Потерянная

– Не так я представляла нашу встречу, – я хмыкнула, глядя на два револьвера, в едином порыве направленные на меня. Отчаянно старалась не дрогнуть, не сделать лишнего резкого движения, хотя пальцы так и чесались от нехватки оружия в руках. Но передо мной стоял Рин Гаррисон, человек, который знал моих родителей, человек, с которым мы росли вместе, вместе делали первые шаги в этом мире, вместе мечтали, вместе обучались военному делу, он был частью другой жизни, той далекой мирной жизни, которая снилась мне длинными ночами. Так хотелось верить, что даже девять лет пропасти между нами не заставят его бездумно выстрелить в предателя. Ведь таковой я считалась по праву. Объединиться с теми, кто изничтожили тысячи людей внутри стен, с теми, кто обрушил хрупкий мирок, царивший в Шиганшине, с теми, кто… – Но ты ее все же представляла, – непонятная гримаса исказила лицо моего друга детства, – Признаться, я удивлен. Мне казалось, что ты кристально ясно дала понять, что больше не желаешь иметь со мной ничего общего.        Палец на курке Рина дрогнул, чего не скажешь о его напарнице. Она готова была выстрелить, ее глаза отображали стремление, но отчего-то все же медлила. Рин сделал несколько шагов ко мне, желая поближе рассмотреть, словно сомневался в реалистичности происходящего. И как я его понимала! – Ты думаешь, что нам по-прежнему есть о чем вести беседы, Ринго? – глаза солдата блеснули недобрым блеском. Но я не сдвинулась ни на миллиметр. – Я уверена, что мы должны поговорить, Рин. Хотя бы раз. – Девять лет! – он повысил голос в порыве злости. – За все это время ты не ответила ни на одно мое письмо, не удосужилась начеркать пару строк моей сестре, которая неустанно интересовалась, куда делась Ланочка и почему она больше не заходит в гости, ты не вышла к чертовым воротам ни разу, а я ведь приходил множество раз к штабу Разведкорпуса!        Каждое новое слово звучало громче предыдущего. Рин распалялся, его глаза метали молнии, выражая истинный гнев. Вдалеке были слышны звуки выстрелов и гул от движений Бронированного титана и Женской особи, крики боли долетали до наших ушей. А мы тратили время здесь на разговоры, когда другие солдаты гибли пачками. – Мои родители тосковали по тебе, сестренка плакала ночами из-за тебя, я места себе не находил. Ты выкинула нас из своей жизни, словно мусор! Разве так поступают друзья? – Рин опустил револьвер, отчего его напарница лишь сильнее сжала свой в руках. – А теперь ты появляешься предо мной, словно не было девяти лет молчания. Словно ты не наплевала на все, что между нами было! Чего ты ожидала, Лана? Что мы попросту сядем и поговорим? Разве теперь это возможно? – Пресвятые стены, да! – рявкнула я в ответ. Сердце бешено колотилось в груди, а дыхание участилось. – Мы оба пока еще дышим и стоим на своих двоих, мы способны вести диалог, а значит да, это возможно!        Сделала шаг вперед, что заставило напарницу Рина предостерегающе прошипеть: – Оставайся на месте!        Пришлось подчиниться. Но с нынешнего расстояния я вполне могла разглядеть седину в волосах друга. Прежний Рин, которого я знала, никогда бы не выставил ее напоказ, закрасил бы сподручными средствами, все что угодно, лишь бы не портить свой имидж. Но кажется человеку передо мной было плевать на свой внешний вид. Это очередной раз доказывало, что мы оба претерпели изменения, мы давно не были детьми, которые за ручку шли подавать заявки в кадетский корпус, представляя, на что потратим первую зарплату. – Почему Разведкорпус, а не Военная полиция? – я сглотнула, глядя на крылья свободы за его спиной.        Кажется, Рин не ожидал подобного вопроса. Его глаза широко распахнулись, и он невольно обернулся на девушку позади себя. А после его взгляд опустился на собственную руку. На безымянном пальце призывно блеснуло кольцо. Обручальное! Я на мгновение прикрыла глаза, переваривая только что вскрывшийся факт. Девушка за его спиной была не просто товарищем по оружию, не просто солдатом, она была его женой. Вот почему она до сих пор не выстрелила: не потому, что ждала приказа, а потому что знала кто я такая. Рин ей рассказал, рассказал обо мне… – Полагаю, поздравления имеют место быть, – выдавила из себя нечто на подобии улыбки. – Полагаю, что так, – пробормотал Рин, опуская взгляд в землю, – Хоть и будут они с запозданием в год. – Ну, моя реакция всегда заставляла желать лучшего, – я прикусила язык. Отставить шутки в сторону, черт побери!        