку Фостера, а сам йегерист вывернул под неестественным углом в сторону. Командор утратила баланс, оставаясь позади, неспособная оказать сопротивление Флоку. Не успеваю! И выстрелить не могу! Невозможно предсказать куда отлетит копье! Слишком велик риск, что он окажется в зоне поражения… Череда выстрелов помешала Микасе набрать необходимую скорость. Другие йегеристы прикрывали спины своему лидеру, оттого драгоценные мгновения были потеряны. Промешкаешь хоть секунду – и уже не достанешь! Хотя бы на секунду быстрее, на сантиметр ближе… Сука! Только бы дотянуться… Не смогу остановить, тогда хотя бы перенаправлю! Леви впился ногтями в собственную ногу, из-за чего волна боли тут же разнеслась по всему телу. Он бы успел. Остановил бы этого рыжего фанатика. Но он был прикован к носилкам, способный лишь наблюдать, как чертовы крылья свободы сокращали расстояние с их единственным шансом догнать чертого Йегера. Ты же не думаешь, что я позволю! Я врезалась в Фостера на полном ходу, цепляясь за парня мертвой хваткой. Ускорение помогло повернуть корпус Флока как минимум на девяносто градусов, но зараза быстро сориентировался, разворачивая руку. – Капитан, свалите! – Лана! – Жан кинулся вперед. Но разве он смог бы силой мысли не дать громовому копью разорваться. Вывернула руку Флока в сторону как раз в тот момент, когда его пальцы нажали на спусковой крючок. Громовое копье сорвалось так же легко, как и всякий другой раз. Леви сглотнул. Лобовое столкновение с человеком, запускающим громовое копье, было полным безрассудством. «Скоро увидимся», – зазвенел в сознании мелодичный голос девушки. Я распахнула глаза от осознания: крыша дома всего в нескольких шагах от нас. Так близко… Инстинктивно зажмурилась, прижимаясь к спине Флока теснее. – Твою ж… – дальнейшие слова парня заглушила громовой раскат. Знакомая волна жара с ярой готовностью подхватила наши тела, даря ощущение продолжительного полета. Конни оттолкнул Жана в сторону, туда, где стена дома могла подарить им жалкое подобие укрытия. Ханджи и сама юркнула за ограждение. Больно… Голубое… Крылья… Морская гладь поглотила два тела мгновенно. Два человека, только что ведущих сражение в воздухе, исчезли под толщей морской воды. Леви моргнул. Всего несколько секунд… Рядом ахнула Габи, в ужасе прикрывая рот рукой. А ккерман сжал здоровую руку в кулак. «Скоро увидимся»? Картинка перед глазами сменилась. Теперь он смотрел не на гавань, где все еще продолжалось сражение. Перед глазами заплясали картинки с его самой первой вылазки за стены. «Скоро увидимся», – смеялась Изабель. «Скоро увидимся», – кивал Фарлан. Последнее, что он слышал от НИХ. Последнее, что они успели ему сказать. Он тогда лишь молча кивнул в ответ. Не удосужился даже ответить… Он ведь и ей так и не ответил. – Лана! – Жан несся вперед, к краю пирса, пытаясь на ходу отцепить снаряжение. Перед глазами все плыло от слез, но он отчаянно пытался расстегнуть ремни, которые служили креплениями для железок. С десятой попытки ему все же удалось избавиться от балласта. Отшвырнув снаряжение в сторону, Кирштейн сиганул в воду. – Куда, – рявкнул не поспевающий за ним и постоянно оглядывающийся по сторонам в ожидании очередного нападения Конни. – Ты же плохо плаваешь, дубина! Но новые выстрелы с северной стороны, заставили Спрингера развернуться и позволить товарищу самому подчинять себе водную стихию. Он должен был прикрывать спину и верить, что его друг не пойдет ко дну собственными стараниями. Жан проклинал себя, что не мог грести с силой, которой демонстрировал капитан Леви, не мог разрезать водную гладь так же непринужденно, как Микаса. Но он должен был попытаться. С высоты оценивать ситуацию было куда проще. Он уже не понимал, как далеко отплыл от берега, и куда примерно отбросило Лану и Флока. Все что он мог, надеяться, что разум не подводил его сейчас, глаза не поддались морской иллюзии, а легкие были способны выдержать то, что он собирался предпринять. Жан последний раз кинул взгляд на отдаляющийся берег, прежде чем сделать глубокий вдох. Он нырял снова и снова, пытался рассмотреть хоть что-то в мутной