Переписать историю после смерти

Лето пролетело незаметно, мысли об очередном прошедшем тёплом сезоне заставляли задуматься о прожигании жизни. Вечные дожди, словно слёзы горечи, смывали остатки радости. Естественно, никого встречать не нужно было. Глупые отмазки. Паша прекрасно понимал это, ровно так же понимал, как и то, что Лёша не дурак и всё понял. — Рад снова вас видеть. Сегодняшняя лекция посвящена… — Паша не вникал в слова преподавателя, вместо этого он пытался понять, что же ему делать. «Может всё же признаться… Нет! Как мне ему в глаза смотреть? Какой я идиот! Как меня вообще угораздило в старика втрескаться? Мало того, что старый, это не проблема, так ещё и парень». Паша никогда не задумывался о своей ориентации. Ему просто никто не нравился. Для него это норма. Любить лишь присланный отцом значок. Недавно в его жизни появилась Колесо. Часть чувств перешла на неё, но Лёша… Паша задумался с какого момента он начал ему симпатизировать. Когда понял, что его любит? Точно нет. Может, когда тот поддержал его после ситуации с Серёжей? Тоже нет. Уже тогда он ему доверял, и готов был положиться. Тогда… Когда он подобрал его с улицы? Что же, получается, что это любовь с первого взгляда? «Бред!» — заключил Паша. В раздумьях он провёл целый день. Знания никак не хотели вытеснять проклятые размышления. — Пашок, — Витя толкнул парня плечом. — Хочешь оторваться в честь праздника знаний? — Нет. Нужно одно дельце закончить, — слишком много вранья за один день, но с этим ничего не поделаешь. — Из-за этого дельца на тебе лица нет? Это так важно? Может развеешься с нами? — Нет. Не могу никак. Не сделаю — может, завтра на парах не появлюсь. — Ок. Тогда не буду мешать, — Витя развернулся на сто восемьдесят градусов и, напевая что-то себе под нос, вернулся в шумную компанию. Солнце медленно стремилось к горизонту. Возвращаться домой не хотелось. Паша тянул с дорогой как только мог; рассматривал медленно увядающие растения, заглядывал в окна, останавливался, чтобы рассмотреть то, на что обычно не обратил бы внимание. Но всё равно пришёл к хорошо знакомому подъезду. Паша сел на лавочку на детской площадке. «Возвращаться домой… — он поймал себя на половине мысли, — с каких пор это мой дом? — во внутренний диалог вступила вторая сторона, та, что не хотела отшучиваться. — Это твой дом. Причём уже не первый месяц. Там твоё животное, твои вещи, твой Лёша». Твой Лёша… Руки закрыли лицо. Противоречия пожирали душу, разрушали устоявшееся стабильное психическое состояние. Месяц принял полномочия — единственного светила, появившись из-за крыш многоэтажек. Зарядка на телефоне кончилась пару часов назад. За это время Паша успел покачаться на качелях, полежать на лавке, однако быстро понял, что это не лучший вариант, поэтому перелёг на горку. Красный пластик проигрывает матрасу, но это не страшно. Холодный ветер пробирал до костей. Всё же нужно было накинуть куртку. Закрыв глаза, парень вновь провалился в размышления. На этот раз его прервало резкое изменение света. Что-то заслонило фонарь. — Я тебя потерял, а ты вот. «Не что-то, а кто-то», — осознал Паша. По голосу он распознал Королёва, однако открывать шторы век не собирался. — Что, все морги обзвонил? — повторил он слова матери. — Паш, не пугай меня. Я уже правда подумал, что ты что-то с собой что-то сделал. — Одна ошибка, и мне это по гроб не забудут, — откликнулся он. Вместо ожидаемого напоминания о смерти или начала лекции Паша получил совершенно другое. Объятия. Крепкие, чувственные объятия. — Я, наверное, не так выразился. Я сам не знаю, что к тебе чувствую. Не стоит думать, что я тебя не люблю или ненавижу. Вернись домой, выпьем… — По пятьдесят грамм? — усмехнулся Паша. — Чая. Мне завтра на смену, так что откажусь от пятидесяти грамм. Ты уже продрог, идём. Тепло больших рук согревало небольшую ладонь. Вспомнились летние деньки, поездки на природу. Паша открыл глаза. Лёша вышел на улицу в футболке и накинутой сверху куртке. Как только парень встал, куртка легла на его плечи. Не успел он возразить, как Лёша смерил его взглядом, говорившим, что с ним всё будет в норме.