Череда взрывов громовых копий заставила землю задрожать, мелкие камешки под нашими ногами запрыгали. Я перевела взгляд туда, где лапища Женской особи размазала очередного бедолагу об стену. Я слышала, как пораженно охнула миссис Гаррисон. – Но это не отвечает на вопрос почему вы здесь? – я вновь обратилась к Рину. – Почему сражаетесь вместе с йегеристами? – Разве это не единственный шанс Парадиза на мирное будущее? – прошептала в ответ его жена. – Ты помнишь почему мы вступили в кадетский корпус? – Рин вновь вскинул голову. – Помнишь о том, как мечтали обеспечить нашим семьям достойную жизнь в мире и порядке, безбедную жизнь на деньги солдат Гарнизона? Мы грезили о мирной жизни в мире и достатке, разве нет? Что же… Мои желания никогда не менялись в отличие от твоих, когда ты решила переметнуться на сторону разведчиков, живущих иллюзорными идеалами. Я хочу защитить семью и подарить ей шанс на счастливую жизнь! Что если Эрен Йегер наша единственная надежда обрести жизнь, о которой мы мечтали с ранних лет? – Возможно, – я не стала отрицать очевидного. Такие мысли водоворотом кружили и в моей голове последние дни. – Но посмотри вокруг. Не сильно происходящее сейчас смахивает на мир и порядок. Разведчики убивают друг друга, преследуя каждый свои безумные идеи. Титаны топчут людей под ногами как на Парадизе, так и на материке. Разве это наша война, наша битва? – Неужели ты забыла, как проклятый Бронированный гигант разнес ворота Шиганшины в щепки? – Рин уже буквально плевался от злости. – Я не забыла. – Тогда почему ты объединилась с тем, кто растоптал наши жизни, мечты и будущее, кто отправил на тот свет твою семью… Почему Лана!? Почему ты примкнула к предателям? – вновь два револьвера были устремлены на меня, один целился в грудь, второй – в голову. По щеке Рина скатилась первая слеза. Его глаза молили об ответе. – Почему ты здесь? – Знаешь, я никогда не жалела о своем решении. Ни одного дня я не провела в терзаниях о том, что примкнуть к разведчикам было ошибкой. Но есть то, о чем я искренне сожалею. Я много раз думала о том, что поступила неправильно и подло, когда оставила вас позади. Я бросила дорогих мне людей, убежала от проблем, эгоистично погрузилась в пучину собственного горя… Сколько раз пыталась начеркать тебе хотя бы пару строк, но слова не ложились на бумагу. Я смотрела в собственное отражение и видела перед собой предателя.        Я опустила руки от изнеможения. – Мои мечты никогда не менялись, Рин, но их растоптала реальность. Согласна ли я с действиями Эрена? Не знаю. В конце концов, его теория имеет место быть. Согласна ли я с безумным планом своих друзей? Не знаю. Но они уверенно идут вперед, поэтому приходится прилагать усилия, дабы поспеть за ними. Я больше не повторю тех же ошибок, которые совершила девять лет назад. Больше не брошу дорогих людей потому, что не способна выдержать столько же, сколько они. Больше не оставлю позади людей, которых люблю. Да, я слабая и физически, и морально. Поверь. Я осознаю это куда лучше других. Плохой ли я человек? Возможно. Но даже у таких обычных людей как я есть свои убеждения и желания. Почему я здесь? Потому что мои друзья и человек, которого я люблю, возомнили себя спасителями человечества, – я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, это был знак зарождающейся истерики, но я отчаянно сдерживалась. – Но из-за ваших действий могут пострадать все жители Парадиза, – прошептал Рин, – Моя мама, сестра, жена, друзья… Вы правда готовы обречь всех нас на гибель? И из-за чего? – Ну тогда стреляй! – рявкнула я. – Стреляй, если думаешь, что моя смерть обеспечит твоей семье мир и порядок. Если ты правда в это веришь, я не стану тебе мешать или пытаться остановить. Я устала сражаться, устала убивать! Давай же! Стреляй!        В уголках его глаз продолжали скапливаться слезы. Рин медлил. – Все чего я прошу, Рин, это остаться в стороне. Не вступать в битву. Оставайтесь на расстоянии, не лезьте в гущу сражения. Останьтесь обыкновенными наблюдателями, зрителями со стороны, не пытайтесь нас остановить. Ты это умеешь, я знаю.        