портовой воде. Легкие горели, глаза щипали от соленой воды. С каждым новым погружением он все меньше мог оставаться под водой, ведь тело слабело. Но девушки нигде не было видно. Ханджи, приземлившаяся на палубу корабля рядом с Леви, разразилась проклятиями, которые не оставили бы равнодушными даже титанов. Конни, разобравшийся еще с парой-тройкой йегеристов, поспешил присоединиться к Крйштейну. Энни придерживала израненного Армина, глядя на то, как Микаса избавлялась от снаряжения, собираясь последовать за товарищами. Райнер изучал собственные ботинки, не решаясь поднять голову. Пик наблюдала за действиями разведчиков, облокотившись на перила. Она прикусила нижнюю губу, явно что-то обдумывая. – Мы должны отплывать, – сухо изрек Тео Магат, – Подкрепление может объявиться с минуты на минуту. Мы не можем здесь задерживаться. Каждая минута промедления стоит тысячам людей жизней. Мы должны двигаться дальше. Ханджи пнула ближайшую бочку. Командор осознавала правоту слов командующего элдийской армии, но молчала, глядя как ее подчиненные ныряли вновь и вновь. Разве она могла их остановить? Разве она могла отдать этот приказ? – Скажите им, капитан, – Магат обратился к Аккерману, когда командор не подала признака заинтересованности в продолжении операции. Леви отстраненно смотрел на водную гладь. Он полностью проигнорировал обращение, погруженный в собственные мысли. – Я одного не могу понять, – наконец, подала голос Фингер, – Зачем она полезла в ближний бой? С ее навыками стрелка, она бы не промахнулась. Достаточно было сбить прицел тому солдату. – Не было гарантии, – ответил за всех Райнер, – Она не могла знать, куда отлетит копье в следствии ее вмешательства. – Риск зацепить лодку был слишком велик, – кивнула Энни. – Не лодку, – хриплый голос Жана, вскарабкивающегося на борт, заставил всех, кроме Леви, вздрогнуть. Кирштейн повалился на палубу, откашливаясь. Его тело, с которого ручьем стекала вода, содрогалось от холода. – Она защищала не лодку. Он поднял голову, впиваясь взглядом в Аккермана, который все так же гипнотизировал порт. Наконец, мучительно медленно, голова Леви повернулась, встречая пылающий взгляд подчиненного. Глаза Жана кричали, переполненные отчаянием и болью. Но серо-голубые –отражали лишь отстраненность и пустоту. – Нужно выдвигаться, – вот и все, что произнес капитан Леви, не дрогнув под натиском подчиненного. Короткая фраза – призыв к действию. Но подобный ответ не устроил Кирштейна. Скула мужчины дернулась, он попытался подняться, но ослабевшее после изнурительного плавания тело пошатнулось. – Она может быть еще жива, – стукнул кулаком о деревянные доски Жан. Его грудь тяжело вздымалась, легкие пытались насытиться кислородом после череды продолжительных погружений. – Не взрывная волна, так удар о воду такой силы лишил ее сознания. Находиться под водой столько времени без воздуха, – покачала головой Пик. – Один раз она уже пережила взрыв, – не желал сдаваться Кирштейн, – Весь ваш отряд погиб, капитан, но не Лана. Она чудом выжила, но какая разница как, если главное, что она выжила! Вы сами пережили взрыв! Так что не смейте! Не смейте утверждать, что мы должны бросить ее сейчас! Она… – Лана не Аккерман, – прошептала Ханджи. Зое цеплялась за оградительные поручни, будто только они позволяли ей стоять на своих двоих, – Она не обладает сверхспособностями Аккерманов или умениями Эрена к исцелению. Она… Она… – Нет, мы не можем ее бросить! – Жан уставился на собственные руки. – Она бы ни за что не оставила нас. Ни за что не оставила ВАС, капитан. – Нам не всегда удается вернуть тела погибших товарищей. Ничего не поделаешь. Так бывает, – интонация Леви были лишены всяких эмоций. Он говорил заученные давно фразы, каждый солдат и родственники погибших много раз слышали нечто подобное после вылазок за стены. Аккерман говорил тоже самое и самой Лане, когда девушка пришла в сознание в госпитале. Слово в слово, успокаивал плачущую девушку, девушку, отчаянно цепляющуюся за его руку, словно за последнюю надежду. Как она на него тогда смотрела… Будто бы в мире не было ничего важнее, словно