Я тут же пожалела о сказанном. Ну зачем! Я же откровенно его провоцировала, кидаясь упреками в его адрес. Он имел полное право разозлиться пуще прежнего из-за последней фразы. Мои глаза в ужасе округлились. Однако буря не разразилась. Как раз наоборот. Рин опустил пистолет и кивнул своей жене, прося поступить так же. Его плечи враз поникли, голова опустилась, да и сам он будто стал меньше под весом сказанных слов. – У меня ведь было время на раздумья. Девять лет, как никак, – просипел он, – Я много думал о том твоем поступке. Поначалу ощущение предательства заполняло каждую клеточку, нутро выворачивало от мерзкого ощущения. Я так злился на тебя, Лана, сложно передать то мое состояние поначалу. Позднее пришли сомнения. Я вновь и вновь мысленно возвращался к нашему последнему разговору, припоминая каждую деталь, пытаясь почерпнуть знаки, копнуть глубже. И в конце концов понял кое-что… Я настолько был занят собой, окрылен от осознания, что моя семья жива и по-прежнему рядом со мной, что даже не попытался понять твои чувства. Будь я таким хорошим другом, каким всегда себя считал, я бы смог стать опорой для тебя в тот период, смог бы помочь жить дальше, но я… Твои глаза опустели, руки опустились, и ты смотрела вперед, но ничего по-настоящему тогда не видела. Я долгие ночи искал правильное сравнение, в тот последний наш разговор со мной говорила не Лана, которую я знал, не та Лана, за которой я всегда бежал, со мной говорил человек, готовый расстаться с жизнью, самоубийца, утративший всякий ориентир.        Рин смахнул слезы, которые теперь катились по его щекам. – Я ничего не знаю о твоей жизни за последние девять лет. Но я вижу стоящую перед собой девушку, которая готова до последнего сражаться за дорогих людей. В ее глазах пылает та же искра, которая пленила меня с первых минут знакомства. И я безмерно этому рад. То, что я чувствую сейчас, в первую очередь, это признательность. Да-да. Именно так. Я благодарен тем людям, кто научил тебя снова жить. Я благодарен тому, кто вновь вдохнул в тебя желание жить. А я… Попросту не был тем человеком, который был на это способен. И поэтому… Поэтому… Я прислушаюсь к тебе еще один раз. Как раньше. Как в детстве, когда ты множество раз помогала выруливать из всяких передряг. Я не стану вмешиваться. Это не моя битва.        Я осторожно шагнула вперед, желая обнять Рина, желая обнять его в последний раз. Но движение за его спиной остановило. – Мы попадем под трибунал из-за нее, – не согласилась с подобным решением его жена, – Нас казнят за дезертирство или еще хуже предательство. Ты сам говорил, что она выкинула тебя словно мусор. Она сломала тебя своими действиями один раз. Неужели позволишь ей сделать это во второй раз? – Лили, – устало вздохнул Рин, – Прекрати. Нам не обязательно сражаться. – Что сделают с нами йегеристы, когда узнают, что мы отпустили предателей Парадиза? Ты правда готов рискнуть из-за чувства ностальгии, которое она пробудила своими пылкими речами? Что если в ее словах лишь холодный расчет? Она скажет все что угодно лишь бы защитить своих людей! – Она не лжет, – Рин шагнул мне навстречу, – Я знаю. – Откуда! Вы не виделись девять лет. Вы оба изменились, стали другими людьми, вы уже не те дети, верящие в сказки со счастливым концом! – Лили, пожалуйста, – взмолился Рин, – Не нужно кровопролития.        Я уловила движение слева. Оттолкнула Гаррисона в сторону, немедленно переходя на использование привода. Перевозчик целился в Лили. Девушка, все еще сжимающая в руках револьвер, не успела бы среагировать и перейти на клинки. В лучшем случае, увернулась бы. Я обнажила лезвия, целясь в заветное место на титановой шее. Перевозчик обладал отменной реакцией, оттого Пик Фингер увернулась как раз вовремя, чтобы не позволить мне достать ее, однако это вынудило ее сменить траекторию, что не давало возможности избавиться от Лили. – Я же сказала не вмешиваться, – мои слова сочились ненавистью. Я заслоняла собой Рина и его жену, оставляя спину открытым для их выстрелов, но сейчас мне было плевать. Чуть позади перевозчика стоял Тео Магат с ружьем на плече. Габи, Фалько и Леви – все покинули укрытие, становясь актерами разворачивающегося действа. – Они представляют угрозу, – прошипела Пик в ответ, – Неужели ты не видишь? – Еще хоть одно движение, и я покромсаю тебя на кусочки, Перевозчик, – я сплюнула, – У меня кишка тонка, чтобы один на один сразиться с Женской особью, но еще хотя бы шаг, и поверь мне, медлить я не стану. – Да ты не в себе, – прокомментировала подобное заявление Фингер. – Разве? Вы только что красиво говорили о том, что нужно спасти хоть на одного человека больше, а что теперь? Стоило мне попытаться уберечь двоих элдийцев, как вы сразу не согласны! Или же ваши намерения распространялись лишь на марлийцев? Ответьте мне, Тео Магат и Пик Фингер! – Остановитесь, – вмешалась Габи, – Пожалуйста, хватит! Пик, не нужно их убивать! Пожалуйста! Нам нужна их помощь! – Главнокомандующий, – вступился Фалько, – Пожалуйста! – Лана права, – подал голос Леви, – Если мы желаем остановить геноцид, разве не стоит начать с сохранения жизни этим двум элдийцам? – Хорошо, – процедила сквозь зубы Пик после продолжительной паузы, – Можешь убрать свои лезвия. Не трону я их.        Я благодарно улыбнулась Леви, но он никак не отреагировал. Все так же не спуская взгляда с Перевозчика, я убрала оружие. На плечо легла крепкая рука Рина. Он ничего не говорил, ведь касание передавало его признательность куда лучше. – Нам пора убираться отсюда, – озвучил общую мысль Гаррисон, – Мы с Лили притворимся, что были обезврежены после того, как вызвали подмогу. На нас напали со спины, нанесли удар по голове тупым предметом. Потеряли сознание на несколько часов.        Его пальцы крепче сжали мое плечо в последний раз, прежде чет тепло от контакта исчезло. Послышались отдаляющиеся шаги. Я резко обернулась, чтобы еще раз взглянуть на человека из своего прошлого. Он приобнимал Лили, уводя ее прочь от нас, прочь от сражения. Неужели ни разу не обернется? Словно прочитав мои мысли, Рин оглянулся. – Надеюсь, на этот раз ты знаешь, что делаешь, Лана.        Я должна была что-то ответить, но слова застряли в горле, не желая формироваться в членораздельные слова. Уголки губ Рина опустились, заметив мою реакцию. Он покачал головой. – Йегеристы установили пушки в нескольких местах в западной части порта. Модифицированные версии. Эти красавицы смогут не только поцарапать Бронированного гиганта, им вполне под силу обезвредить его. – Принцип работы? – тут же задал вопрос Леви, быстро смекнув какой уровень угрозы представляла одна такая деталь нашему плану.        Рин взглянул на Аккермана, потом вновь на меня, явно обдумывая следующие слова. – Уверен, солдат Гарнизона разберется. – Солдат Гарнизона, – я пробовала слова на вкус, словно диковинное марлийское блюдо. Пожалуй, Рин был прав. Можно было уйти из Гарнизона, но часть тебя все равно принадлежала ему. Невозможно было искоренить его дух полностью. Он оставался где-то глубоко, дремал в недрах, сокрытый тяжестью реалий. В последнее время, я чувствовала себя чужой среди разведчиков. Но это было не совсем так. Просто я больше не желала усыплять ту часть меня, которая всегда желала служить в Гарнизоне. Вот почему я злилась каждый раз, стоило выцепить из разговора фразу «Отдадим наши сердца». Да, я никогда не жалела о своем переводе в Разведкорпус. Не прими я тогда подобное решение, не встретила бы Петру, Оруо, Гюнтера, Эрда, не сдружилась бы с Ханджи и Жаном, без того сумасбродного поступка, в моей жизни не было бы Леви. Но если бы я могла вернуться в прошлое, я точно так же тринадцать лет назад безоговорочно выбрала бы Гарнизон. Я бы прожила свою жизнь точно так же, лишь с одним маленьким дополнением: я бы нашла в себе крохи храбрости, чтобы восстановить утерянную связь с Рином и его семьей. – За мир и порядок, – отсалютовал мне Рин.        И я улыбнулась на столь знакомое действие. – За мир и порядок, – ответила Гаррисону. Тело подчинилось охотно. Ведь хоть оно и привыкло отдавать честь, как это делали разведчики, оно никогда не забывало и привычный солдатам Гарнизона ритуал.        Когда силуэты двух людей скрылись вдали, я вновь обернулась к Леви, встречая его взгляд. Он смотрел на меня со странной смесью вины, восхищения и желания. Или мне это только казалось? – Я ликвидирую пушки. Постарайся не вляпаться в еще какое-нибудь дерьмо в мое отсутствие.        Аккерман вопросительно вскинул брови. – Я сплоховал всего дважды, а ты уже считаешь, что я могу тягаться с тобой по количеству необдуманных поступков? – Конечно можешь. Ты же Леви Аккерман, – развела руками, озвучивая очевидное. – Скоро увидимся, – махнула капитану, прежде чем рвануть в указанном Рином направлении.