они вдвоем остались в этом хаосе под названием жизнь. – Вы слышали капитана, – Ханджи закрыла лицо руками, отгораживаясь от подчиненных, – Время на вес золота. Отправляемся. Лана подарила нам шанс на выполнение миссии, не допустим же, чтобы ее смерть была напрасной. Микаса, Конни, мы отплываем… Двое разведчиков, которые еще не оставили свои тщетные попытки найти тело, сцепив зубы, поплыли к лодке. Плечи Жана опустились, тело сгорбилось, он закашлялся, подавившись воздухом. Но когда приступ прошел, он предпринял еще одну попытку, дабы переубедить командование: – Лана ведь пошла на это, только ради вас, только чтобы вас защитить. Двое мужчин вновь схлестнулись в немом поединке. Леви смотрел, как январь смотрел бы на июль. Леденящий, стеклянный взгляд. Но и Жан не думал отступать, пытался заглянуть под ледяную корку, достучаться. И ко всеобщему удивлению Аккерман дрогнул, отвел взгляд, отворачиваясь, устремляя взгляд туда, где видел ее в последний раз, бесстрашно идущую навстречу смерти. – Я знаю, – слова резали душу лучше стали, лучше заточенного клинка. Жан опустил голову, прикрывая глаза от изнеможения. «Если для того, чтобы провести с вами хоть немного дольше времени, нужно отправиться на смерть, то пусть будет так». «Пообещай, что не умрешь». Только сейчас он осознал, как именно звучали ее слова вчера. Лана будто прощалась, словно на подсознательном уровне ощущала приближение неизбежного. Он ведь видел, что девушка была не в себе, но никак не смог помочь. Лана спасала ему жизнь дважды, но сам он оказался не в состоянии остановить ее от роковой ошибки. Лана Ринго ведь могла просто выстрелить вместо того, чтобы напрямую столкнуться с Флоком в воздушном поединке. Вместо этого девушка выбрала рискнуть собственной жизнью, но обеспечить безопасность дорогому ее сердцу человеку. «Даже если цена – твоя собственная жизнь?» «Исполнить клятву – единственное, что имеет для меня значение. Любой ценой!» «Любой ценой!» «Единственное, что имеет значение!» «Значение…» Леви встряхнул головой, отгоняя ворох мыслей, атакующих сознание. Нужно было сохранять концентрацию, их миссия только началась и сложно было представить, что ждало впереди. «Я сделаю все что угодно, но только пусть он выживет!» «Я же так люблю тебя, дурак!» «Я сделаю все что угодно, но только пусть он выживет!» «Что угодно… Только пусть он выживет». Не получалось, сосредоточиться не получалось. Мысли все равно возвращались к ней. Ее голосу, глазам, успокаивающему аромату ее волос. Лана в самом деле, готова была на все ради него? Но разве он это заслуживал? Аккерман помнил каждое слово, которое она произнесла, плача над его телом. Будучи на краю сознания, он цеплялся за ее голос, который был единственной путеводной ниточкой в реальность. Но теперь, когда Ланы Ринго больше не было рядом, Леви Аккерман выпал из реальности, погружаясь в пучину собственного сознания. «Я не хочу умирать за человечество, Леви!» «Мои мечты никогда не менялись…» «Один, особо острый осколок, уже проник глубоко под кожу» «Тогда его нужно извлечь поскорее, пока не был нанесен непоправимый урон». «Что, если это уже случилось?» – Осколок, достигший сердца… – Аа-а-а, – Ханджи, единственная, кто осталась рядом с капитаном, обернулась на глухое бормотание Аккермана. Она с тревогой всматривалась в его лицо. Лоб Леви покрылся испариной, а глаз, не скрытый повязкой, покраснел. Аккерман сейчас мало чем напоминал сильнейшего воина человечества, – Леви… «Ты не можешь оставить меня одну в этом безумном мире!» «Как я буду дышать, если воздуха не станет!» Но если я был твоим воздухом, то ты бы смогла дышать под водой, так ведь? «Лучше бы на его месте оказалась я…» Глупышка… – Ну зачем, Лана?Я ухожу и нет ни меня, ни нас
И обычный свет успокоил так Как ни я, ни ты Крик где-то в тишине
Не зови меня — я не повернусь И прости меня больше не вернусь Танцы на стеклах — танцы не для слабых!
(Максим Фадеев - Танцы на стеклах)
Ты любовь моя, ты печаль моя
И, если вдруг исчезнешь ты, сойду с ума я
Ты дорога мне, как первый лучик солнца весной
И я люблю тебя, и я весь твой
(Т9 - Ода нашей любви)